1

      Сирена боевой тревоги подняла Геральта за пару часов до побудки. Именно "подняла", а не "разбудила", потому что кодиций не спал. Он беседовал с демоном старого фолианта. Тот оказался интересным рассказчиком и поведал множество историй о душах, собранных им: тлеющих и разлагающихся чернокнижниках, сверкающих как клинки Ангелах Смерти, искушённых провидцах аэльдари и даже о буйных нерождённых. Последние особенно сильно ненавидели заключение и всеми силами пытались вырваться из-под власти Вечного. Что удивительно, это у них иногда получалось.

      – Не удивляйся, – говорил демон фолианта. – Когда такое происходит, я не сражаюсь. Поддаюсь, если понимаю, что невольник накопил достаточно сил для возвращения. Не творю историю, а только наблюдаю за ней. Порой так даже интереснее, а интерес – это чуть ли не единственное, что мною движет.

      – А ты не боишься, что сам угодишь в неволю? – спросил кодиций.

      Демон усмехнулся.

      – Я держу руку на пульсе. Научился делать это так, что жертва иногда даже сама не замечает изменений. Живёт себе своей жизнью, – демон замолк на мгновение. – А ещё забавнее выходит, когда заключенный считает, что может на самом деле вырваться или… хах… ну я тебе рассказывал – понимает мою природу.

      Геральт помолчал. Именно в этот миг и прозвучала сирена. Но кодиций никуда не спешил.

      – А что тебе нужно от меня, Вечный? – спросил Геральт. – Или я уже "заключён"?

      Демон рассмеялся.

      – Нет, пока нет. Ты же меня не открыл. Живи и здравствуй. Я – просто попутчик. До поры до времени…

      Геральт поднялся, заправил кровать. Собрался и вышел из кельи.

      Капитан уже отдавал первые приказания.

      – В арсенал! Живо!

      Варлам при встрече отвёл взгляд. Итаро кивнул. Торгнюр похлопал по плечу:

      – Снова в бой, брат! Готов? Хочу ещё раз увидеть тебя в ярости. Очень поэтично, знаешь. Холодное синее пламя ненависти.

      Геральт проводил взглядом Варлама. Торгнюр проследил движение.

      – Да ладно... брось! С кем не бывает?! Варлам – отличный мужик! Просто тогда – на "Танцующей" – xeрня случилась. Поговори с ним!

      – Как-нибудь разберусь, – ответил Геральт. – Спасибо.

      У кодиция появился вопрос, но он не стал его озвучивать. Знал ответ.

      – Ну а что ты хотел? – хмыкнул демон. – Такое воспитание. Уверен, если бы кто-то тебя спросил о том же самом лет так сто назад, ты бы не колебался.

      "Но тогда наше братство ничего не стоит", – подумал Геральт.

      – Если бы моей целью было направить тебя во тьму, то я бы согласился. А так… советую успокоиться и считать, что ты состоишь… пока что, – демон усмехнулся, – в братстве под названием "Империум", а не "Лестат". Просто выполняй приказы.

      Геральт направился в арсенал вслед за остальными "братьями".

      На месте царил рабочий беспорядок даже больший, чем обычно. Геральт и вспомнить не мог, когда в последний раз здесь было столько народа.

      Мимо, сверкая золотом и отполированными чужацкими костями, прошагали бойцы отряда "Мортен" во главе со своим устрашающим лидером. Командор смерил бойцов "Лестата" угрюмым взглядом и сотворил знамение аквилы – насколько это позволяли сделать цепной кулак и спаренная автоматическая пушка. Скорее просто взмахи руками, но немногие даже из Ангелов Смерти удостаивались такого жеста.

      – Анрайс, я распорядился дать твоим людям доступ к тактическим доспехам дредноута и оружию мастеров, – Мортен двинулся было дальше, но остановился и закончил. – Не обольщайся. Даю много и требую много. Все данные об операции переданы Духу Машины. На подробный инструктаж нет времени.

      – Ясно, командор, – ответил Анрайс.

      К бойцам отряда "Лестат" подошёл представитель техножречества и отвёл их на место.

      – О да! Как же давно я не носил ТДД… – проговорил Торгнюр. – Славная будет битва!

      Геральт увидел площадку, на которой десантников уже ждали сервиторы, сжимающие в руках части терминаторских доспехов. Ничего сверхъестественного – "Индоминатус" модификации 3С, к которым магосы относились хоть и с безмерным уважением, но без религиозного трепета, как, например, к реликвии командора Мортена.

      Десантники разошлись на несколько метров друг от друга и продели ноги внутрь громоздких сабатонов. Они развели руки в стороны, и многочисленные техно-рабы начали заковывать героев в крепкую броню.

      Доспехи и в самом деле мало отличались друг от друга.

      "Не старше трёхсот лет", – предположил Геральт.

Когда чёрный панцирь, наконец, принял вторжение, и кодиций стал ощущать толстый слой адамантия как вторую кожу, Геральт вывел на оптические имплантаты информацию о доспехах.

      "Немного промахнулся, – подумал он, глядя на строку "ввод в эксплуатацию – 745.М41".

      Аугментированные слуги короновали Геральта психическим капюшоном и приладили к лицу респираторную маску. Кодиций потянулся к силе, и пространство вокруг трёх зубцов усилителя задрожало.

      – Этот том прикрепите цепями к поясу, – приказал Геральт, указав пальцем на фолиант в заплечной сумке.

      Сервиторы выполнили команду мгновенно, не размышляя о том, что от бумаги в пылу сражения может и клочка не остаться.

      – Вот бы мои братья из стаи повеселились, если бы эти доспехи достались мне, – проговорил Торгнюр, кивнув Анрайсу.

      Броню подбирали по комплекции, и невысокий капитан получил доспехи неизвестного потомка Льва, если судить по украшениям: шлему с обломанными вытянутыми крыльями и нагруднику с костлявым крылатым Мрачным Жнецом, который занёс косу над головой.

      Анрайс усмехнулся:

      – Полагаю, магосы учли эту деталь.

      – Мы всегда всё учитываем, – произнёс кто-то позади.

      Незнакомцем оказался Потиний Пил – магос-доминус арсенала "Злого Рока". Техножрец избавился от маски-лица и стал куда выше и шире, чем раньше. Экзоскелет, напоминающий терминаторскую броню, несколько сгладил разницу между ним и Ангелами Смерти. Магоса сопровождали три боевых сервитора. Точнее…

      Один из сервиторов отличался от механических гор, ощетинившихся стволами пушек. Он был изготовлен куда более искусно. Сложением напоминал Астартес, только без громоздких силовых доспехов с крупными наплечниками. Железная маска представляла собой лицо с широко расставленными глазами, прямым большим носом и широким ртом.

      – Приветствую, братья, – поздоровался Христос. – Спасибо за то, что исполнили мою просьбу. Я обязан вам.

      – Аха! Железяка! – воскликнул Торгнюр. – Неплохо выглядишь, но схуднул что-то.

      – Спасибо… Торгнюр, – с некоторой задержкой ответил Христос. – Но ты неправ. Я совершенен.

      – Это мы ещё посмотрим, – продолжил скальд. – Спорим, я больше набью тиранидов!

      – Не считаю это хорошей идеей, – ответил технодесантник. – Важно выполнять команды капитана.

      Торгнюр даже дёрнулся от подобного ответа.

      – Тот ли это брат,

      Который шутил про блох

      Скутумской ночью? – прочитал Итаро, прищурившись.

      – Итаро... верно? – спросил Христос.

      Мастер клинка кивнул.

      – В том устройстве, – продолжил Христос, – которое я попросил доставить в арсенал, было совсем немного встроенной памяти.

      – Отряд, не стоим, – напомнил Анрайс. – До высадки двадцать две минуты.

      Десантники двинулись к столам, на котором лежало оружие, а капитан кивнул вернувшемуся с того света воину:

      – Христос, ты готов к бою?

      – Я всегда готов, капитан.

      Из-за спины технодесантника выдвинулось плазменное ружьё.

      Геральт кивнул одобрительно, а потом вооружился. Первым делом закрепил ножны с психосиловым мечом на поясе, а потом схватил штормовой болтер первого типа, которым пользовались ещё до Ереси Гора. Он был куда изящнее современных "тупорылых" образцов, обладал большей точностью и скорострельностью. Золотым украшением на вытянутых стволах он напоминал Геральту о родном капитуле. Кодиций убрал болтер на магнитную защёлку, а потом распределил боеприпасы по всей броне: что-то в разгрузку, что-то опять на магниты.

      Анрайс посмотрел на боевых братьев и сказал:

      – Хоть кто-нибудь, возьмите кулак. Вдруг опять карнифекса встретим.

      – Да с кулаками морока сплошная, – отозвался Торгнюр. – Попробуй быстро болтер перезарядить!

      Скальд взял штормовой болтер и грозовой щит. Сзади на него набросилось сразу несколько сервиторов, едва удерживающие тяжёлую ракетную установку. Спустя мгновение они приступили к монтажу.

      – Но ты не переживай, – продолжил скальд. – Пара залпов из этого малыша, – он постучал по кожуху "Циклона", – и не будет никакого карнифекса.

      – Сразу не стреляй, – попросил Итаро, осматривая предложенное магосами оружие. – Если будет один, то он – мой.

      Мастер клинка взял силовой меч и приказал установить на доспехи полюбившиеся когти. Пусть половина дара с Литуаны до сих пор хранится где-нибудь в желудке вавилонского карнифекса, но вторая ничуть не пострадала.

      Приготовления завершились. Отряд "Лестат" стал куда смертоноснее. Осталось только преодолеть бездну космоса, чтобы принести смерть врагу.

2

      Десантная палуба походила на муравейник даже больше, чем арсенал. Здесь его ещё и палкой поворошили.

      – Отряд "Захария", пройдите к "Громовому Ястребу-1-9"! Отряд "Захария", пройдите к "Громовому Ястребу-1-9"! – звучала команда из громкоговорителя.

      Ближайший сигнальщик поднял руки над головой ладонями внутрь. Десантный челнок напротив медленно поднялся в воздух, складывая шасси, и полетел по указаниям – сигнальщик опустил левую руку, а правой водил поперёк груди.

      В этот миг несколько грузовых сервиторов на гусеничном ходу обогнали отряд "Лестат". Они везли ящики с ракетами. Насколько Анрайс мог судить, "Громовые Ястребы" после высадки десанта, собирались продолжить сражение уже в качестве бомбардировщиков.

      Тем временем технодесантники заканчивали ремонт и проверку челноков буквально за несколько минут до запуска, смахивая пот со лбов, если не заменили плоть и солевые железы на металл и транзисторы. Раздался крик:

      – Торгнюр!

      Это был Угэдэй. Ни Мародёру, ни его бойцам терминаторская броня не досталась. Угэдэй брал количеством – вёл два десятка Воинов Тигра.

      – Спорим, что я первым убью сегодня тысячу "змей"?! – проорал Угэдэй так, чтобы заглушить творящееся вокруг безумие.

      – Ха-ха! Я то же самое хотел предложить! С этой дурой, – Торгнюр указал большим пальцем на ракетную установку, – не видать тебе победы!

      – Ставка?! – не унимался Угэдэй.

      – Топор! Твоя?!

      – Сабля!

      – Идёт!

      Прямо перед строем Воинов Тигра сломался и застыл как вкопанный один из механических слуг. Магос, который руководил подготовкой челноков к бою, навис над повреждённым сервитором. Магос оплёл бывшего человека механодендритами, но починить не смог, поэтому в визге технолингвы схватил неисправный механизм стальными клешнями и отбросил в сторону, чтобы тот не преграждал путь. Кукла из плоти, проводов и железа ударилась об стену и оставила на ней бурый след.

      Анрайс ощутил нарастающую жажду. Встряхнул головой и повёл плечами.

      Потиний же обратился к магосу на том же языке нулей и единиц, который людям и Ангелам Смерти напоминал гремучую смесь белого шума, визга надрывающихся двигателей, треска электрической дуги и помех на линии высокочастотной связи.

      – Что случилось? – спросил Анрайс Потиния, когда магосы разошлись.

      – Старость, – ответил техножрец. – Инсульт. Сервитора заменят. Частично или полностью – пока неясно.

      "Лестат" добрался до "Громового Ястреба". К сожалению для Анрайса, им достался другой челнок, нежели тот, с которым он летал во время Вавилонской Битвы. Внутренности этого "Ястреба" были переделаны так, чтобы нести на борту бойцов в тактических доспехах дредноута. Терминаторов дожидались каркасные крепления.

      – Итаро – ведущий, – приказал Анрайс. – Варлам – замыкаешь. Стройся!

      Один из пилотов пробуждал Дух Машины, пока другой помогал терминаторам закрепиться. Уже через несколько минут рампа поползла вверх, скрывая рабочий хаос, творящийся на палубе. Анрайс усилием мысли вызвал на экран визора объёмную карту звёздной системы, в которой они оказались.

      Синих меток кораблей предполагаемых союзников становилось всё меньше, но ещё был шанс на победу. Механикумам Лотиана удалось сохранить ядро флота: ковчеги и крейсеры, а противовоздушная оборона мира-кузни до сих пор действовала, несмотря на то, что поверхность планеты бомбардировали тысячи спор ежесекундно.

      Капитан заметил мигающий сигнал вызова от Христоса.

      – Самое время для инструктажа. Как считаете, капитан?

      Анрайс вызвал на совещание боевых братьев и дал доступ к общей волне Потинию.

      – Волнующе, – произнёс магос-доминус.

      – Надеюсь, вы уже участвовали в боевых операциях? – спросил Анрайс. – Здесь не место туристам.

      – Воевал с некронами. Время непрерывного участия в боевых действиях – четыре месяца два дня шестнадцать часов и ровно три минуты. Достаточно?

      – Вполне. Не бандитов по улью гонять.

      – Не могу не согласиться. Потерял в бою… пожалуй, всё. Даже лицо, которое вы, возможно, видели в иное время, синтетическое.

      – Понятно… – Анрайс отметил, что все бойцы вышли на связь и начал инструктаж. – Итак… наша цель – крупный поглотитель – один из четырёх, преследующих повреждённый "Диктатор" механикумов. Корабль не отвечает на сообщения, из чего можно сделать вывод, что он подвёргся абордажу.

      Капитан показал бойцам точку назначения: разъярённого пустотного хищника почти в три раза превосходящего размерами "Злой Рок". Поглотитель раскрывал китовую пасть и выплёвывал вслед "Диктатору" комки биоплазмы. Зачастую мимо, так как расстояние между судами было большим. Однако тварь отчаянно двигала щупальцами и сияла изнутри тревожным бирюзовым свечением – сокращала дистанцию с каждым мгновением. Без помощи Инквизиции "Диктатор" был обречён. Половина двигателей крейсера погасла, орудия с правого борта перестали существовать, а на обшивке то там, то тут пульсировали вытянутые хвосты абордажных торпед. Но механикумы строили ладно, а поэтому поражённый кислотами, биоплазмой, осквернённый присутствием чужаков на борту, крейсер всё равно вёл бой и огрызался как мог. Пусть и разбитой пастью с обломками зубов.

      – Командор Мортен пожертвует "Танцующей с бурей", – Христос прочертил траекторию всех боевых кораблей Конклава. – Несмотря на манёвренность, фрегат не уйдёт из ловушки этих трутней.

      Технодесантник обвёл биокорабли, которые сопровождали поглотителей, словно рыбы-прилипалы акул. "Танцующая с бурей" и в самом деле намеревалась пронзить строй трутней, тогда как "Злой Рок" и "Мушруш" готовились обстреливать врага из дальнобойных излучателей и плазменных орудий.

      – Это так… да, – Анрайс, широко раскрыв глаза, следил за тем, как Христос моделирует действия голопроекций на несколько часов вперёд. – Похоже, Мортен решил избавиться от дара Альфа-Легиона самым логичным и жестоким способом.

      – Командор ошибается в том, что тираниды продолжат преследовать "Диктатор". Вероятность этого всего шесть целых три десятых процента.

      – Что?! – спросил Анрайс.

      – Для того чтобы сделать подобный вывод, нужно иметь опыт противостояния Великому Пожирателю. Судя по поведению роя, – Христос отметил вспышками перемещение крохотных тиранидских истребителей вокруг громадных тел био-кораблей, – эта группировка разворачивается нам навстречу.

      – Проклятье, Христос... Ты уже передал данные командору?! – воскликнул Анрайс.

      – Да, но Мортен непозволительно долго анализирует информацию и редко отходит от первоначального замысла.

      – Он вообще большой любитель забивать гвозди микроскопом, – хмыкнул Варлам, на что Христос тут же ответил:

      – Я бы сказал, что командор во всём ориентируется на Кодекс Астартес и не отступает от заложенных в нём догматов.

      – Да ты теперь настоящая энциклопедия, Железяка, – проговорил Торгнюр. – В твоей новой черепушке осталось что-нибудь человеческое?

      Христос ответил не сразу:

      – Там есть почти все распространённые труды по тактике и стратегии. Разве этого недостаточно?

      Торгнюр усмехнулся:

      – Кому как.

      – Ладно, братья, не отвлекаемся, – сказал Анрайс. – С минуты на минуту "Злой Рок" вступит в бой. После нескольких залпов у нас появится окно, чтобы высадиться на поверхность и пробраться внутрь, пока рой не вернётся на место. Входим здесь.

      Капитан указал на теле огромного чудища точку входа – рудиментарные жабры.

      – Не самый лучший вариант, – возразил Христос. – Предлагаю десантироваться в опустошённом контейнере для биоплазмы. Рана от попадания торпеды ещё не затянулась, и это отличная возможность сократить расстояние до сердец зверя.

      – Откуда ты всё это, чёрт побери, знаешь?! – воскликнул Торгнюр.

      – Мой капитул сражался ранее с флотом-ульем, – ответил Христос. – Кроме того, рудиментарные жабры на то и рудиментарные, что с вероятностью в восемьдесят процентов уже обросли прочной плотью. Чтобы пробиться внутрь может понадобиться множество боеприпасов, которые уже на исходе.

      – Да, это очень важно, – проговорил Потиний. – Не из воздуха же мы снаряды делаем. Для десантных групп кое-что нашли, а вот корабли вступают в сражение только с половиной необходимых макроснарядов. И для излучателей нет резервных батарей. Защитить мир-кузню – очень важно.

      – Капитан, "Злой Рок" очистил от роя левый борт "Пожирателя". Операция началась, – второй пилот челнока следил за инструктажём. – Какую точку высадки используем?

      Анрайс вздохнул:

      – Как тебе вариант Христоса?

      – Есть опасность воздействия остатков биоплазмы, но мы и в самом деле доберёмся туда быстрее.

      – Действуй! – приказал Анрайс. – И да поможет нам Император.

      Мерцающая точка "Громового Ястреба" медленно поползла к цели по новой траектории. Анрайс же проговорил:

      – Теперь непосредственно о высадке. Слушайте внимательно, особенно вы, Потиний, – Анрайс выдержал паузу и продолжил: – Абордаж био-корабля – сложнейшая задача, что-то вроде штурма одержимого судна. Никаких подробных карт – каждый организм тиранидов уникален. Да, строение костей и расположение органов похоже, но никаких отмеченных на чертежах коридоров. Вы отправляетесь внутрь создания, которое всем своим естеством попытается лишить вас жизни. Кроме защитников, выращенных в прудах зарождения, вас встретят кислотные водопады, споровые мины, полости, наполненные газом, биоплазменные бомбы и ещё Бог-Император знает что. Приготовьтесь к тому, что боезапас закончится через несколько минут после высадки и пополнить его будет негде. Приготовьтесь к рубке.

      – Слушайте капитана, братья, – поддержал Торгнюр. – Даже я топор взял, а вы знаете, как я не люблю это дело.

      – Восемь минут до высадки, – предупредил пилот.

      Остаток пути отряд выслушивал байки Торгнюра, которые на этот раз звучали вполне правдоподобно. Из всех бойцов в таких операциях принимали участие только он и Анрайс, но ни тот, ни другой не могли сказать, что всё закончилось хорошо.

      Внутри отсека зажглись красные лампы.

      – Приготовьтесь к приземлению, – предупредил пилот.

      Челнок вздрогнул, а крепления прощёлкали и отползли в стороны от десантников. Рампа опустилась.

      Анрайс сделал глубокий вдох и двинулся вслед за Итаро.

      Это место походило на пещеру. Мясо и закостеневшая шкура почернели после взрыва торпеды. Только потёки биоплазмы бирюзового оттенка скрашивали картину. То тут, то там в космос вырывались пузыри ихора из незарубцевавшихся широких ран.

      Впереди десантников ждала пробуренная торпедой кровоточащая скважина, а позади, на расстоянии многих тысяч километров, сверкала яростью космическая битва между летающими соборами и комками зубастой безобразной плоти.

      – Ходу, ходу! – скомандовал Анрайс, махнув топором в сторону беспросветной мглы глубокой раны.

      Не теряя времени, отряд двинулся к цели. “Лестат” стал смертельным вирусом, который должен был поразить врага и навсегда остановить его сердца.

      Бойцы перемещались длинными прыжками, пользуясь отсутствием притяжения.

      – Сюда! – воскликнул Христос через пять минут после того, как десантники опустились глубже.

      Плазменная пушка технодесантника сверкнула. Раскалённый шар прожёг отверстие в стене. Сосуд живого корабля вспучился и лопнул. Потоки желчи ядовитыми сферами вырвались прямо под ноги бойцам – тот жёлоб был явно связан с пищеварительной системой био-корабля.

      – Едкая дрянь, – заметил Торгнюр.

      С носков его сабатонов сошла краска.

      – Ты уверен, что нет другого пути? – спросил Анрайс.

      Тёмная плоть вокруг прожжённого отверстия запульсировала, словно в агонии. Повреждённые края грозились сжаться в любой миг.

      – Это хороший вариант. Следуйте за мной, – Христос забрался внутрь.

      Взмахнул несколько раз силовым клинком, расширяя рану. Осмотрелся и сказал:

      – Пищевод! Вряд ли тварь в ближайшее время найдёт себе корм, поэтому нам ничего не угрожает.

      – Так-то эти твари и металл переваривают, – предупредил Торгнюр.

      Анрайс почувствовал на себе вопросительные взгляды боевых братьев.

      – Ладно. Давай попробуем.

      Капитан подпрыгнул и перелетел внутрь. Зрелище оказалось ещё более чудным, чем "преддверье".

      Десантники очутились в туннеле диаметром примерно в два километра. С одной стороны вдалеке можно было различить вспышки света, когда поглотитель раскрывал рот. Другой конец тоннеля терялся в темноте. Багровое сияние, исходящее от кровяных сосудов чудовища, почти не освещало это место.

      Как только замыкающий – Варлам – преодолел "порог", как поглотитель закрыл рану – мышцы твари свело судорогой, и кровоточащие края сошлись с такой силой, что способны были согнуть даже адамантиевый столб.

      Торгнюр включил прожектор на плече. За ним это действие повторили и остальные.

      – Поверить не могу… – проговорил он. – Это ж пустотный кит! Ну… точнее то, что от него осталось.

      Лопастеобразный хвостовой плавник, размах которого достигал почти полутора километров, так и не добрался до желудка тиранидского поглотителя. Остался висеть в безвоздушном пространстве, зацепившись за стенку.

      – Это, конечно, малёк, – усмехнулся Торгнюр. – Чуть больше ста лет назад мои братья-волки убили тварь в десятки раз крупнее!

      – Двигайся, – сказал Анрайс, – если хочешь повторить достижение.

      Десантники оттолкнулись от стенки пищевода и поплыли "выше". Примерно в километре от этой точки они надеялись прорубиться к сердцам поглотителя. Обычно эти органы располагались там.

      Торгнюр же медлил. Опомнился было, и уже собирался прыгать, когда заметил, что от плавника в "воздух" поднялись несколько крылатых тварей. И ещё несколько. И ещё. Десантники отвлекли гаргулей от пиршества.

      – Шесть часов! – выкрикнул скальд.

      Он вонзил грозовой щит в грубую плоть чудовища, а сам принялся перезаряжать болтер. Едва не выронил из-за спешки магазин с обычными снарядами и заменил их "Металлическим штормом". Откинулся на спину и прижался к стенке пищевода, чтобы отдача не закружила его в мёртвой петле.

      Выстрел. Выстрел. Выстрел.

      Торгнюр встретил летающую орду бритвенно-острым градом. Его болт-снаряды взрывались до того, как пронзали тела врагов, и щедро осыпали пространство вокруг мелкими осколками, что ослепляли тварей, рвали им крылья и вспарывали глотки, открытые в беззвучных криках. Несколько таких чудовищ ударились о стенку пищевода рядом с десантником. Скальд хватал их свободной рукой: рвал плоть и дробил кости.

      Остальные Ангелы Смерти не успели сменить боеприпасы, поэтому после первой неудачи стая гаргулей отправилась за той добычей, что не так больно кусалась.

      Анрайс отчаянно ругался. Как и Варлам. Как и Геральт. Стрельба закружила их, и после нескольких отчаянных попыток, они перестали сопротивляться. Ждали, когда импульс немного стихнет.

      Внезапное сотрясение. Тварь приземлилась на плечах Анрайса и принялась хлестать того когтями по голове. Снесла остатки некогда прекрасных украшений, попала по правой линзе, отчего та покрылась сеткой трещин.

      – Получи! – Анрайс воткнул стволы штормового болтера в пасть чудовища и нажал на спусковой крючок.

      Очередной выстрел прибил капитана к обломку какого-то имперского судна, ставшего жёртвой поглотителя задолго до этого сражения. Стрелять стало проще, поэтому Анрайс быстро расправился с ближайшими гаргульями. Оценил обстановку.

      Торгнюр один за другим опустошал магазины к болтеру, Геральт отвечал на налёты молниями, Христос сжигал гаргулей плазмой, а Итаро рассекал их клинками. Одного неуклюжего сервитора порвали на части, а Потиния хлестнули с такой силой, что его отнесло далеко от штурмовой группы.

      "Где Варлам?" – подумал Анрайс.

      Капитан наконец увидел боевого брата. Варлама терзала крупная гарпия и несколько гаргулей, а тот даже не сопротивлялся. Анрайс несколькими очередями превратил мелких тварей в вихрь рваной плоти и бурых капель ихора, а вот раненая гарпия спряталась за дрейфующим телом Варлама.

      Подтягиваясь за поручни обломка звездолёта, капитан достиг края и оттолкнулся. Налетел прямо на боевого брата, закружился, схватил за хвост гарпию. Бросил её вперёд. Тварь ударилась о стенку пищевода, замахала крыльями в попытке отлететь в сторону, но Анрайс придавил её словно прессом так, что повсюду разлетелись обломки костей и ошмётки внутренностей. Капитан оглянулся на боевого брата.

      Данные, выведенные на визор, сообщали, что Варлам ещё жив, хотя его иконка мерцала тревожным алым свечением. Гвардеец Ворона потерял сознание. Ещё чуть-чуть и твари оторвали бы ему голову. Прямо под шлемом Анрайс насчитал три глубоких раны. Они уже свернулись, но Варлам потерял много крови.

      Анрайс выругался и повернулся посмотреть, как проходит бой.

      Десантники отчаянно сражались, но из тёмного нутра тиранидского поглотителя на вспышки болтеров и зарево психических атак слетались новые враги, а по стенкам пищевода карабкались генокрады. Внутренности живого корабля будто бы ожили – настолько густым ковром его покрывали кровожадные чужаки.

      Нужно было срочно завершать сражение, чтобы перегруппироваться. Иначе пищевод поглотителя мог стать последним местом противостояния отряда "Лестат".

      – Торгнюр, бей осколочными! – приказал Анрайс.

      – Посечёт же! – воскликнул скальд.

      – Быстрее!

      Вереница ракет разорвалась внутри пищевода так, чтобы накрыть как можно большее пространство. Рой гаргулей превратился в бурое облако, в разобранные на составляющие мясные наборы. Осколки достали даже генокрадов, изувечив самых нетерпеливых. Однако Торгнюр не зря предупреждал об опасности. Вышла из строя плазменная пушка Христоса. Технодесантник едва успел отцепить её перед детонацией. Геральт же получил осколок прямо под колено. Он едва успел восстановиться после Вавилонской Битвы, как снова был ранен в ту же ногу.

      – Ну спасибо, блять! – процедил Геральт.

      Скальд ничего не ответил, только запыхтел.

      – Двигаемся! Двигаемся! – выкрикнул Анрайс.

      Капитан тянул за собой Варлама, поэтому быстро отстал от отряда.

      – Христос, ты можешь узнать, где нам сделать проход? – спросил Анрайс.

      – Занимаюсь этим, капитан. Включил сонар, отслеживаю биение.

      В этот миг по телу поглотителя пробежали судороги. Анрайс посмотрел вперёд – в пасть чудовища – и обомлел. Пустотный хищник набросился на "Мушруш" и глодал его нос. Крупные челюсти раскрывались и сжимались, сдавливая и разламывая адамантиевый корпус крейсера Инквизиции. Украшения корабля Омара Уту в виде пурпурной и золотой чешуи отваливались и устремлялись в желудок твари. Отличный момент, чтобы разнести поглотителя изнутри, вот только носовые орудия крейсера типа "Тиран" извергали только искры. Прежде чем полакомиться добычей, поглотитель обезоружил её.

      Анрайс едва успел увернуться от крупного обломка. Часть обшивки с надписью "Му" отправилась дальше в тёмное нутро космического левиафана.

      – Скорее, Христос! – воскликнул Анрайс.

      – Готово! Здесь! – отозвался технодесантник.

      Потиний тут же прикрепил взрывчатку на стенке и, цепляясь топором о толстую кожу чудовища, бросился прочь. Золотая чешуйка "Мушруша" зацепилась и пробороздила пищевод поглотителя. Оставляя за собой след из брызг ихора, шариков желчи и кусочков плоти, обломок двигался прямо на заряд магоса-доминуса.

      – Подрывай! – выкрикнул Анрайс.

      Взрыв разбросал десантников во все стороны. Импульс был настолько силён, что отрывал от поверхности даже тех, кто использовал холодное оружие как ледоруб. Геральт потерял, таким образом, боевой нож, а Торгнюр едва не лишился топора.

      – Всеотец! Как же я ненавижу невесомость! – воскликнул скальд после череды ругательств.

      Ему никто не ответил, так как все были заняты борьбой за жизнь. Секундное замешательство, и обломки могли унести зазевавшегося бойца прямо в лапы генокрадов, которые подобрались уже почти вплотную к десантникам. Так произошло со вторым боевым сервитором Потиния. Вся огневая мощь подвижной оружейной платформы спасовала при встрече с необычным препятствием.

      Анрайс же готовился к испытанию. На него летел оторванный ствол макро-пушки. Он вращался в пространстве и грозил сбить обоих десантников.

      Пятьсот метров. Четыреста.

      Столкновение неминуемо, а Анрайс не контролировал полёт.

      – Геральт! – крикнул капитан. – Попробуй затормозить вращение! Торгнюр, стреляй… в меня!

      – Рехнулся!

      – Живо!

      Макро-пушка, напоминающая втулку с рваными краями, неумолимо приближалась. Нарезной ствол, поверхность, отмеченная попаданиями биоплазмы, и снова… нарезной ствол, поверхность… При подобной скорости вращения у Анрайса не было и шанса проскочить. Не говоря уже о том, чтобы протащить сквозь препятствие Варлама.

      Удар болт-снаряда по наплечнику. Анрайс получил ускорение.

      – Ещё! – выкрикнул капитан.

      Следующий выстрел сорвал решётку респиратора. Снаряды забарабанили по спине. Анрайс задержал дыхание, но набрал необходимую скорость. Геральт на мгновение замедлил вращение оторванной пушки, и капитан залетел внутрь, включая магниты сабатонов. Он напряг все усилия: что свои собственные, что дарованные могучей бронёй. Бросил Варлама к жерлу другого конца "трубы". Анрайс отключил магниты, оттолкнулся и как пушечное ядро ударился о боевого брата. Именно это и привело в чувство Гвардейца Ворона – он начал шевелить руками, помогая себе выбраться на волю.

      Схватился за резьбу – подтянулся. Ещё и ещё.

      Десантники застыли на краю обломка. Подождали, когда он повернётся в нужную сторону и поплыли к проёму в стенке пищевода. Забрались внутрь за мгновение до того, как поглотитель закрыл рану. Протянувшаяся вслед когтистая лапа генокрада оказалась зажата в мышечных тисках и бледнела от пережатых сосудов.

      Анрайс позволил себе сделать глоток воздуха или того, что здесь его заменяло.

      Вонь.

      Отвратительный коктейль из запахов экскрементов, желчи, тухлых куриных яиц, перегноя… покойников.

      Анрайс едва сдержал рвотные позывы. Даже в ловушке еретика Велая атмосфера была не так токсична. Здесь же, внутри поглотителя тиранидов, всё, совершенно всё было чуждо человеческой жизни.

      Торгнюр стянул шлем с головы.

      – Ф-у-у-у! Ну и вонь! Как будто эта тварь баржу с нурглитами сожрала!

      – Кто-нибудь… кх-кх… помогите… кх-кх… Варламу, – покачиваясь, Анрайс поднялся с колен.

      Постепенно он привыкал к ядовитому воздуху, хотя и чувствовал, с каким надрывом работают лёгкие.

      Потиний Пил под завывания сервоприводов экзоскелета поднял Варлама, а Христос стянул с того шлем. Гаргульям удалось пробить горжет и нанести несколько ударов прямо по горлу воина. Варлам побледнел ещё сильнее прежнего. Казалось, что даже татуировки посерели. Кожа натянулась на лицевых костях, десантник едва открывал глаза. Он потерял слишком много крови. И, скорее всего… дар речи.

      Торгнюр скривился:

      – Херово, конечно. Но до свадьбы заживёт! – скальд похлопал Гвардейца Ворона по наплечнику. – Поставят тебе такой же голосовой модуль, как у меня, и тогда нас совсем сложно будет отличить.

      Варлам вымученно улыбнулся.

      – Всегда поражался вашей выносливости, – проговорил Потиний. – Чуть голову не оторвали и ничего… до сих пор жив.

      Анрайс подошёл ближе и хлопком ладоней захватил внимание Варлама, который клевал носом.

      – Держись, брат. Мы тебя выведем. Только держись!

      Тем временем Геральт поморщился и вырвал острый кусок железа из ноги. Кровь струйкой выплеснулась на сабатон, но уже через несколько секунд "фонтан" высох.

      – Теперь я замыкающий, капитан, – предупредил Геральт.

      – А ты не можешь… – начал было Анрайс, но кодиций только покачал головой.

      – Неплохо даётся разрушение. Чтение мыслей, передвижение предметов на расстоянии – хуже. Лечение совсем из рук вон плохо. Даже себя восстановить не могу.

      – Зараза… – только и ответил Анрайс.

      – Есть и хорошие новости, капитан, – произнёс Христос. – Мы почти у цели.

      Анрайс прислушался.

      И в самом деле. Не нужен был сонар, чтобы почувствовать биение сердец, питающих ихором многокилометровое тело пустотного хищника.

3

      Перед Лотианским Сражением всех корабельных комиссаров и со "Злого Рока", и с "Мушруша" перевели на "Танцующую с бурей". Мортен не слишком надеялся на команду, которая при выборе между смертью и работой на врага уже совершила однажды ошибку.

      После того, как зубы тиранидского поглотителя вцепились в золотистую шкуру крейсера, Гула Энлил поняла, что командор ошибся. Комиссаров на борту "Мушруша" не хватало.

      Когда поглотитель всё-таки выплюнул добычу не в силах её прожевать, он запустил внутрь своих порождений. Тираниды заполонили палубы и коридоры крейсера. Попытки сопротивления не оканчивались ничем иным, как бойней. Враг не брал пленных.

      Омар Уту защищал арсенал, приготовившись подорвать корабль, а Гула и Немрод Энлил стояли до конца, чтобы офицеры на капитанском мостике пробовали одну за другой попытки вырваться из капкана чужаков. Автоматические орудия крейсера до сих пор обстреливали щупальца, которыми тварь притягивала "Мушруш" к себе. Но на смену сожжённым прилетали десятки, на смену десяткам – сотни тросов из плоти.

      Штурмовики сплотились вокруг инквизиторов и бились до конца. Сейчас они ждали очередного приступа. Бойцы в чёрных доспехах, в противогазах с алыми линзами судорожно сжимали оружие. Они должны были вызывать страх у врагов, но теперь… там за страшной маской – Гула могла поспорить – каждый боец побелел и уже искусал губы в ожидании конца.

      Только инквизитор ещё сохраняла спокойствие. Гула уже умерла однажды, и подобная участь её не страшила.

      Гула обвела взглядом широкий зал с высокими потолками, который находился прямо у входа на капитанский мостик. Некогда это было местом торжества. Здесь хранили вражеские стяги и трофеи, поднятые с тел ересиархов. Давали клятвы и прощались со всеми, кто погиб, исполняя инквизиторский долг.

      Зал славы, чести и памяти. Ныне это место походило на языческое капище.

      Дым, кровь, изуродованные тела. Стяги сгорели, а солдаты забывали данные на святых книгах клятвы. И если штурмовики Инквизиции уже успели увидеть за свои жизни множество вещей куда страшнее тиранидских чудовищ, то для корабельной команды этот абордаж стал настоящим кошмаром.

      Матросам обычно хватало одного столкновения с лавиной клацающих челюстей и шипящих пастей, чтобы потерять рассудок. 

      Издали донёсся гул. Когти царапали пол, капли кислоты срывались с языков и с шипением прожигали металл. Гортанными криками твари призывала на бой сородичей. Шелестящая волна тиранидов вырвалась из коридора напротив, из прожжённого отверстия на полу, с потолка, проломленного зубами поглотителя.

      Отовсюду.

      Загрохотали турели "Тарантул". В сторону ожившего цунами потянулись раскалённые нити выстрелов тяжёлых ранцевых излучателей. Может быть, Ангелу Смерти нападение гаунтов и не казалось чем-то ужасным, но обыкновенные люди каменели при виде потока чудовищ.

      Вот и на этот раз, когда смолкли турели, ожидая перезарядки, тираниды достигли баррикад и ворвались внутрь. Они опрокидывали матросов, сбивали с ног штурмовиков. Тираниды раздирали защитников судна и пожирали их живьём.

      К ногам юнги – совсем ещё безусого юнца – подкатилась оторванная человеческая голова. Это стало последней каплей для него.

      – Мы все умрём! Бежим!

      Юноша бросил лазерное ружьё и побежал стучать кулаками по дверям капитанского мостика. Гула была занята поединком с гаунтом, поэтому наказанием труса занялся Немрод.

      Юнга потерял голову и рухнул на ступени перед входом, а Гула рухнула же под весом тиранида, но не собиралась ничего терять. Челюсти чудовища щёлкали всё ближе и ближе к её лицу, а ядовитая слизь прожигала прекрасную искусственную кожу.

      – Дрянь! Получи! – Гула дотянулась до выроненного болт-пистолета и всаживала в тварь один снаряд за другим, пока та не перестала шевелиться.

      Сбросить с себя почти два центнера мышц и жёсткого панциря невозможно для обыкновенного человека, но, благодаря силовым приводам кибернетического тела, Гула справилась. Инквизитор встретила следующую тварь ударом в висок, потом оттолкнулась от панциря и в изящном сальто разорвала дистанцию. Она выпустила из болт-пистолета последние снаряды, а потом сошлась с чудовищами в рукопашной схватке.

      Гула всегда была хорошим бойцом, но сейчас она понимала, что бешеная рубка и поединки один на один – разные вещи. Здесь не хватало не то чтобы её навыков, а даже способностей улучшенного тела. Выпад – тварь заблокировала абордажную саблю косами. Гула хотела повторить удар, но пришлось уклоняться от прыжка ещё одного чудовища. Схватка превратилась в череду отступлений. Инквизитор могла бы сравнить эти движения с витиеватым танцем, но не хватало времени даже на такие простые мысли.

      Каждое мгновение Гула считала, что настал миг для контратаки, и спустя это самое мгновение, ей вновь приходилось отступать.

      – Гула, ложись! – прокричал Немрод.

      Гула как раз опрокинулась на спину, чтобы уйти от удара лапой-косой. Упала и ударилась головой, но не почувствовала боли. Отныне боль – не для неё.

      Перед глазами пронесся стальной вихрь пуль, выпущенных из стаббера, а в ушах прогремел грохот этого тяжёлого оружия. Как бы ни были быстры тираниды, пули они ещё обогнать не могли. Немрод Энлил воспользовался этим.

      – Вперёд! Вперёд! – инквизитор повёл выживших штурмовиков в контратаку.

      Он хотел добраться до автоматических турелей. Их огневой мощи было достаточно, чтобы обратить лавину чудовищ вспять, как уже происходило несколько раз. От предельной нагрузки зашипели ранцы тяжёлых излучателей, гулко ухали мелта-ружья и сверкали плазменные пистолеты.

      Гула подобрала с пола дробовик. Отбросила в сторону оторванную ладонь предыдущего владельца, а потом присоединилась к наступлению.

      – Смерть! – выкрикнула она и встретила гаунта выстрелом.

      – За Императора! – вторил супруг.

      Чудовище рухнуло к ногам инквизитора, и та сапогом раздавила раненому существу голову.

      Патроны быстро закончились. Не только у Гулы. Инквизитор снова выхватила абордажную саблю. Теперь супруги Энлил бились спина к спине, ощущая друг друга на невероятном, сверхъестественном уровне.

      Удар покрытой шипами корзинкой сабли по челюсти твари. Чудовище отступило, взревело и бросилось в бой с ещё большей яростью. Гула отскочила. Немрод наклонился, и его жена совершила кувырок, с размаха обрушивая на шею другого чужака широкое тяжёлое лезвие.

      В то же время Немрод не бросался в рукопашную, а предпочитал убивать врагов выстрелами в упор. Он использововал пару крупнокалиберных револьверов, не растрачивая ни один патрон впустую. Крестообразные ленты патронташа на груди пустели с каждым мгновением, а на перчатках оставалось всё больше следов от раскалённого барабана.

      Ещё никогда он не был так точен.

      Ещё никогда она не была настолько смертоносна.

      Но чего-то не хватало. Будь на месте каждого штурмовика киборг, подобный Гуле Энлил, или Ангел Смерти, тиранидов бы удалось отбросить, а потом уже и истребить без пощады, но…

      В схватку вступили вражеские воины. Штурмовики истошно вопили, когда их обливали кислотой. Выжившие разваливались на куски после ударов костяных клинков.

      Немрод как раз зарядил последние патроны в револьверы, когда ему вспороли грудь.

      Мир для Гулы не остановился. К своему ужасу… Нет, это выражение инквизитор тоже не могла использовать. Она отнеслась к ранению мужа… спокойно.

      Побуждаемая к действию скорее холодной логикой, нежели чувствами, она метнулась к супругу. Её имплантаты отметили перерезанные вены и артерии. Процессоры вывели перед глазами вероятности выживания Немрода после полученных ран.

      Печаль.

      По крайней мере, Гула ощутила печаль.

      Воин тиранидов отвлёкся на выживших штурмовиков. Они столпились у врат на мостик и отчаянно отстреливались.

      Немрод из последних сил протянул Гуле руку. На его губах навсегда застыло её имя.

      Смысла больше не было.

      Гула хотела было уничтожить тело мужа взрывом, чтобы его не грызли потрошители, но нигде не могла увидеть гранаты. Пол усеивали трупы людей и чужаков. Тогда инквизитор принялась сражаться.

      Отчуждённо. Бесчувственно.

      Через некоторое время её вывели из строя. Подрубили ноги, и оторвали левую руку, бросив в сторону, как надоевшую игрушку. К несчастью при падении она повредила связь нервных окончаний с процессорами и вообще не могла больше двигаться.

      Когда тираниды проломили путь на капитанский мостик, до Гулы добрался выводок ползущих пастей – мерзких раздутых потрошителей. Одно из этих змееподобных чудовищ попробовало на вкус губы Гулы. Зашипело и выхаркало синтетическую плоть обратно.

      От подобных событий всякий бы сошёл с ума.

      Но Гула осталась… спокойна.

4

      – Вот и всё, братья, – произнёс Анрайс. – Готовы?

      Он оглядел отряд. Покрытые ихором и кровью с ног до головы, в побитых доспехах и с оружием, к которому чаще всего уже не было боеприпасов, порядком уставшие, но… всё ещё решительные, бесстрашные.

      Ангелы Смерти.

      Они обхватывали рукояти мечей и топоров, полушёпотом молились Императору, проклинали врагов или же стоически молчали, ожидая продолжения беспощадной рубки. Преодолели длинный путь и подошли к финалу.

      Финал громко кричал о себе.

      Розовая мембрана на пути десантников колыхалась при каждом ударе сердец поглотителя. Тонкая преграда – единственное, что отделяло отряд от цели.

      – Давайте покончим с мразью! – воскликнул Торгнюр.

      Силовой топор скальда отозвался на предложение хозяина вспышками.

      – Варлам? – Анрайс посмотрел на тяжёлораненого соратника.

      Гвардеец Ворона с готовностью вскинул кулаки, хотя многие в его состоянии даже встать с постели не могли.

      – Держи, – Торгнюр передал Варламу грозовой щит, – пригодится.

      Геральт же, немного помедлив, отдал штормовой болтер с парой магазинов.

      – Надеюсь, будешь стрелять так же метко, как и бьешь прикладом, – мрачно проговорил кодиций.

      Варлам дёрнулся было от замечания, но ничего не сказал. Да и не мог уже.

      – Тогда погнали! – Анрайс взвёл цепной топор.

      Мономолекулярные лезвия впились в преграду. Топор рычал, но прожёвывал тугую мембрану, забрызгивая пурпурным ихором господина, словно подначивая показать всем истинную натуру.

      Анрайс перестал чувствовать чужацкую вонь. Только медный привкус на губах и резкий запах крови. Бороться с жаждой становилось всё тяжелее. На полпути он остановился и дрожащими руками стянул повреждённый шлем с головы. Повесил на пояс и продолжил пилить живую стену.

      Остальные братья тоже присоединились, чтобы ускорить процесс.

      И вот они внутри.

      Могучие герои казались песчинками на фоне двух сердечных мышц, перегоняющих жизненные соки в теле огромного чудовища. Увитые венами и артериями они колыхались на высоте нескольких десятков метров. Их биение передавалось повсюду. Сотрясались сосуды, ткани и органы. По пруду внизу, в котором плавали тираниды, во все стороны шла рябь. Даже "воздух" – здешний отравленный газ – дрожал от усилия этих мясных гор.

      Ангелы Смерти сделали первые шаги. И разница в размерах тут же прекратила играть хоть какую-то роль. Ведь с каждым шагом биение сердец поглотителя учащалось.

      Чудовище боялось Ангелов. Ведь Ангелы пришли исполнить своё предназначение. Пришли сделать то, ради чего Император когда-то и изменил человеческую природу, создав совершенных воинов.

      – Т…Тор-р-р… гнюр-р-р, – рычал Анрайс.

      Капитан стоял у самой бездны, прежде чем сорваться в Красную Жажду.

      – Ар-р-р...тер-р-рии!

      Анрайс сдался перед даром и проклятьем потомков Сангвиния. Теперь капитан ревел громче цепного топора и бежал на врагов, которые поднимались из прудов зарождения.

      Но самое важное он передал. Торгнюр прицелился и поразил оставшимися ракетами самые крупные сосуды сердца, расположенного дальше всего от десантников. Уничтожить этот орган было невозможно – настолько велики были размеры, но результат стрельбы всё равно впечатлил. Сердце ещё стучало, но перекачивало ихор в пустоту, заполняя живительной влагой полость вокруг. Кровь исполина хлестала в потолок, поэтому Ангелы Смерти сошлись с ордой чужаков под кровавым дождём.

      – Убивай! – проревел Торгнюр.

      Он всадил топор в грудь вытянутой змее с острыми лапами-косами. Тиранид забился в агонии, но попал костяным оружием прямо по шлему скальда, прорубая адамантий.

      – Сука! – огрызнулся Торгнюр и парой взмахов развалил врага до пояса, откуда и начинался длинный змеиный хвост.

      Геральт бился осторожно. Подволакивал ногу и рассчитывал на крепость брони. Удары градом сыпались со всех сторон. Кодиций отвечал привычным кольцом пламени и разил сверкающим психосиловым мечом, что становился все более ослепительным по мере того как росла ненависть к богомерзким чужакам.

      Варлам тоже разил пламенем. Патроны "Огонь дракона" сжигали воздух и любую жидкость – неважно околоплодные ли это воды или густой ихор – сжигали плоть чужаков, сжигали их крепкие панцири. На Варлама наскакивали гаунты, но он отбрасывал мразей мощными толчками, а потом давил тяжёлым краем ростового грозового щита.

      Итаро плёл узор войны. Он воплощал татуировки, которыми было покрыто его тело. Отважный как золотой карп, мудрый как чёрный дракон, смертоносный как саблезубый тигр. И если обычному человеку сложно проследить за движениями Ангела Смерти в бою, то за Итаро Тёбэем не поспевали даже Астартес.

      Мастер клинка неприкасаем, мастер клинка неуязвим.

      Христос пытался повторять технику непревзойдённого мечника, но чувствовалась нехватка опыта и мастерства. Технодесантник получал всё новые и новые неисправности. Тело искрилось и дымило. Щит отключился. Силовой меч периодически гас, но… Христос сверхъестественно быстро стал копией знаменитого Итаро Тёбэя. Да, у него не было силовых когтей, и он замещал их ударом тяжёлого кулака.

      Потинию Пилу пришлось тяжелее всего. Воин тиранидов в первый же миг подсёк магосу правую ногу. Навис над техножрецом и принялся разбирать его на составляющие вихрем костяных клинков. Потиний взвыл высокочастотным визгом – ругался на технолингве. Ему удалось связать врага многочисленными механодендритами, чтобы вонзить тому топор прямо в продолговатую шипастую голову. Магос кое-как поднялся и сплёл стальные щупальца, чтобы опираться на них, как на костыль. Из динамиков маски вырывались хрипы и резкие звуки сломанного голосового модуля. Он отчаянно отмахивался от орды священным топором Омниссии, но с каждым мгновением замедлялся. Сервоприводы работали на пределе, а генераторы уже раскалились от работы на предельной мощности.

      – В сторону! – завопил техножрец.

      Итаро с Христосом отпрыгнули, и волну новорожденных чудовищ встретила стена ослепительного пламени. Потиний применил когнис-огнемёт, распыляя химическую смесь, способную сжечь даже керамит. Уже через несколько мгновений от гаунтов и следа не осталось – только чёрный пепел на шкуре огромного организма. Воды прудов быстро заполнили пустое пространство, и процесс зашипел вновь. Фосфор не так просто было погасить.

      Так отряд "Лестат" добрался до второй сердечной мышцы. Пока впавший в беспамятство Анрайс удерживал наступление тиранидов, остальные бойцы установили взрывчатку на венах чудовища.

      – Отходим. Отходим! – Итаро нажал на руну активации.

      Отсчёт пошёл.

      На доспехах Анрайса уже живого места не было, но он и не обращал внимания на раны. Анрайс поедал врагов. Все, до чего не добирался ненасытный цепной топор, отправлялось в пасть чудовища, которое буквально несколько минут назад было прекраснейшим из Ангелов Его. Анрайс вспорол грудную клетку воину тиранидов. Он бросил вперёд ладонь и вырвал из тела чужака окровавленный кусок позвоночника. Высосал спинной мозг и сожрал мясо.

      Цепной топор ревел. Анрайс ревел. От цепного топора летели ошмётки плоти, которые тот не успевал пережевать. Изо рта Анрайса летели ошмётки плоти, которые тот не успевал пережевать. Оружие и Астартес походили друг на друга как никогда.

      Кровь ослепляла Торгнюра. Ему сбили с головы шлем. Срезали часть скальпа. Правое ухо осталось в чьей-то пасти. Челюсть слева висела на редких нитях сухожилий. Торгнюр никогда не мог похвастать великим талантом боя с холодным оружием, и сейчас ему приходилось очень тяжело. Мелкая тварь бросилась прямо на лицо скальда, но он рассёк её, вонзив силовой топор прямо в пасть.

      Ихора натекло столько, что даже Геральту с его ростом было тяжело двигаться в вязкой жиже. Небольшие тираниды, вроде гаунтов или потрошителей, наоборот, легко перемещались в кровавом болоте. Твари пользовались тем, что под мутным слоем жидкости их сложно заметить и впивались в броню десантников. Геральт всегда предпочитал лёгкое снаряжение, но здесь и сейчас посылал магосам "Злого Рока", Мортену и самому Богу-Императору одну хвалу за другой. Тактический доспех дредноута спасал.

      Варлам выпустил последние снаряды из болтера. Принялся раздавать мощные удары рукоятью оружия и краем щита. На десантника набросился генокрад. Варлам успел выставить щит, но многорукая тварь ловко перебралась через "крепостную стену", запрыгнув за спину. Генокрад замахнулся острыми лапами и… этот удар должен был стать последним для Варлама, если бы не вмешался Итаро Тёбэй.

      Мастер клинка пожертвовал мечом, чтобы спасти товарища. Метнул его так, что тот пронзил грудь чужака. Генокрад с визгом ушёл на дно пурпурного болота. Итаро продолжил сражаться одними силовыми когтями.

      Христоса тоже разоружили. Воин тиранидов поймал руку технодесантника и переломил её у плеча. Оторвал и отбросил в сторону. Рука с плеском ушла глубоко в тёмные воды.

      Технодесантник не растерялся. Христос ухватил чужака за горло, а потом оплёл его ногами у пояса. Тиранид потерял равновесие, и оба воина скрылись из вида в мутном озере.

      Неведомая тварь схватила Потиния Пила за ногу и утащила следом. Впервые за сотни лет магос-доминус почувствовал нечто похожее на страх, хотя мог поклясться, что давным-давно избавился от областей органического мозга, которые отвечали за подобные чувства. Сейчас он ощущал нечто похожее на сильную тревогу в связи с прекращением функционирования. Он и подумать не мог, что с его степенью аугментации этот миг когда-то настанет. С каждым мгновением Потиний оценивал состояние тела и понимал, что с такой прогрессией он выйдет из строя уже через восемь целых и восемь десятых секунды. Техножреца рвали на части, и на схематическом изображении перед оптическими имплантатами Потиния гас один сектор кибернетического тела за другим.

      Сработала взрывчатка.

      В отличие от первого сердца, второе не выдержало повреждения крупных сосудов. Оно остановилось мгновенно, словно поглотитель устал сражаться за свою жизнь или же не вытерпел болевого шока. Одновременно с этим захлёбывающиеся в пролитом ихоре десантники почувствовали, что натиск слабеет. Со смертью биокорабля синаптическая связь между тиранидами исчезла. Орда разделилась на стаи. Стаи в свою очередь разделились на одиночек. Теперь тираниды сражались за выживание не только с вторгнувшимися убийцами, но и друг с другом.

      Ихор вокруг Потиния вскипел. Чудовища забились в агонии. Неведомая сила потянула магоса-доминуса на поверхность. Он увидел перед собой окровавленного десантника, чьи седые волосы побагровели. От напряжения психический капюшон оплавился и оставил страшные ожоги на коже псайкера.

      – Уходим, – устало бросил Геральт.

      От техножреца уже мало что осталось: одна рука, так и не разжавшаяся на рукояти топора-шестерни; пара механодендритов, торчащих из истерзанного туловища, да голова. Кодиций бросил Потиния вырвавшемуся из омута Христосу.

      Тот ловко перехватил калеку и произнёс:

      – К-к-к… ка... как на… на… счёт… сотруд…

      Христосу снесли часть головы, и из-за грязного ихора микросхемы внутри искрили и выходили из строя.

      – Согласен!

      Потиний с помощью механодендритов оплёл Ангела Смерти. Теперь магос и технодесантник напоминали нечто, сошедшее с конвейеров тёмных механикумов: двуглавое и гротескное чудовище.

      Когда тираниды всё чаще стали набрасываться друг на друга, Анрайс де Ле Стат пришёл в себя. Он выпил и съел достаточно. Даже слишком. Капитана стошнило грязной кровью чужаков, их костями и плотью. Он огляделся и заметил путь, следуя по которому изрядно потрёпанный отряд мог вновь увидеть свет Императора. Капитан махнул цепным топором. Прорычал:

      – За мной!

      Предстояла долгая дорога. Но свой долг Ангелы Смерти выполнили.

5

      Караул Смерти понёс тяжёлые потери в бою. Половина Астартес Конклава навсегда осталась в остывающих телах биокораблей или в ледяной пустоте космоса. Только половина "Громовых Ястребов" вернулась в ангары, и только половина из них была способна летать без серьёзного ремонта.

      Но самое неприятное – тираниды так измочалили "Мушруш", что тот превратился в дрейфующий скиталец. Лишь благодаря контратаке отряда "Мортен" и абордажных команд "Злого Рока", Омару Уту, немногочисленным матросам и офицерам крейсера удалось уцелеть. Не больше сотни из экипажа, который исчислялся десятками тысяч.

      Зато посланная на гибель "Танцующая со смертью" смогла не только сохранить боеспособность, но и причинила тиранидам немало хлопот. Команда фрегата выполнила… даже перевыполнила поставленную задачу, уничтожив трёх трутней.

      Обо всём этом рассказал командор Мортен, когда последний отряд Караула вернулся на "Злой Рок". Эта космическая битва стала тяжелейшим испытанием для десантников даже в сравнении с погружением в глубины Варпа на Скутуме. Многие воины держались исключительно на непреклонной воле, пока их ослабленные организмы вели отчаянную борьбу с вражескими ядами.

      Капитан Захария, который стоял перед Анрайсом, упал на одно колено, оставив вмятину на полу. Воины Тигра потянулись было помочь командиру, но тот прошипел ругательства и вскочил. Дрожь била потомка Льва, но он не собирался признавать свою слабость.

      – … такова обстановка, – продолжал Мортен свою речь.

      Командор стоял на крыле "Громового Ястреба", к спонсонам которого уже крепили новые ракеты. Ни магосы, ни технодесантники не теряли времени даром.

      – Мы стабилизировали фронт, – продолжал Мортен. – Флот механикумов перегруппировывается. Но наше дело в системе ещё не закончено.

      Десантники затаили дыхание. Некоторые отряды уже выполнили по две боевые задачи, а даже у Ангелов Смерти есть предел.

      – Сейчас "Злой Рок" полным ходом движется к миру-кузне. Мы будем у цели уже через шесть часов. Задача – удержать столичный шпиль Лотиана – так называемый "Шпиль Матери" – от крупной сухопутной атаки тиранидов. Мы до сих пор не получили никаких ответов от механикумов, но по заверению инквизитора, – Мортен указал ладонью на Омара, стоявшего рядом, – именно там находится средоточие власти культа Бога-Машины. Постарайтесь залатать доспехи и восстановиться после ранений. Капитанам Караула оставаться на связи. Я сообщу о проведении инструктажа.

      Анрайс повернулся к бойцам и сказал:

      – Братья, вы слышали командора. От себя добавлю, что вы просто молодцы! Отличная работа! Всегда бы так.

      – Как так? – спросил Торгнюр.

      Полуоторванная челюсть скальда не закрывалась, он ей даже пошевелить толком не мог. Говорил благодаря голосовому модулю. Тот не требовал ни движения языка, ни губ, ни чего-либо ещё.

      – Едва ушли, – продолжил Торгнюр. – Слава Всеотцу, что не всех так разобрали, как Потиния. Кстати, – скальд повернулся к Христосу и магосу Пилу, – понравилась операция?

      – Хаос, – только и ответил техножрец.

      Торгнюр усмехнулся:

      – Лучше не скажешь.

      Космические десантники направились в арсенал. На выходе с палубы всех бойцов, вернувшихся из абордажей, обдавали струями обеззараживающего состава. Потом в специально предназначенной камере температуру поднимали до предельной, которую может перенести Астартес. Таким образом убивали заразу, подхваченную внутри кораблей чужаков.

      Анрайс едва двигал ногами. Во время отступления с биокорабля в питающих цепях доспехов произошло короткое замыкание, и генератор отключился по защитам. Духи брони смолкли, и Анрайсу пришлось напрячь все силы, чтобы ворочать адамантиевой скорлупой. Он порядком устал, хотя многочисленные раны уже затянулись, благодаря мутации органа Ларрамана.

      О цепном топоре такого нельзя было сказать. Он не восстановился, но был сыт и доволен, хотя львиная доля мономолекулярных зубьев осталась в костях жертв. На их месте торчали клочья мяса. Древняя реликвия с Литуаны как никогда напоминала демоническое оружие.

      В арсенале кипела работа. Из громкоговорителей доносилось пение церковного хора. В воздухе стоял плотный дым жжёного елея. Техножрецы колдовали над возвращённым оружием и доспехами.

      Сервиторы на автоматической линии собирали, вероятно, последнюю партию болт-снарядов. Над их головами мостовой кран переносил погибшего терминатора в другой конец помещения. Боевому брату из отряда "Мортен" сильно досталось – чудовища оторвали ему голову, вскрыли раковину кирасы и костяного панциря. Редкие капли крови Ангела всё ещё срывались с застывших сабатонов и кончиков латных перчаток. Тушили свечи, вызывали дрожь у механикумов, пятнали сервиторов, что не обращали внимания на религиозную подоплёку подобного акта.

      – Михаэль, – Анрайс окликнул знакомого воина из отряда "Мортен".

      Тот вместе с уцелевшими братьями преклонил колени, прощаясь с товарищем. В этот миг кран достиг назначенного места и опустил погибшего. С магнитов сняли питание, и мертвец с грохотом упал на каменный пол. Сервиторы принялись снимать те части тактического доспеха дредноута, которые ещё подлежали ремонту.

      Михаэль – ультрадесантник и обладатель почётного звания "Охотник на тиранидов" – поднялся и подошёл к Анрайсу. Они обменялись знамениями аквилы.

      – Как оно? – спросил Анрайс.

      – Паршиво, – Михаэль стянул шлем.

      Светлые волосы слиплись от пота. Глаза покраснели от напряжения.

      – Две операции за один день! – продолжил Михаэль. – Я и вспомнить такое не могу. А ведь ещё не конец.

      – Так на родине, наверное, было куда круче?

      – Я Караул имею в виду. Понятное дело, что и на Макрагге мы сражались сутками… неделями. Но тогда за спиной была целая армия, снабжение… а сейчас?

      – А что сейчас? Целый мир-кузня! – сказал Анрайс. – Только отстоять нужно.

      Михаэль хмыкнул.

      – Слышал разговор между Мортеном и Омаром. Инквизитор сказал, что с этими механикумами не всё чисто. Кто знает, что там случится… у этого проклятого "Шпиля Матери".

      – Тогда удачи, брат, – Анрайс увидел, как к его отряду выдвинулись техножрецы и сервиторы.

      – Отвага и честь, – вздохнул Михаэль.

      Снять облачение оказалось куда сложнее, чем надеть. Сказывались многочисленные повреждения и ранения. Так, например, из правого сабатона Геральта вытек целый ручей тёмной крови.

      Молодые техножрецы, сохранившие данные от рождения глаза, не могли сдержать слёз при виде священного оружия и доспехов, вернувшихся в арсенал – настолько ужасно было состояние. Механикумы склонялись перед каждой деталью и просили прощения. Анрайс тоже поблагодарил снаряжение за добрую службу, за то, что в дырявую раковину превратилась именно кираса, а не его грудная клетка.

      – Воистину… Слава Омниссии! – воскликнул техножрец и упал на колени.

      Он показал пальцем механического протеза на изорванное и заляпанное кровью тряпьё, в которое превратился комбинезон Анрайса.

      – Узрите чудо! Бог Машины защитил Ангела от всех ударов!

      Анрайс охватил рукой тщедушное плечо и поднял техножреца на ноги.

      – Жаль разочаровывать, но никакого чуда нет. Все раны уже затянулись и рассосались. Мутация органических имплантатов, – объяснил капитан. – Если интересно, то поговори с генетором на эту тему. Он в курсе.

      Техножрец похлопал глазами и промолчал, собираясь с мыслями.

      – Ты лучше скажи, – продолжил Анрайс, – вы успеете починить доспехи до следующей операции? Мой – понятное дело, нет – а у остальных?

      Техножрец опустил голову.

      – Не серчайте, повелитель, но Духи измучены, а их оболочки истерзаны. Мы... отремонтируем доспехи сержанта Тёбэя, – сказал он. – Возможно… сержант Варлам Милав получит свой комплект. Всё. Слишком мало времени.

      – Ясно, – кивнул Анрайс и повернулся было уйти, когда техножрец добавил ещё кое-что:

      – Повелитель… приготовьтесь к тому, что оставшиеся болт-снаряды ушли в боекомплект Древних и для "Громовых Ястребов". Вам придётся взять что-то другое.

      Анрайс поморщился. Он повёл отряд в апотекарион. Анрайс заметил по дороге, что Геральт до сих пор подволакивает раненую ногу.

      – Геральт, ты как? Сможешь продолжить?

      – Постараюсь, – ответил кодиций зло. – Также застопорю сервоприводы, как раньше, и похромаю.

      Анрайс кивнул, но Геральт вдруг внезапно продолжил:

      – Не смеши людей! Этот мясник… – кодиций спохватился и резко остановился на месте.

      – Уже заговариваюсь, – проговорил он, поведя плечами.

      – Ничего страшного, – усмехнулся Анрайс. – Каждый сам себе отличный собеседник.

      Первая картина в апотекарионе: Воин Тигра с рассеченной штаниной комбинезона. Вокруг раны чуть выше колена плоть вспухла. Под кожей что-то двигалось.

      – Мерзость, – только и проговорил Торгнюр.

      На операционных столах апотекарии занимались тяжёлыми рваными ранами, с которыми механизмы техножрецов не смогли бы справиться самостоятельно. Последним доверяли только рассечения от костяных клинков и порезы от когтей. С простой работой медицинские автоматические "швеи" справлялись почти мгновенно. Дольше происходила смена иглы и дезинфекция нитей.

      Капсулы с восстанавливающим раствором стояли пустыми. Подобное лечение требовало слишком много времени, которого десантниками смертельно не хватало.

      Воин Тигра, которого пожирали изнутри тиранидские паразиты, схватил апотекария за горжет доспеха и воскликнул:

      – Не теряй времени! Режь по бедро! Я не могу оставить своих братьев!

      Апотекарий же оттолкнул раненого обратно на койку.

      – Лежи-знай. И без тебя справятся! Всё равно с бионикой не свыкнуться за пару часов.

      – Но они могут погибнуть!

      Вмешался командир Воинов Тигра, к которым и относился раненый. Оптический имплантат Угэдэя был разбит вдребезги.

      Угэдэй навис над бойцом и произнёс:

      – Все погибнут рано или поздно. Лежи смирно: так ты тоже когда-нибудь умрёшь, но зато, возможно, на своих ногах.

      Раненый Воин Тигра сжал челюсти и метнул злой взгляд на командира.

      Угэдэй продолжил:

      – Доверься доброму доктору. Люций, вообще, большой специалист по паразитам. Сам разок съел то, что есть не следовало.

      – Пошёл ты, – бросил апотекарий и покатил медицинскую тележку с раненым дальше в зал.

      Угэдэй усмехнулся, а потом повернулся к новоприбывшим.

      – Ого! Кого я вижу. Ну и переебало тебе рожу, волчара! – ухмыльнулся Угэдэй, глядя на Торгнюра. – Теперь страшнее вирусной войны!

      Полуоторванная челюсть, болтающийся потрёпанный язык, руины зубов с левой стороны – скальд и в самом деле производил на медиков из корабельной команды пугающее впечатление.

      – На себя посмотри, – рявкнул скальд.

      – Ну… я теперь снова Одноглазый. Надеюсь, как пыль осядет, мне что-нибудь покруче монокля воткнут. Ты лучше ответь мне, волчара, настрелял тысячу или не настрелял?

Торгнюр засопел.

      – Ха-ха, так и думал! – расхохотался Угэдэй. – Сейчас пока носи, но после боя твой топор теперь мой топор!

      – Но… но как?! Быть не может… – скальд повернулся к остальным Воинам Тигра, над которыми колдовали медики. – Этот узкоглазый пёс врёт! Врёт же?

      Десяток темнокожих воителей были как никогда серьёзны. Торгнюр подошёл ближе. Обратился к Халифе.

      – Слушай, парень… мы же с тобой побратимы. Так что…

      – Капитан Угэдэй сражался как демон! – отчеканил молодой воин.

      Торгнюр собирался продолжить допрос с пристрастием, когда его окликнул Анрайс:

      – Успокойся уже! Иди, покажись апотекариям!

      Скальд зарычал. Угэдэй рассмеялся.

      – Продолжай в том же духе, и, возможно, после боя я дам тебе подержать мою саблю.

      Анрайсу перехватил Торгнюра на рывке к Угэдэю. Капитан показал Одноглазому кулак и отвёл скальда к апотекариям и медикам из корабельной команды.

      Больше всего времени потратили на Варлама. Его раны были слишком широкие, чтобы надеяться на способности Астартес к восстановлению. Поэтому над Гвардейцем Ворона в течение нескольких часов трудились лучшие специалисты Караула, тогда как Геральту и Торгнюру помогали люди из команды "Злого Рока", которые крайне редко имели дело с Ангелами Смерти. Геральт стоически вытерпел пытку, когда с шеи и лица срезали затвердевший металл психического капюшона. Коленный сустав кодиция осмотрели, но трогать не стали. Любое лечение могло пойти прахом из-за повышенных нагрузок, ожидающих Геральта уже в следующие несколько часов. Поэтому рану промыли, продезинфицировали и перемотали. Торгнюр же беспрестанно ругался. Даже когда ему закрыли рот. Оторванную челюсть притянули железной скобой, прикрепив её к скуле саморезами.

      – Собрали отряд

      из грубейших ошмётков

      Страшные Ангелы, – прочитал Итаро, ухмыльнувшись.

      Анрайс вздохнул, глядя на итог работы. Его бойцам не помешали бы два-три дня отдыха. Но этого времени у них не было.

      Время работало на противника.

6

      Ночь в небе над миром-кузней сияла. Мерцала, взрывалась, словно во время праздничного салюта. Пунктирные линии трассирующих снарядов отмечали путь смерти. Выстрелы зенитных орудий обращались вихрем металлических осколков. Оставляя едва заметный конденсационный след в воздухе, ракеты соревновались в скорости со своими целями, а ослепительные лазерные копья пронзали и резали чужаков.

      Тираниды тоже не отставали и раскрашивали ночь своими цветами. Они выдыхали жадные оранжевые и красные лепестки пламени. Плевались люминесцирующими сферами биоплазмы и потоками кислоты.

      Но всё же… чужаки предпочитали звук. Шумели перепончатыми крыльями, яростно шипели, издавали клич бесконечного голода. Их цель была совсем близка. Тираниды преодолели океаны пустоты, чтобы, наконец, поглотить столько биомассы, столько полезных веществ, столько… информации. Поэтому в истошных воплях уродливых тварей можно было различить триумф. Также как и Ангелы Смерти, которые шли на абордаж биокораблей, тираниды приступили к тому, ради чего когда-то и родились. Приступили к поглощению.

      Ещё не вытягивались в небо столбы капиллярных башен, а на поверхности не разлились озёра для переработки органики, но уже не было в мире-кузне места, где не побывал бы воин флота-улья.

      Тотальная война без пощады и сожалений охватила Лотиан. Макроклады скитариев и легионы автоматонов пытались удержать важные производства и транспортные артерии. Бронетехника механикумов защищала военные базы и орбитальные причалы. Аэрокосмические силы таяли в попытках остановить нашествие. Ни юркие "Молнии" с кибернетически усиленными пилотами, ни "Мародёры", управляемые дистанционно, не справлялись с тем, что флот-улей приготовил для них.

      Ничего особенного, конечно. Просто он породил столько организмов, что те стали ночью. Звезда больше не осветит мир-кузню как следует, пока плотные тучи чужаков накрывают Лотиан.

      Пилот пустил "Громовой Ястреб" в штопор. Геральт и остальные боевые братья, кроме Варлама и Итаро – терминаторам в жёсткой раме было всё равно, как повернётся челнок – повисли на креплениях скамьи. Кодиций закрыл оптические имплантаты и вновь обратил свой психический взор на происходящее вокруг "Громового Ястреба". Загрохотали тяжёлые болтеры, зашипело лазерное орудие, со спонсонов сорвались ракеты. Пилот прокладывал путь сквозь тучу чужаков.

      Рядом со скоростью тысяч километров в час промчалось звено "Молний". Они преследовали крупную цель – драконоподобного харридана.

      Хотя это как посмотреть. Возможно, хитрая тварь всего лишь заманивала в ловушку киборгов, которые не привыкли к тому, что плоть не всегда слаба.

      – Всё это, конечно, здорово, но уж очень рискованно, – проговорил демон фолианта. – Тебе надо поскорее бросать это дело. Без оболочки мои способности ограничены. Так что я не смогу помочь, если ты попадёшь в просак.

      "И куда мне податься?" – подумал Геральт.

      – Если б я знал! Твоих способностей недостаточно, чтобы перемещаться по Варпу.

      "Ты поэтому не стал просить меня открыть тебя"?

      – Да. Уже побывал как-то в оболочке без каких-либо псионических способностей. Довольно уныло. Можешь такое представить: меня просто сожгли!

      "Разве так не поступают с демонами?"

      – Так поступают с глупцами. Унизительная смерть.

      "Значит, ты готов ждать?"

      – Конечно. Стал разборчивее со временем. Надеюсь, что ты протянешь достаточно долго, чтобы я смог найти что-то подходящее.

      "А почему ты считаешь, что я вообще стану тебе помогать?"

      – Станешь, – усмехнулся демон.

      "Громовой Ястреб" заметно тряхнуло.

      – Держитесь крепче, – предупредил пилот.

      Челноки Караула Смерти прорвались сквозь тучу тиранидов и пропустили ожесточённые "собачьи" бои. Именно поэтому тираниды не отвлеклись на незваных гостей и сосредоточили внимание на авиации механикумов.

      Однако совсем без повреждений не обошлось: "Громовой Ястреб" отряда "Угэдэй" здорово потерял в скорости, когда задымили его маневровые двигатели, а транспорт с Цезоном сотрясался от встречных порывов ветра – прожжённые кислотой крылья и хвост затрудняли управление.

      – Дистанция до цели – пятнадцать километров. Снижаемся. Приготовьтесь к высадке, – предупредил пилот.

      Внутри отсека вспыхнули кровавые лампы, осветившие бойцов.

      Торгнюр поправил заплечную сумку, которая висела у пояса. Скальд по обыкновению складывал туда дополнительные ленты с гранатами для осколочной пушки. Потиний Пил доверил священный топор Омниссии Христосу, а сам проверил, плотно ли ёмкость с зажигательной смесью примыкает к когнис-огнемёту. Варлам и Итаро оставались неподвижны внутри креплений для тактических доспехов дредноута. Анрайс же поставил громовой молот на рукоять. Страшное оружие с резьбой, изображающей грозный кулак Империума, уже скоро обрушится на чужаков.

      Челноки Караула снизились так, что едва не задели крыши строений, над которыми пролетали. Пилоты всячески старались избежать внимания роя. Однако беда всё равно не обошла их стороной.

      – Борт 4-10, отказал двигатель. Идём на посадку, – услышал Геральт вокс-сообщение от пилота челнока отряда "Угэдэй".

      Торгнюр выругался.

      – Нужно спасти наших братьев, – спокойно и уверенно произнёс Анрайс.

      – Но задание… – начал было пилот, однако Анрайс его перебил.

      – Мы догоним Древних. Мортен одобрит моё решение. Некоторое время назад именно Угэдэй вытаскивал его из похожей передряги.

      Анрайс отправил сообщение командору, а Геральт посмотрел сквозь адамантиевую обшивку.

      "Громовой Ястреб" был слишком тяжёлой машиной – настоящим летучим "Лэндрейдером". Когда реактивная мощь перестала поддерживать челнок, он быстро потерял высоту. Пробил крышу склада, упал на брюхо, с тучей поднятой пыли и молниями вспышек пробороздил каменное покрытие, вышвырнул из просторного помещения грузовик и остановился только после того, как пробил конус градирни. Застрял внутри, потеряв крылья.

      Место крушение – тепловая или атомная станция – насколько мог судить Геральт. Объект, переплетенный трубами для отвода пара или воды, с высокими дымоходами, до сих пор выплевывающими в атмосферу отравленный газ, и громоздкими коммутационными аппаратами, принимающими ток высокого напряжения. Защитники этого объекта либо лежали истерзанными, либо отступили в здания, и "Угэдэй" оказался окружён наступающими чужаками.

      Анрайс руганью и угрозами заставил пилота рискнуть. Их "Громовой Ястреб" завис над местом крушения и встретил первые ряды чужаков бешеным огнём тяжёлых болтеров.

      – Вперёд, вперёд! – проорал Анрайс.

      Варлам и Итаро дождались открытия "клеток" и выпрыгнули из челнока. Они как бомбы рухнули на покосившийся склад. Это стало последней каплей для строения. Крыша обвалилась, а вслед за ней и стены. Поднялось облако пыли и обломков. Даже тираниды не решились двигаться напролом, ручьями обтекая руины.

      Из грязно-серого тумана вырвалась волна очищающего пламени. Варлам, не убирая пальцев с гашетки тяжёлого огнемёта, остановил поток шелестящей "саранчи". Пламя прометия могло помериться силой даже с зажигательной смесью магоса-доминуса.

      Итаро задержался. Слишком глубоко увяз в обломках, а поэтому второй поток тиранидов добрался до разбившегося челнока. Выжившие не смогли встретить наступающих стеной огня. Они даже не построились, с трудом выбираясь из нутра упавшего чёрного "Ястреба".

      – За мной! – именно туда и полетел Анрайс.

      Вдвоём, капитан и кодиций, спустились с небес, сверкая пламенем из дюз прыжковых ранцев. Громовой молот Анрайса вбил зоантропа в металлическую поверхность мира-кузни так, словно одновременно началось землетрясение и извержение вулкана. Накопленная энергия оружия-реликвии и разбитого агонией псионного чудовища испепелила одних существ и ослепила других.

      Силовое поле громового молота искажало и искривляло тиранидов. Твари лопались как воздушные шарики, наполненные ихором.

      Геральт не отставал от Анрайса в искусстве убивать. Он раскручивал боевой посох и держал чужаков на расстоянии. Кодиций разил их ветвящимися молниями или кольцами пламени. Он не страшился получить новые ожоги и использовал психический капюшон далеко за пределами допустимой мощности. Устройство, усиливающее способности псайкеров, раскалилось добела.

      Варлам окружил себя реками полыхающего прометия и отступил, пользуясь прикрытием Торгнюра, который укладывал гранаты одну за другой в крупные скопления тварей.

      В то время как мастера клинков: Христос и Итаро вздымали своё оружие к небесам, чтобы опустить его и рассечь ещё одно безбожное создание.

      Тем временем Воины Тигра отступили внутрь градирни – на открытом пространстве у них не было шансов против орды.

      Баки с прометием у Варлама показали дно, сумка Торгнюра опустела, замолчал "Громовой Ястреб". Стая отхлынула, чтобы перегруппироваться за спиной своего защитника.

      Испустив страшный рёв, на десантников выступил карнифекс. Заряд биоплазмы угодил прямо в кабину зависшего челнока. Тяжёлая машина двинулась назад, к главному корпусу станции в последнем рефлекторном движении сожжённого пилота. Челнок перекувыркнулся в воздухе и рухнул на трансформатор. Сорванные высоковольтные кабели кнутами ударили по земле вокруг, поднимая гроздья вспышек, а где-то далеко в этот миг наверняка замолчала обесточенная зенитная батарея или небольшой завод.

      Геральт ударил перед собой посохом о землю и встретил чудовище молниями, протянувшимися с небес, но те оставили на толстой шкуре карнифекса только почерневшие следы. Чудовище оказалось невероятно проворным для своих размеров, а в ярости от полученных ран стало скоростным поездом. Геральт слишком поздно понял свою ошибку.

      Тогда на "Вавилоне-V" этот зверь тиранидов был скован узким пространством. Здесь же он был свободен. Карнифекс превратился в олицетворение войны, сминающее всё на пути.

      – В сторону, глупец! – воскликнул демон фолианта, но кодиций не успел что-то сделать.

      Он поддерживал яростный поток громовых разрядов, срывающихся с боевого посоха, когда…

      Удар.

      Геральта отбросили с пути чудовища. Кодиций перекувыркнулся несколько раз, но собрался и встал на ноги, включив магниты на сабатонах.

      Его отбросил Варлам.

      Гвардеец Ворона попытался сразить карнифекса ударом силового кулака, но тот успел первым. Чудовище опустило огромную клешню, покрытую шипами как кораллами, и вбила терминатора в металлическую поверхность мира-кузни, чтобы потом могучим пинком отбросить смятое тело в сторону.

      По инерции чудовище пробежало ещё несколько метров и ворвалось внутрь градирни, расширив отверстие, проделанное рухнувшим челноком.

      Строение заскрипело и грозило обвалиться в любой момент.

      – Месть! – прокричал Торгнюр и вскинул над головой силовой топор.

      Десантники последовали за зверем. Они жаждали крови.

      Внутри под градом капель конденсата, карнифекс убивал последних Воинов Тигра. Он жевал останки одного, пока расчленял другого. Только Халифа ещё пытался сражаться, хотя и потерял правую руку по плечо. Чудовище выплюнуло истерзанное тело и вновь использовало биоплазму. Эхо крика при этом стократ отразилось от стен строения, похожего на усечённый конус. Вопль сотрясал не только воздух. Он врывался в тела, скользил по жилам и сковывал сердца. Сфера биоплазмы окончательно испарила тело магоса-доминуса, голова которого как выброшенная консервная банка загремела по обломкам "Громового Ястреба".

      Анрайс взмыл в воздух и обрушил громовой молот на врага. Карнифекс защитился клешнёй, и от удара во все стороны разлетелись обломки костей. Увесистая конечность чудища уменьшилась вдвое, но ещё была способна сокрушить любого.

      Карнифекс взмахнул косами. Один выпад, другой. Анрайс увернулся, отпрыгнул, постарался взлететь, но чудовище отмахнулось от него, как от надоедливого насекомого. Анрайс не справился с управлением и вылетел из градирни, пробив в стене высоко над землёй ещё одно отверстие.

      Геральт не решался подходить и сосредотачивал на вершине боевого посоха, увенчанного тонкими крыльями имперского орла всю свою психическую мощь. Когда кодиций увидел, что чудовище собирается ещё раз извергнуть биоплазму, он спустил поводок. Кодиций хлестнул сверкающей плетью карнифекса, но снова не добился ничего, кроме гнева. Чудовище исторгло биоплазму, но Геральт успел взлететь над полем боя и не попал под гибельное воздействие.

      Торгнюр, Варлам и Христос окружили карнифекса. Технодесантник выставил топор для защиты, но чудовище сокрушило костяной косой древко оружия и вспороло грудную клетку. Христос рухнул на спину. Волокна искусственных мышц иглами топорщились из раны, повреждённые устройства искрили. Технодесантник выпустил механодендриты, чтобы исправить повреждение.

      В это время Торгнюр ударил по лапе карнифекса, пока Итаро уклонялся от кос и отсекал от похожих на гильотины лезвий кусок за куском. Чудовище ревело и преследовало терминатора, но тот хорошо выучил урок, полученный на "Вавилоне". Не шёл напролом, чтобы скорее завершить поединок, а ждал подходящего мига для смертельного удара.

      Наплевав на осторожность, Геральт включил прыжковый ранец. Оторвался от земли, ощутив перегрузку, и, словно даже обернул "дождь" градирни вспять.

      В это мгновение карнифекс отбросил Торгнюра ударом короткого хвоста. Наверное, поэтому чудовище и не заметило Геральта. Кодиций приземлился прямо на стык между панцирем твари и её бронированной головой. От удара карнифекс склонился так низко, что Итаро смог достать его мечом. Под ноги терминатору упали пара бивней чудовища, и пролился ихор из рассеченной морды. Карнифекс встряхнулся в попытке сбросить нежеланного наездника, но Геральт вонзил боевой посох в незащищенное место на грубой шкуре. Использовал оружие, как своеобразный громоотвод, перекачивая разрушительную мощь Варпа в рану зверя.

      Чудовище забилось от болевого шока и, наконец, потеряло контроль над ситуацией. Торгнюр рассёк сухожилия в суставе и карнифекс завалился набок. Итаро в несколько взмахов мечом и когтями выпотрошил тварь, а вернувшийся в бой Христос ослепил её.

      Так спустя почти минуту, уклоняясь от кос и клешней, хаотично двигающихся из-за агонии, Ангелы Смерти изрубили исполина. Но даже в таком состоянии карнифекс отказывался умирать. Всё ещё шевелился.

      Дрожащими руками Итаро стянул с головы шлем.

      – Мож… можно, – мастер клинка тяжело дышал. – Можно их убивать и без тяжёлого оружия.

      – А что тогда руки дрожат? – усмехнулся Торгнюр.

      – Лучше. Лучше убивать тяжёлым... кх-кх… – закашлялся Итаро. – оружием.

      Геральт с трудом поднялся. Открылась рана на ноге, и он чувствовал, как кровь снова наполняет сабатон. Он повернулся и обвёл взглядом поле боя.

      Мёртвые тела толстым ковром покрывали землю. Кровь и ихор перемешивались и собирались в лужи. То тут, то там под грудами убитых чудовищ можно было разглядеть Воинов Тигра. Чадили транспортные челноки. Шёл "дождь".

      Прихрамывая, вернулся Анрайс в помятых силовых доспехах.

      "Помятых!" – мелькнула мысль в голове Геральта и он помчался наружу.

      Остальные десантники поняли его рывок и бросились следом.

      – О, Всеотец… – прошептал Торгнюр. – Варлам… Варлам! Держись, брат!

      Карнифекс смял кирасу Гвардейца Ворона так, что наверняка раздавил грудную клетку. Скальд бросился освобождать боевого брата от тяжёлой защиты, чтобы дать тому вздохнуть. Остальные десантники стояли рядом и молчали. Иконка тактического интерфейса, на котором был изображён Варлам, погасла. Не веря, Геральт закрыл оптические имплантаты. Посмотрел на мир через призму имматериума. И бросился помогать Торгнюру.

      Бессмертный дух воина ещё не покинул тело.

      Геральт снял шлем Варлама. Гвардеец Ворона был бледен как смерть. Тяжело, медленно, но моргал. Остальные десантники тут же принялись помогать. Там, где из-за искорёженного металла, отвернуть крепления было невозможно, в дело шло оружие. Десантники отцепили наплечники, громоздкую перчатку и огнемёт. Отомкнули одну половину кирасы от другой. Потянули и…

      Под ней оказалась каша из обломков костей, повреждённых мышц, порванных сосудов и исковерканных органов. Вся эта масса колыхалась в ритм дополнительного сердца, которое ещё слабо, но билось.

      – Эх... – вздохнул Торгнюр.

      Геральт тоже понял, в чём дело. Ещё был шанс спасти товарища, отправив его на "Злой Рок", но в нынешних условиях…

      Кодиций опустился на колени перед героем и взял его за руку. Варлам посмотрел на Геральта.

      "Прости", – такую мысль кодиций прочёл в разуме боевого брата.

      Прочёл и стиснул зубы.

      Геральт горел от непозволительной ненависти и злости, которые он испытывал к Гвардейцу Ворона совсем недавно.

      Перехватило дыхание. В горле будто бы раскинулась пустыня.

      "Нет. Я вытащу тебя!", – подумал Геральт.

      Он попытался вспомнить уроки своего учителя, все известные способы воздействия на плоть. Кодиций знал множество способов убийства и умел их воплощать, но вот со спасением... со спасением было сложнее.

      – Среди десятков душ, из которых я состою, есть и знатоки врачевания. Не только, собственно, лекари, но и талантливые биоманты. Нужен совет?

      Геральт вздрогнул.

      "Цена?", – спросил он.

      – Сущая мелочь, – усмехнулся демон. – Однажды ты полностью покоришься моей воле и сделаешь так, как сказано.

      Геральт вздохнул.

      – Как видишь, цена – не душа и даже не жизнь, – продолжал демон. – Соглашайся. Знание великого чернокнижника, который мог путешествовать, покинув тело. Который мог затягивать раны мыслью!

      Кровь стучала в виски. Геральт покачнулся.

      "Наверное, так себя чувствуют пьяные", – подумал он.

      Поискал взглядом Анрайса. Капитан снял шлем. Но на его лице нельзя было прочесть ответ.

      "Блять! Блять! Блять!"

      – Жизнь товарища на одну услугу, – продолжал демон. – Удивительно простой выбор.

      Кодиций обратился к гаснущему разуму Варлама.

      "И ты меня прости".

      А потом кодиций вспышкой молнии остановил сердце боевого брата.

      Торгнюр издал вопль и схватился за голову. Остальные братья отнеслись к смерти проще.

      Как всегда.

7

      Анрайс чувствовал горечь. Неприятный холодок пробежал по спине. Спасение обернулось катастрофой и поставило под угрозу операцию всего Караула Смерти.

      Он провалился как офицер. Так и простоял бы рядом с телом Варлама всё время, но Христос положил металлическую руку на потрёпанный наплечник капитана.

      – Нужно возвращаться к выполнению первостепенной миссии. Собрать боеприпасы и двигаться дальше.

      – Да… ты… ты прав. Отряд… – призыв вышел тихим и глухим.

      Анрайс прочистил горло и сплюнул.

      – Соберите имеющиеся боеприпасы. Проверьте павших. Вдруг, кто ещё живой. Установите взрывпакеты внутри градирни. Завалим погибших обломками, чтобы до них не добрались чужаки.

      Из отряда "Угэдэй" уцелел только Халифа. Одноглазый капитан во время крушения находился в кабине и погиб вместе с пилотами. Металлический обломок вошёл в лоб рядом с искусственным глазом.

      – Паршивая смерть! – воскликнул Торгнюр.

      – Молчи, – зло процедил Итаро.

      Халифа подошёл к телу своего командира и снял перевязь с силовой саблей. Протянул её скальду.

      – Он хотел бы, чтобы она досталась тебе, брат.

      – Что?! – удивился Торгнюр.

      – На самом деле Угэдэй и сотни тварей не убил тогда… на "Диктаторе". Капитан просто дразнил, чтобы подбодрить.

      Торгнюр перевёл взгляд на Одноглазого.

      – Эх ты, хитрый змей…

      Скальд помолчал и принял саблю у Халифы. Но положил её обратно у тела героя.

      – Будь я проклят, брат, если не вернусь. Тогда и проводы устроим достойные!

      Десантники молча вышли из измятого челнока.

      – Взрывчатка установлена, – произнёс Христос.

      Как только отряд отошёл на безопасной расстояние от градирни, Анрайс дал отмашку на подрыв.

      – Чтобы не случилось, – с угрозой проговорил Торгнюр. – Мы обязаны победить! Ради павших...

      – Ради павших! – хором отозвались остальные Ангелы.

      Капитан посмотрел вперёд.

      Их ждали тысячи сражений. Ждала чёрная башня. Исполинское сооружение, символ власти Адептус Механикус на этой земле. Крепость с нерушимыми стенами, могучими вратами, кольцами артиллерийских и зенитных батарей. Завод, пусть и не массово, но все ещё производивший боевые механизмы. Символ веры, опоясанный барельефами с выдержками из священных писаний. Изящный памятник, который просто не мог существовать, будучи построенным по аксиомам евклидовой геометрии. Намёк на техноересь, окутанный ветвящимися по оголённым медным проводам изумрудными молниями.

      Шпиль Матери.