Тишина ласкает слух. Нежно касается воспалённого массивами информации разума, обволакивает, приглушая тревожные потоки мыслей. Убаюкивает, одаривая покоем. Анализировать данные — принимать решения — действовать. Алгоритм жизни, не предусматривающий пауз, исключающий покой как иррациональную величину. Адам принимает необходимость такого жизненного подхода: количество вопросов без ответов только растёт, а вместе с ним и число нуждающихся в помощи. Каждый день промедления будет уносить чью-то жизнь — при этой мысли механические пальцы сжимаются в кулак. Сделать всё возможное, уберечь хоть кого-нибудь... Адам смыкает веки. Усталость вдавливает в диван, лишает механические конечности сил, словно те по-прежнему уязвимо-живые.

У него был шанс остановиться. Привести в порядок мысли и попробовать давно позабытый вкус нормальной жизни. Адам выдыхает. Закрывая глаза, он всё чаще грезит повседневным бытом простого человека, но, размыкая веки и глядя в окно, понимает, что мечтам суждено оставаться мечтами. Рой знаний, тревожно жужжа, всё глубже вгрызается в разум. Жала мыслей несут в себе яд, смертельный для спокойствия — и не выкурить их, не отмахнуться. Сложенная из кирпичиков-рассуждений дорога привела Адама в сначала в Джаггернаут, через него — в Интерпол. Кардинально разные организации с общей целью. Разница между ними в том, что Джаггернаут защищён нелегальностью от искажающего голоса Иллюминатов — и ей же обезоружен против их физической мощи. Интерпол силён настолько же, насколько уязвим. Как глубоко корни лжи вросли в него? Где кончается поддержка и начинается скрытая война? Вопросы жужжат громче, пронзительнее. Адам нехотя встаёт, чтобы налить виски. Полстакана залпом — и жужжание захлёбывается в огне алкоголя. Становится легче: наконец-то можно спокойно поспать, но вместо этого Адам надевает плащ и покидает квартиру. Облегчение — лишь средство усиления себя для продолжения борьбы за ответы.

Арья, Миллер, Чен, даже неразговорчивый Маккриди — хорошие люди. Союзники. Хочется в это верить, но до конца не получается, ведь неизвестно, насколько их мышление отравлено ложью Иллюминатов. Меган Рид — человек, ближе которого никого не существовало — в своё время дала понять, что на бездумное доверие Адам не имеет права, даже если оно придало бы сил. Коллег можно уважать, можно восхищаться честностью, с которой они делают свою работу, но сблизиться с кем-либо Адам не имеет права.

Ни с дотошными охотниками на террористов из Интерпола.

Ни с независимыми искателями истины из Джаггернаута.

Ради чистоты собственных суждений, без которой его борьба потеряет смысл. Но тем не менее, когда в голове проносится мысль о том, что люди, несущие в сердцах не прагматичную, опасную искренность ещё остались — в полиции, в Интерполе, в Джаггернауте — шаг становится легче. Пробуждающиеся мысли не жалят, а послушно выстраиваются в логические цепочки, указывающие направление к ответам. Истинным ли? Ложным ли? Узнать можно лишь одним способом.

В очередной раз раздавив мечты о нормальной жизни, Адам продолжает своё расследование.