Мы перестали искать монстров у себя под кроватью,

когда осознали, что они внутри нас.

Чарльз Дарвин

Рокси чудом не заблудилась. Она припустила от Кэнди, куда глаза глядят, и бежала назад еще более напуганной, однако каким-то неведомым образом она прошла по своим собственным следам. Слава Богу, она смогла вернуться в лагерь!

Едва забежав за круг амулетов, Роксана упала на колени и разрыдалась. Слишком много всего, слишком много… она не выдерживала.

Теплые могучие руки подняли ее, и Рокси доверчиво прижалась к широкой груди, не сразу поняв, что это не такой желанный ей в эту минуту Тавелл, а Нальдо. Пахло от него иначе, чем от Тавелла, и Рокси стало неприятно: костром, потом, соком растений. Нальдо где-то бродил по лесу, пока они тут в лагере выдерживали такие испытания! Повинуясь чувствам, Рокси шлепнула Нальдо по груди ладошкой и выпуталась из его объятий. Но первым делом сказала то, что должна была:

— Кэнди в беде.

— Что… что?! — Нальдо спал с лица. Рокси отстраненно подумала: и все-таки он в нее дико влюблен, вот Кэнди повезло. Нальдо выглядел таким напуганным, точно его жизнь вдруг пошла прахом. — Где она?! Что с ней?!

Он схватил Роксану за плечи и неделикатно встряхнул. Рокси пискнула, и слезы снова побежали по ее лицу. Но должна же она была понимать, что во многом это ее вина.

— Упала в болото. — Рокси вытянула руку, указывая пальцем в глубь леса. — Там… от реки налево, потом… не помню… еще налево?

Зашуршал откинутый полог палатки. Рокси слышала за спиной голос Дэйва:

— Что случилось? Какие-то проблемы?

— Кэнди… — Рокси едва могла говорить, мечтая, чтобы ее поскорее оставили в покое. — Она попала в болото, она… она тонет!

Дэйв бросил тряпку, которой вытирал руки, на землю, мгновенно подобравшись. Вот черт, они рисковали потерять и вторую следопытку. По штуке на месяц — не та математика, с которой он готов был мириться.

— Где она? Где это болото? — Дэйв смотрел, как Рокси жестикулирует, пытаясь воссоздать свой путь по чаще. — Ладно… ты покажешь мне.

— Нет, — сказал Нальдо жестко. — Она должна остаться в лагере. Ты не рехнулся ли? Крошка не в себе. Оставь ее в покое, доктор.

Звучало логично. Дэвид не мог не согласиться, что у Нальдо имелись весомые аргументы. Как и у него самого. Но не было времени ни решать, ни спорить. А Нальдо явно не собирался идти на уступки. Он обнимал Рокси, точно держа в клетке своих рук. Дэвид взял мачете и веревку, сунул за пояс заряженный пистолет.

— Ладно. Тогда идем мы вдвоем. Кэнди нужно спасти.

— Да уж конечно, — произнес Нальдо невнятно. Его глаза озадаченно бегали. Нальдо сам был на грани шока, понял Дэйв, неприятно пораженный этим открытием. И потому, что лишался надежного прикрытия, потому как Нальдо очевидно был готов наломать дров. И потому, что это все же значило, что подначки Нальдо и его ревность — не следствие дурного воспитания, а признаки неуклюжего, но подлинного чувства к Кандиде.

— Я останусь с Рокси, — Нальдо взял ее повыше локтя. — У нашей глупой крошки нет амулета. А кто-то должен убедиться, что монстры ее не сцапают.

Дэвид раздраженно зажмурился, затем распахнул глаза — точно ему песок в них попал. Время стремительно таяло, и хотя Дэйву не нравилось ни одно из решений, что сейчас принимались, он чувствовал, что у него нет времени спорить и стараться придумать план получше.

— Господи Иисусе, как ты могла провафлить амулет! — Не сдержался Дэйв. Он почти физически чувствовал, как горят его ноги. В голове стучало: беги к Кэнди.

— Тавелл… — Выдохнула Рокси вместо ответа.

— Он в палатке. — Дэйв указал себе за спину. — Спит.

Упоминать, что у Тавелла был приступ сердечной боли, он не торопился. Не то что бы Дэйв решил вообще никогда не говорить… Но сейчас это вряд ли имело значение. Тавелл чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последнюю неделю, а Дэйв и сам время от времени страдал от странного недомогания. И теперь у него появились мысли на этот счет, но исчезло время на то, чтобы их как следует обмозговать.

— Оставайтесь здесь. — Дэйв строго качнул указательным пальцем и поспешил к границе защиты вокруг лагеря.

— Эй, Дэйв. — Нальдо звучал почти дружелюбно. — Тебе пригодился бы навигатор?

— Пригодился б, если б был, — ответил Дэйв и почти бегом бросился к реке. Что крикнул ему вослед Нальдо, он уже не расслышал.

Дэйв выбился из сил, разыскивая Кэнди, и уже боялся, что безнадежно опоздал. Он представлял, как она захлебывается, и его собственные легкие начинали гореть. Но каково же было его удивление, когда среди кустов (не вполне в том направлении, что указала ему Рокси), Дэйв заметил лимонно-желтую майку Кандиды.

Кэнди сидела на бревне. Нет, не на сухом аккуратненьком бревнышке вроде того, на котором они не так давно отдыхали у костра. На трухлявой, заросшей мхом колоде. Да и сама покрытая тиной Кэнди совсем не напоминала золотистую камею, какой не так давно представилась Дэвиду.

— Кэнди? Ты в порядке? — Он подошел к ней медленно и осторожно, не сразу вспомнив, что, вообще-то, тут начинается болото. И один неверный шаг, и Дэвид сам узнает, каково захлебываться пахнущей гнилью стоячей водой. Причина, по которой Дэвид двигался с опаской, была сама Кэнди.

Он был готов ко всему. К тому, что она отвесит ему пощечину или крепко поцелует. И самое жуткое было в том, что любой итог его бы устроил. А когда Дэйва посещали такие мысли, он понимал, что крепко влип. Понял и теперь.

Вот только Кэнди не сделала ничего из этого.

Появление Дэйва ничуть ее не удивило, хотя она и не обрадовалась, когда он склонился над нею, уперев ладони в свои колени.

— Есть закурить? — Она сделала усталое движение у губ двумя пальцами и, не дожидаясь ответа, потянулась Дэйву за ухо, где хранился его “дежурный запас”.

Каким-то инстинктом, которому Дэвид не знал названия, он понял, что Кэнди подавлена, как никогда. Может, даже плакала, но по ее испачканному зеленым и коричневым лицу трудно было сказать с полной определенностью.

— У меня нет зажигалки, — сказал Дэйв, когда Кэнди уже сунула его сигарету меж губ.

Девушка тяжело вздохнула, закрыв глаза. Затем вынула сигарету изо рта и выбросила ее с сожалением в воду перед собой. Дэйв проследил за тем, как крошечный бумажный цилиндрик падает на сгусток ряски, слишком легкий, чтобы потонуть.

— Знаешь, о чем я думала, сидя тут до рассвета, Дэйв? Мы не безбожники, но все мы богохульники.

Он стоял над нею, непонимающий.

— Ну как это обычно бывает. — Кандида смотрела прямо перед собой, как недавно — на огонь, но теперь — на воду. — Добрые люди… добрые люди создают монстров, а потом героически с ними борются.

— Уж это не потому, что они добрые.

— Это потому что они глупые. И самовлюбленные. Это не делает их плохими. Но делает плохими тех, кому не повезло оказаться в их власти.

Дэйв не понимал, какое отношение это имеет… хоть к чему-нибудь. Кэнди, очевидно, смысл видела. Но он просто стоял, борясь с желанием сесть на землю от облегчения: Кэнди жива!

— Мне нужно осмотреть тебя на предмет травм. А потом мы вернемся.

— Я приняла ванну, а не с самолета без парашюта прыгнула, пэ… э-э, дружок.  Немного зловонную, но мне не привыкать. Это не первое болото, в которое я вляпалась.

Дэйв тяжело вздохнул. Он страшно хотел скорее назад, в лагерь. У него были еще неотменимые обязанности.

— Хватит вести себя так, будто ты на увеселительной прогулке!

Кэнди тяжело вздохнула, покусала губы:

— Я знаю, что это не отпуск. Знаю. Но я хочу еще минуту тут посидеть и повоображать, что все немного лучше, чем оно есть.

Дэйв непонимающе всплеснул руками.

— О чем ты? Лучше будет, если мы просто пойдем и вернемся, пока не случилось еще какой-нибудь беды. Я порядком устал от того, с какой частотой происходит что-нибудь гадкое.

Точно в ответ на его слова, вода перед ними, только что спокойная и затхлая, колыхнулась. Ряска задрожала.

Кэнди сбросила с себя оцепенение и медленно начала подниматься с бревна.

— Это еще что за… — начала она, глядя на то, как брошенная ею сигарета пошла ко дну, закрученная в водовороте. Который рос, и рос, и рос.

— Бежим! — Скомандовал Дэйв. Как бы то ни было, а первое решение — самое верное, считал он. Особенно, если это решение убраться от опасности как можно дальше.

Дэйв схватил Кэнди за запястье и потянул за собой, но та успела перешагнуть бревно только одной ногой. За вторую ее стремительным движением схватила гибкая коряга.

— Ладно, это выглядит как вполне серьезное дерьмо, — выдохнула она.

Дэйв потянул Кэнди за собой сильнее, но она только ахнула и, потеряв равновесие, шлепнулась животом на бревно. От такого удара у нее из легких вышел весь воздух, даже ахнуть Кэнди не могла. На мгновение ею завладели испуг и мучение от расползающейся по всему туловищу искристой боли. Коряга дернула девушку за ногу, и лучше от этого не стало.

Только теперь Дэвид понял, что Кэнди держит огромная морщинистая коричневая рука, а не лоза или древесный корень. Нет, не держит — утягивает внутрь болота.

— Мне совсем не льстит это внимание, — заорала Кэнди, наконец, придя в себя. Она вцепилась в бревно изо всех сил, но монструозная ручища не прекращала своих попыток. Кэнди взвизгнула, чувствуя, что все ее тело напряжено больше, чем ему полезно. Ноготь ее сломался, впиваясь в трухлявое бревно. Вторая нога сползла с колоды, покрывшись царапинами, и теперь бессмысленно пыталась искать опору в жидкой грязи.

Дэйву казалось, что все происходит со скоростью текущего масла, на деле же не прошло и полминуты. Запоздало, как сам полагал, он выхватил мачете и принялся рубить руку-корень, стараясь не ранить Кэнди и самому не подставиться. Рук обычно бывает две. У монстров порой — еще больше.

— Хватит, прекрати! — Крикнула Кэнди, напуганная мелькающим в воздухе мачете заметно больше, чем рукой чудовища, вздумавшей утащить ее. — Дэйв, остановись!

Он замер, вдруг чувствуя в руке тяжесть оружия, только что казавшегося ему невесомым, и посмотрел Кэнди в лицо. Скорее раздраженная, чем напуганная гримаса искажала ее черты. Кэнди скинула с щиколотки ошметки древесных пальцев, и, подтянув ногу к себе, руками содрала оставшиеся, так и окольцевывавшие ее голень. Выругалась. Культя монстра спряталась назад в воду.

— Валим, — сказала Кэнди низким голосом и заковыляла прочь. На ноге ее остались ссадины и уже начинали наливаться синяки.

Дэйв поднырнул под руку следопытки и, держа ее за запястье, не дал отстраниться. Она еле шла.

Дэйв думал о том, что за монстр напал на них — у него имелось несколько вариантов, и он перебирал их в памяти, не зная, на каком остановиться. Ни один выбор его не успокоил бы. Да, чудовище ушло, и было бы приятно приписать это своей энергичной защите, но Дэйв не решался. Он покосился на Кандиду, свесившую на грудь (довольно грязную, надо сказать) голову (не чище) в паре дюймов от его. На мгновение Дэйва смутила мысль, что Кэнди все еще удивительно хороша, а потом он подумал о том, как она укрощала монстра перед святилищем. Все тоже прошло довольно просто, верно? Но могла ли она объяснить ему, почему? Главный вопрос, стала бы ли?

Кэнди пыталась делать вид, что она в порядке, но в лагере она плюхнулась на бревно с таким стоном, что Дэйв понял: ей худо.

— Тупое тело. Столько проблем, — Кэнди хмыкнула.

— Мне нужно проверить тебя на предмет травм. — Раз они, наконец, точно в безопасности. — Теперь уж непременно.

— Ай, просто хочешь меня облапать? — Кэнди улыбнулась, но когда Дэйв не ответил на ее подначку, отвернулась и пожала плечами. — Валяй.

По крайней мере, она не ахала от каждого прикосновения. Ребра были в порядке. Пара ссадин, пара синяков. И, чтобы их показать, Кэнди задрала майку — еще немного, и Дэйв мог бы увидеть краешек ее лифчика. Будь он на ней.

Он сел рядом с нею на корточки, пытаясь скрыть смущение всех сортов, что владело им, пока он вынужденно изучал бока пациентки. “Ого, врата рая”, подумал он, рассматривая две старые, испорченные шрамами татуировки над самой линией шорт: “никто не владеет мной” и “никто не управляет мной”. Дэйв не решился спросить, сделала она их, избавившись от тирании семьи или разведясь с Виком.

На ее теле было множество шрамов: по большей части, из детства. Реже — память о Вике. Но ни один из них не был следом враждебности по отношению к ней.

— Если тебя распирает от любопытства, то да — вот этот шрам оставил мне муж. Он в меня стрелял со словами “это для твоего же блага”.

Дэйв нахмурился, не зная, верить или нет. Впрочем, такие красотки, как Кэнди, часто связываются с мафиози, не вполне понимая, что “трофейная жена” — это не комплимент.

— Тот еще психопат, похоже.

— Поверь мне, он худшее, что ходило по земле, Дэйв. Он должен быть навеки заперт в тюрьме.

Или я мог бы сломать ему нос, с неожиданным для самого себя пылом подумал Дэйв. И тотчас его нагнала вторая мысль: нет, ты не мог бы. Но он не стал отрицать, хотя бы про себя, что очень бы хотел.

Дэйв поднял на Кэнди взгляд. На мгновение их поза показалась ему двусмысленной: он держал ее ногу, точно принц, готовый примерить туфлю Золушке. За вычетом, что Кэнди сидела босая.

— Скорее всего, растяжение, — сказал Дэйв. — Принесу эластичный бинт.

На свои силы он больше не полагался. Тавелл поправился, и Дэйв приписывал результат себе, но даже воображая итог более лестным, чем он был, Дэвид не мог не заметить разницу между нынешней и прежней скоростью, с которой пациенты вставали на ноги. Он ослаб. Очевидно ослаб, и очень сильно.

Он успел вспомнить то, что показалось ему странным: сердечные боли Тавелла, точно такие же, как у него самого. Но снова Дэйву не довелось поразмышлять над этой загадкой. Из зарослей на краю лагеря, там, где заканчивалось действие сил амулетов, развешанных по периметру, вынырнул Нальдо с Роксаной почти что под мышкой: мужчина так прижимал к себе спутницу, что если бы она не поторопилась идти, ее ноги бы волочились по земле. И Нальдо будто бы это не смущало.

Дэйв понял, что происходит что-то не то. Еще пока не из ряда вон выходящее, однако нечто необычное. Более необычное, чем то, что порой происходило в экспедициях? Нечто хуже, чем потеря Эсди? Вряд ли.

Дэйв обернулся и сделал шаг назад, ближе к Кэнди. Она подобралась и заметно чаще задышала. Дэйв еще чувствовал, как горят его руки после прикосновения к коже Кэнди, пусть и испачканной тиной, но такой манящей. И особенно остро понимал, что так, как на Нальдо, на него Кандида не смотрела никогда.

Из палатки вышел Тавелл. Он свободно ступал на раненую ногу, но еще чувствовал себя странно ослабевшим. В груди ныло.

— Привет. Что у нас за собрание? — Сказал он.

Нальдо он запомнил, как тень. У них почти не было возможности пообщаться. Тавелл слышал объяснения Дэйва, пробившиеся через лихорадочную дремоту, владевшую им на протяжении последних дней. Если звучало имя Фенисии, Тавелл не возражал ни с чем. Нальдо даже пару раз кормил Тавелла, хоть и торопливо и неаккуратно, очевидно утомленный этой обязанностью с первого мига.

— Мы тут с Рокс немного прогулялись, — сказал Нальдо, потрепав спутницу по плечу так, что буквально с каждым движением вжимал ее в свой бок все туже и туже. — Утрясли некоторые проблемки. На которые вы потратили бы тысячу лет.

— Отпусти ее, — произнесла Кандида звенящим голосом. — Чтобы я и близко тебя с нею не видела!

Дэйв снова обернулся на нее, а вместе с ним и Тавелл. Кандида, шатаясь и стараясь не ступать на больную ногу, медленно поднялась с бревна. Смотрела она только на Нальдо.

— А то что, cabrita? — Нальдо ухмыльнулся. — Не трусь, ты — мой первейший интерес, а Рокси так… Она просто была не против. Ты же не против, кошечка, а?

Нальдо склонил голову, заглядывая Роксане в лицо, поднятое к нему и полное непонимания. Он успел открыть рот, чтобы сказать что-то еще, а Дэйв в тот же момент почувствовал, что заткнутый за его ремень пистолет исчез. А потом раздался выстрел.

Быстрее, чем кто-то успел среагировать.

Зато уж потом… Дэйв отпрыгнул в сторону, полуоглушенный и напуганный до чертиков, Тавелл отпрянул, едва ли не упав в палатку спиной вперед. Роксана завизжала. Нальдо едва не увлек ее за собой, рухнув навзничь на траву. Тяжелые руки его соскользнули с плеча девушки, тело мешком свалилось в неестественной позе.

— Ух, давно никого не убивала. — Кэнди встряхнулась, точно со сна. — Освежающе.

Рокси перестала кричать. Просто потому, что у нее закончился воздух в легких. Опасливо обернулась назад, зажмурилась и бросилась в объятия Тавелла. Тот обнял ее, укрывая, хотя на деле не знал, что ему делать. В особенности, безоружному. Что вообще можно предпринять против психопатки с пистолетом.

— Ах, вот что я называю весельем. — Кэнди размяла шею: по крайней мере, это ее движение осталось прежним. Может, кроме него в ней ничего настоящего Дэвид и не замечал? — Шутка про “убрать мусор”, м? Что, нет, никто? Я тоже без идей.

Вот такая она настоящая? Дэйв чувствовал себя полным дураком. Полагал, что видел через маску Кандиды, а на деле она показывала ему вторую ложь вместо первой. Два двойных дна — дьявольски обидное открытие.  Он полагал, что смотрит сквозь маску Кандиды, видя за напускной глупостью и фривольностью жесткую, саркастичную, недоверчивую женщину… невообразимо привлекательную именно потому, что она ранена.

А на деле сейчас ему нахально улыбалась в лицо чужачка, в которой не было ни фривольности, ни недоверия.

— Уф, кажется, каникулы входят в неприятную фазу: фазу объяснений.

Она улыбнулась. Шире, чем обычно улыбаются люди, остающиеся в своем уме. Дэйву захотелось отвести глаза, это было уж слишком: ему нравились бойкие девчонки, а не комиксные злодейки. Он и отвернулся бы, если б не боялся перестать смотреть на руку Кандиды с пистолетом. Ему так и казалось, что он следующая ее мишень. Он тоже… слишком много себе позволял с нею.

Следующий после Нальдо.

Кэнди обернулась на Дэйва, отведя взгляд от Тавелла с Роксаной, застывших с открытыми ртами, точно только сейчас обратила внимание, что они восприняли смерть Нальдо как нечто из ряда вон. Она коротко понимающе кивнула: ах, точно.

— Дэйв, что за гримаса? Врач никогда крови не видел?

— Размозженную голову — только в газетах.

Дэйв сам не понимал, откуда в нем берется злость, придающая ему смелость. Но на Кэнди он смотрел открыто и храбро. Она же улыбалась. Ну да. Чего бояться бабе с пистолетом. Нет, не просто вооруженной, но и способной без сомнения выстрелить в человека.

— О божечки, точно! Я забыла про твой принцип гармонии. — Кэнди саркастически тряхнула головой. — Ну я и дура, я же должна была вместо этого изменить Нальдо своей любовью. О, или нет, это он меня? Это же плохиша нужно менять, да?

— Да, — Выдохнул Дэйв. — Нам вполне понятно, что плохиш — это ты.

Кэнди указала на тело Нальдо пистолетом:

— Ну, если не считать того, что этот урод работал на Синее яблоко…

Тавелл присвистнул. Но, судя по всему, остальные были не в курсе.

— Да ладно, вы же не в лесу живете! Ах. Точно. — Кэнди взмахнула рукой с пистолетом, и все разом вздрогнули. — “Маги против магов”. Ничего не щелкает? Об этом еще десять лет назад трещали.

— Их же объявили вне закона, — сказал Дэйв.

— Да, именно потому они взяли новое название. Организации волшебных киллеров, ты знаешь, незачем регистрироваться официально. Имя только затем им, чтобы подписывать агитки и чтобы было, что — у-у-у — со страхом передавать из уст в уста во тьме.

— Охренеть как интересно, расскажи побольше об этом, — с сарказмом прохрипел Дэвид.

И Кэнди, возможно, была бы не против. Но договорить она не успела.

Заиграла песня No Doubt “Underneath It All”. Все подпрыгнули, едва ли не испуганней, чем пару минут назад после выстрела. Кэнди глубоко вздохнула и поковыляла к трупу. Никто ей не мешал. Песня успела проиграть первый куплет к моменту, когда Кэнди нагнулась, чтобы пошарить у Нальдо в кармане.

Остальные наблюдали за нею, пока Кандида извлекала на свет божий смартфон. Не так-то просто это оказалось — шорты натянулись на раскинутых ногах мертвеца. И все же, Кэнди преуспела. Телефон все звонил и звонил, а она смотрела на экран… и вот мелодия стихла. Кэнди поднесла телефон к уху.

— Привет, Вик, — сказала она мрачно.