Малфой-Мэнор. Озираясь по сторонам, Карла осматривала все предметы роскоши в этом доме. Она так и представляла себе родовое поместье аристократов: антикварная мебель, обитая тёмным бархатом, дорогие и редкие картины и холод. Могильный холод, который, казалось, сочился из каждой щели, несмотря на растопленные камины. Ей казалось, что стены дома сделаны изо льда. Оказавшись здесь, Карла сделала вывод, что хозяева этого дома богаты ровно настолько, насколько же и несчастны.

Этот дом вызывал у Забини столько чувств и эмоций. Запах смерти до сих пор ощущался в воздухе повсюду. Никакая вода не смоет реки крови, пролившиеся здесь. Даже такое сильно заклинание, как Обливиэйт, не могло стереть те воспоминания из памяти Блейза. Страшные события Второй Магической войны порой всё ещё представали у него перед глазами. Парню понадобилось много лет и алкоголя, чтобы хоть немного приглушить весь тот ужас, который он видел, слышал, испытал… Волан-де-Морт не счёл его достойным Тёмной Метки. Факт того, что Забини сам мог стать таким же безжалостным убийцей, как Пожиратели Смерти, вызывал у него приступы агрессии и тошноты.

Малфои встретили гостей со сдержанным радушием, как и полагалось аристократам. Забини было привычно видеть Люциуса и Нарциссу такими, чего нельзя было сказать о Карле: её бросало в дрожь время от времени.

Девушка боялась отпустить своего избранника даже на секунду, но она хорошо помнила просьбу Блейза — занять мистера Малфоя, чтобы Забини мог поговорить наедине с Нарциссой. Блейз ободряюще сжал руку Карлы, и девушка, расплывшись в лучезарной улыбке, обратилась к Люциусу:

— Мистер Малфой, у Вас прекрасный дом. Драко рассказывал, у Вас имеется внушительная коллекция работ импрессионистов. Не могли бы Вы мне её показать. "Пляж в Пурвилле" — моя любимая картина. Я без ума от Моне.

— Карла, ну что ты, не будем доставлять лишние хлопоты хозяину дома, — Блейз хорошо знал свою невесту — она с лёгкостью могла заболтать кого угодно.

— О, напротив, Блейз, я рад, что молодое поколение интересуется искусством. Карла, я с удовольствием проведу для Вас небольшую экскурсию по поместью. Предлагаю начать с "Камиллы", которая украшает мой кабинет.

Обладая яркой внешностью, харизмой и острым умом, ей не составило труда растопить сердце Люциуса. Карла, несмотря на свой страх оказаться один на один с хозяином дома, едва заметно кивнула своему жениху и, взяв Люциуса под руку, удалилась с ним вглубь поместья.

Блейзу необходимо было убедиться, что Гермиона не напрасно так серьёзно рисковала всем, чтобы спасти эту семью. Убедившись, что всё идёт так, как и задумывалось, Забини увёл за собой Драко и Нарциссу в семейную библиотеку под предлогом поиска книги по колдомедицине. Астория по просьбе миссис Малфой осталась в зале для приемов, чтобы проверить сервировку стола.

***

— Полка с книгами по медицинским зельям и лекарственным травам здесь, — миссис Малфой указала на полку слева от себя.

— Простите, миссис Малфой, но они мне ни к чему. Вы же знаете, что я давно прошерстил ваше книжное хранилище, ещё когда Сам-знаете-кто был тут, — бросив быстрый взгляд на старинные фолианты, сказал Забини.

— Позвольте спросить, зачем тогда мы здесь? — недоумевающе спросила Нарцисса.

— Я знаю о вашей… так скажем, напасти, — миссис Малфой судорожно вздохнула, но ничем более не выдала свое волнение, если таковое вообще имело место быть.

Драко удивлённо посмотрел на своего давнего приятеля, не понимая, к чему весь этот разговор.

— Полагаю, что Драко поведал тебе о древнем проклятии священных двадцати восьми, — осторожно произнесла Нарцисса.

— И знаю кое о чём ещё, что может перевернуть жизнь вашей семьи.

Малфой заметно напрягся, услышав эти слова. Перспектива быть раскрытым перед его матерью не предвещала ничего хорошего.

— Блейз, не суй нос не в своё дело! — Драко начинал злиться.

— Ах, не моё дело?! Хоть на сей раз не будь бесхребетным мудилой! Теперь объясни матери, кто страдает ради твоего с Асторией освобождения.

— Я решительно не понимаю, что всё это значит! — Нарцисса смотрела на сына вопрошающим взглядом.

— У вас будет внук, и Астория не имеет к этому никакого отношения.

— Ребенок мой, и родовая магия защитит его и мать. Но проклятие их не коснётся, так как они никогда не станут частью нашей семьи, — произнёс Драко сквозь зубы.

Повисло молчание. Драко и Блейз переглядывались между собой, а миссис Малфой и вовсе была шокирована услышанной новостью. Она не готова была принять тот факт, что её сын станет отцом бастарда.

— Кто она? Отвечай немедленно! — голос женщины внезапно сел.

— Я сделаю всё, чтобы вы с отцом никогда об этом не узнали! — Малфой выпалил эту фразу в лицо возмущённой матери и с неприкрытой угрозой во взгляде взглянул на Блейза.

Драко собирался покинуть библиотеку, но вдруг остановился.

— Единственное, что я могу сказать, вся наша грёбаная семейка, словно ядовитый плющ, высасывает жизнь из всего, до чего может дотянуться.

На глазах Нарциссы навернулись слёзы — Драко был в чём-то прав. Женив его насильно на другой, они добились лишь того, что их собственный сын возненавидел их. Правила. Устои. Идеалы. Не более, чем красивый фарс.

Мать, понимая злость и обиду Драко на неё и на Люциуса, не стала больше задавать вопросов. Она услышала вполне достаточно. Однако новость о возможном разрыве связи между их семьёй и Духом Тёмной реки вселяла надежду на то, что Драко когда-нибудь сможет их простить.

Звук приближающихся шагов заставил присутствующих отвлечься от напряжённого и, очевидно, давящего на всех разговора. Забини взял с полки первую попавшуюся книгу и проследовал к выходу. Он поступил так, как ему самому казалось правильно, пусть и не совсем тактично.

— Не смей больше появляться в её жизни, Малфой, — бросил Забини напоследок. — Она слишком много страдала из-за тебя, теша свою ясную головку пустыми надеждами. Я слишком долго собирал её рассудок по кусочкам и не дам тебе снова его разбить.

***

Несмотря на недавний неприятный разговор между Нарциссой, Блейзом и Драко, в зале для приёмов царило умиротворение. Астория с некой завистью и ревностью смотрела на Карлу, которая с непринуждённой лёгкостью поддерживала светскую беседу с главой семейства об искусстве, а также об учебе в Шармбатоне, своем детстве и юношестве во Франции. Впервые на памяти Астории Люциус так искренне улыбался. Он никогда не проявлял подобного расположения к своей невестке. Прежде немногословная Астория в один момент просто не выдержала.

— Подумаешь, Шармбатон… — пренебрежительно отозвалась она. — Хогвартс всегда славился сильными волшебниками.

Мистер Малфой опешил от такого поведения своей невестки. Улыбка исчезла с его лица.

— Астория, дорогая, наверняка ты не слышала, но воспитанницы французской школы волшебства славятся тем, что в совершенстве владеют таким прекрасным искусством под названием "этикет", — мистер Малфой выразительно взглянул на неё.

Девушка поняла, что допустила оплошность, и приготовилась к следующей колкости от тестя в свой адрес, но Драко пришёл на помощь супруге.

— Астория не имела в виду ничего плохого, отец.

Пауза. Нарочитая. Почти звенящая тишина.

Астория, грамотно рассудив, решила сменить тему на более радостную.

— У меня есть отличная новость. Доктор сказала, что я вполне готова к подсадке эмбрионов, и, надеюсь, очень скоро мы, — она взяла Драко за руку и посмотрела на него сияющим взглядом, — порадуем вас пополнением. — закончила она.

Лицо Люциуса тут же смягчилось.

— Это и правда чудесно, моя дорогая, — улыбнулась Нарцисса. — Мы очень ждём, когда наш дом наполнится звонким смех наших внуков.

Взгляд Драко оставался всё таким же мрачным. Услышанное никак не радовало его, ведь ситуация складывалась не в его пользу. Что будет с Гермионой, когда она узнает о беременности Астории? Уйти от законной жены он не мог, но и оставить Гермиону одну с малышом на руках — тоже. Предугадать реакцию Поттера невозможно, но он вряд ли простит своей жене предательство. Весьма маловероятно, что Поттер в тайне всегда мечтал воспитывать чужого ребенка.

Нарцисса молча наблюдала за сыном. В который раз она прокручивала в памяти этот странный диалог в библиотеке, гадая, кто из окружения Драко мог стать его любовницей. Но на ум приходили только бредовые догадки.

Украдкой взглянув на часы, Блейз про себя отметил, что они с Карлой довольно засиделись.

— Мистер и миссис Малфой, была рада познакомиться, — учтиво произнесла Карла.

— Драко, Люциус, не прощаюсь, увидимся в Хогвартсе.

Драко сдержанно кивнул.

— В следующий раз, Блейз. Мы с Нарциссой не идём, нас ждут в другом месте, — ответил Люциус.

Забини несказанно удивился этому: столь уважаемая семья отказалась от посещения столь громкого события, как торжественная встреча выпускников. Даже "Пророк" это освещал. Очень и очень странно. Но вскоре и этому нашлось логичное объяснение. Организацией праздничного вечера в Хогвартсе занимались Молли и Джинни Уизли. Как было известно, Малфои, мягко говоря, недолюбливали эту семью. Малфои не просто не считали их себе ровней, они даже не считали Уизли членами священных двадцати восьми. Поэтому Люциус и Нарцисса сочли бы оскорбительным для себя появиться на приеме, устроенном Уизли.

Спустя пару минут Драко, Астория, Блейз и Карла успешно трансгрессировали к воротам Хогвартса.

***

Школа чародейства и волшебства радостно встречала своих выпускников. Мистер и миссис Уизли покинули ребят у входа в замок. Поттеры вместе с Джинни и Тео оглядывались по сторонам, боясь упустить что-то примечательное. Им казалось, что они попали в сказку, где от школы в их привычном понимании не осталось и следа. Во внутреннем дворике всюду мерцали разноцветные огоньки, а на импровизированных фотозонах было светло, почти как днём, от нескончаемых вспышек колдоаппаратов. Старшекурсники на ура справлялись со своей задачей — запечатлеть моменты этого знаменательного события в архивы Хогвартса.

Трудно было поверить в то, что когда-то здесь рука об руку правили разруха и смерть. Лишь воспоминания больно кололи сердце каждого из присутствующих. Минувшая война оставила след буквально в каждой душе — потери были ужасно велики.

Гермиона искала глазами Драко и Асторию или хотя бы Забини с Карлой, но в таком столпотворении трудно было узнать хоть кого-то. Люди мельтешили и гудели, словно рой диких пчёл. Силы девушки были на исходе, она, словно пребывая в чумном тумане, изо всех сил пыталась не навредить себе и растущему внутри неё ребёнку. Желание забыться росло с каждой прожитой минутой. Дошло до того, что Гермиона подумывала о таблетках, выписанных её доктором не так давно. Сильное успокоительное. Всего одну. Может, две. Несколько. Или горсть. Лишь бы не слышать голоса в своей голове.

По чистой случайности все оказались в сборе у фотозоны с эмблемами факультетов. Былое соперничество и вражда давно канули в Лету.

— Время для совместного фото, ребята! — воскликнул Теодор, приобнимая Джинни. — Улыбаемся!

Драко и Астория стали к слизеринской эмблеме, Гарри и Гермиона — у гриффиндорской, Блейз и Карла заняли место поближе к Поттерам, а Тео и Джинни довольствовались местечком между Малфоями и Забини. Юный фотограф запечатлел это прекрасное мгновение, которое никогда больше не повторится, — давние знакомые вместе, на первый взгляд, жизнерадостные и счастливые.

Праздник в Большом зале был в самом разгаре — кто-то танцевал, кто-то, найдя свою компанию, вёл беседу, а некоторые просто злоупотребляли огневиски. Любой мог найти собеседника среди своих однокурсников или некогда приятелей. Джинни, взяв Гермиону за руку, увела подальше от Гарри, чтобы тот не слышал их разговора.

— Зелье в сумочке, я готова. Не знаю, правильно ли ты поступаешь или нет, но решать вам с Драко. И решать надо сейчас. Как договаривались — я жду твоего патронуса, Гермиона. Я приведу Гарри и Асторию. Они заслужили узнать правду.

— Ты права. Разыщи Малфоя и скажи, что я его жду в условленном месте, — девушка, оглядевшись по сторонам, спокойным шагом покинула Большой зал.

Джинни сразу же отправилась на поиски Драко, и, к счастью, он нашёлся почти сразу же. Взяв с одного из летающих по залу подносов бокал игристого вина, она, кокетливо улыбаясь, подошла к Малфою. Астория тем временем горячо обсуждала с Миллисентой новую коллекцию какого-то модного дизайнера, не замечая ничего вокруг. Поймав выгодный момент, Уизли тихо прошептала на ухо парню о том, что Гермиона ждала его. Дополнительные объяснения ему не понадобились. Он вовсе не удивился, что в роли посредника снова выступала Джинни, поскольку он и сам доверял ей. После того, как она выступала его адвокатом в череде бесконечно долгих уголовных разбирательств, он пришёл к выводу, что не все Уизли так уж плохи, как он привык думать.

***

Гермиона зашла в ванную старост и прислонилась спиной к прохладной мраморной стене. Девушка остро ощущала всем телом исходивший от камня отрезвляющий холод. В ожидании Драко время томительно тянулось, и, чем дольше она ждала, тем хуже становилось её самочувствие. Головокружение не проходило, а, наоборот, усиливалось, глаза будто налились раскалённым свинцом и сильно покраснели, ком из лжи сдавливал горло и не позволял нормально дышать. Совсем скоро это должно закончится. Гермиона коснулась ладонью низа живота и именно в этот момент осознала, что теперь она не одинока. Возможный развод с мужем больше не омрачал её мысли. Малыш вселял ей веру в то, всё будет хорошо. Чего нельзя было сказать о её внутреннем голосе совести — тот настойчиво твердил, что за свои ошибки она непременно заплатит по счетам, тем самым восстановит разрушенные чужие жизни.

Появление Драко прервало её размышления. Увидев бледную и едва стоящую на ногах Гермиону, бормочущую себе под нос какую-то несуразицу, он мгновенно подлетел к девушке. Накрыв своей ладонью ладонь девушки, лежавшую у неё на животе, он не смог сдержать эмоционального порыва.

— Из нас двоих ты всегда была сильной, — каждое произносимое им слово ещё больнее ранило и без того душевно убитую девушку.

— Мир не любит нас. Наши душевные раны всегда будут кровоточить и невыносимо ныть, но со временем мы привыкнем.

Драко легко коснулся щеки Гермионы и смахнул катившуюся слезу. Он ненавидел себя. Ненавидел свою сущность. Просто ненавидел. Он являлся причиной всех бед его любимой. Драко вновь и вновь ранил её сердце, и, заживая, эти раны оставляли уродливые рубцы.

Девушка встрепенулась, вспомнив зачем они здесь. Предстояло исполнить последний ритуал, который разорвёт магическую связь между ней и Малфоями, и освободит проклятых от ненавистного бремени. Найдя свою сумочку у подножия раковины, Гермиона, собираясь с последними силами, достала флаконы с зельем. Затем с помощью заклинания очертила до боли знакомую руну и попросила Драко встать рядом с ней. Взяв маленький нож с хорошо заточенным лезвием, девушка провела его остриём по своей ладони, после чего передала его Драко. Спустя считанные секунды лезвие ножа полоснуло бледную кожу Малфоя, оставляя кровавый след за собой. Гермиона тихо нашёптывала безупречно заученный текст заклинания, крепко сжав пораненную руку. Капельки крови медленно падали на мраморный пол, оставляя багровые разводы на влажном полу. После заклинания оба выпили зелье. Ощутив на языке горьковатый привкус, чем-то похожий на миндаль, Гермиона усилием воли сдержала тошноту. Драко же выпил содержимое флакона до последней капли, не поморщившись. Поттер больше не слышала надоедливых голосов в голове, рассудок в одночасье прояснился, а кожа Драко стала приобретать более естественный оттенок, на его щеках даже проступил румянец.

— Получилось! У нас получилось! — вскрикнула Гермиона, бросившись в объятия Малфоя от переизбытка чувств.

Она испачкала окровавленной рукой белоснежную рубашка парня, но такая мелочь её ничуть не волновала. Радость Гермионы была отнюдь не долгой. Она вспомнила о том, что ей еще предстоял разговор с мужем. Отпрянув от Драко, она взяла палочку поудобнее.

— Пора, Малфой, — сделав глубокий шумный вдох, Гермиона взмахнула палочкой, рассекая ею воздух и произнесла заклинание. — Экспекто Патронум!

Из лазурной дымки возник образ зверька, который служил патронусом Гермионы. Выдра пару раз пронеслась над головами Драко и Гермионы и умчалась, оставляя за собой шлейф из светящихся искорок. Она не желала ни о чём, особенно о том, что согласилась на такое опасное испытание.

***

Нервно постукивая ноготками по звонкому стеклу своего полупустого бокала, Джинни время от времени беспокойно поглядывала вверх и всякий раз, не увидев в воздухе патронус Гермионы, тяжело вздыхала. Блейз, находившийся рядом с ней, уловил беспокойство, исходящее от девушки, но ничем помочь ей не мог.

Астория и Гарри даже не заметили отсутствия своих супругов. Гарри и Невилл бурно дискутировали на тему программы подготовки авроров, Астория же отстала от бесноватой Булстроуд, переключившись на Карлу. Удивлению последней не было предела, ведь всего парой часов ранее молодая миссис Малфой не особо жаловала эту итальянскую француженку. Астория без умолку болтала о новой коллекции украшений от Тиффани, и Карла с удовольствием поддержала эту тему, ведь сама питала слабость к украшениям. Джинни, пытаясь замаскировать своё волнение, поддерживала беседу друзей редкими фразами.

— Надеюсь, что с Гермионой и Драко всё в порядке, — тихо пробормотала Джинни, будто обращаясь сама к себе.

Для неё ожидание становилось мучительным.

— Иначе быть не может, — услышав обронённую девушкой фразу, Забини не мог не ответить.

— Я бы на это не рассчитывала, — произнесла взявшаяся из ниоткуда миссис Уизли.

Зрачки Джинни донельзя расширились от удивления. Что означала фраза матери?

— О чём Вы, Молли? — Забини тут же оживился, пытаясь уловить смысл её слов.

— Малфои понесли заслуженное наказание.

— Мама, перестань говорить загадками! — не выдержала Джинни.

— Драко сгинет, а вместе с ним и его мерзкая семейка. И всё благодаря тебе. Ты собственноручно вручила яд своей подружке и её любовничку. Теперь Дух будет невероятно доволен. Поздравляю, милая, я горжусь тобой.

Джинни едва не лишилась чувств и попятилась назад. Пребывая в замешательстве, она не верила своим ушам. Выходит, палачом, устроившим самосуд над Малфоями, была её мать? Более чудовищного открытия для себя она ещё никогда не делала.

— Гарри знает, чьего ребёнка носит Гермиона? Сомневаюсь! — продолжала миссис Уизли.

Поттер, услышав упоминание о себе, тут же повернулся. Астория растерянно захлопала ресницами при упоминании имени её мужа. Карла, пребывая в молчаливом шоке, наблюдала за разворачивающейся драмой.

Забини крепко схватил миссис Уизли за плечи и ощутимо встряхнул её, но та даже не пискнула. Он ни секунды не сомневался в непричастности Джинни. Такие эмоции подделать невозможно. Лицо девушки исказилось от злости и боли, она кулем осела на пол, рыдая навзрыд от безысходности.

— Неужели амбиции настолько затмили Ваш разум, что Вы готовы бросить собственную дочь на растерзание властям по обвинению в умышленном убийстве? И как? Оно стоило того? — Блейз перешел на крик. — По сравнению с вами, даже Пожиратели не такие чудовища.

Глаза женщины злобно блеснули, ее лицо расплылось в безумной блаженной улыбке.

— Гарри, мальчик мой, ты пригрел на своей груди змею. Радуйся, я избавила тебя от бракоразводного процесса. Быть вдовцом куда проще. Я бы на вашем месте поторопилась. Время… Тик-так. Тик-так. У вас еще есть несколько минут, чтобы успеть попрощаться, прежде чем эти двое отправятся в мир иной.

У Поттера не находилось слов, чтобы хоть что-то сказать в ответ. Астория тоже молчала. Их тишину нарушил патронус. Серебристая выдра произнесла голосом Гермионы:

— Гарри, пожалуйста, приходи вместе с Асторией в ванную старост. Нужно поговорить.

Астория, кажется, наконец, поняла, что с её мужем произошло нечто очень и очень ужасное. Не дожидаясь Поттера, она, расталкивая всех на своем пути, ринулась в известном ей направлении, а следом за ней и Карла. Гарри быстрым шагом, моментами переходя на бег, помчался за девушками.

— Забавно, у них ведь получилось развеять проклятие, но ценой собственных жизней, — Молли Уизли небрежно кинула последние слова в лицо Забини. — Что касается Джинни, я найду её таланту достойное применение. — Молли неприятно ухмыльнулась и, крепко сжав руку дочери, трансгрессировала.

***

Ангел смерти уже обнял за плечи Драко и Гермиону, терпеливо дожидаясь своего часа. Он не торопился забирать положенные ему жизни, даруя влюбленным последнюю милость. Может, эти лишние минуты сделают их чуточку счастливее.

Поттер опередил бежавших по направлению в ванную Асторию и Карлу. Он летел по коридорам школы, изо всех сил надеясь на то, что всё услышанное было ложью. Ему хотелось верить, что Гермиона жива и невредима, а её роман с Малфоем — отвратительный вымысел, но шестое чувство ему подсказывало, что это не так. Оказавшись у дверей хорошо запомнившегося со времён учёбы помещения, Гарри остановился. Трясущимися руками Поттер повернул ручку двери и вошёл...