1

      Отряд "Лестат" пробился к зоне эвакуации. "Носорог" прокатился по трупам наёмников и оставил на сером асфальте пару багровых полос. Вслед за бронетранспортёром к Храму Луки Драконоборца вышли космические десантники, а замыкали колонну беженцы Кантавриса, ошеломлённые тем, в какую варпову преисподнюю превратился их родной город.

      – Торгнюр, займи высоту, – Анрайс указал ладонью на полуразрушенное здание монастыря рядом с храмом.

    – Есть, – ответил скальд.

      – Геральт, Итаро, – отдал команду Анрайс, – сдвиньте с обочины автобус и перекройте дорогу. Христос, подгони "Носорог" к руинам на западе. Джошуа, следи за восточным направлением. Остальные в резерве.

      Центральный проспект Кантавриса переполнился брошенными машинами с начала сражения за улей. Чадящая "Химера" Classis Libera и обломки "Аквилы" с серебряной литерой "I" ухудшали проходимость. Чуть погодя, Геральт и Итаро полностью перекрыли всякое возможное движение.

      Воины Караула рассредоточились по площади перед храмом и приготовились к бою.

      Перед толпой беженцев стала опускаться "Чёрная Звезда Корвуса", и воздушные потоки разносили во все стороны сорванные печати чистоты, клочки одежды и опаленные листы потрёпанных священных книг.

      Сперва в побитый войной челнок Джошуа занёс погибшего инквизитора. Потом туда прошёл кардинал. Последним пассажиром челнока стал Мортен. Медленно переваливаясь с одной ноги на другую из-за повреждённых силовых доспехов, главнокомандующий остановился на рампе и повернулся к Анрайсу.

      – Я объявляю общую эвакуацию, Анрайс. Продержитесь ещё хотя бы час. Я пришлю свободный "Ястреб".

      – Командор, но ведь мы все туда не… – капитан уже понял, к чему ведёт Мортен, но не успел остановиться, – ...поместимся.

      – Те, кто нам нужен, спасён, – командор хмуро осмотрел толпу раненых, грязных и истощённых людей. – Постарайтесь остаться в живых, капитан. Вы ещё понадобитесь Караулу.

      – В отличие от... – произнёс Анрайс.

    – В отличие от, – кивнул Мортен и скрылся из виду.

      На закрытой частоте вокс-связи Караула Смерти раздался приказ главнокомандующего, но Анрайс не стал его слушать.

      – Поверить не могу, – сказал Агатон.

    Его голос дрожал.

      – Капитан, мы должны спасти всех, кого сможем! – воскликнул воин "Авроры". – Вы же видели, что натворили эти псы!

      – С чего вдруг должны?! – в воксе раздался голос Христоса. – Мне нравится жить. Ещё не всё сделал, что хотел. Задание выполнено. Пора домой.

      Свист ракет, раздирающих небеса, прервал зарождающийся спор. Один реактивный снаряд поразил взлетающий челнок под кабину, но не пробил корпус. Второй разорвал "Звезду" надвое. Хвост рухнул на площадь и едва не раздавил Варлама, который отпрыгнул в сторону в последний миг. Основная часть челнока завертелась в воздухе, пробила купол и скрылась внутри Храма Луки Драконоборца. Одновременно с этим загрохотала осколочная пушка Торгнюра.

      – Контакт. Север, множественные цели, – сказал скальд.

      Алые лучи мультилазеров прорезали башню монастыря.

      – Торгнюр, держись! – крикнул Варлам.

      Он с Анрайсом бросился поддержать боевого брата огнём, а Агатон задержался.

      – Бегите в храм! И молите Императора о заступничестве! – крикнул он беженцам.

      Анрайс увидел, как мотострелки Classis Libera наступают под защитой "Химер". Торгнюр снёс одной машине ведущий трак, и бронетранспортёр повернулся боком к десантникам. Это несколько замедлило атаку.

      – Навесной огонь, Торгнюр! Круши!

      Монастырь уже полыхал, но скальд не покинул позиции. Он отстрелял последние снаряды и посёк врагов осколками.

      – Вперёд! В атаку! – выкрикнул Анрайс.

      Капитан едва поднялся над остовом сгоревшего автомобиля, когда сзади разорвалась мина. Ударная волна бросила Анрайса с такой силой, что он смял почерневший остов машины перед собой.

      Миномётный обстрел прижал воинов Караула и разорвал в клочья тех беженцев, кто ещё не спрятался в храме.

      – Нас окружают, капитан, – в воксе прозвучал спокойный голос Геральта. – Юг. Бронетехника.

      – Отступаем, "Лестат", – приказал капитан и подобрал с асфальта обронённый болтер.

      Троица воинов Караула поспешила к храму, а Торгнюр спрыгнул с крыши монастыря, оставил на земле вмятину, перекатился и побежал следом.

      Горький вскрик.

      Анрайс обернулся и увидел, что Агатон потерял при обстреле правую ногу по колено. Капитан вернулся к боевому брату и оттащил его ближе к оторванному хвосту "Чёрной Звезды". Анрайс заметил, что наёмники Classis Libera ручьями стекаются к храму ещё и с восточного направления. Они поднимались к центральному проспекту с маленьких задымлённых улочек. Миномётный обстрел прекратился, и мотострелки вступили на площадь без страха попасть под дружественный огонь.

      Вот только десантники не погибли, несмотря на то, что воронки от разрывов усеяли землю. Агатон и Анрайс встретили наступление длинными режущими очередями.

      Наемники ответили. Гильзы застучали по булыжникам, воздух раскалился от лазерных лучей. Силовые доспехи Анрайса выдерживали десятки пуль одновременно, а сам он превращал в кровавый туман одного наёмника за другим.

      Натиск только усиливался. Ещё одна крупнокалиберная пуля попала в повреждённый лицевой щиток. Анрайс ослеп на правый глаз из-за брызнувшей крови, а изукрашенный шлем развалился на части. Капитан оступился и упал. Он вскочил, попытался оттащить Агатона за хвостовую часть "Звезды", но когда взялся за плечи боевого брата, понял, что тот уже скончался. Анрайс увидел несколько дымящихся отверстий в груди и два во лбу. Капитан отступил на шаг ошеломлённо, но тут же собрался и взял с тела Агатона оружие и оставшиеся боеприпасы. Он уже хотел бежать к храму, когда услышал тихий стон. Обернулся и разглядел среди обломков Мортена. Седые волосы командора побагровели и слиплись. Шрапнель иссекла силовые доспехи, но Мортен не сдавался, боролся со смертью.

      Рядом проехал "Носорог", громко лязгая гусеницами.

      – Капитан! Забирайтесь! – воскликнул Христос.

      Анрайс взвалил Мортена на плечи и забежал в десантный отсек. Огонь тяжёлых излучателей хлестнул капитана по пояснице и прожёг доспехи. Ноги отнялись, и Анрайс упал. Он перевернулся на спину, приподнялся и ответил преследователям залпами двух штормовых болтеров.

      Боевая машина Караула тем временем добралась до храма. Анрайс почувствовал пальцы на ногах, но подняться ещё не мог.

      И не пришлось. Оставшиеся члены отряда забрались внутрь и захлопнули бронированные створки.

      – Куда?! – выкрикнул Анрайс. – А кардинал?!

      Варлам покачал головой.

      – Нас выбили, брат. Мидас… – Варлам тяжело вздохнул.

      Анрайс ударил кулаком по полу.

      В воксе раздался голос Христоса:

      – Держитесь креп… – в этот миг "Носорог" сильно тряхнуло. – Вот ведь… – проскрипел Христос. – Короче… Я, наконец, загрузил карты Кантавриса. В четырёх кварталах восточнее находится монорельсовая станция "Порт Нураго-I". Покататься на поезде никто не хочет?

      – Веди, – устало отозвался Анрайс.

    Бронетранспортёр трясся по изрытой воронками дороге. Разрывы снарядов, бьющих по обшивке, оглушали. Однако вскоре преследование прекратилось.

      – Интересно, почему? – спросил Джошуа, обрабатывая раны командора Мортена.

      – Наёмники получили, что хотели, – ответил Варлам. – Если бы это за твою голову назначили награду, то они до сих пор бы висели на хвосте.

      – На выход! – воскликнул Христос.

      Варлам протянул Анрайсу руку и помог подняться.

      – Ты как? – спросил ворон.

      – Сойдёт. На мгновение показалось, что меня снова парализовало. Дух перехватило. Но, слава Сангвинию, только показалось.

      Отряд вышел из бронетранспортёра. Обшивка "Носорога", помятая, изломанная и опалённая, представляла собой жалкое зрелище.

      – Христос, что-нибудь полезное осталось? Снаряды к болтеру, дымовые гранаты?

      – Нет, капитан, – отозвался технодесантник.

      – Тогда поджигай. Нельзя, чтобы машина досталась врагу.

      На этот раз Христос ответил не сразу:

      – Капитан, прошу, поручите это кому-нибудь ещё. "Носорог" послужил верой и правдой. Я не могу предать его.

      – Вылезай. Сам справлюсь.

      Он дождался, когда технодесантник спрыгнет на землю, забрался внутрь и установил последнюю мелта-гранату под приборной доской так, чтобы взрыв расплавил ещё и двигатель. Нажал руну включения и вылетел наружу.

      В затылок ударила волна раскалённого воздуха. "Носорог" превратился во всего лишь ещё одну преграду, которая перекрывала движение. Только десантный отсек уцелел, стоял нараспашку, предлагая всем желающим посидеть на тех же скамьях, что и Ангелы Смерти. Анрайс вздохнул и повернулся к зданию вокзала.

      Как и многие другие строения имперской архитектуры, "Порт Нураго – Кантаврис" напоминала крепость: высокая прочная стена, башни с узкими бойницами, мощный свод, способный выдержать бомбардировку. Единственное, что спасло десантников от гибели при штурме такой цитадели – это отсутствие защитников.

      Ангелы Смерти рассредоточились на подходах к вратам, застыв в укрытиях.

      – Что с боеприпасами, братья? – спросил Анрайс. – Я пустой.

      Итаро протянул капитану болт-пистолет рукояткой вперёд.

      – Мне не понадобится, – объяснил он.

      – Ты откуда его вытащил? – усмехнулся Христос. – Там ещё одного не найдётся?

      Итаро сощурился сильнее прежнего.

      – На первый раз я прощу, горгонит. Следи за своим серебряным языком, если не хочешь погибнуть на дуэли.

      – Зато я узнал, что ты способен говорить что-то кроме "есть, капитан", "так точно" и "Итаро Тёбэй", – проговорил технодесантник.

      Торгнюр тем временем перетряхнул подсумок и вытащил наружу снаряд.

      – Надо же… Что-то да осталось. Разок пальну, – сказал Волк.

      – Ни капли, – произнёс Джошуа и убрал ручной огнемёт на магнитную зацепку на пояснице.

      – Пара болтов, – ответил Геральт.

      – Также, – добавил Варлам и примкнул полупустой магазин к болтеру "Сталкер".

      – Выдвигаемся, – приказал капитан.

      Врата на станцию были заперты, но выдержать давления нескольких Ангелов Смерти не смогли. Десантники навалились дружно, и замок лопнул. Отряд "Лестат" стал спускаться вниз по туннелю к перрону.

      – Множественные цели, – проговорил Христос.

      Взгляд его алых имплантатов проходил даже через толстые стены.

      – Братья, я не просто так намекал об оружии, – добавил он. – У меня только вот эти штуки остались.

      Технодесантник поднял протезы, и из кулаков выдвинулись тонкие короткие клинки. Геральт молча передал боевому брату цепной меч.

    – Христос прав, – прислушался Торгнюр.

      Скальд вытянул острые, поросшие седой шерстью, уши.

    – Там люди. Несколько десятков, – добавил он.

      – К бою! – приказал Анрайс.

      Капитан уверенно двинулся вперёд, когда услышал:

      – Есть задумка интереснее.

      Варлам окинул взглядом боевых братьев и продолжил:

      – Если там наёмники, то лучше их припугнуть. Мы сейчас не в лучшей форме, чтобы ещё одну войнушку устраивать, – сказал он. – Не говоря уже о командоре, – Варлам кивнул на Мортена, который покоился на плече Джошуа. – Считаю, что вместо того, чтобы бросаться в бой, лучше просто пригрозить им. Тогда, дай Бог-Император, доберёмся до поезда без единого выстрела.

      – Попробуем, – кивнул Анрайс. – "Лестат", вперёд. Рожи злее, стволы выше!

      Однако ни стрелять, ни пугать не пришлось. Ангелов Смерти мёртвой тишиной встретили толпы беженцев. Встретили, а потом с жалобными вскриками отшатнулись от испачканных запекшейся кровью десантников. Зарыдали женщины, прижимая и укутывая детей.

      – Мы – воины Святой Инквизиции! – воскликнул Анрайс, обращаясь ко всем на станции. – В Кантаврисе больше нет власти Бога-Императора! Возвращайтесь с нами в Порт-Нураго!

      – В Порту тоже нет Императора! – прокричал кто-то в ответ.

      – А кто же там теперь? – спросил Анрайс.

      – Чудища! В таких же доспехах, как у вас... только серых! – воскликнула сестра милосердия в окровавленном халате. – Это была бойня!

      – Из огня да в полымя… – прошептал Варлам позади.

      – Что делать будем, брат? – спросил Торгнюр.

      Анрайс ответил всем: и боевым братьям, и беженцам.

      – Присоединяйтесь к нам. Теперь в Кантаврисе ограбление – самое безобидное, что с вами случится. Возвращаться в Порт-Нураго мы не собираемся. Остановимся на полпути и используем вокс-станцию поезда, чтобы связаться с подкреплениями. Мы спасёмся вместе!

      Однако никто из людей даже не шелохнулся.

      – Что-то эти людишки недолюбливают Астартес, – проговорил Христос.

      – Скажи громче. Не все расслышали, – прошипел Варлам.

      Технодесантник только хмыкнул.

      – Подумайте! – воскликнул Анрайс. – Кантаврис захвачен наёмниками, бандитами! Они не гнушаются убийства стариков и детей!

      И снова нет ответа.

      – Ладно, брат, пойдём, – Торгнюр положил ладонь на наплечник Анрайса. – Время поджимает. Всех не спасти.

      Отряд Караула Смерти добрался до первого вагона монорельсового поезда. Христос прошёл в кабину машиниста. Геральт и Итаро опустились на колени медитировать. Джошуа осторожно положил драгоценную ношу и уселся рядом, чтобы смотреть за раненым. Он принялся освобождать Мортена от повреждённых силовых доспехов. Остальные десантники опустошённо опустились в кожаные кресла, не обращая внимания на роскошь вагона первого класса.

2

      Тревожное видение завладело разумом Геральта. Он видел пустошь: безбрежную, безжизненную, безнадёжную. В этом месте жила только Буря. Клубы песка несли по пустыне перекати-поле, обломки домов и машин, выкорчеванные деревья и кустарники. Внутри такой движущейся стены мерцали разряды молний, которые просвечивали сквозь тело урагана замысловатой кровеносной системой.

      Ничто не могло устоять перед атакой Бури. Она ровняла всех, кому не посчастливилось оказаться на этой проклятой земле. Несчастных подхватывали и разрывали жестокие ветра. Игрались с останками, как дети с костями в племени людоедов.

      Вдруг на пути сносящей всё и вся волны возник слепящий свет, который заставил зажмуриться даже Геральта, хотя он бесплотным духом наблюдал за действием со стороны. Две стихии – одна упорядоченная и стойкая, другая хаотичная и неистовая – столкнулись. Весь мир содрогнулся при ударе, а кодиций почувствовал, что его пребывание в мире грёз вот-вот оборвётся. Противостояние закончилось, но иначе, чем те битвы, когда противники отходят друг от друга, когда уже нет сил воевать.

      Нет, здесь произошло иное. Слияние.

      Буря подобралась к самим звёздам. Она напиталась зловещим болотным оттенком и принялась охватывать одну планету за другой. Не было силы, которая смогла бы остановить её. Буря разглядела, наконец, и наблюдателя. Геральт попытался улететь, скрыться от вселенского голода, который он почувствовал внутри звёздного урагана, но не смог. Обернулся, чтобы увидеть, как внутри Бури пылает семилучёвая живая звезда с поверхностью, обросшей крючковатыми кораллами. Звезда раскрыла пасть и набросилась на кодиция.

      Геральт провалился в следующее видение.

      Сквозь пустыню летела стрела монорельсового поезда. Рядом с одной ржавой опорой пространство замерцало, а потом взорвалось ярким светом. Крошащийся металл не выдержал воздействия и разлетелся мелкими обломками. Поезд мчался прямо в пропасть.

      – Христос, тормози! – проорал Геральт, очнувшись. – Обрыв!

      – Что… – начал было технодесантник, когда со скрежетом монорельсовые пути обрушились.

      К чести десантников, никто не растерялся. Геральт первым прорезал, а потом пробил окно, и в брызгах толстого бронированного стекла вылетел на волю. Он подхватил бросившегося следом Варлама и включил прыжковый ранец. Так, помогая друг другу, десантники опустились в песок без единой царапины, хотя рядом уже бугрилось стальное месиво размолотых вагонов. Невероятная скорость в сочетании с непробиваемой стеной песка, чуть ли не в лепёшку превратила первые вагоны. Они по инерции сходили с путей и падали с высоты двух десятков метров.

      – Как думаете, Христос вообще мог уцелеть? – спросил Джошуа. – Он, конечно, не подарок, но такую гибель никому не пожелаешь.

      – Есть только один способ узнать, – Анрайс кивнул в сторону завала.

      – Да всё у жестянки в порядке, – усмехнулся Торгнюр. – Слегка помялся, наверное. Вот увидите, уйдёт на своих двоих.

      Монорельсовый поезд и обрушившиеся опоры превратились в свалку металлолома. Везде искорёженное железо, осколки стекла, лопнувший пластик, болтались силовые кабели, поднимался дым. Когда вспыхнула обивка сидений, начался пожар.

      – Император помиловал тех беженцев из Порта Нураго, – сказал Джошуа.

      Апотекарий всё также удерживал свою драгоценную ношу на плече, но теперь, когда Мортен остался без доспехов в одном комбинезоне, делать это было куда проще.

      – Кто знает, – ответил Анрайс. – Я видел трупы на улицах Кантавриса. Далеко не все были вооружены.

      Десантники добрались до места, где, предположительно, и находился первый вагон. Они стали разбирать завал. Работали молча. За них говорили вещи: рычали цепные мечи и гудели сервоприводы силовых доспехов.

      За работой незаметно наступила ночь. На горизонте во вспышках молний показались метущиеся очертания бури.

      Кодиций прорезал смятый лист стали психосиловым клинком и услышал отборную брань в сочетании с мерзким скребущим звучанием старого голосового модуля.

      – Я – живой вообще-то! – рявкнул Христос. – Осторожнее своей зубочисткой размахивай!

      Геральт схватился за край и выломал преграду, которая отделяла технодесантника от свободы.

      – На мгновение, – сказал Христос, – но только на мгновение, мне показалось, что вы меня бросили. Я никогда так не радовался звуку взведённого цепного меча.

      Вокруг спасенного собрались остальные десантники. Торгнюр охнул:

      – Я немного ошибся, братья.

      Будь на месте Христоса Ангел Смерти из плоти и крови, он бы уже отправился к Императору, но аугметика позволила технодесантнику пережить крушение. Шлем Христоса помялся так, что некоторые его части вонзились глубоко в металлический череп. Один глазной имплантат потух, другой был вырван за пределы черепной коробки, но ещё горел. Выполненные технодесантником силовые доспехи превратились в мешанину из плоти, крови и керамита. Одна рука без движений висела на тонких проводах. Другая ещё кое-как, но работала. Ноги до сих пор были в ловушке смятой кабины машиниста.

      – Христос, конечно, помялся совсем чуть-чуть, но сам уже точно никуда не пойдёт, – продолжил скальд. – Надо бы его в мешок собрать.

      – Я все слышу!

      – Ты не подумай, Христос, мне жалко на самом деле, – закончил Торгнюр. – Будь я на твоём месте, то сидел бы уже рядом с героями древности и пил мёд!

      – Вот увидишь, Волк, отремонтируюсь и исполню твоё желание! Ну! Хватит на меня смотреть! Работайте-давайте!

      Через несколько минут Христоса собрали. Торгнюр взвалил технодесантника на плечи, и отряд двинулся в путь, чтобы найти хоть какое-то укрытие от приближающейся бури.

3

      Песок. Только песок в лицо. Даже повязанные на лица платки из рваной одежды, найденной на месте аварии, не спасали. Пыльная буря не только грозила унести кого-нибудь из отряда или задушить песчаной удавкой, но и полностью перекрывала обзор. Геральт закрыл глаза повязкой и руководствовался только психической силой, двигаясь за сиреневой аурой Джошуа.

      Отряд растянулся цепочкой и противостоял урагану. Десантники двигались к вытянутому ржавому горному столбу на горизонте. Там они надеялись укрыться от разбушевавшейся стихии.

      Десантники предусмотрительно перевязались верёвкой, потому что порывы ветра разгонялись на равнине так, что, казалось, могли и "Носорог" перевернуть. Порой караульные вязли в песке по колено. Иногда приходилось пригибаться и молить Императора, чтобы принесённый бурей лист искореженного железа или какое-нибудь сухое дерево не летели слишком низко.

      В этот миг Геральт и услышал нечто странное.

      Голоса.

      Они мерзко хихикали и звали кодиция.

      – Гер-р-р-альт… Гер-р-ральт, – раздавался призыв под аккомпанемент свистящего ветра.

      С каждым словом тон менялся. Казалось, что окружающий мир говорил с кодицием тысячью разных голосов.

      – Знаеш-ш-шь ли ты, кому слу-у-ужишь?

      – Знаю, – ответил кодицей, и песок заскрипел на зубах, несмотря на повязку.

      – Разве?

      "Да", – Геральт попытался посмотреть иным взглядом на происходящее.

      Приготовился заметить мерцание Варпа или даже грязное пятно нечестивой твари, но… ничего.

      – Мы покаж-ж-жем… покаж-ж-жем! – нарастающим эхом вторили голоса.

      И они на самом деле показали.

      Пламя проливалось на прекрасный сине-зелёный мир. Лазерные столпы врезались в водные толщи и кипятили океаны. Ракеты превращали в руины "пряничные" города настолько прекрасные, словно те перебрались в мир из сказок. Бомбы, начинённые страшными вирусами, отравляли крестьян, трудившихся в поле; землю, вспаханную и усеянную; даже сам воздух. Смерть властвовала в этом мире. И что самое страшное, Геральт словно бы знал, где он находится. Душа содрогалась от зрелища, но разум не мог найти причин для такой бурной реакции.

      – И это ещ-щ-щё не всё. Со временем ты узнаеш-ш-шь больш-ш-ше! – прошипели голоса и умолкли.

      Умолкла и буря. Тусклое солнце осветило десантников в повреждённых доспехах, с которых самум содрал краску.

      – Уф, – устало произнёс Джошуа. – Вовремя! Я уже думал, что утону в этом море.

      Апотекарий и в самом деле погрузился в песок почти по пояс.

      – Мортен жив? – спросил Анрайс.

      – Да. Но, пожалуй, ещё одного такого перехода он не выдержит, – ответил апотекарий.

      Джошуа положил Мортена на песок и осмотрел. Геральт отметил, что даже если командор выживет, то левый глаз придётся заменить имплантатом.

      – Как бы нам самим не помереть во время следующего перехода, – произнёс Анрайс.

      – И не придётся, если Император смилостивится, – сказал Варлам.

      Он вёл отряд, а поэтому первым поднялся на гребень дюны и указал куда-то вдаль ладонью. Десантники взобрались следом и увидели у подножия горы свалку, на которой среди мелких обломков угадывалась боевая машина "Горгон", фюзеляж пассажирского самолёта и множество небольших автомобилей.

      – Ну… Если местные жители ещё не растащили всё полезное, то, может быть, и соберём то, что нужно, – вздохнул Анрайс.

      – А здесь кто-то живёт?! – спросил Джошуа.

      – Их называют техномадами, – отозвался капитан. – Отщепенцы, варвары… и похоже... герои. Это ж надо, жить в таких условиях!

4

      Обустройство лагеря началось с того, что бойцы Караула осмотрели окрестности. Определили место для ночлега – приспособили для этого десантный отсек "Горгона".

      Бронетранспортёр выглядел так, словно Варп проглотил его, но выплюнул, не переварив. Борта были усеяны пробоинами, оплавлены; гусеницы слетели с катков; орудия пропали. Но "Горгон" даже в таком состоянии оставался хоть и обвалившейся, но крепостью.

      После обустройства укреплений десантники осмотрели старую технику и отыскали запасные детали, чтобы Христос мог починить себя и усилить сигнал вокс-передатчика.

      Потом расчистили посадочную площадку под челнок. Разобрали завалы металлолома так, чтобы к лагерю вели только два хода: с севера – более широкий – и с юга – запасной узкий.

      Следом десантники начали снаряжать ловушки. Геральт раскапывал ямы, а потом укладывал на дно доски с вбитыми в них заострёнными ржавыми штырями, которые обтачивал в несколько взмахов психосилового клинка. Кодиций прикрывал ловушки сеткой Рабицой, укладывал сверху тряпьё, найденное на свалке, и маскировал тонким слоем песка. Волчьи ямы Геральт устанавливал в шахматном порядке, чтобы самому не забыть, где они находятся. Обозначал начало и конец опасного участка короткими штырями.

      Остальные десантники занимались тем же, разве что Торгнюр установил ещё и взрывчатку, чтобы мгновенно перекрыть запасной проход, если станет слишком жарко.

      Итаро же побродил по свалке, стащил разный железный хлам в кучу и показал, что он не только искусный воитель, но и изобретательный охотник. Используя старые пружины от автомобильных тормозов, он соорудил несколько ловушек-кнутов, которые били с такой силой, что могли отбросить даже космического десантника. Вооружил выстреливающие брусья острым металлоломом и испытал. Кнут на раз пробивал старые пластинчатые доспехи легионеров Скутума, которые десантники освободили от побелевших костей.

      Геральт добрался до границы укреплений Караула Смерти, когда в свете заходящего солнца увидел на горизонте белые паруса.

      – Гляди, – окликнул он Варлама и указал рукой.

      – О… – произнёс Варлам. – Сухопутный флот.

      Несколько широких лодок на многочисленных колёсах и с двумя-тремя парусами двигались мимо свалки на юг.

      – Бегут, – сказал Геральт.

      – Почему так думаешь?

      – Темнеет, – ответил кодиций. – Мы уже разбили лагерь, а они даже не собираются.

      – Ладно, братья, заканчивайте, – окликнул Анрайс. – Ловушек хватит, чтобы целую роту задержать. Пошли, передохнём.

      Десантники собрались внутри "Горгона".

      – Джошуа, с Мортеном всё в порядке? – спросил Анрайс.

      – Да, капитан.

      – Тогда поднимайся на возвышенность, – Анрайс указал ладонью на гору. – Оглядывай окрестности. Доклад Варламу каждые десять минут.

      – Есть, капитан, – ответил апотекарий.

      – Держи, – Варлам передал болтер Джошуа. – Не повредит.

      Апотекарий взвесил в руках незнакомое оружие, прицелился, а потом пошёл в дозор. Остальные десантники расселись вокруг колдовского костра, разведённого Геральтом на потёртом металлическом полу. Молча наблюдали за пляской рыжих всполохов, что отзывались на движения пальцев кодиция.

      Геральт рисовал пламенем узоры в темноте. Огонь завораживал причудливой формой и отсутствием какого-либо звука: ни треска поленьев, ни шипения капель воды, залетевших в костёр. Десантники порой слышали только мерзкий вой дрели и свист лазерного резака – это Христос восстанавливал поврежденное тело и мастерил усилитель для вокс-передатчика.

      – Плохо сидим. Вот… – Торгнюр снял с пояса флягу и открутил крышку. – Фенрисийский мёд мы с Варламом, конечно, уже давно выпили, но амасек пятидесятилетней выдержки тоже сойдёт.

      – Немногое потеряли, братья, – сказал Варлам. – Фенрисийский мёд – та ещё отрава!

      – Слабак, – хмыкнул Торгнюр и сделал небольшой глоток.

      Передал флягу Анрайсу. Тот приложился к горлышку. Поморщился.

      – Я ещё по запаху подумал: "что-то не то". Какой же это пятидесятилетний?! Три звезды! – воскликнул он.

      – Зря с тебя начали, – усмехнулся Волк. – Знал же, что никто кроме тебя в бухле толком не разбирается, и всё равно дал.

      – Так что? Лестат угадал? – спросил Варлам.

      – Я просто округлил в большую сторону, – подмигнул ему Торгнюр.

      – Вкус мне пока не отказал, – Анрайс передал флягу Геральту, – в отличие от всего остального…

      – Анрайс, друг, я тебя не узнаю! Что такой кислый, будто уксуса выпил?!

      Анрайс долго не отвечал. Кодиций мог потянуться к разуму капитана, но не решился так его оскорбить. Просто сидел, ждал и перекатывал огненную воду во рту.

      – Мне кажется… – начал Анрайс. – Мне кажется, что Император… больше не благоволит мне.

      – Да ладно, брось! – воскликнул Торгнюр. – Ты – один из самых достойных Его воинов!

      – Усомнился в Нём однажды, – от слов Анрайса повеяло холодом. – С тех пор не везёт.

      Скальд что-то воскликнул, но кодиций уже не слышал. Снова провалился в видение, которое было вызвано словами капитана.

      – … сам повинен в грехе глупости. А я не намерен оправдываться перед глупцами! – кодиций обнаружил себя совсем в другом месте и времени, далёко-далёко от холодного колдовского костра посреди великого ничто Скутума.

      Незнакомое место, напротив, было насыщено деталями. Огромный просторный хорошо освещённый зал. Стяги и прекраснейшее оружие на стенах ждали владельцев. Всё, так или иначе, было связано с крыльями, копьями, перьями. Геральт увидел полотно с изображённым на нём всадником, который пронзил дракона пикой на скаку. Дальше на стойке внутри стеклянного ларца заметил крупную булаву с грушевидным навершием, усеянным несколькими крыльями, тянущимися вдоль рукояти. И, наконец, внимание захватил величавый Ангел Смерти, который сидел на золотом троне, сложенном из копий и мечей. Весь его внешний вид говорил о королевской стати: ухоженные светлые волосы по плечи, роскошные пышные усы, переходящие в бакенбарды, ледяной взгляд. Только уродливый и глубокий рубец на лбу портил картину.

      – Поэтому я поручаю тебе, Геральт, взять самый быстрый корабль во флоте и добраться до Терры. Предоставишь доказательства и убедишь повелителей в нашей невиновности.

      Кодиций мог попытаться спросить что-нибудь, но посчитал, что правильным будет дождаться окончания видения. Его губы открылись, и изо рта вылетели следующие слова:

      – Слушаюсь, магистр. Что будет с моей хоругвью?

      – Отбери лучших всадников. Они поддержат первых воинов нашего капитула. Остальные станут твоей свитой.

      – Приказ ясен. Позволите приступить? – спросил Геральт.

      Золотой воин на золотом троне кивнул.

      Геральт снял с пояса и одел шлем с плюмажем из металлических перьев. По пути Геральт попытался разглядеть хоть что-нибудь, мельчайшую деталь, которая бы воззвала к его очищенной памяти, но кроме заученных слов девиза и греющего душу знака капитула ничего не заметил.

      "Si Imperator Nobiscum, quis contra nos?" – гласила надпись под крылатой пикой на истрёпанном боевом знамени.

      Привратники в тактических доспехах дредноута открыли двери, и внутрь зала ворвался слепящий свет, который преобразился в огонь костра, охватывающего, но не обжигающего пальцы кодиция. Видение завершилось.

      – Так моё мучение окончилось, – уловил Геральт последние слова Анрайса.

      – Кровавый Ангел

      Вечность как миг мучился

      В руках демона, – прочёл Итаро.

      Спустя пару мгновений он продолжил:

      – Думаю, никто не стал бы спорить, что не хотел бы оказаться в подобном кошмаре.

      Остальные десантники мрачно молчали. Геральт понял, что пропустил что-то важное.

      – Ты трактуешь рассказ так, что теперь Император ведёт тебя через искупительные испытания, Анрайс, – продолжал Итаро, – но ведь можно посмотреть иначе. Душа, с который ты говорил безмолвно, возможно, и есть Бог-Император. Тогда, получается, что Ему небезразлична твоя судьба.

      – Спасибо… друг, – проговорил Анрайс. – В твоём толковании больше надежды.

      – Славься случай! – воскликнул Торгнюр. – Ты только подумай! Если бы не крушение, то так и ходил бы мрачный как туча. За такое можно и заплатить переломанным Христосом.

      – Я всё слышу, блохастый! – донёсся скрежет из кабины водителя-механика "Горгона".

      Торгнюр только рассмеялся. Итаро вернул ему флягу с амасеком. Скальд запрокинул голову, так как рот уже не закрывался полностью из-за невероятных длинных клыков, и вылил остатки напитка в глотку. Убрал флягу, хищно ухмыльнулся и снова обратился к мастеру клинка:

      – Я почуял родственную душу. Это была поэзия?

      – Хайку, – отозвался Итаро.

      – Хороший размер, – кивнул Торгнюр. – Не устанешь сочинять. Но, как мне кажется, о воодушевляющих подвигах в этих твоих "койках" не споёшь.

      – Для воодушевляющих песен в отряде есть ты, скальд, – сказал Итаро. – Я же рассказываю о красоте и мудрости. Коротко. Талантливо.

      – Ах так?! – воскликнул Торгнюр.

      – Вы что там?! Без меня уже всё выпили?! – воскликнул Христос. – Не то чтобы я нуждался, но ведь даже не предложили, мерзавцы! Вы хоть "спасибо" скажите. Я всё сделал!

      – Спасибо Всеотцу, – сказал Торгнюр, – что оставил тебе хотя бы одну руку, Христос.

      Скальд поднялся и пошёл за технодесантником.

      Христос выглядел уже куда лучше, чем сразу после аварии. Он убрал обломки шлема и вставил целую линзу обратно в голову. Наладил второй аугметический протез руки и заварил самые широкие пробоины в силовых доспехах. А самое главное – он собрал усилитель вокс-передатчика. Теперь Христос выглядел как древний царь, увенчанный короной.

      – Блохастый, подними меня выше, – попросил технодесантник.

      – Сейчас, железяка, – скальд перехватил удобнее изувеченного боевого брата, подошёл ближе к кабине, подпрыгнул и ухватился за край.

      С заметным усилием подтянулся и взвалил технодесантника на крышу, а потом и сам встал рядом со станком для тяжёлого стаббера. Орудие кто-то уже давно снял, вырвав последние зубы у некогда грозной машины.

      Торгнюр поднял Христоса на руках. Огонь оптического имплантата технодесантника пропал. Христос полностью сосредоточился на передаче сигнала на орбиту. Через минуту вновь ожил:

      – Нет, не получилось, Фулгримовы козни! – воскликнул технодесантник. – Мощи не хватает! Сюда бы усилитель "Дамокла" или на худой конец "Носорога", но нет… – Христос помолчал несколько мгновений, глядя на боевых братьев, а потом застрочил как из болтера. – Столько времени потратил на то, чтобы ковыряться в мусоре, а ведь ответ всё время был на виду! Если объединить вокс-передатчики всех доспехов, то мощности должно хватить для сигнала бедствия!

      – Полегче, Христос, – проговорил Торгнюр. – А почему бы тебе их прямо на нас не объединить?

      – Ну, знаешь ли, я так ещё ни разу не делал, – ответил технодесантник. – Если не боишься взрыва вокс-передатчика, то оставайся в своих пропахших псиной доспехах. Или же… просто послушай меня. Я заодно и доспехи подлатаю немного. Сейчас на них даже смотреть стыдно!

      – Четырёх хватит? – спросил Анрайс. – Варлам поддерживает связь с Джошуа. Не хватало ещё проморгать врагов.

      – Хоть что-то, – отозвался Христос.

      Торгнюр спустил технодесантника обратно в десантный отсек. Ангелы Смерти, помогая друг другу, принялись снимать силовые доспехи.

      – Торгнюр, твою мать, ты что, без комбинезона?! – Варлам взял в руки переднюю часть кирасы скальда.

      – Не люблю я его. Обжимает во всех местах. Шерсть сразу лезет куда не надо, – объяснил Торгнюр.

      – Давай без подробностей, – поморщился Варлам.

      Без доспехов и одежды скальд на самом деле напоминал дикого зверя. Он зарос седой шерстью, и только на правом плече волосы отсутствовали. Кожа была отмечена татуировкой с изображением высокой и тонкой как осина девушки в полупрозрачной накидке. Такое облачение не только не скрывало прелестей красавицы, а только подчеркивало их.

      Анрайс бросил Торгнюру кусок ткани, который использовал как шарф во время бури.

      – Муди свои прикрой, – сказал капитан.

      – Не надо завидовать, – отозвался скальд.

      – Это приказ!

      Проворчав что-то неразборчиво, Торгнюр послушался и повязал набедренную повязку.

      Христос в это время, рассыпая искры из обрубков ног, подтягивался от одного комплекта силовых доспехов к другому и подсоединял к шлемам тонкие провода, а к наспинным ранцам толстые кабели.

      – Не того волка

      Люди назвали Белым.

      Ночь на Скутуме, – улыбаясь, прочёл Итаро. – Шутки шутками, а кто автор рисунка? Очень хорош, хоть я и предпочитаю цветные татуировки.

      Геральт тоже отметил рисунки, а также то, что странные колдовские знаки на лбах и запястьях Торгнюра, Варлама, Анрайса совпадали.

      – Варлам постарался, – ответил скальд. – Он – мастер!

      – Моё почтение, – склонил голову Итаро.

      – Свои не покажешь? – спросил Варлам.

      – Там, откуда я родом, показывать татуировки на публике запрещено, – ответил мастер клинка. – Только по праздникам и на фестивалях.

      – А разве сейчас не праздник?! – воскликнул скальд. – Мы посреди великого ничто, без приказов и… – Торгнюр бросил взгляд на Анрайса.

      Тот коротко кивнул.

      – … и командиров, – продолжил скальд. – За долгие годы мы никогда не были так свободны, как сейчас! Вот она – жизнь! Никакие занятия по командной сцепке не заменят обычного разговора по душам. Так создаются братства!

      Итаро помолчал, прищурившись.

      – Старый волк хочет

      Казаться безмозглым псом

      Хитрое животное, – мастер клинка поднялся и потянул молнию комбинезона. Стянул одежду по пояс.

      Геральт поразился масштабам. Конечно, он не обладал опытом Варлама, но понял, что узоры нанесли ещё до преобразования в Астартес, а поэтому их пришлось восстанавливать, когда тело выросло в несколько раз. По этой причине, а также из-за многочисленных боевых отметин, некоторые пропорции выглядели безумным отражением кривого зеркала, но всё равно впечатляли. Сюжет, который охватывал кожу Итаро, за исключением головы, шеи, полосы от горла до паха, был представлен в следующей картине.

      В переплетении зарослей сочной зелени, необычных пурпурных и алых цветов, на берегу реки чёрный дракон сражался с саблезубым зверем с полосатой шкурой, будто бы сплетённой из огня и ночи. За схваткой из воды наблюдала рыба с золотой чешуёй.

      Последний рисунок уходил куда-то ниже поясницы Итаро, поэтому мастер клинка спросил:

      – Могу и полный рисунок показать.

      – Нет! Мы уже и так всё поняли, – проговорил Христос.

      Итаро пожал плечами и вновь натянул комбинезон, поправив одежду так, чтобы разъёмы чёрного панциря попали в отверстия на плотной ткани.

      – Что означает всё это… все эти… – начал было Торгнюр, но Итаро только отмахнулся.

      – Бандитское прошлое, – сказал он, – красивая чепуха о чести и достоинстве, которой прикрывали убийства и бесчеловечное насилие. Теперь я это понимаю, но был глуп в молодости.

      – Почему же оставил? – спросил Варлам. – Ухаживать за таким полотном сложно, учитывая раны от болтов или цепного оружия.

      – Оставил по той же причине, что и скальд, – ответил Итаро.

      Торгнюр хмыкнул, а потом спросил:

      – Как её звали?

      Итаро помолчал мгновение, а потом прочитал:

      – Милая Мизуки,

      Я помню о тебе век.

      Я не забуду.

      – Порой завидую вам, – проговорил Анрайс. – У вас была жизнь до капитула, а я не помню ничего, кроме хвойных лесов Карпатоса и страха, который обитает среди тёмных крон. В следующее мгновение я уже сам стал таким страхом. А больше как будто ничего и не было.

      – О воспоминаниях существует два мнения, – сказал Варлам. – Кто-то видит в них слабость, которая мешает обожествлению, другие – силу, не позволяющую забыть о корнях, стать чуждым человечеству.

      – А сам как считаешь? – спросил Анрайс.

      – Мне сложно переживать о том, чего у меня нет, – ответил Варлам. – Нет воспоминаний, и Варп с ними. Я создал свою личность заново.

      – В самом плотном кольце еретиков, среди орд тиранидов или зеленокожих, перед алчущими крови демонами я никогда не терял надежды, – сказал Торгнюр, дотронувшись до татуировки на плече, – потому что Торви поддерживала меня.

      – А я обхватываю рукоять Мизуки, как когда-то её талию, – Итаро вскинул катану. – Её отец ковал великолепное оружие. Внутри этой катаны всё ещё бьётся сердце моей возлюбленной.

      – Кстати, о воспоминаниях, – проговорил Варлам. – Геральт, ты с самого начала наших посиделок и слова не сказал. Тайна?

      Четыре пары глаз и один оптический имплантат посмотрели на седовласого воителя.

      – Боюсь, что мне и рассказать нечего, – развёл руками Геральт. – Осознал я себя на борту "Злого Рока" несколько месяцев назад и обучался… точнее, заново изучал боевые искусства и владение псайкерскими способностями под руководством хранителя Весемира.

      – Как же ты выжил?! – усмехнулся Торгнюр. – Учитывая лекции старого пердуна…

      – Но недавно… – Геральт вздохнул, всё-таки решился и продолжил: – Недавно меня начали преследовать видения. Уничтожение какого-то прекрасного мира. Мой капитул, название которого я так и не вспомнил. Задание от магистра. Он велел мне лететь на Терру.

      – Хм… ну, значит, ты наверняка долетел, – проговорил Торгнюр. – Самые лучшие мозгоправы там сидят.

      – А я справился, – прервал разговор Христос. – Вот что значит стимул! Один боевой брат xepом своим мохнатым размахивает. Другой оголяется!

      Десантники ухмыльнулись. Христос подполз к борту бронетранспортёра и привалился к железу.

      – Обещали прислать транспорт, как только разработают безопасный маршрут, – продолжил он. – Слышно их плохо, но я так понял, что на орбите сейчас жуткая неразбериха, и с разработкой всё не так.

      – Ещё бы, – хмыкнул Торгнюр и покосился на Мортена, – учитывая, что тот, кто должен во всем разбираться, похож на отбивную.

      – Отличная работа, Христос! – сказал Анрайс.

      – Следующий шаг – вечный двигатель из говна и палок, – продребезжал технодесантник.

      – В родном капитуле, наверное, не хотели расставаться с таким мастером? – спросил Варлам.

      – Не очень-то меня там и любили, – ответил Христос.

      – Интересно из-за чего? – спросил Торгнюр. – Ты же такой душка.

      – Нет, мохнатый xep, – отмахнулся Христос. – "Твой труд опасно близок к Ереси", – прогудел технодесантник не своим голосом. – Так магистр предупредил меня. И… торжественно спровадил в Караул. Ну и ладно... В Инквизиции лучше относятся к новым задумкам. Жаль только, что слишком много толковых братьев гибнет на заданиях.

      Внезапно непринуждённую обстановку как ветром сдуло. Варлам склонил голову, Анрайс и Торгнюр скривились, а Геральт почувствовал опасность. Кодиций поднялся и прошёл к борту бронетранспортёра. Посмотрел вдаль сквозь широкую пробоину. Где-то там скрывалось зло.

      – Джошуа прислал сообщение, – сказал Варлам. – Говорит, что с севера движутся огни.

      – Наёмники? – спросил Анрайс.

      – Пока непонятно. Техника. Много техники.

      – Надо взглянуть поближе, – сказал капитан.

      – А, может, просто "птичку" дождёмся? – спросил Христос.

      – Мы просто взглянем, – ответил Анрайс.

      – Ага, – кивнул технодесантник. – Взглянете, как же!

      – Геральт, пойдём, прогуляемся, – приказал Анрайс. – Остальные, готовьтесь к обороне.

      Анрайс отдал болт-пистолет Христосу. Тот кивнул, а потом, не теряя времени, продолжил ремонт. Вспышка лазерного резака озарила технодесантника. Второй протез руки вывернулся, и наружу потянулись тонкие механодендриты. Христос принялся ремонтировать ноги.

      – Защищайте командора. Если мы не вернёмся к тому мигу, как прилетит "Ястреб", не ждите нас, – напоследок сказал капитан.

      Геральт с Анрайсом обогнули гору, за которой скрывался отряд, взобрались на покатый склон и застыли на вершине, вглядываясь в горизонт.

      Геральт прищурился. Его оптические имплантаты прощёлкали несколько раз и приблизили изображение. Кодиций увидел железную орду, состоящую из самой разнообразной техники, но ни одна машина не принадлежала наёмникам Георга Хокберга.

      – Наверное, это и есть техномады, – проговорил Анрайс.

      Орда приближалась. Машины грохотали и дымили тучами, которые закрывали звёзды на небесах непроглядной пеленой. В авангарде двигались тысячи мотоциклистов. Дальше ехали самодельные танки и настоящие левиафаны пустошей – передвижные лагеря. А в самом конце…

      Из-за яркого свечения, Геральт не разобрал, что находится в арьергарде.

      Кодиций закрыл имплантаты и потянулся к свету колдовским зрением, послал свой дух через пустыню. Он почти добрался до первой линии орды, когда натолкнулся на призрачную стену, которая мешала ему пролететь дальше. Сосредоточился и попытался пробить брешь, хотя бы для одного единственного взгляда.

      Бесполезно.

      – На них магический барьер, Анрайс, – пояснил Геральт, – преграда, которую возвёл кто-то гораздо могущественнее меня.

      – Да, я тоже почувствовал его силу, – капитан дотронулся до татуировки на лбу. – Поэтому и решил узнать, что это такое.

      Орда техномадов остановилась.

      – Привал? – предположил Геральт.

      – Похоже на то. Позови-ка братьев, – приказал капитан. – Итаро, Торгнюра. Пусть соберут на свалке какое-нибудь тряпьё. Попробуем подойти ближе, раз выдалась такая возможность.

      Геральт уже хотел послать сообщение, когда Анрайс потряс его за плечо.

      – И ещё кое-что, – добавил капитан. – Пусть Христос передаст сигнал бедствия ещё раз и отключается. Не хватало ещё, чтобы эти ребята, – он кивнул на ордынцев, – узнали о нас раньше времени.

5

      До рассвета оставалось несколько часов. Однако разведчики и вернуться рассчитывали до того, как первые лучи звезды превратят серое море пустошей в золотой океан.

      – Слушай, я заметил тогда, в лагере, что ваши с Торгнюром и Варламом татуировки похожи. Я про вязь на лбу, запястьях… – проговорил Геральт. – Это знак старого отряда, в котором вы служили вместе? Или что-то иное?

      – Секретное оружие "Пирра", – проворчал Торгнюр, – от которого у меня голова раскалывается. А это значит, что рядом кто-то колдует!

      – Скальд верно говорит, – сказал Анрайс. – Этот узор Варлам позаимствовал у одного Экзорциста. Помогает справиться с психическим воздействием. А что?

      – Рисунок какой-то… неправильный. Нечеловеческий язык и зловещие очертания.

      – Ни одного сбоя, – пожал плечами Анрайс. – На "Тиамат" ни магосы, ни патриарх генокрадов так и не смогли спалить пси-воздействием татуированных бойцов.

      – Я, конечно, далеко не самый могучий и опытный псайкер, но мне кажется, что этот рисунок опасен. Вернёмся на крейсер, найду время и поищу в архивах что-нибудь. Если всё в порядке, первым попрошу Варлама набить мне такой же.

      На подходе к лагерю ордынцев Торгнюр прошипел ругательство вполголоса. И дело было даже не в том, что на горизонте загорались всё новые и новые огни, указывающие на то, что десантники приближались только к авангарду, а не ко всей железной орде.

      – Ну и вонь, – добавил скальд. – Такое случается редко, но волчье чутье мне сейчас только мешает.

      Остальные Ангелы Смерти услышали неприятный запах только через несколько минут.

      Геральт знал запах войны. Пусть битва за Кантаврис стала первым сражением в его новой жизни, но гниение, опаленную плоть, раны кишечника кодиций определил сразу. Чем ближе приближались десантники, тем сильнее становился запах и бледнее Торгнюр. Кодиций дотронулся до его плеча. Показал жестами:

      "Ты в порядке"?

      "Голова кружится", – ответил Торгнюр.

      Анрайс заметил такой ответ и отдал команду:

      "Ждите здесь. Прикрывайте".

      Мастер клинка и скальд вжались в песок, а капитан с кодицием заскользили по дюнам к стоянке техномадов. Стало ясно, почему те медлят.

      Орда остановилась на дозаправку и ремонт. Техномады как муравьи бегали по лагерю. Грузовики с цистернами передвигались от одной машины к другой. Механики возились с техникой, используя каждую свободную минуту.

      Суета одновременно и мешала, и помогала разведчикам. Конечно, никто из техномадов не спал, но зато они были заняты настолько, что не обращали внимания на две высокие фигуры в лохмотьях. Геральт прикасался к разумам часовых и отталкивал любопытные взгляды. Порой, конечно, приходилось красться, если техномадов на пути было слишком много.

      Встреченные разведчиками люди производили отталкивающее впечатление. Они будто бы были одержимы злым духом или находились во власти могучего разума.

      Все бледные. Некоторые несчастные ещё и в судорогах бились. От одних пахло нечистотами, будто они не помнили, как правильно справлять нужду, чтобы не замарать одежду. Другие забыли о всякой опрятности и даже, похоже, вообще о себе. Истощённые тела, обгоревшая на солнце кожа, сбитые в кровь ноги, на которые забыли надеть обувь – вот итог. Но внешнее описание меркло перед одной единственной деталью: техномады сияли. Сияли не счастьем и не радостью, а самым настоящим светом, словно внутри бедняг горели лампы. И если кожа техномадов мерцала едва заметно, то глаза стали яркими точками, будто отметками от лазерного целеуказателя. По этой причине Геральту пришлось наложить иллюзию на себя и Анрайса. Но десантники всё равно постарались сильнее закутаться в рваные плащи, чтобы не привлекать внимания.

      – Эй вы, увальни! – окликнул десантников дородный мужчина, туго перетянутый ремнями и в маске ухмыляющегося черепа. – Тащите бочки к танку Дайсата Удачливого! Опять забыли заправить.

      Огрин с татуировкой семилучёвой звезды на лбу подал Анрайсу бочку с топливом из кузова стоящего поблизости грузовика. Капитан в свою очередь поделился ношей с кодицеем и принял следующую. Десантники опрокинули бочки и покатили, куда приказано. По пути познакомились с особенностями "танкостроения" в пустошах.

      Машины техномадов представляли собой в основном гражданский транспорт с дополнительным, зачастую ржавым металлическим покрытием. Одни такие страшилища были колёсными, другие ездили на гусеницах. Все были достаточно лёгкими, чтобы не вязнуть в песке. Техномады украшали "танки" железными тотемами, деревянными истуканами, цепями и порой человеческими останками. Вооружены эти машины были баллистами, катапультами и такими странными конструкциями, о чьих названиях и устройстве оставалось только догадываться. Редко можно было увидеть орудия, стабберы и другое распространённое в Астра Милитарум вооружение.

      Разведчики не стали перекатывать груз к громко ругающемуся техномаду в шлемофоне. Прошли мимо и увидели, наконец, то, ради чего пришли сюда.

      – Они… прекрас… – начал было Анрайс, но встряхнулся к облегчению Геральта. – Тебе тоже в голову приходят чужие мысли? – спросил он кодиция.

      "Прими Свет!" – Геральт снова и снова слышал эту повторяющуюся команду под чудесную переливчатую трель.

      – Ещё музыка, – кивнул кодиций.

      Первым желанием было бросить всё и встать на колени перед обладателями Света, но Геральт переборол его.

      За "мусорной" техникой ордынцев парили пять прекраснейших вытянутых цилиндрических летательных аппаратов, которые сверкали как драгоценные камни. Плавностью очертаний и богатством разнообразнейших деталей эти чудеса оставляли далеко позади даже произведения искусства аэльдари из призрачной кости. Рядом с громадами, мерцающими дневным светом, без движения стояли великаны в доспехах из чистого золота. Они напоминали Ангелов Смерти, но казались памятниками, недостижимым идеалом для настоящих Астартес. Над этими прекрасными изваяниями висела семилучёвая звезда, от чьих стеклянных граней свет отражался ещё ярче. Он изливался на окрестности настоящим мерцающим водопадом.

      Геральт попытался взглянуть на прекраснейшую картину иначе, но нашептывания стали только громче. В очередной попытке пробиться сквозь колдовскую завесу, кодиций вдруг понял, что смотрят уже на него самого.

      "Тебе здесь не место, слепец!" – прорычал неизвестный колдун.

      Сверкающие статуи из золота и обсидиана пришли в движение. Из красивых и витиеватых произведений искусства в руках великанов в разведчиков полетели самые обыкновенные грубые болт-снаряды.

      – Уходим! – выкрикнул Анрайс и метнул свою бочку в преследователей.

      Под сосредоточенным огнём она разорвалась. Разведчики, ног не чуя, бросились бежать, а ночь уже взвыла боевым рогом техномадов. Анрайс взлетел на "танк" с открытым верхом и со всей силы ударил ребром ладони по шее ордынца так, что тот изломанной куклой слетел вниз. Капитан передёрнул затвор тяжёлого стаббера и парой выстрелом превратил механика-водителя в кровавое месиво.

      – За руль, Геральт! – Анрайс перекричал рёв крупнокалиберного орудия.

      Кодиций сбросил ошмётки танкиста с кресла, сел и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель натужно заворчал, но машина не тронулась с места. Анрайс тем временем выкосил всех ближайших техномадов и поменял короб с патронами.

      – Геральт! Ну!

      По машине застучали болт-снаряды.

      – Шевелись, – попросил кодиций. – Шевелись…

      Мотор взревел. Завертелись катки движителя, побежали тяжёлые гусеницы, перемалывая тела убитых техномадов в фарш.

      Анрайс попытался вывернуть назад стаббер, но станок заржавел и не позволял это сделать. Тогда капитан просто-напросто сорвал орудие и ответил преследователям яростным огнём.

      Чуть выше кабины пронеслось пушечное ядро и разорвалось впереди, разбрасывая рабочих по все стороны. Геральт бросил взгляд назад. Их преследовал Дайсат Удачливый за рычагами настоящего чудовища с толстой шипованной бронёй и несколькими выхлопными трубами. Этот танк ревел, выдыхал тучу непроглядного дыма и плевался раскалёнными ядрами.

      Геральт резко вывернул руль и едва не завалил машину на бок, но следующий выстрел Дайсата попал прямо в цистерну для топлива. Ночь вспыхнула ещё одним пламенным цветком. Машина разведчиков подпрыгнула на обломках так, что Анрайс едва не вывалился из кузова, но всё-таки удержал стаббер.

      – Что там произошло, варпова сыть?! – спросил он.

      – Здесь колдун! – выкрикнул Геральт. – Он заметил меня!

      Анрайс выругался, а потом дал высказаться тяжёлому стабберу.

      Лагерь техномадов встрепенулся и старался всеми силами уничтожить незваных гостей. Ордынцы посылали в машину сотни пуль, стрел и копий, но только немногие достигали цели, так как Геральт набрал максимальную для "танка" скорость. Гусеницы разорвали неудачливого мотоциклиста вместе с его транспортным средством – на радиаторной решётке остались кровавые разводы. Теперь машина разведчиков напоминала стального демона, насытившегося жертвоприношением.

      Патроны к стабберу закончились. Капитан перехватил оружие как дубинку за ствол и сшибал мотоциклистов из седла, когда они хотели взять машину на абордаж.

      Впереди из песка показались фигуры Итаро и Торгнюра.

      – Анрайс, на правый борт! – прокричал Геральт.

      Сам кодиций развернулся и пинком вышиб дверцу из петель. Она отскочила прямо в ближайшего мотоциклиста и разбила бедняге голову.

      Геральт чуть сбросил скорость и выставил руку наружу. Стиснул зубы от напряжения, но схватил Итаро. Мастер клинка и скальд влетели на кузов. Торгнюр от рывка чуть было не упал, но в последний миг удержался на краю.

      – Давай не повторять такое! – выкрикнул Торгнюр Анрайсу. – Я чуть без руки не остался!

      – Если не поспешим, то останемся вообще без всего! – рыкнул Геральт. – Итаро, давай за руль!

      Мастер клинка сменил кодиция, и тот встал в центре кузова. Закрыл оптические имплантаты и сосредоточился, не кланяясь пулям и стрелам. Арбалетный болт впился ему в грудь, но кодиций даже не обратил внимания на рану. Вытянул вперёд руку и…

      Взвыл ветер, и мотоциклисты словно налетели на невидимую стену. Они не преодолели заклятье, зато это сделал Дайсат Удачливый. Его танк взлетел при ударе о колдовское препятствие, завис в воздухе на пару мгновений, а потом повалился и перемолол в кашу техномадов.

      – Всё… – выдохнул Торнюр, глядя, как башня танка поворачивается в их сторону.

      Однако стальное чудовище вдруг чихнуло дымом из выхлопных труб. Чёрная туча уменьшилась, и Дайсат остановился. Он не сделал поправку. Тяжёлое ядро ударилось в землю и взметнуло песок, не долетев до цели.

      – Да! – вскинул кулак в воздух Анрайс.

      – Это ещё не все, – сказал Геральт и обломил древко арбалетного болта. – Надеюсь, за нами прилетят как можно скорее.

      Железная орда вновь пришла в движение. Уже не отдельные преследователи, а десятки машин и сотни мотоциклов устремились за десантниками.

      – Перекроёшь въезд, – приказал Анрайс, когда впереди показалось пятно свалки.

      – Спрыгивайте! – отозвался Итаро.

      Десантники попадали в песок, а мастер клинка вывернул руль и завалил машину на бок.

      Итаро двигался как молния. Перебирал руками и ногами и выскочил из открытой кабины до того, как машина бешено завертелась, влетела в проход между гор ржавого мусора и сработала пару ловушек.

      – Ходу, ходу! – выкрикнул Анрайс.

      Десантники забрались внутрь самодельных укреплений за мгновение до того, как в спины полетели первые пули от улюлюкающих мотоциклистов.

      – Что за чертовщина происходит? – выкрикнул Христос, поднявшись над бортом "Горгона".

      – К бою! – предупредил Анрайс.

      Разведчики забежали внутрь сухопутного корабля легионеров Скутума и похватали оружие.

      Тем временем ордынцы прорывались сквозь полосу смерти. Их давили, резали, протыкали снаряды из ловушек. Техномады падали в волчьи ямы, повисали на "кнутах" и взлетали в воздух, вздёрнутые противовесами. Лишь немногие из первой волны нападающих добрались до десантников. И пали, сражённые цепными мечами и ножами.

      Боевой дух ордынцев поколебался. Они окружили свалку, и дали десантникам время, чтобы перевести дух. Когда подоспело подкрепление, штурм начался заново.

      Враги стреляли в упор, но попасть по Ангелу Смерти сложно, а по свободному от силовых доспехов Ангелу Смерти почти невозможно. Движения Геральта были настолько быстры, что психосиловой меч оставлял за собой в воздухе узор, который напоминал конденсационный след самолёта, только оранжевых и багряных оттенков. Геральт украшал ночь ослепительной колдовской вязью и проделывал в рядах техномадов просеки.

      Гром. Кодиций чуть с ума не сошёл от приложенных усилий, но возвёл психический щит на пути болт-снарядов. На поле боя появились сияющие великаны. Вместе с Итаро Геральт отступил внутрь "Горгона".

      – Это ещё кто?! – воскликнул Джошуа.

      – Сам не знаю! – только и ответил Геральт. – Стреляй!

      Джошуа выстрелил, и Христос тоже поддержал боевых братьев огнём. Технодесантник нетвёрдо стоял на отремонтированных ногах, но не отступал. В него попал один снаряд, второй, третий, но Христос не склонился.

      – Сдохните! Сдохните! Сдохните! – орал он.

      Геральт посмотрел наружу сквозь отверстие в обшивке "Горгона". Только один великан рухнул наземь, разбитый в перестрелке. Остальные медленно, но верно двигались к цели, несмотря на то, что обваливались битым стеклом после каждого попадания.

      – Император, защити! – выкрикнул Джошуа и спрыгнул с борта. – Я голову одному отстрелил, а он все ещё на ногах!

      – Это рубрикаторы Тысячи Сынов, помяните моё слово! – Христос с развороченной выстрелами кирасой бросился следом и потерял один из протезов ног – наскоро отремонтированные крепления не выдержали.

      Технодесантник выругался.

      – Короче, братья, – выкрикнул он, – этих гадов нужно на куски изрубить, чтобы остановить!

      Итаро взглянул на Геральта.

      – Да будет так! – Джошуа повесил опустевший болтер на магнитную зацепку, взвёл цепную пилу нартеция и потянул клинок из ножен.

      Если Анрайс, Торгнюр и Варлам ещё держали оборону от культистов со своего направления, то сияющие великаны, которые наступали по северному, широкому проходу, подошли уже почти вплотную к рампе "Горгона".

      Апотекарий с боевым кличем бросился в атаку и тут же получил горсть болт-снарядов. Доспехи выдержали, но Джошуа потерял равновесие. Пропустил могучий удар булавой по шлему и упал на спину. Однако Итаро и Геральт получили драгоценное время и ворвались в ряды оставшейся шестёрки великанов.

      Кодиций отсёк врагу руку с изящным болтером. Палец ещё зажимал спусковой крючок, и орудие продолжало плеваться смертью. Потом Геральт подпрыгнул, оттолкнулся от кирасы силовых доспехов, перекувыркнулся в воздухе и разорвал дистанцию, уходя от ответного удара.

      Итаро рассёк обезглавленного великана надвое от правой ключицы и до левого бока. Он кинулся к следующему противнику, и лишь спустя долю секунды увидел, что отсечённые части поверженного врага тянутся друг к другу. Отвлёкся и пропустил зубодробительный удар глухой корзинкой сияющего меча. Итаро рухнул, оттолкнулся спиной и вскочил на ноги, но понял, что безнадёжно опоздал. Великаны только казались медлительны. Фехтовали ничуть не хуже лучших мечников.

      Раздался отрывистый рокот болт-пистолета. Христос, балансируя на одной ноге, выпустил во врага весь магазин. Доспехи великана зазвенели битым стеклом, во все стороны полетели обломки, но враг не погиб, а только отступил на пару шагов. Этого вполне хватило Итаро для замаха. Катана устремилась в небеса и вернулась к грешной земле через мгновение. Великан развалился надвое.

      Геральт отбивался от двух навалившихся противников. Все его пируэты и финты только оттягивали неизбежный исход. Он едва успевал уклоняться от смертоносных ударов и разрывающих болт-снарядов. Менял стойки, рисковал, контратакуя, но не мог пробить великолепную оборону.

      – За Императора! – Джошуа вернулся в бой, несмотря кровоточащие раны.

      Он напал сзади и вонзил боевой нож прямо в подмышку одному сияющему великану. Апотекарий не смог вырвать клинок, а поэтому стал резать врагу шлем пилой нартеция.

      Геральт завертелся мельницей. Замах – меч отсекает врагу кисть с булавой, поворот. Замах – пылающее праведным гневом психосиловое лезвие поджигает, поворот. Замах – отсечённая голова, объятая пламенем, катится кодицию под ноги.

      Джошуа упал на колени. Ему разбили наличник шлема, и сквозь керамитовое крошево текла кровь. Он попытался подняться, но враг приставил к решётке респиратора ствол болтера и нажал на спусковой крючок. Из затылка апотекария вырвался гейзер крови, костей и керамита.

      – Отомстим! – пророкотал Христос и выпустил последние снаряды из болт-пистолета.

      Выстрелы в упор не остановили великана, и он набросился на изувеченного технодесантника. Христос успел вонзить скрытые клинки под шлем, но на этом удача закончилась. Великан отбросил технодесантника. Потом схватил за ногу и несколько раз со всей силы ударил по металлическому полу. Христос снова развалился на части. Враг схватил технодесантника за горжет кирасы и выкинул из "Горгона". Сияющий великан повернулся и поймал психосиловой клинок в грудь. Он попытался выдернуть его из раны, но Геральт проревел, навалился и рассёк врага до самой макушки.

      – Братья! Нужна помощь! – выкрикнул он.

      Раздался взрыв. Заложенный скальдом заряд сработал. Он обрушил на узкий проход обломки самолёта. Анрайс, Торгнюр и Варлам освободились и пришли на помощь. Теперь все караульные бились спина к спине, так сплочённо, как никогда прежде. Если в Кантаврисе бой "Лестата" можно было сравнить с болезненными, но всё-таки тычками пальцами, то теперь по врагу стучал сжатый кулак.

      Наступил рассвет. Первые лучи звезды осветили решимость на лицах Ангелов Смерти перед сияющими великанами и сворой огнеоких техномадов. Геральт вскинул меч в стойку правостороннего быка. Итаро опустил катану к самой земле, провоцируя врагов. Анрайс занёс рычащий цепной клинок над головой. Торгнюр с Варламом, тяжело дыша, ждали продолжения. Кровь великанов каплями ртути сбегала с лезвий их боевых ножей.

      Враги и жили безмолвно, и гибли без единого звука. Вот и на этот раз они атаковали молча. Однако уже в следующее мгновение не удержались от вздоха разочарования.

      Свист, рокот, ударная волна.

      Все рухнули на землю, почувствовав дьявольский зной. Вслед за ракетами с небес застучал град болт-снарядов. Благородная птица, прекрасный "Громовой Ястреб" завис над свалкой, извергая потоки смерти, разгоняющих ордынцев. Рампа челнока опустилась, хотя челнок ещё не коснулся земли. На неё вышел стрелок с тяжёлым болтером. Воин с коротким ирокезом на бритой до синевы голове, козлиной бородкой и повязкой на правом глазу внёс вклад в воцарившийся хаос.

      – "Лестат", хватайте командора и спасайтесь! – проорал он.

      Анрайс молнией вернулся в "Горгон", подхватил Мортена и последним запрыгнул на рампу десантного челнока.

      – Спасибо, Угэдэй, – кивнул он спасителю.

      – Не за что, – отозвался одноглазый. – Теперь мы квиты.

      Угэдэй уже почти опустошил короб к тяжёлому болтеру, когда рампа вновь поднялась. "Громовой Ястреб" сотрясся от удара, но вырвался с поля боя.

      Десантники, крещённые огнями Кантавриса и сцепленные ростками дружбы, переглянулись. Теперь они с уверенностью смотрели в будущее. В какое бы пекло ни бросила их судьба, они с честью пройдут испытания.