17:45. По улице вечернего города медленно шагал мужчина. Он остановился перед витриной магазина ноутбуков. Его взгляд был задумчив и тяжел. Мужчину не интересовало то, что было там, за стеклом, все это ничего не значило для него. Он смотрел лишь на своё отражение и пытался узнать в нем себя. В глазах читался стыд, и мужчина, опустив глаза, побрел дальше. 

Он хотел бы забыть то, что увидел, но перед глазами все еще стоял образ, смотревший на него с той стороны зеркального стекла: хмурые густые брови, морщинки в уголках глаз, борода. Он вытер пальцем с уголка рта горчицу, оставшуюся от дешевого хот-дога, и бросил взгляд на проходящих мимо подростков — они смеялись, весело о чем-то переговариваясь. Завидев его, они вдруг разом смолкли и ускорили шаг. Один из мальчишек, шедший позади всех, на секунду остановился, обернувшись, и встретился взглядом с мужчиной. На него смотрели печальные, уставшие глаза, и мальчик, смутившись, побежал за товарищами. А мужчина продолжил свой путь.

Его звали Грэгори, и, сказать по правде, ему некуда было идти. Изо дня в день он появлялся на улицах и ловил на себе взгляды прохожих: в глазах одних была жалость к нему, в глазах других — презрение. Порой он не мог определиться, что хуже: его щетина, давно изношенная старая одежда, неприятный запах, исходивший от него или же то, как люди смотрели на него. У большинства из них был дом, семья, работа... У него не было ничего. 

Бездомный. Вот, кем он был для людей. С тех пор, как сгорел его дом, он очутился на улице, совершенно один, не зная, что делать дальше. Грэгори не повезло в свои 45 остаться одиноким и, когда пришла беда, ему не к кому было идти. Он не знал, почему это произошло именно с ним, но никогда не винил ни людей, ни Бога. Единственным, что его огорчало, были не холод и даже не бедность, а то, какими были люди вокруг — такими же, как и он, но почему-то считающими его недостойным находиться среди них. А все из-за того, что им всего лишь был противен его внешний вид.

Никто не знал, что он был архитектором до того, как случилась трагедия. Никому не было интересно, что он любил читать, обожал пить черный чай по утрам, что ему нравилось рисовать забавных человечков на салфетках и разговаривать с продавцами газет. Когда-то к нему относились дружелюбно и уважали, а сейчас те же продавцы делают вид, что не знают его. Но он уже и не пытается с ними заговорить...

Снизу всегда хорошо видно, на чем стоит общество — на притворстве, лжи и стереотипах. Если ты не похож на образцы успеха с ярких бигбордов, то люди будут сторониться тебя, особенно, если у тебя нет денег даже на нормальную одежду. 

Но ведь он не был виноват в том, что это случилось. Ему просто не повезло. А его соседу снизу, в квартире которого и произошло возгорание, не повезло еще больше. Обычно при пожаре люди погибают от ожогов, и это действительно ужасно, но с Дэвидом все было не так. Он погиб, задохнувшись дымом. Молодой жизнерадостный парень, всегда приветливый, он просто не смог выбраться из дома, застряв в полной огня квартире из-за того, что на входной двери расплавился замок. Грэгори часто вспоминал этого парня, то, как он всегда искренне интересовался, как у него дела. Перед глазами всплывала его добродушная улыбка, а в ушах до сих пор звучали его отчаянные крики о помощи. Грэгори считал себя виноватым в том, что тогда так и не смог ему помочь, ему не хватило сил выломать дверь, а когда подоспели пожарные, было уже слишком поздно... И хотя Грэгори понимал, что должен быть благодарен за то, что ему удалось сохранить жизнь, он чувствовал, что не заслужил этого. Ему казалось, что это он должен был погибнуть, он, а не Дэвид. 

Как часто люди не ценят главного! Придают значение дорогим вещам, деньгам, известности, но это все ничто, лишь пустой звук, если ты потеряешь свою жизнь...

Грэгори завернул в переулок. Здесь было грязно и сыро, а от стоявших вдоль стен мусорных баков доносился противный запах. Исписанные стены, выбитые кое-где стекла, валяющийся под ногами мусор — вот, что видел Грэгори, возвращаясь сюда. Но всё же здесь было гораздо спокойнее, потому как не было людей, смотрящих на него с отвращением и готовых сорвать на нем весь свой гнев, накопившийся за день. Он вдруг вспомнил, как сегодня днем, собирая пустые бутылки, наткнулся на пожилую женщину. Он просто не заметил, как она шла ему навстречу, и случайно задел её плечом. 

— Извините, — почти прошептал он.

— Да откуда же вы беретесь? — запричитала женщина, не обратив никакого внимания на его слова. — Когда вы уже перестанете бродить по улицам в таком состоянии? Вам всем лишь бы опохмелиться, а потом ходите и третесь об прохожих! Ещё, небось, кошелек спер.

Пошарив рукой в кармане, женщина пошла дальше, продолжая бормотать себе что-то под нос. «Что с вами, люди? — думал про себя Грэгори в тот момент. — Почему вы такие злые? Что я сделал? Я даже не прошу у вас милостыню. Чем я это заслужил?» В уголках глаз собрались маленькие слезинки, но он вытер их рукавом. 

Он на мгновение закрыл глаза, отгоняя воспоминания. Подойдя к обветшалой двери, он дернул ручку, висевшую на одном болте, и вошел внутрь. Дверь с громким скрипом закрылась за ним, глухо ударив по обвисшей балке. Когда-то здесь был маленький магазинчик или склад, судя по полкам, но теперь здесь жил Грэгори. Ну, как жил... просто приходил спать и прятаться от дождя. Жить здесь было нельзя: прогнившие деревянные полки могли в любой момент обвалиться, потолок осыпался и протекал, а дыры в стенах и в полу служили пристанищем для крыс. Свет сюда практически не проникал, зато отлично доходил противный запах с улицы, разносимый сквозняком. Нет, Грэгори никак не мог назвать это место своим домом. Однако сейчас оно было домом для кое-кого другого.

— Джес, приятель, где ты? — Грэгори тихонько свистнул и к нему с радостным лаем выбежал пес, черная овчарка. Он был худоват, перепачкан и всё еще немного прихрамывал, но выглядел совершенно счастливым, увидев своего недавно обретенного хозяина. — Смотрю, ты быстро поправляешься, дружок.

Он потрепал пса за ухом и достал из кармана сверток, сделанный из старой газеты. В него были завернуты кусок хлеба и небольшой кусок колбасы, купленной на деньги, вырученные от сдачи пустых бутылок. Он предназначался им обоим, но еще до того, как Грэгори успел достать припрятанный им самодельный ножик, Джес схватил колбасу и, отбежав чуть поодаль, быстро с ней расправился. 

— Что же, Джес, вижу, ты уже почти здоров, — Грэгори улыбнулся, немного разочарованно оттого, что сегодня ему не удастся съесть ничего, кроме хлеба. Снова. Но он забыл об этом досадном моменте, когда Джес подошел и, виновато глядя на своего кормильца, положил голову ему на колени. Грэгори погладил своего друга по спине и мельком взглянул в окно, из которого в комнату проникало совсем немного света уличных фонарей, и усмехнулся. Ему пришлось потерять дом и работу, чтобы наконец не чувствовать себя одиноким. Что дальше?..