Приближалось время ужина, и Том изо всех сил пытался себя убедить, что он вообще не нервничает. Ни капельки. Просто... просто он впервые встретился с чем-то таким... непонятным, как эта новенькая Уильямс.

Всё время, всю жизнь до встречи с ней он жил, в общем-то, довольно спокойно и скучно (что ему не нравилось), но при этом с чувством абсолютного контроля над любой ситуацией (что ему, наоборот, нравилось, и даже очень). Он знал всё и про всех, всё для него было просто и понятно. Всегда, что бы ни произошло, он был хозяином положения, всё (почти всё) выходило так, как он хотел. Его все боялись, и это (бесило, доводило до отчаяния и странного комка в горле) приносило ему невероятное удовлетворение. Его боялись — значит, уважали и выполняли все его желания, так или иначе. 

А всё потому, что он — Особенный. 

С самого раннего детства он понимал, что отличается от остальных детей. Он был умнее, хитрее, красивее их всех, а ещё мог творить волшебство, самое настоящее! И даже воспитательницы относились к нему по-другому. Правда, по-другому — это вовсе не значит лучше, но это просто потому, что они все — сплошь дуры и дураки. "Глупцы всегда боятся того, чего не понимают", — это он вычитал в какой-то умной книжке. Дело в том, что его окружение этими самыми глупцами и было. Они его просто не понимали, потому и вели себя по отношению к нему, ну, глупо, так он считал. Осознавать свою исключительность на их фоне было приятно, но иногда так... одиноко. 

По выходным, если погода была хорошей, всех детей выводили в городской парк, чтобы там они могли вдоволь нарезвиться. Том в эти дни обычно сидел один на лавочке, смотрел, как остальные бегают и чуть ли не светятся от разных ярких эмоций и давился в своём углу угольно-черной завистью. 

Он... вообще-то, он тоже так хотел. 

Иногда, когда он смотрел на других ребят, в его голову даже забиралась позорная мысль — "здорово было бы, если б я был таким, как все". Каждый раз, ловя её у себя в голове, Том злился и гнал её прочь без всякой жалости. Он не должен этого хотеть! Это же хорошо, что он отличается — он лучше их и, наоборот, радоваться этому должен!.. 

Но всё равно он иногда мечтал, что в его жизни появится... кто-нибудь. Кто-нибудь такой же особенный как он (нет, лучше чуточку хуже, но не сильно). Кто-нибудь, с кем он мог бы... ну, может и не играть вместе в парке — бегать Тому никогда не нравилось — но сидеть рядом в школе, болтать о всяком за обедом, обсуждать разные книжки... 

И сегодня этот кто-нибудь, кажется, появился. Вернее, эта. Уильямс, та новенькая. Она действительно тогда смогла заблокировать его способность, ему не показалось! Судя по её реакции, иначе просто и быть не могло! Может ли быть, что она такая же как и он, Особенная? Может, она и волшебство творить умеет? 

После их встречи Том какое-то время наворачивал круги по комнате и пытался вспомнить, что он вообще о ней знает — Боже, ну почему он раньше не обращал на неё внимания?! 

В итоге, хорошо подумав, он пришёл к выводу, что они с ней очень похожи. 

Она, как и он, держалась отстранённо, ни с кем, кроме Стаббса не дружила... Но это, скорее, он с ней дружил и за ней вечно таскался, сама Уильямс к нему относилась ненамного теплее, чем к остальным. Она была хороша в учёбе и во всяких девчачьих штучках — без всякого труда взлетела в список лучших! И этим раздражала очень многих. 

Также Уильямс частенько себя вела так, будто она лучше и умнее всех остальных. Особо она это не выпячивала, но какую-то снисходительность по отношению к детям Том в ней чувствовал. Чувствовали это и они сами, поэтому окрестили её задавакой и почти дружно объявили ей бойкот. Сама Уильямс этого будто не заметила. Хотя, может, действительно не заметила — кто её знает. 

А ещё она тогда пришла в библиотеку, то есть тоже любит читать, как и он сам! Это Том мысленно записал как отдельный плюс. 

В общем, у него не было почти никаких сомнений, что она Особенная. Нет, он и не сомневался, что такой человек рано или поздно появился бы, в конце концов, всё всегда выходило, как он хотел. Но какой-то мерзкий червячок сомнения всё же копался у него в голове, и... ладно, перед встречей с ней Том немного волновался. 

Он планировал поймать её после ужина и поспрашивать о всяком, о том, как она от него "закрылась", например. Сейчас он этого сделать не мог — не знал номера её комнаты, да и вообще, девчонки обычно такой визг поднимали, когда кто-то из мальчиков заходил к ним в крыло... В общем, ему не оставалось ничего, кроме как ждать звонка на ужин. 

***

Звонок он дождался, и даже заметил спину Уильямс в толпе; от неё шёл немного зыбкий флёр красноватой решимости, смешанной с пурпурной нервозностью. 

Может, она тоже ждёт встречи с ним? 

Мысль эта была будоражащая и, пожалуй, приятная. 

Том в два счета прикончил свою порцию и начал медленно потягивать чай, ожидая когда наестся Уильямс. Так вышло, что сели они за разные столы, и наблюдать за ней было неудобно — её вечно загораживала чья-то голова. 

В какой-то момент их взгляды случайно встретились. 

Ада вздрогнула и попыталась "закрыться" (чем вызвала у Тома неподдельный восторг — тогда ему точно не показалось!), но вскоре расслабилась, выгнула вопросительно одну бровь. Такой "взрослый" жест на её лице смотрелся очень странно. 

Том слегка подобрался и показал глазами в сторону двери. Ада страдальчески вздохнула — её силуэт на секунду мелькнул серо-голубоватым — и с каким-то поистине библейским смирением сёрпнула из чашки. Сказала что-то сидевшему рядом Стаббсу, в один глоток допила свой чай и вышла из столовой. Полминуты спустя Том последовал за ней, искренне надеясь, что она никуда не ушла. 

***

Уильямс, к радости Тома, оказалась точнёхонько за дверью, скрестив руки на груди и подпирая спиной стену. 

— Мм, ну и? — проговорила она, внимательно смотря на Тома из-под полуопущенных ресниц. 

— Поговорить хотел, — ответил Том, так же, как и она, скрестив руки. 

Ада вскинула обе брови:

— Прям здесь? 

Том скривился — разговаривать прямо напротив столовой, где в любой момент мог нарисоваться тот же Адин Стаббс не хотелось. 

— Есть тут один коридор, — наконец сказал он, — туда не ходит почти никто. 

От Ады пахнуло скепсисом пополам с желтоватой неуверенностью, но она отнялась от стены и сделала полшага вперёд.

Том неуверенно замер. Это она ему так идти предлагает? Открывать рот Уильямс, видимо, не очень любила. Было странно и непривычно, но Том мысленно махнул на это рукой — она Особенная, разумеется, она будет вести себя иначе, чем остальные. 

В конце концов, он направился к месту, надеясь, что Ада пойдёт за ним. Так и случилось. Она шла позади и немного сбоку, так, что Том мог видеть лишь её смазанный силуэт краем глаза. 

Буквально через минуту они дошли — полузаброшенное крыло, где раньше были учебные классы. Сейчас здесь использовались только два помещения, остальные были заперты. Рядом была небольшая ниша с окном, почему-то находящимся не по центру, а с краю — видимо, ошибка архитектора. 

Том запрыгнул на подоконник и уставился на Аду. Та скользнула взглядом по оставшемуся рядом месту, но осталась на месте. 

Том, поняв, что она, скорее всего, так и продолжит молчать, с лёгким раздражением спросил:

— Как ты это сделала? 

— Сделала что? 

Том возмущённо вздохнул. Решила в дурочку сыграть? 

Ада отвела взгляд куда-то в сторону и нервно дёрнула плечом.

— Нет, я правда не понимаю. Объясни. 

Том с недоумением поднял на неё взгляд. Он не понимал, насколько серьёзно она говорила — все её эмоции перекрывала зудящая нервозность, а по её лицу ничего толком понять было нельзя. А ещё он немного волновался, так как не совсем представлял, что делать, если она его вдруг не поймёт или назовёт сумасшедшим. Медленно, подбирая слова он проговорил:

— У меня есть... способность. Я могу чувствовать, что чувствуют другие. 

— Мгм, я как-то так и подумала, — пробормотала под нос Ада. 

— И ты вчера её как-то заблокировала, я не мог вообще ничего почувствовать, — закончил Том, вцепившись взглядом в девочку. — Как ты это сделала? До этого вообще никто не мог... 

Ада пожевала губу и вдруг почти весело хмыкнула:

— Честно? Не знаю. 

Том зло сощурился. 

— То есть, примерно представляю как, но не знаю, как тебе это объяснить, — почти мгновенно исправилась Ада, ещё больше занервничав. — Просто я так умею.

Том почувствовал разочарование. Это ему вообще ничего не дало. 

— А ты, кхм, ещё что-нибудь умеешь? — раздался осторожный голос новенькой. — Из необычного, я имею в виду. 

— Могу со змеями разговаривать, — немного хвастливо ответил Том. — И предметы, их не касаясь, двигать. 

Он, слегка напрягшись, поднял указательный палец, а затем опустил. Косичка Ады, повинуясь его движениям, сначала подпрыгнула, а затем опустилась обратно ей на плечо. Лицо новенькой забавно побледнело, и она зачем-то вцепилась в эту косичку пальцами. 

— А ты? — с искренним интересом спросил Том. — Сама что-нибудь такое можешь? 

— Нет, — слегка осипшим голосом ответила Уильямс. Нахмурилась, откашлялась и повторила снова. — Нет, я ничего такого не умею. Пока что, по крайней мере, но, это, вроде, поправимо. 

Том недоумевающе склонил голову на бок. 

Ада замешкалась, будто сомневалась, говорить ей или нет. В конце концов, что-то для себя решив, она медленно проговорила:

— Существует... школа для таких людей, как мы, там учат всякие заклинания и, ну, остальному. Следующим летом письмо должны прислать... Ай, ладно. Ты волшебник, в общем. Такие вот дела.

Том медленно моргнул, пытаясь понять, что ему только что сказали. И понял, что, кажется, не понимает вообще ничего.