Дорога растекается серой линией больше месяца, солнечные зайчики прорезаются мелкими крапинами по салону. Несколько месяцев назад они объединились. Хейли знала — он не жилец, Клаус понимал — она та ещё сука. Оба ставили один процент из тысячи на то, что они выживут вместе. Похоже, из этого процента не так-то просто и выбраться. Это в глубине души даже немного радует.

       Они знакомы с средней школы. Клаус помнит их нелепую дружбу с Ребеккой и браслетами. Хейли может закрытыми глазами перечислить всех миловидных девушек Майклсона, которые чем-то не нравились Ребекке. Они не должны были соприкасаться в своей старой –отглаженной жизни, не считая редких перепалок в чужих домах на вечеринках старшеклассников. Она хотела поступать на журналиста, он быть художником. Но ебанная /Судьба/Бог/Вирус решили всё по-другому. А они ещё раньше жаловались на жизнь. Приоткрывает чуть окно и старые фантики из-под сладостей с заднего сидения вылетают из машины.

— Мусорить — плохо, Волчонок, — прозвище, что её так раздражает.

— Никто штраф нам выписать уже не сможет.

       Убила бы, да справляться с зомбяками одной будет непросто.

       Она помнит, как он принимал участие во всех субботниках и митингах против загрязнения окружающей среды. Он видел её пистолет под юбкой и чрезвычайно хреновую компанию байкеров, как она ещё из школы не вылетела из-за их проделок, одному богу известно. Она прогуливала географию, он — физру. Кто учит читать карты, а кто прикрывать — нетрудно догадаться.

— Съезжай направо, заедем в город. Возьмём хоть немного нормальной еды и поменяем машину на более вместительную с кондёром, заодно научу как угонять их.

— Если город достаточно маленький, то заодно найдём и лавку с оружием. Один пневмат на двоих против Зомби — ни о чём.

       Улыбка чуть касается его губ, в сотый раз перемещая ладони с одного края руля на другой. Свернул бы ей шею и одной проблемой меньше, но одному оставаться в этом мире не особо охота. Середина июля, они должны были стрессовать из-за универа, но теперь трясутся за собственные шкуры. Немного поэтично.

— Если найдём домик на окраине или закрытый гараж, то можем даже задержаться на пару дней.

— Договорились.

       Сначала они находят в центре города автосалон, выбор падает на маленькую машинку с маленьким расходом бензина. Благо, ключи находятся в бардачке вместе с сервисной книжкой. Хреново только, что в этом салоне они не одни. Единственный пистолет искать долго, а это существо быстрее дотянется до Хейли и укусит её, и тогда её не спасти. Клаус переезжает синее тело новым авто, на ходу выпрыгивая и пролезая к девушке.

— Майклсон, пообещай мне, если меня заразят, то убьёшь. Не позволишь стать такой. — Кивает в сторону мертвого трупа, пока мужчина — уже не парень — обнимает её, хотя у самого скоро начнётся истерика.

— Нет, к черту маленькую машину, — Клаус дышит глубоко и прерывисто, на ходу вставая. — Берём вместительный внедорожник с багажником наверху и с комплектом зимней резины. Я больше не хочу заезжать ни в один город на долгий срок.

— Хорошо, ты за рулём, сейчас мы первым же делом ищем автоматы. После набираем всё, что нам только сможет понадобиться в дороге, запасаемся продуктами на несколько месяцев и по возможности ищем дом, в котором сможем всё разобрать, упаковать и отдохнуть.

Оба кивают. Спустя пол часа они находят магазин с оружием. Берут не только пару обычных пистолетов. Нет, они не знают меры, скидывают в сумки все что на прилавках, радуясь книжкам-инструкциям и одному топору. Пули они тоже скидывают все прямо в коробках, обещая друг другу на ходу с ними разобраться. В сердце клокочет страх за друг друга, нет, они прошли слишком многое, чтобы просто друг друга потерять.

       Главное — не мельтешить и стрелять заражённым в голову. Чтобы на повал. И прикрывать друг друга, доверяя. Клаус не помнит день, когда они стали близкими, когда готовы не только убивать, но и отдать свою жизнь.

       Следующим по списку магазин одежды. Середина июля, они в пути несколько месяцев, сколько дальше — неизвестно. В груди клокочет страх неизвестности, как они не свихнулись за это время — ещё неизвестно. Всё пригодится. Время на то, чтобы мерить вещи — нет. Берут несколько комплектов нижнего белья, носков, футболок, кофт, штанов, с таким усердством уделяя внимание деталям, отвлекаясь на них. Мерят лишь комплекты термобелья и несколько пар обуви на разную погоду. С каждой проведенной минутой на этом месте их обоих охватывает страх ещё сильнее, но успокаиваются, приговаривая, что это всё сможет их спасти.

       Универмаг с аптекой является в каком-то подпольном помещении без окон и с одной лишь дверью, которая заперта. Уходит несколько минут, дабы вскрыть эту дверь и войти. Но как они заходят, тревога понемногу отступает.

— Я такими темпами верующей стану.

— Я тоже.

       Расходятся по магазину. Хейли идёт в продуктовый, на ходу скидывая банки с консервами, сух. Пайками, макаронами, чаем, сухим молоком, верёвками и радуется как маленькая, когда находит портативную газовую плиту с набором газа, нескольких раций и не может удержаться от нескольких бутылок виски, энергетиков и дисков с музыкой. Клаус тем временем набирает аптечку. Много спирта, много бинтов, лейкопластырей, шприцов с обезболивающим, снотворного, витамин — они на сух.пайках долго не продержаться — и несколько пачек прокладок и презервативов. Последнее может и не пригодиться, но пусть будет. За двумя бутылями воды они идут в последний раз. Хейли подъезжает на машине ко входу и терпеливо ждёт, когда Клаус загрузит всё в багажник. Напряженно смотрит по сторонам и лишь направляет зеркало заднего вида, как плачевно усмехается. Клаус нашёл какую-то книгу и несёт ей. Томик рассказов Шекспира — последнее, что читала Хейли из подаренного Ребеккой.

— Знаешь, если что-то упорно замалчивать, оно рассосётся.

       В детстве Клаус любил смотреть ужастики про зомби на ночь, будоража себе кровь. Теперь этот ужастик оказался их жизнью. И в ней они единственные спасшиеся. Замалчивают собственные трагедии уже больше месяца, но почему-то боль от этого не рассасывается.

— Поговорим о не рассосавшемся? — голос немного понижен, не желает показывать боль от воспоминаний.

— Как только приедем в безопасное место.

       В поисках безопасного дома они на ходу убивают ещё с десяток зараженных.

— В мире выживают лишь два типа людей, Волчонок. Сволочи и нежить.

— Хорошо, что мы с тобой сволочи.

       Они находят средний дом у края города, с малым количеством окон и высоким забором. Через забор перелезает Хейли, открывая ворота для машины. В доме они не находят никого, ничьих трупов, что очень радует.

       За этот вечер они успевают лишь завесить окна всего дома старыми газетами, убрать машину в гараж и осмотревшись, принять решение остаться на некоторое время, дабы решить, что делать, как быть и выстроить план их будущего, от которого зависят их жизни.

Они правда не знают меры. Ни в горечи утраты своих близких, ни в безопасности, ни в убийствах, ни в алкоголе, ни в сексе. Либо вы, либо вас. Теперь это — их железная мантра.

За несколько недель они идут в душ, но теперь вместе. А пачка тех презервативов всё же пригождается. После приводят себя в порядок, с каким-то ненормальным спокойствием рассказывая про смерть их родных. Хейли признаётся, что она убила Ребекку, когда та заразилась на вечеринке от какого-то пришедшего парня. Клаус рассказывает о сожжении собственной семьи в их доме. Он понял в чём дело слишком поздно, до конца отрицая произошедшее, а когда времени не осталось — он просто взорвал баллон с газом.

Вновь целуют друг друга, перемещаясь на холодные простыни, согреваясь в объятиях друг друга. Клаус обнимает Хейли сзади, выдыхая, когда видит рядом на тумбочке пистолет. На всякий случай.

— Как думаешь, мы сможем найти ещё выживших?

— Мы должны постараться, Хейли. Но в любом случае, пока мы этого не сделаем, я думаю, нам стоит начать изучать медицину, географические карты, научиться стрелять. И неплохо было бы прокачать машину, чтобы она не сломалась посреди дороге.

— Тогда давай начнём завтра с машины и провианта. Ты занимаешься укреплением машины, а я разбором продуктов и одежды. Нам будет удобнее, если мы будем знать, что в безопасности ночью и в каком рюкзаке хранятся чистые носки и на сколько нам хватит воды и еды.

— Хорошо, только у меня к тебе теперь вопрос. Как ты думаешь, почему выжили мы, но не наши семьи?

— Пока тебя все любят, ты не боец, Клаус. Мы всегда были отстранёнными от всех, объединились, так и выжили.