Редко выпадает такой шанс. Мало что сравнится с удовольствием наблюдать за ними. Мне очень нравится. Такое хрупкое недолговечное изящество...
— Не трогай! Это твоей сестры!
Это мама. Душа закипает обидой.
— Как сестры? Откуда? Почему?
— Отец отыскал, специально следил. Будет ей подарок на день воплощения.
— Подарок...
Меня трясет от обиды и несправедливости. Сестра... она свой подарок съест — и все. Это мне должны были подарить, мне, а не ей!
С первого дня существования я слышал, как говорят: "Жизнь — редкое лакомство во вселенной. И очень полезное".
Отец равняет жизнь с грязью, для него нет разницы между спорой плесени и разумным существом. Но раз мать говорит, что детям полезно, он безропотно отыскивает все новые и новые миры. А я никогда не мог понять, как возможно такое есть. Только разве первичный бульон впихнуть в себя и могу, и то, не глядя. Мама говорит, потому я и хилый. Я люблю кометы: они сладкие и прохладные. Вон как раз летит одна.
Ой! Простите, простите, я не хотел... Маленькие, хорошие мои, я случайно! Правда... Вот незадача: задел хвостом, самым кончиком. Ну смотрите, ваш шарик только слегка поцарапался. Хотите, заглажу? Хотя нет, не стоит, тут точность нужна, а я пока маленький. Это отец мог бы, но он разъярится, если узнает, что я вообще оказался близко к этой планете.
Нет, ну гляньте... как здорово они это придумали! Как красиво! Этот город похож на кружево, которое папа вяжет из свалянной звездной пыли. В нем мы спим, чтобы не разлететься, остаться вместе. Вселенная — она ведь расширяется... ну или это просто сквозняк такой.
— Прочь от подарка! Немедленно! Испортишь!
С большой досадой слушаюсь. Но смотреть не прекращаю. У всех свои интересы. Сестра вот любит сталкивать черные дыры и совать туда конечности. Говорит — щекотно. И покушать она любит. Ну неужели нельзя подарить ей что-нибудь другое? У меня вот россыпь свежих квазаров завалялась, могу отдать. Но разве это сравнишь? Она не согласится. Я бы тоже не согласился.
Ой, маленькие выдумали летать. Это все выдумывают рано или поздно, нужно только немножко подождать.
— Привет, малыш! — осторожно делаю приветственный знак. Хотя вряд ли малыш меня видит.
Слышу сестру. О, нет. Нет, не могу. Пусть делают со мной что хотят!
Осторожно беру шарик. Вот так, аккуратно, чтоб не потревожить атмосферу. Теперь главное — скорость! Потерпите, потерпите чуточку, сейчас-сейчас все будет хорошо. Я одно местечко вспомнил со звездочкой такого же спектра, только подальше от ядра галактики. Я, конечно, маленький, и всего не знаю, но там на одной планете тоже зачатки жизни. Значит, и у вас есть шанс... Тьфу, обжегся, голубой гигант тут откуда взялся? Папа обронил что ли?
Вот, вот, смотрите. Осторожненько... на орбиту, вот так. И почти совсем не пострадала ваша голубая пленочка, она такая красивая, белые штришки вихрятся. Эй, вот и свет, и тепло, все как положено.
Ой... А где вы? Нет... Нет, я же так осторожно... Не может быть, чтобы... все...
Ощущаю, как из меня струится горячий эфир. Главное, не реветь громко, а то найдет сестра или родители. И так влетит за то, что украл подарок, но какая теперь разница... Маленькие... Их нет... Хочется сжаться и сколлапсировать. Но перед этим убедиться.
Внимательно осматриваю планету. Что-то блеснуло... неужели?! От радости внутри все так и пляшет. Маленькие мои, все-таки живы, все-таки не все! Вот и первый городок.
Все, все, я ухожу, осторожно, чтобы ничего не помять и не задеть вашу звездочку. Обязательно приду навестить и проверить, что у вас все хорошо. Еще туманностью прикрою, вот так, чтобы вас еще долго никто не обнаружил.
— Ой. Мам?
Мама не злится. Ерошит загривок.
— Вот что из тебя такого вырастет, а?
Делится теплом. Мама все понимает.