Эма стоял перед открытым холодильником и офигевал. Никакими больше словами и эмоциями невозможно выразить его чувство при виде содержимого. Выражение «шаром покати» относилось к холодильникам, изобилующих пустым местом среди минимума контейнеров и пары пакетиков с чем-то съедобным. У Авалора в холодильнике было не то что «шаром покати», там пушечным ядром катать можно, и ни на что не наткнёшься. Полки были абсолютно пусты, как в выставленном на продажу агрегате. Эма некоторое время просто смотрел на эту стерильную пустоту, потом на всякий случай заглянул в морозильное отделение, хотя заранее знал, что там увидит.
Авалор сам нарисовался на кухне, запахивая шёлковый халат, выглядел удовлетворённым, как засыпающий кот. Он махнул рукой над столом – и в ней чудесным образом очутилась бутылочка с водой.
- Авалор, - Эма даже забыл о своём коронном «Каштанчик», так и не оглянулся на партнёра, от которого ещё несколько минут назад выгибался в экстазе. Авалор сдержал слово: сделал приятно. Даже слишком приятно, мучительно. Эма и не знал, что так в постели вообще бывает. Подозревал, что дело тут всё-таки в нетипичном для него сексе.
- Ммм? – не раскрывая рта, спросил Авалор, за спиной очутился.
- Я не понял вообще, - приступил Эма. – Если ты в холодильнике ничего не хранишь, зачем к сети его подключил? И зачем он вообще тут стоит? Ты совсем ничего не ешь, кроме крови?
- Ну так положено же в доме иметь холодильник, - как само собой разумеющееся ответил Авалор и отошёл, чем-то зашуршал.
Эма не мог отвести завороженного взгляда от напрасно пожирающего электричество прибора. Он же и сам изнашивается. Машины имеют дурацкую привычку со временем ломаться и приходить в негодность, даже если использовать их очень бережно.
- Зачем же подключил?
- А вдруг понадобится положить что-нибудь, - на каждый вопрос готовый ответ.
- Что например?
- Ну… - Авалор чуточку помедлил, но не разочаровал, - пакетик с кровью…
Эма наконец оставил холодильник в покое, повернулся к мечтательно закатившему глазки Каштанчику. Губы его буквально сияли, не выпуская улыбки. А Эма прям видел эту его улыбку и не понимал причины, поэтому предположил:
- Снова надо мной ржёшь?
Никакого ответа.
- А ты хоть раз хранил в своём холодильнике кровь? – изменил вопрос Эма.
- Не доводилось.
- Тогда я тем более ни фига не понимаю.
- А чего моська такая кислая? – наконец снизошёл Авалор и приблизился, обнял и принялся губами водить по лицу, словно вынюхивал. Сперва лоб, потом оба глаза – Эма еле успевал их закрывать по очереди – потом нос. Носу Авалор уделил особое внимание, поймал зубами кончик и прикусил, выбивая у жертвы недоумённый возглас. После носа атаке подверглись уголки губ и подбородок.
- Да целуй ты уже, - призвал Эма, готовый ко второму акту. Подозревал, что его «крёстный» – извращуга тот ещё, поэтому мог не ограничиться одним разом. Странно, но самому было очень даже в кайф. Эме не терпелось проверить, получит ли он столько же удовольствия, если сделать это два раза подряд. Прямо сейчас, когда он испытывал такое же умиротворение, какое читалось на лице Каштанчика. Можно ли распалиться от одних только воспоминаний о том, что они только что вытворяли в постели. Точнее, с ним вытворяли.
- Какой ты нетерпеливый, - Авалор внезапно его отпустил. Эма снова сердился от его непонятных игр. Дразнит и не берёт на себя ответственности.
- Вот попался на мою шею папаня-кукушка, - проворчал Эма и сам последовал за «крёстным», на себя дёрнул и поцеловал как положено, со всеми вытекающими. Только потом со спокойной совестью отпустил Авалора и возобновил поиски чего-нибудь съедобного. – Блин, Каштанчик, у тебя вообще ничего пожрать нет?
- Можешь попить моей крови, - с готовностью предложил Авалор.
- Я нормальной еды хочу.
- Ты же вампир. С чего бы тебе хотеть обычной еды?
- Подкалываешь, да? У меня привычка, между прочим. Тем более, как ты говоришь, тело моё ещё живое. И ему нужна еда. А ты, смотрю, совсем не ешь…
- Почему же? Ем. Самую обычную человеческую еду. И она мне даже нравится, - сознался Авалор.
- Как? И твой желудок не отвергает? – Эма вытаращился на него. – То есть, всё-таки можно вот так жить?
Авалор заржал. Эма решал, обидеться ему или не стоит. В конечном итоге понял, что от его обиды весёлому кренделю не будет ни жарко, ни холодно, и махнул на свои глубокие размышления.
- А если мой организм не принимает человеческой крови? – Эма потупился.
- Ты просто не привык.
- Нет, правда. Меня от неё выворачивает.
- От мыслей, что ты пьёшь кровь живого человека, - поправил Авалор. – Это психическое. Пройдёт.
- А если нет?
- Дай подумать… ммм, даже не знаю.
- Я что, неполноценный? Я так и буду до конца своих дней питаться твоей кровью? А ты меня за это будешь по постели валять?
- Нет, до конца дней не будешь, - заверил Авалор и тут же добавил остринки. – Я не выдержу столько. Ты мне надоешь – и я тебя выгоню.
- Что, совсем не испытываешь ко мне привязанности?
- Ну почему… меня к тебе тянет. Я бы тебя снова на всю ночь оставил, но тебе надо показаться дома. И время уже… - Авалор глянул на настенные часы, - тебе давно пора бы вернуться из университета. Позвонил бы им, - и он двинулся из кухни.
Эма машинально за ним бросился, не поверил:
- Как? Вот так и отпустишь? И ты не хотел ещё раз… - он покрутил руками, стараясь жестами изобразить.
- Какой ты любвеобильный, - Авалор остановился, руку к нему протянул и как непослушного мальчишку взял за подбородок двумя пальцами. – Как я уже сказал, я бы не прочь, но ты ещё не готов отказаться от своей прежней жизни. Ты ведь не бросишь ни своих предков, ни сестру?
- Нет, конечно!
- Тогда твоё заявление звучит не как вопрос. Ты приглашаешь меня по-быстрому перепихнуться перед уходом?
- Нет!
Каштанчик явно не понимал, что у Эмы на душе. Или дразнил, что более вероятно.
- Вот и ладушки. Я не люблю по-быстрому. Это так некрасиво…
- Аристократ чёртов, - буркнул Эма и наконец обошёл его, в спальню двинулся собирать раскиданные шмотки.
- Вряд ли меня можно назвать аристократом, но я понимаю, что у человечества образ… вампиров ассоциируется с аристократией. Ведь намного удобнее нападать на жертв, имея высокое положение, чтобы лишний раз полиция не доставала.
- И вообще, ты мне так и не ответил ни разу: с какого перепугу у вампиров растут рога?
- А это как горбы у верблюда. В них запас крови хранится, - не раздумывая бросил Авалор.
- Чё? – Эма ни на йоту не поверил, только обернулся и уставился с самым скептичным видом, какой мог состроить.
Авалор опять ржал, как конь. Его бы имя не на «Ав-ав» начинать, а на «И-го-го». Эма тут же отмахнулся от этой идеи. Сам же его выставил собачкой. Началось-то всё глупо – с прозвища. Каштанчик – он и есть собачка. Маленькая комнатная дрессированная собачка, которая по прихоти хозяина встаёт на задние лапки. Только Авалор не очень поддерживал выбранный Эмой образ.
- Ты чего сказал? – поторопил Эма. – Какие горбы? Это ты-то верблюд?
- Я не утверждал. Просто провёл параллель, чтобы тебе стало понятнее.
- Блин. Достал ржать надо мной. Просил же! Ну?
- То есть, ты мне не веришь?
- Да тебе вообще никакой веры нет. Фиг поймёшь, когда правду говоришь, а когда шуткуешь.
Эма, не долго думая, приблизился к нему и обхватил торчащий рог обеими руками, помял, подёргал.
- Эй, поаккуратнее, - чуточку недовольно призвал Авалор, - кровь разольёшь.
- Да если у тебя там кровь, то я тапочек. Ну покажи, где тут у тебя кровь? А второй рог украли? Это кто-то голодный был, да?
Авалор не смог освободиться. Эме доставляло удовольствие издеваться над ним. Платил той же монетой. И неважно, сколько он веков прожил, или даже тысячелетий. Каштанчик с пленённым рогом внезапно нагнулся и боднул Эму в живот. Эма к стене отлетел, схватился за саднившее место в полном недоумении. Только несколько секунд спустя нашёл в себе храбрости отлепить руку и посмотреть на кровавую дыру, заполненную кровью. Кровь была. И дыра, наверно, тоже, только не такая глубокая, как представлялось.
- Иди сюда, - Авалор сам к нему двинулся.
- Отвянь, а? – Эма руку перед собой вытянул, второй всё ещё зажимал живот. – Ты чокнутый. Я ещё сомневался, а теперь точно знаю. Не подходи ко мне. Эй, я же сказал…
Авалор швырнул его на кровать спиной вниз и руки в стороны потянул. Эма наоборот, стремился их обе на живот положить, но не оставил последнее слово за оппонентом:
- А говорил, что твой рог – вместилище крови. Если бы это было так, он бы лопнул и уже давно залил бы меня… Ай! Больно!
- Не вижу ничего плохого в шутках, - остановил его Авалор строгой интонацией. – Полежи так немножко, кровь сейчас остановится. А тебе наука будет – не хватай… вампиров за рога.
- А ты мог бы и побольше внимания уделять моему перевоплощению. Во всех нормальных историях вампиры присматривают за своими детьми.
- Я присматриваю.
- Нет, ты своё желание удовлетворяешь. А я хочу стать нормальным… ну, вампиром. Чтобы без блевоты человеческую кровь пить. И я не хочу, чтобы надо мной потешались другие вампиры. Я же не родился неполноценным!
- Ладно! – остановил его излияния Авалор. – Будет тебе человеческая кровь. Подожди хоть до ночи. Где ты видел уважающего себя вампира, который бы охотился днём.
- Что, правда научишь?
- Во всяком случае, прослежу, - заверил Авалор уже спокойнее. – Ну вот, кровь уже остановилась. Рана скоро затянется. Можешь пойти помыться.
Эма не стал ждать повторного приглашения, вскочил, отодвигая «крёстного», пока он чего не удумал, и двинулся в ванную.
Авалор остался в полном одиночестве посреди громадной кухни. Неестественно обширной, с кучей ненужного оборудования. Все эти микроволновки, электропечки, вытяжки, блендеры… Он никогда не задумывался, зачем ему тот или иной прибор. Он и о дизайне комнат никогда не думал, просто покупал дом, нанимал бригаду рабочих и дизайнеров и въезжал, когда всё было готово.
Кухня была обставлена так, чтобы пустое пространство не бросалось в глаза. По стенам шкафчики и эти самые приборы, в центре стол с вечно торчащими из вазочки салфетками. Они бы пылью сто раз покрылись и напоминали меховую шапку, если бы уборщица не меняла их раз в неделю. Вот, наверно, дивилась, что за странный жилец. У каждого, каким бы гулякой он ни был, обязательно найдётся что пожевать, а Авалор предпочитал питаться на банкетах и в ресторанах в приятной компании. Даже на ходу, за рулём мотоцикла в перерыве между заездами – и то веселее. В принципе, он мог и не есть в том смысле, что привыкли понимать люди. Но он никогда не задумывался о пустой кухне. Пара бутылок с водой – всё, что ему было нужно. Тоже не ради потребности, а скорее по прихоти. Приятно освежить горло холодненьким.
Он отвёз Эму домой, одного квартала не доехал, потому что пассажир взбунтовался и пригрозил спрыгнуть. Не такой уж он и напуганный. Авалор полагал, ему время понадобится привыкнуть к мужским касаниям, а он быстро втянулся. Наверно, поначалу пересиливал, но поддавался.
Потом Авалор вместо похода по городу, где можно поживиться чем-нибудь «вкусненьким», вернулся домой для детального изучения кухни. Можно было и поинтересоваться, что люди обычно хранят в холодильниках. Какие-нибудь колбасы, сыр… А что ещё?
Он не стал мучительно вдумываться, набрал номер и спросил:
- Кази, скажи, что должно лежать в холодильнике?
- Простите? – она не поняла. Постоянная уборщица. Она была довольна подработкой, ибо платил Авалор щедро, считал ниже своего достоинство уподобляться жадным до гроша куркулям. Уборщица – только по документам. Она являлась и экономкой, и обеспечителем уюта: брала на себя заботу о мелочах, так называемом фэн-шуе. Сокровище, а не работник.
- Хочу воспользоваться кухней как положено. Надоело по друзьям мотаться, - единственное объяснение, какое он мог выдумать с ходу. Тем более, не так далеко это было от истины. Он каждый день и каждую ночь мотался, возвращаясь домой только понежиться в постели, переодеться и помыться. Или, как происходило сейчас с Эммануэлем, занять кровать в других целях. Обычно годился и номер в мотеле, но Авалор посчитал преступным вести туда своего компаньона.
- У вас есть бумага и ручка?
- Ой, нет, - он сразу отказался от идеи прогулки по магазинам. – Давай ты сама всё сделаешь.
- Хорошо. Но я смогу только после шести, - чуть виновато согласилась Кази.
- Да я не против, только сделай.
Чтобы было чем удивить Эммануэля в следующий раз.
- У вас какой-то особый гость? – раскусила она.
- Ещё какой особый. Ох и поесть любит!
- Расскажите о его предпочтениях, - попросила собеседница.
- Тащи всё, - распорядился Авалор.
- Хорошо. Я всё сделаю как можно быстрее.
- Умница, - покровительственно окрестил её он и прервал связь.
Наверно, так делать не совсем этично, ибо выглядела дама постарше него. И она, разумеется, представления не имела об истинной разнице в их возрасте, но безоговорочно соглашалась с любым отношением, если оно не жестокое или чересчур оскорбительное. Авалор редко злился на людей. Всё, что они делали – просто копошились в своём ограниченном мирке. Лишь единицы получали шанс посмотреть на мир другой, когда их выбирали в качестве компаньона. И совсем крошечная часть из тех единиц имела возможность поселиться в обоих мирах насовсем.
Оставалось решить, как обучать новоиспечённого демонёнка охотиться за людьми. Лучше начать со стандартного, а для этого стоило посмотреть фильм соответствующей тематики. Вдруг напутает что, а Эммануэлю важен антураж. Да и сам Авалор никогда не устраивал охоты за жертвой. Они сам к нему шли и вписывались в его досуг. Или не вписывались. Только поиграть в чужие игры порой очень уж хотелось.
Едва он решил, что будет делать, тут же стремительно развернулся на месте и двинулся в сторону выхода, срывая с вешалки ветровку. Сегодня очень холодный ветер. Налегке, да на скорости, это выглядело бы броско.
Он снова взялся за телефон и набрал Эммануэля.
- Что, уже соскучился? – осведомился тот едко.
- Устроим сегодня городское сафари?
- Чего?
- На человека.
- Погодь. Ты чего там нанюхался?
- Кровушки твоей. Она такая возбуждающая, - хохотнул Авалор. – Ну так как? Сегодня!
- Не, не катит, - возразил Эммануэль и тут же обосновал. – Не могу же я каждую ночь разгуливать вне дома.
- Так съезжай. Ко мне.
- Ага, и что я им всем скажу? Что переезжаю жить к любовнику, но буду навещать семью по выходным?
- Ммм, я не против.
- Иди ты!
- Тогда я похищу тебя через окно.
- Я запру его покрепче, - предупредил Эммануэль.
- Наша маленькая принцесса решила спрятаться от чудовища? Как романтично.
- Твоя маленькая принцесса – парень. И он сегодня ранен чьим-то рогом в живот. До сих пор зудит, между прочим.
- Ну так я тебя живо на ноги поставлю. Моя целебная кровушка в твоём распоряжении.
- Знаешь, я, конечно, не хочу подвергать твои слова сомнению, - не вполне уверенно заговорил Эммануэль. – Но мне иногда кажется, что дело больше в твоём дыхании, а не крови. Знаешь, такое «драконье дыхание». Особенное, не человеческое.
Опа, догадливый. Хотя он же сам и втемяшил себе в голову, что непременно кровь должна быть ко всему ключом.
- Да не… - тут же опроверг Эммануэль собственные слова, - ну что в обычном воздухе… использованном воздухе может быть особенного? А вот кровь… Ладно, я пойду, если удастся слинять по-тихому. Только ты сразу не приезжай, я по телефону сообщу.
- Я всё равно буду тебя ждать. И всё равно тебя похищу.
- И всё равно начнёшь лапать моё соблазнительное голенькое тельце? – съязвил Эммануэль.
- Да ты у нас провидец.
- Нет уж. Сперва – кровь.
- Ладно, уговорил. Кровь! – подчеркнул Авалор. – До встре-ечи, - эротичным тоном растянул он и первым прервал связь.
Третьим звонком он набрал Вэнса и снова не получил ответа. Этот пройдоха, едва видел знакомый номер, делал вид, что его не существует, а сам мчался в другой конец города, если вообще за город не уехал.
- Всё равно достану, - пригрозил затихшей трубке Авалор.
Эма не знал, как лучше распределить свой вечер. К универу подготовился – хоть сейчас на сессию. Оставались родные. Кей бегала как заведённая, липла, обещала лечь спать с братиком. Мало того что Эма собирался сбежать, едва все затихнут, так ещё возникало опасение позариться на лёгкую добычу, на собственную сестрёнку, которая будет безмятежно спать, выставив напоказ свою маленькую шейку. До сего момента Эма мог контролировать свои вампирские инстинкты, но при виде невинной жертвы мог и забыться. Кто знает, когда заиграют инстинкты.
- Отвали, - он ткнул её одним пальцем в грудь. Кей резко остановилась, натолкнувшись на препятствие, и подняла глазёнки. Обиженные глазки, которые вот-вот заслезятся. Эма не сдал позиций, выпихнул её из комнаты и закрыл дверь перед её носом. И тут же задумался. А ведь если она так и будет смотреть, с таким доверием и невинностью, она может стать лёгкой добычей не только для брата. Да её любой на улице остановит, а она остановится. Надо будет порассказывать ей страшных историй, чтобы с незнакомцами ни-ни.
Эма лёг. Подозревал, что мама заглянет проведать его. Не каждый день её дети ночуют вне дома. Зато её порадовал его посвежевший вид. Было с чем сравнить.
Он повернулся на бок, одеяло до подбородка натянул, прислушивался к звукам в доме и отчётливо слышал их. Эксперимент удался. Он сосредоточился на определённом человеке и с лёгкостью разобрал сказанные в полголоса слова. За несколько глухих стенок! Вот что значит слух вампира. Полезное приобретение, но будет мешать, если Эма заснуть попытается. Хотя в доме Каштанчика он очень даже легко заснул и никаких звуков не слышал: ни из дома, ни с улицы. Он тут же сослался на впечатления и усталость.
Он попытался не прислушиваться – и снова легко получилось. Звуки притихли почти совсем. С улицы время от времени слышался гул проезжающих по шоссе автомобилей, стрёкот кузнечиков, далёкие гудки клаксонов – всё, что сопровождало его с самого детства. С этими мыслями он, довольный, поелозил по подушке щекой, устраиваясь поудобнее, и незаметно задремал.
Нужный звук он услышал подсознательно. Словно не закрывал глаз. Ничего особенного, просто поступь знакомая где-то… в паре кварталов? Эма сел в постели в полном недоумении: чего это Каштанчик топает, как стадо слонов? А потом догадался на часы глянуть. Вечер незаметно сменился ночью – самое время выходить на охоту. Он подскочил. Так расслабился, словно дома сто лет не был. Словно вечером вернулся из долгого путешествия, где прилечь толком не получалось.
Надо было спешить, а то у Каштанчика хватит ума сюда заявиться. И хорошо если никого не разбудит. Эма прислушался к дыханию родственников. Сестрёнка спала. Мама только-только уснула, ещё слишком чутко. Значит, шуршать нельзя. Папа наверняка смотрел десятый сон. Эма на себя даже не взглянул, окно распахнул и уставился на землю где-то внизу. Прыгнуть? Ноги переломает. С другой стороны, он же вампир. Ему ли волноваться о сломанных костях. Даже если ухитрится сломать, они за сутки срастутся и следа не останется. Только ради эксперимента и из-за внезапно накатившего безрассудства он не думая больше сиганул вниз. И взлетел возле самой земли. Эма задыхался, глаз разлепить не мог, а когда сообразил, понял, что давно смотрит, только ничего не видит. То самое место, через которое Каштанчик его в прошлый раз к себе домой притащил после нападения того, второго, Вэнса. Гиперпространство – иначе не назовёшь.
- Ааа, где колёса? – первое, что он спросил, когда ощутил землю под ногами.
Авалор издал знакомый смешок:
- Как ты представляешь себе распитие крови на колёсах?
- Ну, сам же говорил, что сафари. Сафари положено проходить на колёсах.
- В Африке, - надавил Авалор. – А здесь ты как себе представляешь погоню за перепуганным насмерть человеком?
Да, неудачно получилось. Тем более, Эма с самого начала знал, что ногами поработать придётся. Наверно, он представлял себе долгое выслеживание в тихом переулке, потом крадущиеся шаги и молниеносная атака со всеми вытекающими последствиями: гипноз, предвкушение и медленное наслаждение кровью.
- Да я просто волновался, как ты пешочком дошёл, - ещё более бестолково предположил Эма и тут же сердито прервал пререкания. – Достал! Сам как будто глупости никогда не говоришь.
- Ах ты мой заботливый, - Авалор потянулся руками и без труда заключил ладонями за щёки лицо Эмы в плен. Эма пытался вывернуться, но поцеловать себя позволил. Зато в губы ему высказал нетерпеливое:
- Ты для чего меня из дома вытащил?
- Норовистый, - Каштанчик отпустил его, - Пойдём, - и первым сделал шаг в сторону центра. Эма некоторое время за ним шёл, как цыплёнок за наседкой, потом только сообразил и резко остановился. Город большой, а этого на главные улицы потянуло. Туда, где даже поздним вечером люди толпами ходят. И ночью нередко появляются. А начиная с самого утра, ещё до рассвета, снова толкучка. И в это место Авалор потащил своего ученика?
- Ну что опять-то? – Каштанчик выказал первый признак нетерпения.
- Постой. Ты хочешь охоту на главной улице развернуть?
- Вампиры охотятся в обществе. А ты где собрался? В лесу?
Эма задумался. Он, конечно, думал про лес, но логически откинул этот вариант, хотя лес – самое место всяким злодеяниям. Испитие крови у жертвы – тоже злодеяние, даже если без смертельного исхода. Но Эма остановился в своих фантазиях на задних улочках в злачных кварталах, где всем на всех наплевать. И неважно, что современные города давно взялись за такие кварталы и постепенно переделывали их на современный лад, где сравнительно безопасно ходить по вечерним дорожкам.
- Но не среди народа же!
- Эммануэль, - со вздохом назвал его по имени Авалор. С другим вздохом, без притворства, но с долей эмоций, которые должны бы насторожить любого человека, а не только чутьистого вампира.
- А если…
- Ты правда считаешь, что вампиры выжидают жертву на пустырях? – спросил Авалор с той же нетерпеливой ноткой. – Или летают по воздуху, как орлы высматривая добычу внизу? Или, быть может, они стесняются чужих взглядов?
- Но ты же ничего мне не объяснил! – заорал Эма, машинально отвечая на опасные эмоции спутника. Он почти дрожал весь от нервного возбуждения. Это не то возбуждение, когда хочется только любви, но любое возбуждение при ловкой манипуляции ощущениями легко превратить в угодное партнёру. Эма боялся, что именно это Авалор и сделает. Направит всю сжатую энергию «крестника» в нужное русло – и Эма снова останется за бортом.
- Я понял. Ты специально это делаешь, да? – тут же обвинил он. – Не хочешь, чтобы я сам охотился? Хочешь, чтобы я всё время зависел только от тебя! А потом что? Когда тебе взбредёт в голову меня выкинуть? Мне что, по помойкам побираться?!
- Эмману…
- Чёрта с два я буду безропотно соглашаться с каждым твоим действием! Ты мне либо объясняешь, что мы будем делать, либо я сваливаю домой!
- Вы посмотрите, как он заговорил, - Авалор сам встал как вкопанный, больше не пытался вразумить спутника. Эма и сам не помнил момента, когда так взбесился. Его обуревали подозрения, что все вокруг только и стремятся его обмануть. Началось это ещё до того, как он стал вампиром. Это он отлично помнил: тот момент, когда Кейта, потупив глазки, виновато призналась, что любит не его, а Стайна. То есть, она про любовь ничего не говорила, кроме этих первых слов. Даже если и любила Эму, предпочла другого. А если так, то и его, выходит, любила. Когда человек на всех подряд засматривается, он называется шлюхой. Эму бесило, что он так легко вот прямо сейчас попытался примерить это слово к ней.
- А ты! Такой же у нас великий и особенный! Привык, чтобы все твои прихоти ублажали! Хоть бы притворился аристократом, а то напоказ своё презрение чужими проблемами выставляешь! – не унимался Эма.
И тут Авалор сорвался. Эма знал, что перегнул, а остановиться не получалось. Авалор его к стене прижал и развернул лицом к ней, грубо, сильно. Эма задохнулся от боли, когда нос и скулы врезались в шершавую отделку. Он возиться пытался, и орать сразу расхотелось. Он только и мог, что слабо сопротивляться. Авалор держал крепко. Более того, простым силовым актом он не ограничился. Вместо этого запустил руку в штаны пленника, так же грубо срывая пуговицу, и сразу несколько пальцев сунул, куда не следует. Эма сдержал вскрик, но зубы сжал изо всех сил, и сам сжался. Он даже ругаться не мог – губы соприкасались со стеной. Стоило раздвинуть их, как зубы врежутся в твёрдую поверхность, да рот так и останется раззявленным.
- Сто… - удалось выдавить из себя, почти не раскрывая рта.
- Слишком я много тебе воли дал, мелкий поганец, - отозвался мучитель. – Прислушаться к твоим чувствам пытался. А ты, скотина неблагодарная, платишь полным недоверием?
- Ты что соби… - Эма не договорил, потому что штаны его сами собой сползли до колен. И тогда он вообще потерял опору под ногами. Не видел ничего, кроме темноты, не ощущал ничего, даже шероховатой стены на лице. И коленями упирался во что-то мягкое, которое всасывало его. Он боялся утонуть, но держался крепко сжатыми руками. Когда неожиданная боль пронзила низ живота, он с придыханием втянул воздух. Было на самом деле паршиво. Так, как он не представлял никогда. Его жёстко имели, поставив в позу припавшей на передние лапы собаки. От обиды он даже о боли забыл. Впрочем, всё равно боль скоро стихнет. Он попытался опереться на руки, что удалось неожиданно легко. Он стоял на четвереньках, выгибаясь от неожиданного неудобства. Кровать под ним ходуном ходила, и пытка никак не останавливалась.
- Ч-что? – только и смог выдавить он сквозь сжатые зубы. Уже не было стены и холода ночной улицы. Он стоял на кровати в комнате своего «крёстного» и терпел явное насилие. Он задёргался и неожиданно легко вырвался. Только вскочить ему не позволили. Сквозь непонятную муть он видел силуэт над собой, сражался с ним. До тех пор отбивался, пока не ощутил что-то знакомое. Тогда он заставил себя расслабиться, ибо никак больше нельзя было это пережить.
Авалор остановился, как только увидел сдавшегося пленника. Он сел рядом, не доведя до конца. Смотрел на мучившуюся уже совершенно от другого жертву и не собирался помогать ему с разрядкой. Эма сам руки опустил, а этот гад их поймал и затянул какой-то верёвкой. Широкой, мягкой, как лента. Косы он, что ли, заплетает, чтоб красивей казаться. Педик чёртов!
Эма ни слова не сказал. Зажимал в горле готовые сорваться обвинения, перемешанные с оскорблениями. Нельзя. Он же задумывался над тем, как выглядит его «крёстный» в ярости. Самое время рассмотреть повнимательнее.
- Хватит, - Эма подёргался немного для приличия.
- Остынь, гадёныш, - ласково и угрожающе.
- Дай мне кончить! – всё-таки заорал Эма.
- Я сказал, остынь!!! - ещё громче заорал Авалор.
И они оба замолчали. Пробрало до глубины души. Эма настоящий страх почувствовал, ужас, с которым, наверно, добыча от хищника удирает, а преследователь в затылок дышит, вот-вот схватит. Эма не шевелился больше, хотя мучительно было просто остановить все движения. Он глаза закрыл и почувствовал, как кровать качнулась – его ненаглядный «папаша» свалил наконец-то. Хотя как раз сейчас это совершенно неуместно. Эма попытался поелозить и хотя бы перевернуться – чересчур сильно его припёрло. Никогда такого не было. Потом он думать начал. Авалор велел остыть. Даже от одежды не избавил. Эма никогда прежде так не срывался. Если контролировать себя не мог, всё чувствовал в несколько раз острее. Затем он понял, к чему призывал его «крёстный». Если получится взять себя в руки, то и желание войдёт в нормальные рамки. Он глубоко вдохнул и принялся шёпотом считать:
- Раз… два… - ещё медленнее, спокойнее, - …три… четыре…
Авалор подумал, что мог бы припасти человечка в запас на случай, если Эммануэлю захочется свежей кровушки. Ему с каждым новым разом нравился этот пацан всё больше и больше, во всех смыслах. Авалор даже подумывал забрать его куда-нибудь на острова, чтобы вдоволь насмотреться на его восхищённые глазки, а потом опустить его на землю грешную пустой фразой, вроде: «Ты сюда развлекаться приехал?». И конечно же, он внушил бы этому пареньку важность охоты на диких животных или туземцев: без разницы, кого они бы там встретили. Главное, объяснить с честным лицом, что ловкость сама не приходит.
Он отказался от этой не только бредовой, но и мифической затеи. Эммануэль с самого начала был вписан в строгие рамки общества. Иногда это вызывало досаду, но в основном обостряло ощущения после короткой разлуки. Авалор и сегодня собирался отправить его домой, но Эммануэль на самом деле отыскал ту самую кнопку, которая есть у каждого. Если на неё нажать, подключается пачка нежелательных эмоций. Это так раздражало.
Он остановился возле холодильника, хотел принести непокорному мальчишке какую-нибудь вкусную штуковину, но он того не заслужил. Не достоин обслуживания Авалора. Поэтому холодильник остался в стороне. Авалор сунул руку в сумку, которую хотел всё-таки выкинуть. Сам не понял толком, что дёрнуло его взять пакетик крови. Снова подшутить захотел. Самое время, особенно если шутка грозила превратиться в злую.
Он подбросил пакетик в руке и взялся за чашку, всё до капли выдавил и хотел даже подсолить, но кровь и так имеет солоноватый привкус. Наверно, он давно забыл, как воспринимают её люди. Кровь обладала множеством ароматов, чем и притягивала к себе всю стоящую вне науки живность. Кровь – это жизнь...
- Эх… золотые слова, - вздохнул Авалор и даже не стал подогревать её в микроволновке, так и пошёл с чашкой в руке, неся с собой одуряющий аромат, щекочущий нервы и желание, но иное. Не такое, какое осталось в постели мучиться со связанными руками.
Эммануэль не мучился. Он тоже времени даром не терял. Вместо того, чтобы беспомощно елозить спиной и ягодицами по кровати, он перевернулся сам и перевернул всю постель. Штаны подтянул, хотя Авалор оставлял его со спущенными до щиколоток. Руки уже не были связаны, а тесьма валялась на полу. Такая жалкая, что сразу представилось, как Эммануэль с ненавистью швыряет её и для верности пару раз топчет ногами. Только вряд ли он стал делать это, обозлённый вполне справедливо на самого виновника происшествия.
- Это что? – первым спросил Эммануэль.
- Носик напряги, - злорадно посоветовал Авалор.
Эммануэль напряг, даже пару раз втянул, как собака. Явно ведь учуял ещё из коридора. Но не верил в жест доброй воли. Он не торопился задавать наводящих вопросов, поэтому Авалор снова взял инициативу в свои руки. Поставил чашку на журнальный столик и махнул над чашкой, разгоняя туманящий разум запах. Кровь могла утихомирить вспыхнувшее желание тела просто потому, что отвлекала на себя все чувства. Эммануэль как завороженный смотрел на эту кровь и наконец сглотнул.
- Специально для тебя нацедил, хотя ты этого не заслуживаешь, - ткнул в его сторону пальцем Авалор и уселся в кресло, закинув ногу на ногу, в руки глянцевый журнал взял. Каждую неделю их находил у себя в комнате, как спам. Заботливая уборщица старалась по-всякому угодить хозяину.
Эммануэль всё ещё медлил, не доверял. Худо у пацана с дружеским отношением. Как только сумел окружить себя шумной компанией. Да и в школе ведь наверняка затворником не был, тоже с людьми разными водился. Авалор наблюдал за ним краешком глаза, делая вид, что страшно заинтересован журналом.
- Это реально мне? – наконец прямо спросил Эммануэль.
- Ты же остался сегодня без добычи, - напомнил Авалор. – Кстати, по своей глупости.
- Ничего это не глупость. Надо было с самого начала объяснить. Что я должен был подумать, когда ты меня на главную площадь поволок?
- Ты фильмы про вампиров смотрел? Видел, как они охотятся?
- Ага, влезали в комнаты к девушкам струйкой тумана.
- Это Дракула, - неодобрительно качнул головой Авалор. – Первый вампир, ещё совершенно не изученный творческими личностями. Весьма, кстати, натурально получился, ты не находишь? – он демонстративно перелистнул страницу.
- Это твоя? – осведомился собеседник.
- Что.
- Кровь, спрашиваю, у себя надоил?
- По запаху не различаешь? – уклончивость. Посмотреть бы, как его скрутит, когда осознает, что пил кровь не своего «крёстного отца».
- Кровь вся одинаково пахнет.
- Ммм… - неодобрительно покачал головой Авалор. – Учиться тебе ещё лет сто, если даже элементарного сделать не можешь.
Эммануэль сидел и смотрел на чашку, не смея к ней прикоснуться. Он бы потрогал её пальчиком, потом повозил по столу и лизнул перед тем, как выпить. Авалор знал, какую жажду пробуждает всего лишь капля. Пока перед глазами полная чаша такого деликатеса, устоять невозможно, особенно зная, что всё это для тебя.
- Это компенсация, - пояснил Авалор.
- За что? – мгновенно ухватился партнёр.
- За то, что тебе придётся объясняться со своими родными, где ты шлялся ночью.
- Так я ж домой собираюсь… - мгновенная догадка. – Что? Ты хочешь, чтобы прямо так, без объяснений, остался у тебя?
- Точно, - подтвердил Авалор. – И ты останешься.
- А как же твоя забота о том, что подумает моя семья?
- Забота о твоей семье? Я всего лишь хотел сбагрить тебя, чтоб не докучал. Постоянно видеть перед собой одно и то же лицо – очень утомляет. Помимо тебя, у меня и других дел полно.
- И какие же это дела? Кровь сосать?
- Пей, - обрубил назревающую беседу Авалор.
Эммануэль глубоко вздохнул, ворчливо себе под нос бросил:
- Какой же из меня вампир, если я сразу не накинулся на кровь…
Он взял чашку в руки, повертел и наконец сделал первый глоток. Как Авалор и предрекал, остановиться он не смог до последней капли. Залпом. Эммануэль в ощущениях вкуса потерялся, перебирал весь богатый букет ароматов и пытался распознать их все. Авалор в своё время тоже пытался, даже в привычку вошло, как разгадывать шарады. Вкус каждого существа отличался своей индивидуальностью. И однояйцовые близнецы становились совершенно разными людьми из-за особенности своей крови. Для людей они являлись интересной загадкой. Каждый машинально принимался угадывать, кто из них кто. Но демону стоило лишь попробовать капельку их крови, чтобы никогда больше не спутать.
Эммануэль в полной задумчивости поставил чашку обратно на столик, языком губы облизал и причмокнул разик. Безмятежный и счастливый. Как же яро он начнёт возмущаться, когда узнает о символичности распития крови. Наверно, он никогда не станет охотиться. Не тот тип. Слишком уж паинька. И какого чёрта Авалор вообще на него отреагировал тогда, на приёме? Ничего же из себя не представляет. Ну… да, Авалор позволил себе присмотреться к нему из-за своего любопытства. А пожалуй, даже не из любопытства, а из-за Вэнса, который захотел чужое присвоить. Потом даже интерес проснулся, хоть этот пацан и домашний мальчик. В прошлом именно такие вот детки из любящих семей оберегались особенно ревностно. И все папаши и мамаши как один поднимали народ с вилами на борьбу с демонами. Сколько тогда народу перебили, в смуту, не задумываясь, что настоящих людей и жгут на кострах, а не нечисть, за которой гонялись. Хотя гонялись они в основном за собственными тенями, мучимые жаждой мести: лишь бы поймать кого.
Лицо Эммануэля внезапно исказилось. Он руку ко рту метнул и хрипло, сквозь мучительные позывы к рвоте, спросил:
- Это не твоя кровь?
- А есть проблемы? Это кровь человека, твоей законной добычи.
- Сволочь… - Эммануэль сорвался с кровати и ринулся в санузел, где и пропал на длительное время. Авалор прислушивался к каждому звуку, принюхивался к каждому запаху. Но ничего не доносилось из коридора. Тогда он сам пошёл. Отложил журнал на столик и медленно двинулся из комнаты, всё ещё давая пацану время очухаться.
Эммануэль не очухался. И стошнить его не могло, потому что организм уже принял кровь. Только проблемка, как оказалось, въелась куда глубже в неустойчивую психику несформировавшегося демона. Авалор знал о проблеме, но не представлял её масштабов. И с этим Эммануэль хотел пойти ловить живых людей? Да он бы рта не сумел раскрыть, согнулся бы от одной мысли. Авалор так и стоял в дверях туалета, наблюдал, как этот живчик зависает над унитазом, как выплеснуть всё обратно пытается, как его выворачивает, но ничего наружу не выходило. От этого ему труднее становилось принять это.
Только когда Эммануэль, внезапно побледневший и ослабший, совсем затих, уставившись в толчок, Авалор к нему поближе подошёл и похлопал по спине. Слабость тоже чисто психическая. Ему не утешения надо искать, а психолога. Только никто никогда не слышал о психологах для демонов.
- Эммануэль, - Авалор поводил по его спине. – Это и в прошлый раз так было?
- Ты мне человеческую кровь подсунул, ублюдок.
Авалор не обиделся. Вряд ли Эммануэля сейчас интересует вероятность наказания за грубость.
- А что ты хотел? Всю жизнь пить только мою кровь?
- Получается, я… я только и могу кровь вампиров пить. Что твою, что того, второго, с которым ты сцепился, - Эммануэль сдал назад и сел прямо на пол. Неприятно. Авалор его силком хотел на ноги вздёрнуть, но он давал юнцу время опомниться.
- Первый раз это на лекции было, когда мой сокурсник руку порезал. Все вокруг него прыгали, а я только на капли крови на столе смотрел. И попробовал. Знаешь как это мерзко. Не сразу, а потом, когда очарование момента отступает.
Замолчал. Они оба помалкивали. Сразу расхотелось мучить пацана. Всё, что Авалор запланировал для него на сегодняшнюю ночь, разбивалось о жалость. Его действительно становилось жаль, как настоящего ребёнка. Но это ведь и есть его ребёнок, Авалора. Вынужденный и нежеланный. Если бы не та машина на дороге… если бы Эммануэль не потерял голову от досады и злости… если бы он всего лишь остался дома…
- Сходи к психологу, - наконец посоветовал Авалор. Он не знал, как вправить Эммануэлю мозги. Он никогда не сталкивался с отторжением такого рода. Были странности у многих, но то обычные странности, мелочи, с которыми их хозяин сживался и даже получал удовольствие, считал себя особенным. Но чтобы на кровь…
- Ага, и что я ему скажу? Я не могу пить кровь, но без неё мне каюк.
- Ты всё слишком буквально воспринимаешь, - Авалор так и стоял над ним, а Эммануэль голову задирал, смотрел снизу вверх с такой надеждой, что захотелось тут же обнять и утешить. Но Авалор сделает это не раньше, чем даст пареньку стимул как-то бороться с этим.
- Я не могу переносить свинину, - начал Авалор издалека, - Мне нравится её вкус. Когда я его ощущаю, не могу остановиться, пока не съем весь кусок. А потом я подсознательно представляю, что это человеческое мясо – и всё съеденное просится обратно.
- Что, правда? – вытаращил на него глаза пацан.
Авалор не выдержал, издал смешок:
- Нет, я просто пример привожу. Твоя проблема, между прочим.
- Ладно, допустим, - всерьёз воспринял Эммануэль. – А с какого перепугу я её с человечиной ассоциирую?
- Полистай историю. Это может быть просто интерес или доклад. Множество культур утверждает, что свинина очень похожа по вкусу на человеческое мясо. Значит, были и прецеденты?
- Ты у меня спрашиваешь?
- Это риторический вопрос.
- А так говоришь, будто сам ел человечину вместо свинины, - подытожил Эммануэль.
- Ты очнулся?
- Вроде, - Эммануэль отвёл взгляд, снова облизнулся, прислушался к своим ощущениям. – В первый раз был рецидив через пару минут.
- Тогда просто не думай.
- И как я должен не ду…
Авалор перебил его, поднял на ноги и впился поцелуем. Как угодно, но притупить его шок. Он целовал со всей страстью, которой они так и не достигли. Долгая отсрочка, полная сюрпризов. Авалор потянулся к поясу его штанов и снова расстегнул, на это раз вынуждая жертву избавиться от них прямо здесь. Потом они оба, не отрываясь друг от друга, двинулись в комнату, наталкиваясь на все углы и стены по нескольку раз.
Потом – кровать. Долгожданная мягкая постель с переворошенным одеялом и простынёй. Авалор хотел Эммануэля прямо сейчас, медленно возбуждаемый его живой реакцией. Больше никакой крови, только «дуновение». «Дуновение» Эммануэля охотно отозвалось – и они синхронизировались, выбивая последнюю опору из-под ног мальчишки.
Эма только попытался встать, как был остановлен партнёром.
- Что, мне уже домой нельзя вернуться? – недовольно проворчал Эма.
- Я же сказал, что сегодня ты спишь здесь.
- А что я скажу…
- Твоя семья – твои проблемы! – резко.
Авалор не шутил, когда грозил запереть Эму в этом доме. Стало беспокойно за универ. Вдруг на него накатит и утром не выпустить. Эма хотел хоть позвонить сказать, что друг внезапно вызвал, сослаться на его проблемы. Сказал бы, что Эма просто будить никого не хотел, чтобы сказать об уходе. Но Авалор вообще конфисковал мобильник и уложил пленника обратно, сам всем телом прильнув к нему. Только тогда Эма расслабился. Волновался ещё, клял извращенца, но приходилось подстраиваться. Сердиться на него не хотелось. Наверно, из-за того, что «крёстный» давал ему. Наверно, в мире вампиров «сын» вообще не может противиться «родителю». И также Эма отдавал себе отчёт в том, что этот стильный мужик ему реально нравится. Среди его знакомых никогда не было таких безбашенных. Это что-то новое, к которому Эма никогда бы не потянулся в прежней жизни. Ему нравился даже не сам Каштанчик, а его образ мышления. Простой как два цента: хочу – делаю. А что там подумают другие – это уже не его дело. Легко так жить, особенно если обеспечен финансово и не человек. А этот наверняка обеспечен. Сколько он веков-то прожил? Наверняка не скитался по помойкам, а искал делишки повыгоднее. Даже если просто копил и крутил в банках, за столетия о-го-го какое состояние сколотить можно. Даже немножко завидно становилось.
Эма снова повертелся и почувствовал усиливающуюся хватку на талии. Каштанчик носом в его волосах повозился и снова затих. Довольный, как крокодил после миграции стада антилоп через реку. Такой скушает и спасибо не скажет.
- Ава, - тихонько окликнул его на свой манер Эма.
Ава не ответил, только снова шевельнулся, показал, что слушает.
- Что ты думаешь… обо мне? – с волнением. Эма хотел знать сразу, чтобы потом сюрприза не было. Хотя он и сам знал. Только пока подтверждения не услышал, всё равно на что-то надеяться будет.
- Ммм? – промычал Авалор.
- Я неполноценный, да? Недовампир.
- Мум-му, - так же не раскрывая рта промычал согласие собеседник.
- Давай со мной что-нибудь сделаем? Не хочу так, чтоб как ни рыба ни мясо. Я нормальным хочу стать, - он помолчал. Думал дождаться объяснений или утешений, если его дело безнадёжно, но не дождался. Каштанчик, судя по всему, собрался спать.
- Ава, - снова позвал Эма.
- Ммм?
- Каштанчик!
На этот раз никакой реакции.
- Ну сделай же что-нибудь! – чуть ли не взмолился Эма. – Я тебе душу изливаю, а ты дрыхнешь, как валенок.
- Ладно, - ничуть не сонным голосом наконец отозвался Авалор. – Что я должен сделать? Станцевать шаманский танец и поплевать на огонь?
- Ну, не знаю. Может, какой-нибудь ритуал провести. У вампиров ведь есть что-то подобное? Может, кровь чью-нибудь влить, какого-нибудь старейшего вампира. А то вдруг меня травить начнут и те, и другие.
- Не волнуйся, люди давно перестали бегать с колами и факелами.
- Да я не так за людей переживаю. Тот, рогатый, он ведь тоже не просто так ко мне полез целоваться. Он мне объяснить что-то хотел?
- Ещё раз напомнишь про Вэнса – я тебя умерщвлю раньше времени.
- Ты постоянно надо мной издеваешься. А я хочу хотя бы определённости. Что меня ждёт? – Эма снова зашевелился, на этот раз вырываясь из объятий.
Авалор тоже изменил положение, перевернулся на спину и потянулся. Спать давно пора, а он утреннюю гимнастику делает. Хотя для вампира как раз самое время.
- Ты не понял ещё? – спросил Авалор.
- Что я ещё не совсем овампирился?
- Тебе не кровь нужна, а вот это, - Авалор чуть повернул голову и дунул. Как-то вкрадчиво дунул, словно частичку себя внутрь Эмы направил. Эма едва не отпрянул. Прежде никогда не замечал таких подробностей, от которых страх по коже мурашками высыпал. От этого дуновения становилось теплее. Эма сам как довольный крокодил себя почувствовал. И смутно припомнил предыдущую невнятную попытку Авалора сказать то же самое. Но тогда дуновение просто дуновением выглядело, а сейчас вдруг стало значительным.
- Но вампиры же кровь должны…
- Да не вампир я, - по-домашнему уютно выдал Авалор.
- А? Не вам… - Эма нахмурился и живо ухватился за новую загадку, - а кто тогда? В смысле, зачем меня в заблуждение вводил? Издевался, да?
- Больно тебя дразнить забавно было. Я только поначалу от тебя отделаться хотел, а Вэнс всё испортил. Скотина. Прибью, когда поймаю.
- То есть, меня ты посвящать не хотел, - подытожил Эма. – Какого хрена тогда! Ну и оставил бы меня там на дороге!
- Я с тобой жизнью поделился. Своей, между прочим! А ты ещё и упрекаешь.
- Жизнью? То есть, у тебя теперь полжизни? И тебя убить легко?
- Ага, щас.
- Поэтому у тебя рог только один? А где тогда мой? Он ко мне должен был перекочевать. Или я что-нибудь поднапрячь должен. Погоди, это как управление мыслью. Сейчас, я сам… - Эма напрягся. Как будто почувствовал, как из его головы рог вытягивается, сам руку туда метнул и нащупал обычную голову, безрогую. – Ну блин! Я тогда тоже рога хочу.
- Зачем?
- Забодать тебя в ответ. Ты же мне живот проткнул.
- Будут у тебя рога, потерпи несколько лет.
- И сколько же мне терпеть? Полвека?
- Может быть, и побольше. А может, и десятка лет хватит. Смотря как ты подстроишься.
- А что, определённых сроков нет? Цыплята, например, вылупляются на двадцать первый день. Хотя странно, почему именно на двадцать первый, а не на двадцатый? Что, из-за одного дня прям Земля перевернётся? – задумался Эма вслух.
- Спи давай, - Авалор дёрнулся и снова сгрёб партнёра, вынуждая его упасть на кровать.
Эма повозился и понял тщетность попыток освободиться, но не оставил намерений расспросить поподробнее:
- Ну правда, кто мы на самом деле, если не вампиры?
- Реинкарнировавшие дикобразы.
- Ну ладно тебе.
- Так ты про рога узнать хочешь или про сущности?
- Про всё. И ещё про передачу жизни, как ты выразился.
- Прислушайся к своим ощущениям, - призвал Авалор. – Прислушался?
- Допустим, - Эма честно попытался сосредоточиться. Сразу прикосновения партнёра стали первостепенным фактором. И вдруг притуплённая боль на обратной стороне губы.
- Ай! Это что? – Эма подскочил, но снова неудачно, сразу же свалился под давлением.
- Я только что прокусил себе губу. Если хочешь кровушки, поцелуй меня.
- А? Как это? То есть, мы с тобой одно чувство, что ли, разделяем?
- Не совсем. Только когда мы так близко, и когда сосредоточены на ощущениях. Так ты можешь чувствовать меня, если я появляюсь поблизости.
- А-а-а, так вот что это было. А того рогатого я не почувствовал.
- Потому что это моё «дуновение», а не его. Хватит, а то я тебе рот пластырем заклею.
- Ха-ха, как будто я не знаю, что пластыря у тебя нет.
- Если ты так считаешь, то меня ты не знаешь аб-со-лют-но. И если сейчас не заткнёшься, я правда разозлюсь и вообще не знаю, каким методом тебя оседлаю.
- Ну ладно-ладно, уж и спросить нельзя.
- Спросишь потом. Не всё сразу… сынуля…
Эма завертелся, с трудом поворачиваясь в объятиях. Когда очутился с Авалором нос к носу и потянулся к нему губами, посчитал нужным предупредить:
- Давай сюда обещанную кровь.