– …Смотрю – а они уже трос пилить начали! Честно признаюсь, я запаниковал. Кабина канатной дороги – не карцер, за лодку не сойдет. Вода в озере кипит, реально кипит! Сваримся в мгновение! И выбраться же никак – висим посередине, как связка вяленой рыбы…

– Сокка, не томи! – не выдержала Катара. – Как же вы спаслись?

Сокка состроил оскорбленную физиономию, явно недовольный, что его перебили, но все же продолжил:

– Так я же и рассказываю! В общем, висим мы такие, качаемся. Пар над озером стоит, ветер дует, Зуко рядом плачет…

– Что?! – возмущенно вскинулся Зуко. – Когда это я плакал?

– Так, кто тут рассказчик: ты или я? – Сокка махнул рукой, призывая его к молчанию. – Я рассказываю, как помню. А я помню, что ты плакал. Всё, не мешай.

Все вокруг рассмеялись, и Зуко только обессилено закатил глаза.

Когда угнанный у Азулы дирижабль причалил к одной из нижних террас Западного Храма Воздуха, и с радостными и, что и говорить, очень трогательными приветствиями было покончено, Сокка предложил всем вместе заночевать прямо в галерее, на свежем воздухе. Сказано – сделано. Пока беглецы приводили себя в более-менее приличный вид, Катара, Аанг, Хару и Дюк принесли в галерею побольше еды и разложили вокруг костра одеяла для всех обитателей храма. И когда вся их компания, включая новоприбывших Хакоду, Суюки и Чит Сэнга, собралась в галерее, Сокка сам вызвался поведать остальным об их с Зуко приключении. Правда, его история с какой-то стати обросла огромным числом странных и недостоверных подробностей, но Катару, Аанга и Тоф, которые, судя по всему, уже давно привыкли к такому его стилю повествования, это ничуть не смущало, так что и Зуко махнул рукой, не пытался его поправлять и просто с интересом слушал этот получившийся довольно увлекательным рассказ.

– И вдруг я замечаю какую-то метушню на площадке тюрьмы, – продолжил тем временем Сокка. – Гляжу – ба! Да это же наша старая знакомая! Угрюмая девушка с кинжалами, Мэй.

Зуко осторожно покосился на Катару, но та не проявила никакого недовольства, продолжая спокойно сидеть на своем одеяле и внимать рассказу брата.

– Ну, я вам скажу, девка она крутая, конечно! Раз! Раз! Раз! Всех тюремщиков, что там были, положила! – Сокка сопроводил свои слова бурной жестикуляцией. – Кого вырубила, кого к стенам и к полу пришпилила своими ножичками, как жуков. А потом выбила лом, который катушку с тросом блокировал, и гондола снова тронулась.

– То есть, – несколько неуверенно уточнила Катара, – получается, она вас спасла?

– Получается, что так, – пожал плечами Сокка.

– Но разве, поспособствовав побегу из тюрьмы, она сама не совершила преступление?

Сокка на мгновение задумался.

– Не знаю. Я же не в курсе, какие там в народе огня законы.

Тогда все взгляды вопросительно обратились к Зуко, и тот вынужден был подтвердить предположение Катары.

– Да, Мэй совершила преступление и, наверняка, понесет за это суровое наказание, – тихо проговорил он, стараясь не смотреть на Катару. – Но она осознавала, на что идет. Варден – ее родной дядя. Он тоже был в этой гондоле. Она спасала его жизнь.

– А я в этом сомневаюсь, – неожиданно возразил вождь Хакода. – Варден сам отдал приказ перерезать тросы канатной дороги. Зачем ей было рисковать собственной жизнью ради жизни того, кто сам сознательно пошел на смерть?

– Но ведь она и не нас с тобой спасала, – насмешливо хмыкнул Сокка.

– Полагаю, что так. Она спасала кое-кого другого. – Губы Хакоды тронула легкая улыбка, и он смерил сидящего напротив него Зуко внимательным взглядом. – Я ведь прав, принц Зуко?

Зуко бросило в жар. Взгляды всех окружающих по-прежнему были прикованы к нему. Он заметил недоумение в глазах Сокки. Заметил, как изменился в лице Хару. Заметил ехидную усмешку, заигравшую на губах Тоф. Зуко старательно избегал встречаться глазами с Катарой, но буквально физически ощущал ее взгляд на себе, и этот взгляд, словно каленое железо, прожигал его насквозь.

– Я… не знаю, – выдавил он из себя.

Тоф громко фыркнула и, выдвинув из земли позади себя небольшой каменный блок, откинулась на него, заложив руки за голову.

– Давайте рассуждать логически, – ничего не заподозрив, продолжил говорить Хакода. – Из всех, находящихся в этой гондоле, лично Мэй знала только Вардена и Зуко, верно? Варден сразу отпадает. Остается Зуко. – Он снова улыбнулся. – Что ж, поздравляю, молодой человек. Если девушка готова рискнуть собственной свободой или даже, возможно, жизнью ради тебя, это дорогого стоит. Как только появится такая возможность, встреться с ней. Не упусти ее, мой тебе совет.

Зуко казалось, что бешеное буханье его сердца слышно каждому на этой террасе. Отец Катары сейчас лично фактически сосватал его с Мэй, прямо на глазах дочери, при том, что сама Катара прекрасно знала об отношениях Зуко и Мэй и могла из всего услышанного совершенно обоснованно сделать вывод, что эти отношения никогда и не прекращались. Это была не просто неприятность. Это была полная катастрофа!

– Здорово, Зуко! – совершенно искренне обрадовался Аанг. – Выходит, у тебя есть девушка?

– Мэй – не моя девушка, – процедил Зуко сквозь стиснутые зубы. – Мы с ней просто хорошие знакомые.

– Ой, да брось, – хмыкнул Хару. – Эта девушка из народа огня, а для людей огня ты – предатель. Просто хорошие знакомые не стали бы так подставляться ради предателя.

– Конечно, парниша, – поддал жару в огонь Чит Сэнг. – Я и сам бы тебя убил прямо в тюрьме, если бы узнал, кто ты такой, немного раньше. Ты явно этой цыпочке небезразличен. И она явно рассчитывает на взаимность.

Зуко медленно выдохнул и поднял взгляд на Катару. Та сидела неподвижно, молча глядя на него, и по ее холодному взгляду Зуко не мог понять, о чем она сейчас думает и что чувствует.

– Сокка, ну рассказывай дальше! – нетерпеливо выкрикнул Дюк, и всеобщее внимание, наконец, вновь переключилось на Сокку.

– А, ну да, – встрепенулся тот и слегка поерзал, удобнее устраиваясь на своем одеяле. – Так вот, гондола тронулась, и мы опять стали подниматься…

Зуко больше не слушал его оживленный треп. Все его мысли вновь заняли тяжелые размышления об их с Катарой отношениях. Он продолжал осторожно поглядывать на Катару, но та больше на него не смотрела.

Посидев с остальными еще некоторое время, Зуко, воспользовавшись моментом, когда все отвлеклись на завязавшийся между Тоф и Соккой спор, незаметно покинул галерею. Поднявшись по лестнице, он вышел на вершину утеса и медленно пошагал в сторону леса. Не то, чтобы эта компания его слишком утомляла, просто сейчас ему необходимо было хотя бы немного побыть одному.

Безусловно, вождь Хакода ничего не знал об отношениях Зуко и Катары и, говоря о Мэй, не имел в виду ничего плохого. Однако этим своим «логическим выводом» он сослужил Зуко крайне дурную службу. Все присутствующие, включая Катару, уверились, что между ним и Мэй что-то есть. И что Катара могла еще подумать, кроме того, что Зуко просто пользуется ею, скрашивая с ее помощью свое временное одиночество, пока находится в разлуке с невестой? Зуко прекрасно помнил высказанные Катарой опасения, что его в ней интересует только ее тело. Теперь же она окончательно уверится в этой мысли, и о счастливом продолжении их романа можно даже не мечтать. О, духи, что же ему теперь делать?

Где-то вдалеке прогрохотал глухой раскат грома, и Зуко, подняв глаза к небу, недовольно нахмурился: очень уж он не любил дождь. Была, конечно, вероятность, что гроза пройдет стороной, но, судя по царящей весь вечер духоте и полному отсутствию движения воздуха, она была совсем небольшой. Вздохнув, Зуко продолжил было свой путь, как вдруг позади него послышались торопливые шаги, и он, резко остановившись, обернулся.

– Далеко собрался?        

Зуко растерянно уставился на появившуюся из-за зарослей кустарника Катару. Та сделала по направлению к нему еще несколько шагов и тоже остановилась. В темноте ее силуэт казался даже еще более миниатюрным, чем при свете дня, и Зуко вдруг безумно захотелось заключить ее в объятия, прижать к себе и отбросить все терзающие его сомнения и тревоги, забыть обо всем, что может помешать так неожиданно пробудившейся в нем влюбленности в эту девушку.

Отблеск молнии на мгновение разорвал ночную темноту, а через несколько секунд гром вновь прогрохотал над океаном, заставив Зуко и Катару на мгновение разорвать зрительный контакт и посмотреть в небо.

– Я просто хотел немного прогуляться, – ответил, наконец, Зуко, вновь встретившись с Катарой взглядом. Та слегка приподняла одну бровь.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

Зуко медленно покачал головой и протянул Катаре руку. Та неторопливо приблизилась к нему, вложила свою ладонь в его, и они, осторожно ступая по неровной каменистой почве, пошагали к лесу.

Молчание затянулось. Зуко и Катара давно уже вступили под сень деревьев и несколько минут шагали по широкой естественной просеке, но до сих пор ни один из них не произнес ни слова. Зуко осторожно поглядывал на Катару, однако по выражению ее лица никак не мог понять, что она чувствует, о чем думает или чего добивается. Может, она просто ждет его чистосердечного признания? Но ведь ему не в чем признаваться. Он действительно ничего не чувствует к Мэй, и даже то, что та спасла ему жизнь, вовсе не означает, что он хочет к ней вернуться. Может, Катара хочет, чтобы он стал убеждать ее в этом? Но ведь такие слова будут выглядеть ничем иным, как лишь жалкими попытками оправдаться. Просто молчать тоже становилось все тяжелее: напряжение нарастало с каждой минутой, удивительным образом согласовываясь с приближающейся грозой.

– Не хочешь вернуться в храм? – наконец решился заговорить Зуко.

Катара отрицательно покачала головой.

– Я не боюсь дождя.       

– Тогда давай уйдем туда. – Зуко махнул рукой в сторону густых зарослей низкорослых деревьев. – Если ударит молния, там будет безопаснее.

Катара взглянула в указанном направлении, а затем подняла на Зуко оценивающий взгляд.

– Ты так боишься молний?

– Я не боюсь молний, – рыкнул Зуко, с трудом подавляя резко вспыхнувшее в нем раздражение. – Я просто стараюсь быть благоразумным.

– О, да, когда вы с Соккой полезли в ту тюрьму, вы были просто само благоразумие! – саркастично отозвалась Катара и, остановившись, развернулась к своему спутнику и уперла кулаки в бедра. – Как вам вообще взбрело в голову влезть в такую опасную авантюру одним?!

– А как иначе ты себе представляешь эту вылазку? – в свою очередь рассердился Зуко. – Заявиться в Кипящую Скалу всей компанией? Поверь, грубой силой там ничего нельзя было решить. Ни Аанг, ни Тоф, ни ты ничего не смогли бы поделать против такого числа охранников и стольких защитных сооружений. Потому мы с Соккой и пошли одни. Чтобы суметь незаметно проникнуть туда, не вызвав подозрений.

– О, да, незаметно! – фыркнула Катара. – Насколько я поняла, тебя повязали очень быстро!

– Но я ведь выбрался!

– А если бы не выбрался?! – Голос Катары неожиданно сорвался на крик. – Если бы ты не вернулся? Что бы я тогда … – Она вдруг замолчала и резко отвернулась, прижав ладонь к лицу.

Зуко ошарашено застыл на месте. Так Катара не сердится на него из-за Мэй? Она сердится на него только потому, что он подверг свою жизнь опасности? Зуко внезапно испытал целый шквал невероятно сильных эмоций. И облегчение, и радость, и благодарность, и непередаваемо теплое чувство от глубокого осознания, что Катаре он действительно вовсе не безразличен. Он шагнул к Катаре и осторожно приобнял ее за плечи.

– Катара…

– Пойми, Зуко. – Катара обернулась и подняла на него тяжелый взгляд. – Я безумно благодарна тебе. За папу. За Сокку. За то, что ты не оставил моего безрассудного братца – один бы он ни за что не справился. Но ответь мне, что с вами стало бы, если бы ничего не вышло?

Зуко помолчал секунду, раздумывая над ответом, а затем неуверенно проговорил:

– Я не знаю. Думаю, Сокку бы арестовали по обвинению в шпионаже.

– Ну, а тебя? – Катара испытующе заглянула ему в глаза. – Что они сделали бы с тобой?

Зуко молчал, будучи не в силах выдавить из себя ни слова. Одной рукой он по-прежнему обнимал Катару за плечо и явно почувствовал, как оно напряглось под его ладонью.

Катара еще несколько секунд пристально смотрела на него, а затем кивнула, как бы отвечая собственным мыслям.

– Я так и знала. Идиот! – Она весьма ощутимо стукнула его кулаком по груди. – Никогда так больше не делай, слышишь? Никогда так больше не рискуй! Вы должны были сказать нам! Мы бы всё сделали вместе!

Зуко позволил себе чуть улыбнуться, но все же отрицательно покачал головой.

– Ничего не могу обещать, Катара.

– Дурак! – Катара сердито поджала губы и скрестила руки на груди. – И ты, и Сокка туда же. Мы же могли хотя бы подстраховать вас. Если бы не та девушка, никто бы оттуда не вернулся. Ни ты, ни Сокка, ни папа, ни Суюки.

Новый оглушительный треск грома разорвал ночную тишину практически одновременно со вспышкой молнии, и первые крупные дождевые капли тяжело упали на землю. Зуко задержал дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду, и, все-таки решившись, выпалил:

– Так ты не сердишься на меня из-за Мэй?

Катара зыркнула на него исподлобья.

– Не знаю. – Она тяжело вздохнула. – Вроде и сержусь, а, вроде, и нет. Она ведь спасла вас всех. Так что, наверное, это даже хорошо, что у вас с ней отношения.

Зуко словно обухом по голове ударили.

– Нет! – в отчаянии воскликнул он. – Нет, Катара, ты неправильно поняла! Клянусь, у меня с Мэй ничего нет! – Он зябко поежился – дождь быстро набирал силу, превращаясь в настоящий ливень, – но с места не сдвинулся. Он обязан был убедить Катару в своей честности по отношению к ней. – Мы с Мэй встретились в тюрьме прямо перед самым побегом. Я ей все рассказал. Рассказал про нас с тобой. – Зуко заметил, как при этих словах в глазах Катары отразилось искренне изумление. – Между мной и Мэй все давно кончено. Прошу, поверь мне. Я не лгу тебе. У меня есть только одна девушка, и это ты.

Катара еще несколько секунд молча смотрела на него, а затем встрепенулась и, подняв руку над головой, одним плавным движением отвела дождевую воду в сторону.

– Пойдем, – кивнула она в сторону деревьев.

Взявшись за руки, они прямо по лужам побежали к деревьям. После многочасовой духоты и жары этот дождь казался ледяным. Острые капли, от которых невидимый купол Катары не успевал оградить, больно жалили лицо и руки, и когда они, наконец, добравшись до укрытия, спрятались под сенью листвы, Зуко понял, что уже основательно продрог.

– Ого, ну и ливень. – Несколькими быстрыми движениями собрав свои распущенные волосы, Катара свила их жгутом и выжала из них воду. – Наконец-то. Я так устала от жары. Обожаю дождь.

– Ненавижу дождь, – угрюмо буркнул Зуко, тщетно пытаясь стряхнуть воду хотя бы с волос.

Катара смерила его взглядом, в котором явно сквозила мягкая насмешка, а затем подняла руку и несколькими уверенными движениями вытянула почти всю воду из его одежды.

Зуко удивленно уставился на нее.

– Ого. Ты и такое делать умеешь?

– О, Зуко, ты даже не представляешь, что еще я могу делать с водой. – Видимо, заметив появившуюся на его губах ироничную улыбку, которую Зуко не удалось скрыть, она подозрительно нахмурилась. – Что?

– Просто я помню, каким «великим» покорителем воды ты была всего чуть больше полугода назад, – уже улыбаясь в открытую, пояснил Зуко. – То, что ты вытворяла с водой, когда я поймал тебя у реки ночью, даже покорением назвать было нельзя. Просто издевательство над водой.

– Эй! – Катара, разом собрав воду из ближайшей к ней лужи, вытянула ее в длинную упругую струю. – Хочешь на себе опробовать мой водяной хлыст?

– Нет, не хочу. – Шагнув к Катаре, Зуко взял ее за запястье и мягко отвел ее руку с водяным хлыстом в сторону. – Я признаю, что ты очень сильный покоритель воды. А еще очень красивая девушка. И моя возлюбленная. – Он обхватил ее лицо ладонями и медленно приблизил губы к ее губам. – Моя женщина.

Очередной раскат грома разорвал ночь. Дождь отчаянно хлестал по земле, и редкие капли уже начинали пробиваться сквозь густую листву ненадежного укрытия молодых людей. Здесь, под деревьями, было совсем темно, но все же не настолько, чтобы Зуко не мог различить черты лица возлюбленной. Он видел, как глаза Катары наполовину прикрылись, видел, как приоткрылся ее рот, но, едва их губы соприкоснулись, она вдруг резко отвернула лицо и тихо выдохнула:

– Зуко, не нужно.

Зуко недоуменно нахмурился.

– Почему? Я думал, мы все выяснили.

– Дело не в этом. Просто… – Катара слегка отстранилась. – Просто – зачем все это? Нам все равно никогда не быть вместе.

Зуко показалось, что ему нож в спину всадили.

– Почему?!

– Разве ты сам не понимаешь? – Катара отвернулась и обхватила себя руками за плечи. – Ты и я… Мы слишком разные. Мы люди разных наций. У нас совершенно разное понимание мира. Разве у нас может быть будущее?

– Если ты только позволишь мне, я сделаю все от себя зависящее, чтобы у нас было будущее. – Зуко снова приобнял Катару, и она не отстранилась. – Пожалуйста, просто позволь мне.

Катара помолчала секунду, а затем отрицательно покачала головой.

– Не могу.

– Но почему, Катара?! – уже в отчаянии воскликнул Зуко. – Почему?!

– Потому что ты – человек огня! – Катара резко обернулась к нему, и он увидел сверкнувшие у нее на глазах слезы. – Потому что ты – один из тех, кто причастен к убийству моей мамы! Я… Не могу. – Она закрыла лицо ладонями и внезапно беззвучно разрыдалась.

Зуко застыл на месте, не представляя, что ему делать. Катара плакала, плакала из-за него, хотя он ни в чем не был виноват.

– Всякий раз, когда я целую тебя, я чувствую, что предаю ее, – проговорила Катара сквозь слезы. – Предаю память о ней. Это неправильно, Зуко. Я так не могу.

Вот тут Зуко растерялся окончательно.

– Так все дело только в этом? – потрясенно выдавил он из себя.

– Не только. – Катара шмыгнула носом и, отняв руки от лица, подняла на него заплаканные глаза. – В тебе целая куча недостатков. Ты – самовлюбленный, напыщенный, грубый, заносчивый, беспринципный, упрямый, наглый мальчишка. – Она печально улыбнулась и неожиданно добавила: – А еще ты очень заботливый. И честный. И ласковый. И мне безумно хорошо с тобой. А еще ты вернул мне папу и не дал сгинуть Сокке. Ты… – Она снова запнулась. – Ты стал очень дорог мне, Зуко. Чем больше проходит времени, тем сильнее я привязываюсь к тебе. И это все… так неправильно… и так тяжело.

Зуко стоял ни жив, ни мертв, а его сердце просто разрывалось на части. Катара любит его, правда, любит, но не может в этом признаться ни ему, ни себе. Что же ему сделать, чтобы она перестала видеть в нем убийцу своей мамы и смогла, наконец, открыться своим истинным чувствам?

Он снова привлек Катару к себе, и она покорно прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. Дождь лил, как из ведра, а они стояли, обнявшись, слушая его глухой шелест, не обращая внимания на падающие на них холодные крупные капли.

– Я так хочу любить тебя, Зуко, – едва слышно прошептала Катара, – но не могу перестать тебя ненавидеть.

Дождь закончился так же быстро, как и начался. Гроза ушла на юг, и над материковым островом, на котором был построен Западный Храм Воздуха, вновь воцарилось спокойствие. 

Когда Зуко и Катара вернулись в храм, все остальные его обитатели уже спали, расположившись на одеялах в галерее возле прогоревшего костра. На обратном пути Зуко успел рассказать Катаре о том, что знают Сокка и Тоф, и потому, не желая вызывать еще больше подозрений, они устроили свои спальные места как можно дальше друг от друга и тоже предались отдыху.