Дом у него всегда ассоциировался с мамой. С ее тёплой улыбкой, звонким смехом и ласковым голосом. Она никогда не спрашивала об учёбе, только о том, как они проводили время вне её. Дом был там, в маленьком доме, который стоял в стороне от других строений клана. Дом был в тёплых руках матери и смехе старшего брата. Тогда ещё — просто дагэ.
Потом дома не стало. Мамы не стало. А дагэ стал сюнчжаном. Внутри что-то умерло. Облачные Глубины, в которых он родился, внезапно стали такими холодными и неприветливыми, словно из них ушло всё тепло.
Он тоже замёрз внутри, привык жить так, как предписывали правила на Стене Послушания и не отходил от них ни на шаг. Он перестал быть человеком и превратился в нефритовую статую. Всегда немногословный и сдержанный, привыкший показывать хоть какие-то эмоции маме, он замкнулся в себе, и даже на отчаянные взгляды старшего брата, мечтающего вернуть своего А-Чжаня, больше не реагировал. Посвящая всё время учёбе, Ванцзи перестал жить.
Но однажды солнце снова взошло в его маленьком мире. Яркое, взбалмошное… И бесконечно одинокое, как и сам Лань Чжань. Ванцзи поднял взгляд на спокойно медитирующего Усяня, не прекращая игры на цине, и едва заметно улыбнулся, с грустью и мучительной тоской. Если бы тогда он не был так слеп…
Сперва молодой господин Вэй вызвал у Ванцзи интерес. Точнее, любопытство. Потом — раздражение с иррациональным желанием, чтобы он позвал его по первому имени, поэтому ни на что другое не реагировал. Тогда Лань Чжань не понимал, в чём дело, но видел, что Вэй Усянь очень напоминает давно умершую мать. Тогда ему казалось, что этот взбалмошный юный заклинатель притягивает именно из-за сходства с матерью, и понадобилось время, чтобы понять — это не так. Одинокий, но солнечный юноша как-то незаметно прокрался в сердце Второго Нефрита и прочно там обосновался. Когда Вэй Ин пропал, Ванцзи уже понимал, что его чувства далеки от нормальных. Что он не может представить свою жизнь без этого яркого солнца…
А когда он вернулся, то солнца больше не было. Был только стылый лёд и злость. Это был больше не тот юноша, который заставлял улыбаться всех в радиусе нескольких метров. Это был озлобленный зверь, выстрадавший и выгрызший себе жизнь. Тогда Ванцзи понял, что хочет забрать заклинателя в Облачные Глубины и спрятать там. Но он тогда же понял, что не сможет. Не столько потому, что Вэй Ин сам не захочет, сколько потому, что он был таким, как их с Сичэнем отец. Лань Чжань не смог бы запереть Вэй Ина в клетку до конца его дней. И потому он мог просто смотреть, как медленно умирает его любимый человек. Лишь один раз он позволил себе слабость — поцеловал любимого человека на горе Байфэнь, а потом долго корил себя, что вообще поддался слабости.
Когда Вэй Ин умер, Ванцзи полностью изменился. Понадобилась гибель любимого человека, чтобы понять, что не все правила способны облегчить жизнь, а чёрное — не всегда чёрное, как и белое не всегда белое. Иногда под белым может скрываться тьма, а под чёрным — настоящий истинный свет.
Долгие тринадцать лет поисков навсегда отпечатались в его памяти. Иногда его пальцы болели, а на струнах циня, казалось, появлялась кровь, хотя её там не было. Это были отголоски того, что пережил Лань Чжань, выйдя после трех лет заточения. Его поиски, его сгоравшая в адском пламени надежда, которую он почти потерял, когда вернулось его собственное солнце, тёплое, нежное и ласковое.
Когда всё закончилось, Облачные Глубины снова стали его домом. Потому что теперь Вэй Ин не отказался вернуться с ним.
— Лань Чжань?
Подняв взгляд от замерших струн, Ванцзи мигнул, уставившись на завершившего медитацию Вэй Ина. Тот улыбался своей привычной солнечной улыбкой, и Ванцзи невольно чуть улыбнулся в ответ.
— О чём задумался? — Усянь плюхнулся рядом с мужем и пытливо посмотрел ему в лицо.
— О том, что сказал Вэй Ин.
Тот вспомнил, что несколько дней назад проснулся среди ночи, а потом говорил о доме. Сопоставить две вещи оказалось совсем несложно.
— О доме?
— Мгм.
— И к каким выводам ты пришёл? — Вэй Ин всегда думал, что Облачные Глубины были и оставались домом его мужа, а потому искренне изумился, когда услышал ответ.
— Дом Вэй Ин делает домом. До Вэй Ина Гусу не были домом.
Вэй Ин тихо засмеялся и обнял Лань Чжаня, уткнувшись ему в плечо.
— Гусу и мне дом, Лань Чжань.
— Мгм. Дом Вэй Ина.
Для Ванцзи Облачные Глубины снова стали домом. Потому что в цзинши ждал Вэй Ин. Потому что его улыбка грела истерзанное и истосковавшееся сердце. И Лань Чжань больше не мог потерять свой дом…