Лекция по алгебре тянулась как патока, вместо должного интереса вызывая только желание спать. Парадоксально, но казалось, что вместе с самыми неуспешными учениками меньше всего этому желанию сопротивлялись самые успешные. То один, то другой олимпиадник клевал носом и нарочито медленно, не стыдясь своего состояния, снова поднимал голову.

В глазах плыло, и я встряхнула головой, возвращаясь в реальность; справа-сзади кто-то резко дернулся, замер, напряженно глядя на доску, и расслабился.

— У вас ошибка, — окончательно проснувшийся «олимпиадный коллега» сделал многозначительную паузу, но продолжил, не дожидаясь ответа преподавателя, — в замене знак не тот.

— Чего ж ты раньше молчал? — со скорбно-индифферентным выражением лица вскинул брови преподаватель, уже записывавший ответ. По взбодрившемуся классу прокатилась волна смешков — битва двух математиков обещала быть неизменно легендарной.