1
Немрод Энлил открыл глаза.
Для инквизитора начался новый день. Начался с лёгкости в голове и приятной расслабленности. Он уже давно не позволял себе жить без оглядки и мыслей о работе.
Супруги Энлил только ели, пили, спали и занимались любовью.
Немрод положил руку на вторую половину кровати. Одеяло сброшено, простыня остыла. Из ванной комнаты раздавались прерывистые ни на что не похожие звуки.
Немрод поднялся, развёл руки в стороны, встал на цыпочки и потянулся. Наклонился. Подобрал трусы, майку. Оделся. Схватил бутылку амасека за горлышко и встряхнул – на дне ещё оставалось немного густого тёмно-золотого напитка. Немрод опустошил бутылку прямо из горла.
Стало совсем хорошо.
Немрод подошёл к двери в ванну и постучал негромко:
– Дорогая, ты скоро?
Ответ он не расслышал, но уже через пару секунд разобрал ясные всхлипывания. Немрод потянул за рукоять и ворвался внутрь.
Его жена стояла у зеркала и держала в руках опасную бритву. Лицо Гулы скривилось в истерике.
– Не вышло… не вышло, – шептала она, инстинктивно вытирая "протекающий" нос.
Однако у Гулы Энлил нет, и больше никогда не будет ни слёз, ни соплей, ни крови в жилах. Создатель её тела просто не учёл важность этих элементов.
Гула вытянула дрожащую руку. На синтетической коже не осталось порезов, только неглубокие ложбины, которые уже разглаживались.
– Я не смогла, – произнесла она.
Немрод выбил у супруги лезвие и заключил её в объятия.
– Боже-Император, Гуль… зачем?! – он поцеловал жену в лоб.
Гула рыдала, и от неестественного, неотлаженного звука, больше похожего на шум турбин самолёта, Немроду стало нехорошо, и мурашки пробежали по спине. Супруги так и стояли некоторое время, пока Гула, наконец, не взяла себя в руки:
– Я хочу вернуться… хотя бы на миг… вновь почувствовать себя настоящей.
Немрод вздрогнул. Он увидел.
Трупные пятна, слепые глаза, кости, выпирающие сквозь мёртвую кожу, багровые язвы, мышцы, сведённые последней судорогой. В следующее мгновение Немрод задвинул решётку с телом внутрь крематория и закрыл толстую створку.
Инквизитор вновь пришёл в себя.
– Я хочу вернуться, – ещё раз прошептала Гула. – Немрод?
Инквизитор вздохнул и поглядел в такие прекрасные зелёные глаза жены, пусть и выполнены они были из стекла и драгоценных камней, а не дарованы матерью и отцом.
– Гула… твоё тело мертво. Я… я...
– Что? Что?! – между словами и секундной паузы не прошло, но интонация сменилась с жалобного стона до гневного рыка.
– Сжёг его, – Немрод повёл плечами.
Раздался пронзительный крик. Гула схватила мужа и вышвырнула прочь из ванной. Потом она со всей силы ударила кулаком по зеркалу, от чего чистая гладь разлетелась по комнате мельчайшими кристалликами.
– Обрадовался, да?! Получил куклу?! – ревела Гула, разбрасывая мебель.
Она схватила мужа за горло и принялась душить.
Кровавая пелена заволокла мир перед глазами Немрода. Но он не собирался причинять супруге вред. Пытался поймать ртом хотя бы глоток воздуха и надеялся на её благоразумие. Да и шансы на победу в противостоянии с полностью аугментированной машиной смерти были невелики.
Агонизирующий хрип, а потом воздух освежающей, но рвущей волной снова наполнил лёгкие Немрода. Кислород ещё никогда не был настолько сладок, как в тот миг.
Инквизитор закашлялся и рухнул на колени. Опёрся одной рукой об пол, а другую прижал к груди, чтобы остановить, успокоить дрожь. Немрод поднял взгляд и увидел, что Гула сидит у стены прямо у выхода, подтянула к груди ноги и обхватила руками. Она плакала. Пыталась пустить слёзы, чтобы уменьшить боль, но потерпела очередную неудачу.
На этот раз Немрод не спешил приближаться к жене. Восстанавливал дыхание и пытался общаться с ней взглядом.
"Прости".
Гула ответила злым взглядом, а потом спросила:
– Сигареты остались?
Немрод с готовностью поворошил горы сброшенной одежды, битой домашней утвари, обломков мебели. Сигареты он так и не нашёл, но протянул супруге половину палочки лхо и зажигалку. Гула умело раскурила самокрутку, а потом вытащила изо рта и поднесла дымящийся огарок к ноздрям, втягивая наркотик во время каждого вздоха.
– Эта дрянь изменилась… – произнесла Гула уже спокойнее, будто дурман подействовал на электронные схемы её мозга, – изменился амасек, изменился стейк из грокса, эль, шоколад, вода... секс. Ты можешь себе представить это?
Немрод покачал головой. Позволил супруге продолжить, когда от палочки лхо не осталось ничего, кроме пепла и пары искр.
– Мир – фальшивый... ненастоящий. Или… или я – фальшивая и ненастоящая.
– Гула…
– На что же я согласилась... – Гула не услышала супруга.
Сидела, глядя в пустоту.
Через некоторое время Немрод всё же решился подойти. Взял Гулу под руки и поднял – она стала куда тяжелее, но инквизитор справился. Немрод наклонился к ушку жены и прошептал:
– Я люблю тебя. Ты – сильная.
Гула наконец ответила на объятия.
2
– На Мордвиге-Прайм наши пути скорее всего разойдутся, – сказал Омар Уту. – Что собираетесь делать дальше, командор?
Офицеры капитанского мостика подготавливали оборудование к работе. С минуты на минуту "Злой Рок" собирался покинуть Море Душ и появиться в пространстве столичной системы сектора Сецессио, Мордвиге. Единственным, кто позволял себе спокойствие в этой суете, был командор Мортен.
Ангел Смерти царственно восседал на троне капитана корабля. Мерцали сапфиры оптических имплантатов, а на могучей шее покачивалась цепь с вываренными черепами тиранидов. Командор внушал спокойствие и уверенность в победе Империума над угрозой чужаков.
Мортен не сразу ответил. Инквизитор хотел повторить вопрос, но тут командор дёрнулся и сказал:
– Воевать.
Омар хмыкнул.
– Это очевидно.
Однако Мортен покачал головой:
– Нет, инквизитор, вы не поняли. На Мордвигу-Прайм движется крупное щупальце Великого Пожирателя. Вероятно, Караул полностью сосредоточится на обороне системы. Наше последнее противостояние.
– Не надеетесь на победу?
– Два крейсера, тяжёлый фрегат и пара десятков мониторов против, возможно, нескольких сотен био-кораблей, – ответил командор. – Как сами считаете, инквизитор?
Омар развёл руками.
– Пока я не вижу другого исхода, – произнёс Мортен. – Раздумываю об отступлении и переходе к ненавистной мне партизанской войне. Вот только, мне кажется, меня объявят еретиком, если я сдам столицу.
Всё время этого разговора командор глядел куда-то вдаль, но в следующий миг посмотрел прямо в глаза инквизитора. Омара словно холодной водой окатили.
– Так что я рассчитываю на вас, инквизитор. Найдите выход! Империум должен победить. Империум всегда должен побеждать!
В этот миг врата на капитанский мостик открылись, и внутрь вошёл Немрод Энлил. Инквизитор отыскал взглядом коллегу, подошёл ближе и сотворил знамение аквилы. Омар ответил тем же. Мортен просто кивнул.
– Как Гула? – спросил Омар.
Немрод вздохнул.
– Она справится, – произнёс Омар. – Первое время мне тоже было тяжело.
– Масштабы не те…
Мужчины помолчали некоторое время.
– Нужно будет набрать новый штат аколитов и дознавателей, – сказал Немрод, – иначе утонем в отчётах.
Омар кивнул и проговорил:
– Одному только Вавилону придётся посвятить "многотомник". Не говоря уже о том, что я вообще рискую головой.
– Не посмеют. Ты что?! – воскликнул Немрод.
– Провал на Скутуме. Здорово поредевшие штурмовые полки. Потеря всей бронетехники. Бюрократы замучают. Можешь меня сразу застрелить.
– У тебя есть Имя, – только и проговорил Немрод.
– Такое не прощают, – ответил Омар.
Мужчины ещё помолчали, наблюдая за работой офицеров капитанского мостика.
– Свалим на Велая, де Труан... Будейона, – предложил Немрод.
Омар усмехнулся и сказал:
– Покойникам всё равно, да?
– Ты сам меня этому учил, забыл что ли? – ответил лёгкой ухмылкой Немрод.
– Пожалуй, так и сделаю. Но Фердинанда трогать не буду. Даже про одержимость умолчу. И тебе предлагаю умолчать, – Омар пристально глянул в глаза собеседника.
– Смеёшься.
– Нет, нисколько. "Мутация под воздействием Варпа". На Велая и Труан насрать, а у Фердинанда младший брат занимает крупный пост в администратуме Мордвиги. Пусть и дальше занимает.
Немрод покачал головой:
– Рискованно. Учитывая, что нас наверняка слышит Мортен…
– Не беспокойся. В крайнем случае, я сознаюсь, что сломил твою волю пси-силой.
Немрод усмехнулся:
– Да я вообще подсидеть тебя собирался. Записал всё на диктофон. Осталось только кляузу настрочить.
В это мгновение "Злой Рок" задрожал.
– Приготовиться к выходу! – раздалась команда с мостика.
Море Душ нехотя прощалось с кораблём. Варп пытался догнать игрушку, схватить и направить по волнам совсем в противоположную сторону.
В пасть безумия.
Немрод сжал поручни, глядя на побледневших офицеров. Все на мостике понимали, что поле Геллера в эти секунды переживает наивысшее напряжение.
Но Буря стихла. Немрод нервно повёл плечами.
Однако опасность не миновала. С мостика раздалось:
– Вражеские корабли! Боже-Император, это же… "Luctus Campana"...
Мортен вскочил с трона и в мгновении ока оказался у голостола.
– Спроецировать данные авгуров! – приказал командор.
Омар и Немрод поспешили присоединиться. Мортен тем временем движением ладони "раскрыл" карту звёздной системы с плоскости до объёмного изображения. Многочисленные объекты, отмеченные кровью, всё появлялись и появлялись, угрожая полностью затенить собой приятное глазу синее море голопроекции. Мортен ткнул пальцем в одну из алых капель, а потом двумя руками развёл границы появившегося окна с увеличенным изображением вражеского корабля, краткой характеристикой и восстановленным судовым журналом.
Грозный неприятель напоминал фламберг с витиеватым лезвием, которое обладало не только волнистой режущей кромкой, но и батареей шипов, чтобы превратить и без того дьявольское оружие в инструмент самой страшной пытки. "Фламберг" был заточен и хорошо смазан: многочисленные батареи макро-пушек, выполненных в виде змей, раскрывших пасти, готовились исторгнуть в космос многотонные снаряды, тогда как излучатели на носу могли зажечь новую звёзду даже на другом конце системы.
Линкор типа "Разоритель" под названием "Luctus Campana" висел на орбите Мордвиги-Прайм в окружении синих точек орбитальных мониторов.
Командор Мортен просматривал данные, а Омару Уту было достаточно подписи "Excommunicate Traitoris" под названием линкора. Не нужно было обладать энциклопедическими знаниями об истории "Luctus Campana". Достаточно складывать два плюс два.
– Альфа-Легион... – полушёпотом заключил Омар.
Альфа-Легион – те, кто начал расшатывать положение в секторе Сецессио несколько десятков лет назад. Теперь они набрались наглости и дотянулись до сердца Империума в этой области космоса. Пришли такими силами, что одним своим появлением исключили любое сопротивление.
– Приготовиться к варп-прыжку, – проговорил командор Мортен.
Капитан корабля помялся, чем вызвал гнев Ангела.
– Скорее, смертный! – рыкнул Мортен. – Передайте команду и на "Мушруш"!
Омар заметил, что авгуры находят всё новые и новые эскадры, притаившиеся от незваных гостей в системе. Шансы уцелеть в схватке с армадой хаоса стремительно приближались к нулю.
И когда верные слуги Императору собирались покинуть Мордвигу, пришло сообщение от предателей.
Мортен было поморщился и отказался слушать, но Омар настоял.
На проекторе, экранах когитаторов и над стратегическим столом возникло следующее изображение: голова ухмыляющегося Ангела Смерти со змеиной кожей, глазами с вертикальным вытянутым зрачком, заострёнными зубами.
– Приветствую, инквизиторы. Меня зовут Асфалот. Как вы уже заметили, на Мордвиге больше не действуют законы Империума. И император здесь больше не властен.
Мортен проскрипел зубами, но ничего не ответил.
Легионер продолжал:
– Но это не значит, что вам на Мордвиге не рады. В Сецессио появился враг, способный поглотить нас всех, и мой повелитель дал добро на переговоры с любыми представителями Империума. В качестве жеста доброй воли мы вернём вам "Танцующую с бурей", которой не повезло наткнуться на один из наших патрулей.
– Это ловушка. Судно заминировано, – произнёс Мортен.
Омар же повелел связисту:
– Соединяй.
– Инквизитор! – проскрипел зубами Мортен.
– Я знаю, что делаю, – сказал Омар и повернулся к камере, передающей его изображение, – Приветствую, Асфалот. Я – Омар Уту, глава Конклава Скутума. Отводите флот с дистанции стрельбы и высылайте фрегат, но не подводите его ближе шести тысяч лиг до "Злого Рока", иначе переговоры не состоятся. Встретимся на борту "Танцующей".
Пудовые кулаки Мортена дрожали, когда Омар завершил послание.
– Да, я просил найти выход. Но это не значило, что стоит идти на подобную… мерзость! – рявкнул Мортен.
– Я тоже не в восторге, командор, – проговорил Омар, – но у нас каждый корабль на счету. Попытаюсь выторговать его и разузнать, как произошло то, что произошло.
Кожа на скулах Мортена натянулась. Однако спустя несколько мгновений командор выдохнул. Успокоился.
– Я отправлюсь один, если понадобится, – продолжил Омар, – но не отказался бы от свиты.
Мортен уже открыл рот, чтобы предложить, когда инквизитор перебил командора.
– От той свиты, что не станет стрелять при виде десантников-предателей.
3
– Нет… нет! Даже не предлагай! – Торгнюра трясло.
– Пожалуйста, – сказал Анрайс.
Торгнюр не сдавался:
– Всеотец! – дальше он выплюнул поток ругательств с такой частотой, словно стрелял из тяжёлого болтера.
– Даже в ярости
Не богохульствуй, воитель.
Император бдит, – улыбнулся Итаро.
Торгнюр зарычал и ударил кулаком по стене, оставив вмятину. Обхватил голову руками и ушёл в келью.
Анрайс тяжело вздохнул.
– У кого-нибудь ещё есть какие-нибудь трудности с выполнением задания?
– Они убили многих моих братьев, – проговорил Варлам. – Чёрт… наверное, если ни у вас лично, то у ваших капитулов точно давние счёты с легионерами.
– Ты сможешь держать себя в руках? – спросил Анрайс.
Варлам вздохнул и ответил:
– Постараюсь.
– Итаро? – продолжил капитан.
Итаро кивнул.
– Геральт?
Кодиций ошеломил Анрайса полным злобы взглядом, а потом ответил:
– Да.
– Да ладно! – поразился Анрайс. – Бросьте! Мы же не сдаваться летим. И не предавать Императора! Всего лишь сопровождение. Даже говорить с этими уродами не нужно! Не поддавайтесь на провокации и берегите инквизитора. Всё!
Однако только Итаро оставался более-менее спокоен.
– Легион чуть не поxерил нам операцию на "Тиамат", – продолжил Варлам.
– Уж от кого от кого, так от тебя я не ожидал! – воскликнул Анрайс. – Где хвалёное хладнокровие?!
Гвардеец Ворона поморщился, от чего вытатуированные письмена на лице стали напоминать каракули еретиков, а не гордый высший готик.
В этот миг из кельи в коридор снова вышел Торгнюр.
– Пятьдесят семь! Пятьдесят семь, Анрайс! – рычал скальд. – Я вспомнил имена пятидесяти семи боевых братьев, убитых этими сраными легионерами! А сколько ещё забыл... Бог-Император! Почему мы?! Пусть Воинов Тигра возьмут!
Анрайс сжал ладони в кулаки.
– Потому что приказ! – громко сказал капитан. – Потому что командор оказал нам честь, поручив это задание! И, в конце концов… о чём вам не следует забывать… потому что я так сказал!
– Ого! – воскликнул Торгнюр. – Что я слышу… ну тогда скажи мне – капитан – что будем делать, если инквизитор сдастся предателям?!
Анрайс отозвался, скривившись:
– Убьём их всех.
Торгнюр хмыкнул:
– Тогда, может, не ждать отмашки?
– Замучил, волк, – поморщился Анрайс. – Ведёшь себя как неофит какой-нибудь. Возьми себя в руки. Или за яйца. Или стишок какой сочини, бля!
– Ты не с новобранцами разговариваешь, – холодно отметил Геральт. – Здесь все офицеры.
– Ваши заслуги в капитулах в прошлом, – капитан повернулся к кодицию. – Теперь. Вы. Служите. Караулу.
Анрайс почувствовал запах и вкус крови. Прикоснулся языком клыков. Увеличились. Капитан тут же попытался успокоиться, памятуя о последнем приступе Кровавой Жажды.
Геральт что-то прошипел. Анрайс попробовал разобрать, но не был уверен в услышанном.
"И капитулы тоже".
Капитан понятия не имел, о чём идёт речь, поэтому спросил:
– Что такой злой, Геральт?
Кодиций не спешил с ответом, поэтому капитан добавил:
– Горе от ума? Что нашёл в архиве?
Геральт с недоверием окинул взглядом собравшихся:
– Ничего.
4
Соврать оказалось на удивление просто.
В архиве Геральт нашёл если не всё, то достаточно для того, чтобы усомниться в том, чем он занимается. Кому служит.
Величайшую трагедию в жизни Геральта, в существовании Крылатых Гусар, в бытие всего сектора Сецессио, просто вычеркнули из истории. Ошибку не признали и посчитали, что о ней можно просто забыть.
Однако Геральт не до конца поверил видениям, посланным демоном. Кодиций решил самостоятельно подтвердить их верность. Развернулся и пошёл обратно из библиариума в архив.
На месте Геральт увидел, что писцы убирались за его рабочим местом: осматривали и складывали в несколько стопок книги, протирали столы от пыли.
– А вот и вы… – несмотря на болезненный вид, глава архива обладал неплохим слухом и повернулся на шум шагов. – Быстро.
– Мне нужно было лишь кое-что уточнить, – ответил Геральт.
Слепец указал рукой на ряды сдвинутых друг к другу парт:
– Прошу. Приятно видеть такое стремление к знаниям.
– Мне нужны ещё кое-какие материалы, – выпалил Геральт. – Индекс Астартес, история системы Ягеллон и отчёты о Ягеллонском Крестовом Походе.
Старик застыл на мгновение и немного побледнел.
– Индекс сейчас принесут, – глава писцов похлопал в ладони, и его подчинённые отправились за необходимой книгой. – Есть и история Ягеллона, но что-то я не припомню Крестовых Походов туда. Вы имеете в виду войну с орками Бадкракки в начале тридцать второго тысячелетия?
– Возможно, – ответил Геральт.
Ожил демон фолианта:
– Просто прочти его мысли.
"Он уже стар и может скончаться от воздействия", – мысленно отмахнулся Геральт.
– Ну и что? – усмехнулся демон. – Одним больше, одним меньше. Скольких людей ты уже отправил на тот свет? Тысячи… десятки тысяч?
– Прошу, не нависайте надо мной так, – старик почувствовал негодование Геральта и выставил руки вперёд. – Пожалуйста, присаживайтесь.
Кодиций попытался успокоиться. Ягеллонский Крестовый Поход никак не выходил из головы. Мерзкий калейдоскоп войны, когда брат шёл на брата, а слуги Императора убивали друг друга на потёху еретикам и сущностям Имматериума, отвращал. Кодиций просто не мог поверить в случившееся. Все участники побоища словно бы опьянели от крови.
Геральт видел орбитальную бомбардировку родного мира. Видел, как умирают от смертельных доз радиации уцелевшие жители. Видел, как несчастных людей втаптывали в грязный ил псы Кровавого Бога. И если последние были известны своим нравом, то остальные преступления против Ягеллона совершили верные Императору воины. Их чудовищная жестокость не укладывалась в голове.
Вернулись писцы, которые приволокли на тележке невероятно толстую книгу, чья обложка истрепалась настолько, что уже и надписей не разберёшь.
Индекс Астартес.
История же ягеллонской звёздной системы сохранилась лучше. Два десятка бумажных монолитов в багровых цельнотканевых переплётах с позолоченными буквами на корешках. Начиная со времён освоения и заканчивая новейшей историей.
Геральт поблагодарил работников архива и погрузился в чтение.
– Ты всегда выбираешь сложный путь? – спросил демон.
Кодиций промолчал, но злоба росла.
Ни одного упоминания Крылатых Гусар. Новое оглавление и содержание Индекса Астартес. Новые нити и переплёт учебников истории – на некоторых обложках были иллюстрации, на других по неизвестной причине нет.
– По известной причине, – подсказал демон.
Через некоторое время Геральт подозвал писца, который проходил мимо. Показал тому свои находки.
– Некоторые страницы выполнены из бумаги другого качества. Порой предложения обрываются или вообще отсутствует текст.
Писец – молодой мужчина лет тридцати, лысый и в толстых очках – с дрожью принял книгу из рук Ангела Смерти. Пролистал, нервно сглотнул и проговорил, потупив взор:
– Согласен, мой повелитель. Такая реставрация никуда не годится. Я делаю куда лучше! Даже не знаю, чем объяснить такое качество... Спросите у мастера Ховарта! Он, конечно, на тот момент был даже младше меня, но должен помнить об этих книгах.
Терпение кодиция было на исходе. Геральт даже не стал подниматься со скамьи, а метнул пристальный взгляд на старого слепца за стойкой у входа. Его разум походил на паутину, в которой висели коконы сотен высохших насекомых. Где-то внутри поблескивал замок психической блокировки, однако Геральта он не остановил. Кодиций ворвался внутрь туманности раскалённым клинком, расплавив преграды. Геральт вмиг добрался до необходимой картины. Увидел, как Ховарт читает предписание изъять из архива все данные о Крылатых Гусарах. Увидел, как юноша дрожит, боится не успеть до назначенного срока, не спит и портит зрение чтением при слабом освещении. Обыскивает полку за полкой, одну электронную папку за другой. И если первые книги Ховарт правит со вкусом и изяществом, то в конце уже допускает ошибки и откровенный брак. От усталости падает лицом на свежие чернила, что ещё не высохли на новой странице. Завершает работу буквально за минуты до появления инспекции из Ордо Еретикус.
Геральт расслышал глухой стук. Ховарт всё-таки не выдержал напряжения.
Однако кодицию было всё равно.
Демон не лгал.
5
Члены отряда "Лестат" о чём-то с воодушевлением спорили, но Геральт их не слышал. Даже не помнил, как ноги привели его в десантный отсек "Громового Ястреба". Геральт был занят вопросами "как", "почему" и "за что".
"Господи-Император, ну почему… ну зачем мы оставили Радзивила у власти?! Проклятье... уже тогда было ясно, что такая рана не заживёт без следа. О чём ты думал? О чём ты думал, Геральт?!"
Кодиций сжал пальцы в кулак.
"О чём мы все думали?"
– О власти, о процветании, разумеется, – ответил демон. – Можно сколько угодно ругать вашего магистра, но именно при нём вы достигли наивысшего могущества. Он был удачлив. Нечеловечески удачлив и чудовищно честолюбив. Стать в один ряд с Чжэн Хэ Шэнем… – демон усмехнулся. – Жаль, что Радзивил так и не узнал правды о своём уважаемом предке. Я бы посмотрел на реакцию.
А вот Геральту было не до смеха. Слишком многое он узнал, и слишком многое ошеломляло.
Кодиций попытался найти покой в медитации. Расстегнул страховочные ремни и прошёл в самый конец полупустого трюма. Опустился на колени и воспламенил взглядом ладонь. Всматривался в колдовской огонь и дышал.
Глубокий вдох – выдох.
Глубокий вдох – выдох.
Глубокий вдох – пан капеллан Сбажинский с рассечённой шеей падает под ноги воину в жёлтых доспехах…
Глубокий вдох – в ровном огоньке зажжённого пси-силой пламени Геральт увидел последние мгновения главного библиария Гжегожа, погребённого под руинами Каэр Вавеля…
Глубокий вдох – кодиций ощутил нестерпимую боль магистра Радзивила, которого еретики пожирали живьём.
Прикосновение.
Геральт, не глядя, схватил нарушителя спокойствия за руку и потянул меч из ножен.
– Полегче, Геральт! – воскликнул Анрайс.
Геральт бросил клинок обратно.
– Да что с тобой такое? – спросил Анрайс.
Кодиций поднялся, посмотрел на капитана сверху вниз, огрызнулся:
– Да всё в порядке, – и оттолкнул Анрайса плечом.
Направился на своё место, когда услышал вдогонку:
– Слушай, оставайся в челноке, если считаешь, что не справишься. Это не шутки, блять! Нас там всех перестрелять могут!
Геральт пристально посмотрел на Анрайса и ответил:
– Справлюсь.
Остаток пути Геральт уткнулся локтями в колени и закрыл ладонями лицо.
Очнулся от беспамятства только когда ощутил, как вздрогнул "Громовой Ястреб" при приземлении. Поднялся, встретился с тревожным взглядом инквизитора Омара Уту, а потом встал в строй десантников.
От попытки чтения мыслей кодиций отмахнулся небрежным психическим разрядом – своеобразным ударом указкой по рукам – но настолько могучим, что чуть было не повалил инквизитора на пол. Омар Уту покачнулся, но устоял.
– Прошу прощения, инквизитор. Но это просто невежливо, как считаете? – спросил Геральт.
– Ничего… страшного. Я тоже прошу у вас прощения, кодиций, – отозвался Омар.
"Что ты творишь?! Смерти ищешь? Может быть… и ищу", – подумал кодиций.
Он и в самом деле не понимал сейчас смысла собственной жизни.
Корабль пропавшей без вести на Скутуме Жозефин Анны Мерикью де Труан встретил представителей Инквизиции так, словно ничего с ним и не произошло. К челноку поспешили обслуживающие сервиторы, а неподалёку от рампы выстроился почётный караул из пустотных абордажников.
Конечно, некоторые следы недавнего абордажа – опалины, пробоины от снарядов – так и не убрали, но Геральт не заметил признаков разложения, которое следует за слугами тёмных богов.
Даже брат-близнец "Громового Ястреба", только не чёрного, а бирюзового цвета, не нёс на себе характерные отметины предателей: ни костей, ни превращённой в плоть обшивки – только сверкающий свежей краской адамантий.
Однако сказать подобное о самих легионерах было нельзя. Своим внешним видом они не давали усомниться в том, какой силе принадлежат.
Впереди небольшой группы еретиков в воздухе покачивалась изуродованная женщина в цепях. Её освежевали. Превратили в страшную оболочку для нерождённого. Глубокие рубцы потемнели от чернил, а плоть постоянно кровоточила. Багровая капель тянулась к тяжёлым грузам на полу, но пропадала и, словно бы возвращалась во вспоротые жилы, потому что иначе жертва давно бы высохла.
За демонхостом стоял чернокнижник Асфалот, опираясь на каменный посох в виде сплетённых змей. Остальные легионеры держали оружие на изготовку. Некоторые уже срослись с болтерами и вряд ли могли снять древние силовые доспехи.
"Один из них точно подхватил вирус Облитератора", – подумал Геральт, глядя на громаду во вспученных и разросшихся тактических доспехах дредноута, покрытых пульсирующей плотью.
– Не могу сказать, что рад встрече, – но, несмотря ни на что, Асфалот широко улыбнулся.
Между острых зубов промелькнул змеиный язык.
Омар Уту кивнул:
– Верно. В иное время, в ином месте, за нас бы говорили болтеры.
Анрайс стоял почти вплотную и чуть левее от инквизитора, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств защитить его. Остальные члены отряда "Лестат" расположились клином. Так меньше риска задеть друг друга при стрельбе.
– Сообщение, которое наш повелитель Альфарий передаёт вам, простое, – произнёс Асфалот. – Отныне Сецессио не принадлежит Империуму. Я же советую совершить варп-переход в систему Концеполис, а оттуда уже добираться до сектора Автаркия, как и сделали многие ваши коллеги, инквизитор.
– Вы дали им уйти?
Асфалот усмехнулся.
– Ну… немногие согласились по-хорошему.
Чернокнижник провёл рукой по костям, которые гирляндами свешивались с нагрудника и до пояса.
– Самые упорные слуги Императора теперь работают на меня.
Омар проскрежетал зубами.
– Но ты же понимаешь, – произнёс Омар так, что в синтезированном голосе появились металлические нотки. – Вы здесь ненадолго. Даже если победите щупальце флота-улья, которое движутся сюда.
– Губернатор Мордвиги тоже так говорил, – произнёс Асфалот и снял с брони одну из лент с выбеленными фалангами пальцев.
Чернокнижник бросил их к ногам инквизитора. Некоторые кости сломались, а на других от удара появились продольные трещины. Асфалот проговорил:
– Кости не врут. Ни в следующем году, ни через десяток лет Империум не вернётся в Сецессио. Произойдёт нечто величественное! – Асфалот развёл руками. – И к тому мигу, как до сектора доберётся очередной Крестовый Поход, мы будем готовы.
– Очень наивно… особенно для ветерана долгой войны, – оскалился Омар.
Асфалот перестал улыбаться.
– Я знаю пределы своих сил. И пределы сил моего повелителя.
Омар хмыкнул.
– Тогда к чему это представление? Ваше благодушие мы не оценим, и следующая встреча пройдёт иначе. Что на судне? Болезнь? Бомба… генокрады? – добавил инквизитор с горькой усмешкой.
Асфалот принялся перебирать кости, как чётки.
– В последнее время я пристрастился к гаданию на костях, – произнёс Асфалот. – Чтобы вы ни сделали дальше, всё послужит Альфа-Легиону. И этот фрегат окажется нам куда полезнее в рядах Инквизиции, а не где-либо ещё. Здесь он всего лишь расплавится в ядовитых клубах биоплазмы.
– Однажды ты ошибёшься, колдун, – предупредил Омар. – Поверь, я видел многих "властителей пространства и времени" на эшафоте. Ничтожества. Извращенцы, которые только и могут, что ублажить самих себя перед зеркалом.
Торгнюр не выдержал и усмехнулся, тогда как Анрайс невероятно побледнел.
Геральт же просто ухмыльнулся. К легионерам он испытывал не меньше презрения, чем к имперским карателям.
Асфалот зашипел, покачнулся, но всё-таки сдержался.
– Вы умрёте в муках, инквизитор, когда…
– Как и все на службе Императора, – перебил его Омар. – Ради торжества человечества и величия государства, смерть – самая меньшая плата.
– Сколько пафоса от пса, который умрёт собачьей смертью… – отозвался Асфалот. – Впрочем, ничего нового я не услышал.
Омар скрестил протезы рук на груди:
– Вот и поговорили, – голос инквизитора окреп и огрубел. – А теперь – проваливайте!
Среди легионеров раздался шум. Особенно громко гудел облитератор.
– Молчать! – выкрикнул Асфалот.
Однако один из легионеров не унимался. Он вытянул в сторону Геральта кистень с уродливым нагромождением шипов разной длины и формы.
– Асфалот, возьми мою душу, но дай убить Белого Волка! Эта тварь прикончила Гейдриха!
Геральт отозвался:
– А ты не спрашивай разрешения у мамы. Пора взрослеть, сосунок.
Легионер прорычал нечто нечленораздельное, занёс над головой кистень и раскрутил его. Громыхая силовыми доспехами, понесся вперёд.
Геральт рванул из ножен меч и ринулся навстречу, однако резкий рывок назад сбил его с ног. Кодиций поскользнулся и распластался на полу. Вскочил, проклиная всё, на чём свет стоит, и увидел перед собой Анрайса.
– С дороги! – проревел Геральт.
Анрайс же ответил ударом в висок. Геральт успел уклониться, но лишь отчасти. Кулак в латной перчатке попал в скулу. Кодиций покачнулся, но устоял.
– Прочь!
Пламя окутало клинок Геральта.
На мгновение, всего на мгновение кодиций потерял власть над собой. Двинулся вперёд так, что, для инквизитора Омара Уту и почётного караула пустотных абордажников контуры Ангела Смерти стали расплывчаты. Однако Анрайс остался невозмутим и не ушёл с пути пышущего паром локомотива. Капитан позволил себе всего лишь короткий взгляд в сторону.
Резкая боль. Мир для Геральта померк.
6
– Нехорошо вышло, – скальд сплюнул в сторону, глядя на Геральта.
Тот истекал кровью после удара прикладом в висок.
– Как ты теперь ему в глаза смотреть будешь? – спросил Торгнюр у Варлама.
– Я и сам не знаю, – ответил Гвардеец Ворона.
– Надо было перестрелять этих пидoров, – продолжил скальд. – Вы же видели Геральта! Да он бы один их всех раскатал!
– Молчи! – выпалил Анрайс. – Мразь сдержалась, а ты нет что ли?! Стыдно должно быть!
Торгнюр проворчал, поморщился и скрестил руки на груди.
Анрайс повернулся и посмотрел, как в воздух поднимается "Громовой Ястреб" легионеров. После себя они оставили только кровавый след того воина, который собирался убить Геральта. Асфалот отбросил его психическим ударом, и скатал в шар. В таком виде предатели и утащили ругающийся комок в недра десантного челнока.
Так или иначе, Анрайс почувствовал, что напряжение спадает.
– Инквизитор, – обратился Анрайс к Омару. – Что это было?!
– Я и сам не знаю, – Омар нервно ухмыльнулся и ответил немного погодя. – Курить хочу. Жаль, что бросил…
Инквизитор посмотрел, как под шум закрывающихся створок десантного отсека предатели навсегда покидают "Танцующую".
– Когда летел сюда, думал сохранить лицо. А потом увидел этого… такая злость взяла. – Омар помолчал несколько мгновений. – А ну чёрт с ним! Чтобы я об этой змее ещё и думал…
Инквизитор обвёл взглядом десантников, почётный караул, сигнальщиков, членов ремонтных бригад и остальных, кто присутствовал в тот миг на палубе. Только сервиторы остались полностью равнодушны к случившемуся. Омар обратился к Анрайсу:
– Капитан, нужно пройти на мостик. Всех офицеров, которые допустили на "Танцующую с бурей" предателей, я приговариваю к смерти. Вы готовы исполнить решение суда?
– Так точно, – кивнул Анрайс.
Капитан повернулся к подчинённым и скомандовал:
– Варлам, Итаро, оставайтесь с Геральтом. Торгнюр… раз сегодня ты такой кровожадный, то есть работа.
Скальд всё слышал. Ещё никогда он не был настолько мрачен.
Десантники молча направились вслед за инквизитором. Командир почётного караула дёрнулся было проводить почётного гостя, но капитан отряда "Лестат" одним лишь взглядом заставил того остановиться.
– Инквизитор, если позволите, что будем делать дальше? Вы верите словам Асфалота?
Омар поморщился.
Добрался до лифта и нажал кнопку вызова. Ответил:
– Он не всеведущ.
Створки раскрылись. Инквизитор и десантники вошли внутрь. Следы прогремевшего абордажа остались и здесь: на стене темнели отверстия от болт-снарядов.
Омар продолжил:
– Уходить из сектора я не собираюсь. Это позор.
Он расстегнул кобуру и вытащил болт-пистолет. Взвёл курок, вскинул, оценил, как оружие сидит в руке. Сказал:
– И раз чернокнижник думает, что мы принесём ему какую-то пользу своими действиями, то я выбиру самое непредвиденное.
– Тангира-III... Эстельменция-Альта? – спросил Анрайс. – Неужели помощь Кровавым Костям на Алексильве?!
– Нет, капитан, – ответил Омар. – Мы летим к техноведьмам Лотиана.
Лифт добрался до капитанского мостика.
Присяжные, судьи и палачи в одном лице приступили к своему нелёгкому труду.