Тьма неизменно выполняла отведенную ей роль.

Не будь ее, разве мы могли бы по достоинству

оценить свет? Лишь когда аппетиты тьмы становятся 

чрезмерными, приходится давать ей отпор.

Но потом она восстанавливает силы, как и должно

быть. В конечном итоге, следование Путем Тьмы — 

выбор не менее достойный, чем служение Свету, если

цель, которая при этом ставится, вполне определенна и ясна.

Клайв Баркер, «Абарат»

Что же до Рокси и Тавелла, то пока Кэнди и Дэвиду выдалась короткая передышка, их недавние товарищи, еще не вполне отойдя от шока, пытались составить свой план действий.

Они сидели рядом на бревне перед потухшим костром, спиной к трупу Нальдо. Должно быть, тот еще не успел остыть, подумала Рокси, в точности не уверенная, с какой быстротой действительно холодеет мертвое тело. Она хотела бы отвлечься от мыслей, но запах от трупа не позволял ей. Нальдо был не такой уж плохой, хотела подумать Рокси, однако запнулась на этой мысли.

— Это «Синее яблоко»... если бы оно нашло нас, то… взяло в плен? — Пробормотала она.

— Или ликвидировало прямо здесь. — Тавелл медленно провел рукой по затылку и присвистнул. Он сам был озадачен не меньше Рокси. Не так напуган, это правда, но совершенно сбит с толку. — Нужно делать ноги.

О, он прекрасно представлял, что такое «Синее яблоко». И, не будучи еще уверенным, что догадки насчет Кэнди верны, предпочел бы иметь дело с нею. Бывшая жена Короля Помех, она же психопатка с пушкой? Определенно, лучше, чем добрая сотня психопатов с целым арсеналом магического, холодного и огнестрельного оружия, занимающихся выслеживанием колдунов на протяжении десятилетий.

«Плохих» колдунов, разумеется — в противовес хорошим. Дурное, во всяком случае, в последние десятилетия, отделялось от благого в зависимости от желания жертвы сотрудничать с «Синим яблоком».

Но дело было не в потенциале. Кэнди оставалась занозой в заднице, но на прощание не подложила никакой свиньи — что, в ее случае, следовало расценивать в качестве признания «я на вашей стороне». Что же до Короля Помех и «Синего яблока» — те, скорее, будут очень злы, если поймут, что их цель смылась, не оставив координат. Есть ли среди «магов против магов» такие радикалы, что любят пытать? О, насколько Тавелл, помнил, да. Все из них такие.

Рокси размазала слезы, лившиеся сами собой, по лицу.

— Я думала, что это научная экспедиция. Я полагала… Что не стрясётся никакой беды…

— Ну, я привык думать, что в большей степени наши задания похожи на охоту. А там всякое случается. — У Тавелла мелькнуло желание провести рукой по волосам Роксаны, но в итоге он только снова почесал собственный затылок. — Впрочем, пуля от своих… вот это мне не нравится.

Он затруднялся сказать, о ком думает. О Кандиде? Или о Нальдо? Для Тавелла его беспамятство превратило нынешнюю реальность в череду неудач и опасностей. Он оказался не так ловок, как полагал о себе, а теперь еще и ослаб — в груди до сих пор тупо ныло. И вынужден был соображать быстрее, чем на деле мог. Болезнь поселила в нем слабость, и как любой отличающийся превосходным здоровьем и силой мужчина, Тавелл теперь не знал, как с этим справляться.

Рокси отвернулась. Что-то зашуршало в траве, и девушка приподнялась с бревна: что там? Крот? Скорпион?

По крайней мере, она видела торчащее над травой жало. Стальное. Солнечный луч играл на грани крохотной радугой.

Сделав шаг, Рокси успела увидеть, как истерзанный гневом Кандиды телефон превратился… в состоящего из плат и шестеренок зверька, обладающего вполне способными бегать ножками. Горящие красным глазки-лампочки блеснули, заметив Роксану, а может, сделав ее фото, и механический скорпион юркнул прочь.

Рокси прищурилась, почти готовая броситься за диковинным созданием следом — из чистого любопытства. И потому еще, что захвативший ее интерес вытеснил все другие чувства и мысли. Какое это было блаженство, вообразить, будто эта механическая зверюшка — нечто первостепенной важности для нее в данный момент.

Рокси нагнулась, чтобы взглянуть на оставленные существом непригодные детальки — разломанные, оплавившиеся. Поворошила носком тенниски… Нет, на земле лежали не только пластиковые осколки раскрошенного корпуса мобильника. На мгновение Роксане показалось, что она видит перед собой ноготь. Рокси усилием воли отогнала эту мысль, хватало ей и того, что прямо в паре шагов от нее валялся труп. Еще теплый, наверняка, вернулась к ней навязчивая мысль.

И вот тут шок начал проходить.

Рокси медленно осела на землю, уже не исходя слезами, но захлебываясь в них, сотрясаясь… Тавелл, бросив собирать рюкзак, мгновенно оказался рядом с нею. Нежно обнял, однако рот закрыл жестко, пытаясь заткнуть Роксану своей ладонью, точно кляпом. Не было времени ей объяснять, но теперь они не имели роскоши шуметь. Иначе привлекли бы к себе внимание существ, с которыми им было бы не под силу бороться.

— Круг лагеря разрушен. Защита осквернена.

Тавелл чувствовал, что нечто большое и голодное почуяло кровь и не собирается упускать добычу. Мощная эта магия толкала его, как ураганный ветер. Забросив рюкзак на плечо, мысленно попрощавшись со всем, что не удается забрать (эх, а палатки были так хороши!), Тавелл почти подхватил Рокси на бедро и поспешил прочь. Он выбирал безопасный маршрут, ориентируясь так, чтобы бежать от потока магии, а не бросаться в него.

Когда они покидали ставшую привычной границу лагеря, Рокси обернулась, но едва ли успела что-то увидеть: ладонь Тавелла сжала ее макушку, так что даже корням волос стало больно. Он не желал, чтобы она успела рассмотреть, что происходит на полянке. Тавелл и сам не хотел. Он уже увидел, но предпочел бы не знать. Нальдо задолжал вендиго, убив оленя, и теперь вендиго забирал свой долг у Нальдо.

Пусть глаза Рокси остались в неведении, но ушам так не повезло. Когда они с Тавеллом остановились у реки, чтобы перевести дух, она все еще слышала хруст костей Нальдо. Может, теперь только в своем воображении.

— Мы должны вернуться к Фенисии. — Пробормотала Рокси.

— Нет… не знаю, дай мне время подумать. — Тавелл потер лоб. — «Синее яблоко» — те еще говнюки, а Король Помех — это серьезно. Это чертов Аль Капоне магического мира.

Рокси пожала плечами. Она что-то такое слышала, но ей всегда было плевать. Разве ее это касалось? Она и сейчас полагала, что не касается.

— Кэнди выбросила мой кулон. Мы в безопасности.

Тавелл вдруг резко развернулся и, схватив Рокси за плечи, встряхнул ее.

— Возможно, Кэнди — это кое-кто похуже. Помнишь ту историю с маленькой девочкой-богиней?

Рокси помотала головой.

— Лет двадцать с чем-то назад ее мамаша таскалась то на телевидение, то во всякие центры, раздающие гранты магам, и везде пихала свою дочурку. Она-де инкарнация древней богини. Такое изредка действительно случается, и ее всерьез проверяли… — Тавелл вздохнул. — У нее даже магии не нашли. Пустышка. Потом уже выяснили, что она может брать чужие чары и присваивать их себе. Точнее, она сама это выяснила.

Руки Тавелла отпустили плечи Рокси. И снова на них вернулись через мгновение, растирая, успокаивая. Тавелл понял, что пугает Рокси. Он был ненадежным любовником, паршивым бойфрендом, и до сих пор оставался тем и другим разом, но кем он не был, так это сволочью вроде Нальдо, из тех, кому по кайфу пугать девушек и торчать от понимания, что тем больно.

— Ты правда не знаешь эту историю? Потом чикуля выросла, наловчилась воровать чужую магию, и опа-на! Сколотила банду, а главарем ее взяла своего хахаля, Короля Помех. Техномага, которому не было и нет равных.

Тавелл сплюнул на землю.

— Так он в тюрьме… а говорили, он сдох. Я думал, мир может вздохнуть свободно.

Тавелл ошибался не только в этом, однако в общих чертах изложил Рокси верную версию. Он собирался еще рассказать ей, чем все кончилось — насколько сам он знал, обычно не вникая в новости. «Дикарки» и Король Помех грабили банки, судя по всему, из чистого озорства — Виктор Лиддс наследовал знатному роду и купался в деньгах с рождения. А потом он провозгласил свою жену, Сокорро, богиней… и она ею стала. Или, возможно, действительно ею всегда была.

Но ничего из этого Тавелл сказать не успел. Он сперва почувствовал спиной движение магии, а уж потом, через долю секунды, заслышал шорох листвы. Шаг мягких лап по песку… Тавелл схватился за мачете.

— Нет нужды, мой друг. — Пропел мелодичный голос. Юрупари. Тавелл ощущал запах и вкус его ауры, так что мог догадаться, даже не оборачиваясь. — Мы просто поговорим. Обычно этого достаточно.

Рокси вдруг почувствовала, что ее нервы сдали. И, что главнее, она почувствовала, что права — а в такие минуты у нее срывало резьбу.

— На что бы ты ни рассчитывал, ничего ты не получишь, чертов… — Запала Рокси хватило ненадолго, и взрыв завершился писком. — Дьявол…

На Юрупари реплика особенного впечатления не произвела. Он смотрел на парочку перед собой со снисходительным умилением.

— Ах, люблю девушек! Такие они лакомые кусочки, даже самые бесполезные из них. — Юрупари облизнулся. — Редко сюда заходят. Кстати, Тавелл… вы тут, смотрю, вторую следопытку уже потеряли. Осталась последняя, и та — самая драгоценная из них.

Он указал когтистым пальцем на Рокси.

— Ну а теперь, когда самые надоедливые нас покинули, поговорим о деле.

Тавелл сделал шаг вперед, пытаясь закрыть Роксану собой. Юрупари проигнорировал и это, чувствуя себя полным хозяином положения. Он приближался медленно и грациозно, словно кот, гуляющий по своей территории. Если мышка или птичка забрела на чужой двор, это не его проблема. Но его право — расправиться с этакой беспечной дурехой.

— Я мог бы убить вас обоих. Одним только щелчком пальца. Не делаю этого только потому, что девчушка и ее потомство нужны мне живыми.

Юрупари скривился, сам больше всех досадуя на подобные обстоятельства. Как было бы проще, если б ему не имелось нужды тратить на этих жалких смертных слова.

Рокси еще чувствовала в себе запал ярости. Адреналин бурлил в ней, и на мгновение ей показалось, что она ничем не хуже Кэнди. Она сунула руку в рюкзак Тавелла, сжала пистолет и рывком выдернула его наружу. А затем наставила на Юрупари.

— Он не заряжен, дура. — Сказал Юрупари. Покачал головой, цокнул языком (алый всполох метнулся меж губ). — Вы очень меня утомили.

Рокси ахнула, теряя оружие. Пистолет раскалился в ее руке, и Роксана разжала пальцы. Долю секунды ей казалось, что она выдержит, только бы не остаться безоружной… но ожог вздулся пузырями, пальцы отдернулись от горячего металла точно сами по себе.

Тавелл рядом с нею, зло выдохнув, отбросил мачете по направлению к реке. И клинок, шлепнувшись на песок, еще несколько мгновений, по воле магии Юрупари, извивался, подобно змее. Рокси кинула на Тавелла короткий взгляд — на его бедре алел разрез, там, где мачете успело его полоснуть.

— Кем бы ты себя ни воображала, не тебе менять этот порядок. — Юрупари смотрел на Роксану горящими глазами. — Сделки на детей смертных заключаются испокон веков. Как ты думаешь, крошка, как это ты оказалась в Америке? Твоя мамаша-королева обещала тебя.

— И за что она продала меня? — Рокси едва шевелила губами.

— Понятия не имею. Я не присутствовал при сделке. — Юрупари попытался состроить сочувствующую гримасу, но у него вышла ухмылка. Настоящие чувства взяли верх. — О, крошка. Она продала тебя не мне! Но, знаешь, я с удовольствием совершу транзакцию… с дочерним, так сказать, предприятием.

Юрупари выразительно вытянул палец, остановив его напротив живота Рокси.

— Девять месяцев или меньше, смотря по твоей не вполне человеческой природе, и… у меня будет крошка принцесса. Твоя маленькая копия, водяная инфанта.

Рокси согнулась пополам. От ужаса у нее даже уши заложило. Она не понимала, как сбежать. Хотя бы отсрочить этот кошмар.

— Что, тебя уже тошнит? Рановато.

— Я сделаю аборт. — Прохрипела Рокси.

— Не сделаешь. Видишь ли, ты не такой человек. Ты всегда хотела ребенка, так? Мечтала, представляя, какой будешь заботливой мамочкой. Так будь ею. Ты никогда не сможешь дать этому ребенку того же, что и этот лес. Даже близко.

Юрупари склонил голову набок.

— Все, что тебе нужно, так только перестать сопротивляться. Ты пытаешься улизнуть из-под уже наложенных на тебя обязательств.

— Договор с дьяволом не расторгнуть, так? — Глухо и мрачно сказал Тавелл. Кровь из раны на бедре уже вымочила его штаны до колена и продолжала течь. — Но можно заключить новый. Я предлагаю себя в залог.

Рокси пораженно вздрогнула. Она только теперь поняла, насколько в глубине души мало верила в Тавелла. Дело было не в любви — тут она ухнула в чувства с головой, не разбираясь и не задавая вопросов. Но она не полагалась на людей и привыкла считать, что большинство из них ненадежны, если не злонамеренны. Рокси могла решить для себя отдать Тавеллу все: свое тело и душу, свое будущее, всю свою жизнь. Но она не ожидала, что он в ответ пожертвует ради нее хотя бы какой-то малостью. Слезы сами собой снова заструились по ее лицу.

Юрупари осмотрел Тавелла с головы до ног, как ловелас — красавицу в баре.

— Довольно жалкая замена. Принцесса вод и… увечный маг? К тому же, меня не интересуют мужчины.

Тавелл стоял неподвижно, не глядя на Рокси, сам изумленный своим словам. Но дело было не в том, как он относился к Роксане как к женщине. В городе, переспав с девчонкой, он испарялся вдали, не перезванивая. И не секс что-то переменил в их с Рокси отношениях.

Она была его напарницей. Частью его группы. Не важно, как близко они друг друга знали. Даже если бы Тавелл презирал или ненавидел ее, он предложил бы себя взамен нее, потому что так принято в отряде.

Он все еще являлся паршивым парнем для любой девушки и никудышным ловеласом. И он не был даже уверен, что все еще хочет Рокси — как женщину. Но он был хорошим напарником. И собирался оставаться им до конца.

— Ты не представляешь, на что идешь! — Воскликнула Рокси.

— Да, верно. Он не знает. — Ответил Юрупари с ядовитым удовлетворением.

Он протянул иссиня-черную руку, приглашая Тавелла. Точно на танец. Рокси только теперь поняла, насколько Юрупари волосат. Или же только сейчас он предстал перед нею таким, больше не стесняясь своего истинного облика.

Тавелл сделал шаг по направлению к Юрупари, но замялся на мгновение, потирая ноющую грудь. Сердце невовремя — вновь — закололо.

— На тебе узы, которые я не буду ни терпеть, ни развязывать, колдун! — Гневно воскликнул Юрупари. — Но… раз ты так хочешь, я возьму тебя в качестве залога, пока наша будущая мамочка раздумывает. Даже не знаю, долго или коротко мне придется ждать ее верного решения. Из тебя получится дурная игрушка, но, по крайней мере, ты не будешь чувствовать боли.

— А может, подойдет это? — Рокси принялась рыться в своем рюкзаке, даже не замечая, как обдирает обожженную руку. — Я взяла это у своей матушки!

Она достала завернутый в тряпицу камень. Он походил на тот, что она отковырнула от стены нечестивого святилища. Рокси молилась, чтобы и этот камень мог зачаровать Юрупари. Не важно, как — просто дал бы ей выиграть время.

— Ты все-таки плохо училась в своем университете. Замена не канает.

— А вот и нет, — она швырнула в него камень. — я была хорошисткой!

Юрупари взмахнул рукой, и взмывший по дуге в воздух камень, булькнув, ухнул далеко в реку. С вторым взмахом его руки Тавелл перелетел через весь берег, стукнулся о дерево спиной и, кряхтя, сполз на землю. Ноги его бесполезно дергались, недостаточно твердые, чтобы позволить подняться. Голова обессиленно качалась, как у пластиковой собачки в машине — Тавелла оглушило не на шутку. Магия ударила его, словно локомотив.

Юрупари в два прыжка оказался прямо перед Роксаной. Раздвоенный язык метался во рту, трепеща, точно змеиный.

— Ты что, паршивка, думаешь, я тут с тобой в игры играю? — Глаза Юрупари сверкнули. — Ты в своем универе что, все лекции проспала? Гейс нерушим. Если попробуешь меня обмануть — умрешь. Или твой милый умрет. Даже не пытайся, у тебя для этого пока недостаточно магии.

— Но я… водяная принцесса. — Рокси стиснула кулаки. Ногти впились в ожог, и боль вдруг прогнала ее панику.

— Однако же не королева.

Рокси вдруг почувствовала, что у нее есть план. Некое его подобие, точка, от которой придется плясать, импровизировать, стараться найти равновесие на жердочке над пропастью, и одному Богу известно, не сделает ли она хуже… Но перед нею мелькнул шанс, и глупо было не попытаться ухватить его за хвост.

— Что если… — Рокси смотрела из-под прилипшей к взмошкему лбу челки. — я отдам тебе водяную королеву? Ты вернешь мне Тавелла и не тронешь моего ребенка, но получишь мою мать за них.

— Тогда все воды будут подвластны мне, милая. — Черный острый ноготь Юрупари вытянулся — еще дюйм, и коснулся бы ее лица. — Ты не боишься награждать меня подобной силой?

— Боюсь. Но каков у меня выбор?

— Хорошо. Иди. Погрей за меня трон.

Рокси шагала по вязкому мокрому песку, не чувствуя ног. Не чувствуя обволакивающей ее воды. Понимая, что ей предстоит свергнуть морскую царицу, занять ее место, а затем подарить и ее, свою мать, и все водяное королевство Юрупари.

Но она делала это ради своего ребенка. Разве ее мать не сделала того же для Рокси?

На полпути, когда река уже захлестнула ее бедра, заставив юбку парить, как медуза, Роксана остановилась и обернулась. Ее тощий рюкзачок едва ли можно было заметить на песке берега. Рядом грустно осел бесформенной кучей рюкзак Тавелла. Ни самого Тавелла, ни Юрупари она больше не видела.

Рокси положила руки на живот и стиснула зубы. Если бы она видела себя со стороны, не узнала бы. Она привыкла замечать такую мрачную усмешку на лице Кэнди, но сама никогда не пыталась изобразить. И вот теперь ее рот скривился без ее на то воли. Рокси потерла кожу над ремнем юбки, думая о ребенке, который сейчас был настолько мал, что даже УЗИ не могло бы его рассмотреть. Только Господь Бог.

— Никого мы предавать не будем. — Сказала она, глядя на свой совершенно плоский живот. — Мы найдем кулон и подождем, когда сюда явится «Синее яблоко». Юрупари для них — приз, на который можно рассчитывать только в мечтах.