Вэй Ин никогда не задумывался о том, что на самом деле дом. Он странствовал с родителями до их гибели на ночной охоте. Скитался по Илину, когда остался один. И жил в Пристани Лотоса, когда его нашёл дядя Цзян. Но в первых двух случаях дома у него не было в принципе, а в Пристани Лотоса… Он просто не чувствовал это место именно домом. Да, у него была крыша над головой, еда и возможность тренироваться, становиться сильнее, но домом он назвать это место не мог. Да, говорил как о доме, любил дядю, шицзе и шиди, но не чувствовал себя именно дома. Это просто было место, где он мог жить, но домом оно не смогло стать. Да, ему было горько от смерти близких ему людей, но о самом месте он грустил меньше, чем о людях.
Ему всегда казалось, что дом — это место, где его ждут. Но в свою первую жизнь он не смог поверить, что будет такое место, где его будут ждать. По-настоящему дожидаться его возвращения, где он будет в безопасности. Казалось, особенно часто это чувство появлялось после того, как он побывал на Могильных Холмах, ему больше не будет места в этом мире. Казалось, что он больше не сможет существовать, как заклинатель тёмного пути. Лишь за считанные мгновения до смерти, глядя в золотые глаза, полные страха и отчаяния, Вэй Ин вдруг понял, что его кто-то любил. Считал другом и не отворачивался, несмотря на то, что он натворил.
И все же…
Он не мог с уверенностью сказать, что у него есть дом. Он не мог этого сказать в принципе. Прекрасно понимая, что после потери Золотого Ядра, он вступил на скользкую дорожку, порицаемую всеми, он потерял право думать хоть о каком месте, как о своём доме.
— Вэй Ин?
Низкий глубокий голос вырвал Усяня из невесёлых размышлений. Он отвёл взгляд от окна, в которое таращился последние полчаса, и посмотрел на Ванцзи. Заметив в золотых глазах тревогу, Вэй Ин постарался как можно беззаботнее улыбнуться. Судя по растущей тревоге — у него не получилось. Оно и понятно — глубокая ночь на дворе, а он уснуть не может. И улыбка как-то сама собой сползла с лица, оставляя глухую и глубокую тоску.
— Вэй Ин, что случилось?
А вот теперь тревога слышна даже в голосе, значит, она перехлёстывает через край. Верховный Заклинатель и так не слишком эмоционален, так что, если эти эмоции слышны в его голосе, то дело совсем плохо — Лань Чжань не уснёт, пока не вызнает всё, что тревожит его родного и любимого человека. И почему-то эта мысль заставила сердце сжаться так, что на глаза навернулись слёзы.
— Ах, Лань Чжань, я тебя разбудил? Я не хотел…
— Вэй Ину плохо.
Вот и всё, хватает одной короткой фразы, чтобы напомнить — он не один. Он больше не останется один. На его стороне один из сильнейших заклинателей его поколения. Сам Верховный Заклинатель обручился с ним. Он под такой защитой, что не всякий рискнет в принципе к нему подойти. От этого хотелось разрыдаться, но Вэй Ин только сморгнул противную влагу с ресниц и устроил голову на груди мужа.
— Я просто задумался…
Ванцзи молчал, поглаживая слегка спутанные волосы супруга. Он ничего не говорил не только потому, что привык быть немногословным, но и потому, что Вэй Ину нужно было собраться с мыслями, чтобы продолжить.
— Я задумался о том, что есть дом, — наконец, заговорил Усянь. — Я думал, мог ли я назвать хоть одно место своим домом. В детстве я был бродягой, как и родители. Потом жил в Илине, но это не было моим домой. Когда меня нашел дядя Цзян и привёз в Пристань Лотоса… Домом она мне тоже не стала. Полноценным домом. Мне всегда указывали моё место, ни разу не слышал что-то хорошее. Когда я свернул со светлого пути, отдав Золотое Ядро Цзян Чэну… — Вэй Ин почувствовал, как вздрогнул Ванцзи, но заставил себя продолжать. — Тогда, уйдя обратно в Илин, я не чувствовал себя дома, хотя остатки клана Вэнь ждали меня. Потому что у тёмного заклинателя не было дома, куда он мог бы вернуться. Я знаю, что ты хочешь сказать, Лань Чжань, по сейчас прошу тебя, ничего не говори и дай мне закончить. Вернувшись спустя столько лет… Пройдя столько всего… И оказавшись здесь, я вдруг понял, что меня ждут. Меня ждали все эти годы. Ждали и искали. Это сделал ты, Лань Чжань.
Приподнявшись на локтях, Вэй Ин заглянул в ярко мерцавшие непрошенной влагой золотистые глаза мужа. И широко улыбнулся, уже не наигранно, а искренне и счастливо.
— И я понял одну важную вещь, — Усянь приник к груди мужа и прикрыл глаза, слушая, как заполошно бьётся его сердце. — Я понял, что дом — это место. Это не строение. Это люди. Они создают дом, если любят и любимы в ответ. Вернувшись спустя шестнадцать лет, я понял, что у меня правда есть дом, самый настоящий. Он может быть где угодно, если рядом со мной есть ты, Лань Чжань…