Иногда — очень и очень редко — старшая жрица и смотрительница действительно преображалась, словно бы приподнимая край церковной маски и лукаво улыбаясь Мартериару. Он знал, что уже через несколько часов она будет делать вид, что ничего не произошло, что она все та же отстраненная и холодная служительница веры, но пока она увлеченно копалась в привезенных с собой вещах, оставив Мартериара ждать у двери, он мог совершенно бесхитростно радоваться, что это заставляет ее улыбаться и даже что-то вполголоса напевать.

Подумать только. До переговоров, ради которых они сюда прибыли, оставалось меньше двух часов, а она собиралась сбежать в город и побродить среди людей, как простая горожанка — и даже наверняка она долго этого ждала. Иначе не озаботилась бы приобретением простой одежды, привычной для светских обывателей, и уж тем более не стала привозить ее с собой.

— Мартериар? — неуверенно позвала она из-за прикрытой двери. — Зайди, пожалуйста. хочу знать, что ты думаешь.

— Знать, что я думаю? — приподнял бровь Мартериар. — Думаю о чем, смотрительница?

И все же он толкнул дверь и заглянул в небольшую светлую комнатку, выделенную смотрительнице хозяином дома. Кайра, неловко вцепившись руками в складки пышной юбки, стояла перед ним в сияющем платье до самого пола, отведя глаза и делая вид, что вон тот кирпич в третьем слева ряду от окна до невозможности занимателен, настолько, что глаз не оторвать.

Мартериар легко улыбнулся — Кайра действительно была красива и этот нежный цвет делал ее похожей на рассветное облако — но все же отрицательно покачал головой.

— Не пойдет.

— Не пойдет? — огорчилась Кайра. Совершенно искренне огорчилась — с непонимающе распахнутыми глазами и опущенными уголками губ.

— Вы будете сильно выделяться в толпе, смотрительница, — негромко пояснил Мартериар, не отрывая взгляда от маленьких мягких перышек, обрамляющих ее шею и ключицы. — Слишком сильно.

— О, я… я понимаю, — кивнула она. Должно быть, платье действительно очень ей нравилось, такое вычурное, такое изящное, явно в противовес простой жреческой робе — но, вот беда, такое же неуместное для улиц людкого городка поздней весной. В таком впору блистать на светском вечере поздней осенней ночью, поражая знатных дам и господ свежей красотой и простым изяществом. Платье было более чем пристойное, со строгим неглубоким вырезом и из совершенно непрозрачной ткани, но ничем не прикрытые плечи и руки на таком фоне сами по себе смотрелись откровением. — Мартериар, ты…

Он все еще смотрел на нее спустя десять неприлично долгих секунд после того, как она закончила говорить.

— Прошу прощения, смотрительница.

И снова отступил назад, в коридор, прикрыв дверь и краем уха слыша, как Кайра возится с тканью и застежками.

В иное время она, должно быть, по светской традиции позвала бы служанку, но не сейчас и не здесь — служанки хозяйки дома, конечно, превосходно справились бы с работой, помогли бы и надеть, и снять, и застегнуть, и зашнуровать, и даже выбрать помогли бы наряд, подходящий к любому капризу жрицы больше других. Да только беда была в том, что служанки эти были не ее служанками, да и, смешно сказать, людьми, а они, как слышно, не в меру болтливы. Так бы и стало известно, что жрица и смотрительница накануне важной встречи не проводит время в молитвах, а собирается, наперекор всем повелениям ее веры, выбраться на рынок кипящего жизнью города — и потому Кайре пришлось обращаться за советом к Мартериару. Она почти жалела, что в этот раз не оказалось среди ее рыцарей женщин, которым она могла бы поручить чуть больше, чем мужчинам — скажем, вот эту надоедливую застежку, которая с трудом поддалась и с которой пришлось разбираться вслепую. Кайра вздрогнула, представив ситуацию, в которой о помощи с застежкой пришлось бы просить Мартериара. Она не сомневалась, что он бы помог — и, возможно, даже без единой сальной шутки или неуместного намека, без единого лишнего прикосновения, но она потом все равно донельзя стеснялась бы показаться ему на глаза вновь, даже если бы и знали об этом лишь они двое.

Кайра действительно не хотела возвращаться к своему изначальному плану — простецким штанам и рубахе, точно какая-нибудь неотесанная простолюдинка — но замечание Мартериара во внимание приняла. Он-то часто бывал в суете городов и должен был знать, на что обращают внимание обыватели — а потому выбор пал на скромное синее платье, гораздо проще первого.

— Мартериар? — вновь позвала она, щелкнув пряжкой на поясе и расправив свободную юбку. Да, отлично. Никаких заковыристых застежек.

Мартериар, вновь заглянувший в комнату, какое-то время оглядывал Кайру совершенно молча — ей даже стало слегка неуютно, она вся словно оказалась как на ладони под его оценивающим взглядом.

— Распустите волосы, смотрительница, — тихо посоветовал Мартериар. — Возможно, это скроет остроту ушей.

Кайра потянулась было к ленте, удерживающей косу, но на половине движения замерла, впервые за последнюю четверть часа взглянув Мартериару прямо в лицо. Вспомнилось вдруг, почему из всех рыцарей она попросила сопровождать ее на эту неуставную вылазку именно его — из-за его очевидной глубокой симпатии. Собственно, и показываться ему в новом наряде было непривычно волнительно по той же причине.

— Ты даже ничего не скажешь об этом? — она осторожно повернулась на месте, заставив колыхнуться юбку, и показательно медленно поправила сползшую с плеча полоску ткани — не слишком широкую и на матово блестящей стальной заклепке. Вспомнилось, как в детстве она на светских вечерах иногда украдкой наблюдала, как подобное проделывают девушки постарше перед своими кавалерами — как правило, наблюдающую Кайру они не замечали почти никогда — и сейчас не то взыграла память, не то она и без того была взбудоражена собственным намерением обойти правила и тайком ото всех побродить по городу.

Кайра почему-то решила, что подобное неумелое поддразнивание может смутить Мартериара — но вместо этого проследила за совершенно бесстыдным в своей прямоте взглядом, изучающим ее едва прикрытые платьем колени и икры, оплетенные только кожаными ремнями сандалий. Потом взгляд этот поднялся к бедрам и поясу с поблескивающей пряжкой, перескочил на открытые руки — и к тому моменту, как, снова оглядев ее всю, Мартериар поднял глаза к ее лицу, Кайра отвернулась в сторону и поспешно сдернула ленту с косы. Бездна с остротой ушей, достаточно будет, если пряди скроют окрасивший скулы неуместный румянец.

— Насколько прямой ответ мне позволен, смотрительница?

С опозданием Кайра поняла, что и он тоже, наверняка, бывал на светских приемах — и тоже, наверно, видел что-то подобное, а потому сбит с толку не меньше нее самой. Именем Бездны, она ведь жрица! Обычно после подобного заигрывания пары обменивались несколькими едва слышными — Кайре никогда не удавалось подобраться достаточно близко — фразами, а потом остаток вечера обжимались по темным углам вдали от глаз строгих родителей. С возрастом она, конечно, поняла, какого рода были подобные проявления симпатии, но сейчас действия почему-то опередили разум.

— Никакого, — быстро отмахнулась она и устремила взгляд к высокому окну в дальней части комнаты — лишь бы не видеть улыбающегося Мартериара. Улыбка эта наверняка была над ней — и ее неумелым… проявлением симпатии?

Нет. Конечно нет, никакая это не симпатия — жрицам не положено испытывать подобных вещей, и все, что она когда-либо начинала к рыцарю чувствовать, осталось в прошлом. Возможно, это было ненадолго охватившее ее воспоминание, не больше.

Проклятье, что сказал бы Мартериар, если бы она разрешила ему говорить?

— В таком случае, смотрительница, — нарушил тишину он, — я думаю, вы готовы. Идемте, а то и часть города посмотреть не успеем.

Голос его стал вновь вежливым, а обращение так и осталось уставное, и Кайра облегченно выдохнула — только что произошедшее было всего лишь мимолетной глупостью, о которой они завтра уже и не вспомнят. И стало даже слегка грустно от этого — ей понравился интерес в его глазах и голосе. Жаль, что это придется забыть.

Мартериар придержал перед жрицей двери, и Кайра, пройдя небольшой коридор, спустилась по невысоким ступеням крыльца. Теплый ветер приятно касался открытых коленей и плеч, перебирал волосы, в воздухе пахло поздней весной, а по улице шли, совершенно не обращая на нее внимания, люди. Кайра оглянулась на спутника, он кивнул — мол, куда вы, туда и я, смотрительница.

Эти неполные пару часов прогулки будут того стоить, даже если вскоре их придется забыть.