Майкл нашел Джейка купающимся в водоёме. Скрываясь в густой листве раскидистых кустов, он наблюдал как Парк, стоя в воде по пояс, изо всех сил растирал тело пучком травы. Оливковая кожа уже покрылась красными росчерками и пятнами, и грязи, насколько разглядел Майкл, не было. Тем не менее, Джейк не останавливался, и даже когда трава выпадала из рук, он подходил к берегу и вырывал с корнем новую.

Тёмные брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску. Он недоволен? Майкл сделал что-то не так?

Мужчина переступил с ноги на ногу, слабо дернул рукой. Нервно. Будто хотел и мог подойти, разгладить пальцем залегшую между бровями морщинку, словно это помогло бы избавить от плохого настроения. Однако, просто наблюдать он желал ещё больше. 

Глядя на Джейка, Майкл думал только о том, как было бы приятно впиться пальцами в эту хрупкую плоть, добраться до самых внутренностей и обласкать кончиками пальцев длинный мягкий кишечник, дотянуться до обратной стороны пупка и резко, неумолимо, устремиться к пустому желудку. Почувствовать его обжигающий кислый сок, ребристые и сморщенные стенки, и потом, только потом, сжать в одной лишь ладони трепыхающееся от страха сердце. 

О, он бы испивал страх этого мальчишки целую вечность.

Майкл думал только о том, что Джейк в сравнении с ним очень живой. Что он мягкий и теплый, что его кожа упругая и горячая, в отличие от его — холодной и грубой. 

Он думал о том, что Джейк полон энергии. Это свет, струящийся и ласковый, как лучи еще не забытого Хэддонфилдского солнца, и в этих ореховых глазах все еще заметен блеск. Он напоминал о далеких и ярких звездах, сопровождающих его в каждую ночь охоты и указывающих на дорогу домой. У Лори тоже был когда-то давно такой блеск; когда-то она так же смотрела на него, как сейчас Джейк. Это было чертовски давно, боже, но до сих пор зудело на подкорке, напоминая, и он невольно сравнивал.

Провожая взглядом стекающие по молодому телу капли, как они огибали и задерживались на выпирающих костях, и как прятались от пристального внимания в межбедренных складках, Майкл с интересом отмечал, что собственное тело подводило его. Волнующий, еще пока слабый жар устремлялся вниз. Пронзал и жалил, как нож, и пульсировал в такт сердцу, словно открытая рана. Эта истома, думал он, неудобная. Она заставляла слабеть и неметь его натренированные погонями ноги. 

Майкл сквозь сжатые зубы выдохнул, устремив взгляд вниз, на себя. 

Все из-за этого странного парня. Майерс всегда был воплощением неудержимой ярости и непоколебимого хладнокровия, но теперь, из-за действий мягкого и теплого человека, это нарушилось. Разбилось в мгновение от одного только касания, как хрупкий хрусталь. И одной из главных причин, почему Джейк до сих пор дышал, было то, что он как разрушал его целостность, так и восстанавливал. 

А затем Майкл вернулся взглядом к объекту своей одержимости и перестал дышать вообще.

Джейк смотрел прямо на него, обернувшись вполоборота и прижимая к груди траву, будто хотел прикрыться. Разве он заметил его? Это было странно и невозможно, лес хорошо скрывал: кусты плотные, деревьев много, да и утреннее солнце почти не проглядывалось через кроны, так что его образ сливался с тенью и листьями. Неужели мальчишка научился так хорошо чувствовать его присутствие?..

На миг растерявшись, Майкл не придумал ничего лучше, кроме как продолжать недвижимо стоять в тени. В руке ощутимо не хватало гладкой рукояти ножа и его веса, как и стремительно растущей силы, что всегда сопровождала его и помогала в поимке и умерщвлении таких, как Джейк. 

Прошла целая бесконечная минута, прежде чем Джейк отвернулся и заметно вздрогнул, а затем поёжился, будто пытаясь стряхнуть с голых плеч тяжёлую мантию наваждения. Потом окунулся несколько раз в воду с головой, и Майкл засмотрелся на облипшую черными волосами тонкую шею. На ней смазанными и темнеющими разводами расцветали отпечатки его пальцев, и это знание язвой обосновалось в голове, заставило удовлетворённо замычать, чуть подавшись вперёд.

Потрясающий.

Он не мог остановиться. Только не сейчас, когда своевольная рука сжала через ткань набухшую плоть, стоило Джейку немного выйти из воды и развернуться к нему передом. Маленькие темные соски на плоской и широкой груди, поджарый живот, узкие бёдра и восхитительная дорожка волос, тянущаяся от пупка к лобку, и небольшой, необрезанный член — ничего общего с нежными женскими формами, как, например, у его сестры, но Майклу это нравилось.

Майкл уже почти смирился с тем, что кровавые мысли насчёт этого парня покинули его. Что теперь, когда навязчивый шепот замолк, хотелось чего-то, чего обычно желают простые люди: прикосновений, тепла… Кажется, у него когда-то было нечто подобное?

Воспоминания — как под семью печатями. Они замурованы и обвиты, словно змеями, огромными неподъёмными цепями. Для надёжности. Но всему рано или поздно приходит конец, и этим змеям — тоже. Коррозия любовно тронула железо и камни, высвобождая то, что не должно было показываться на свет.

Конечно, это не избавило его полностью от глубокого желания крови, но Майкл в первую очередь человек. Он был рожден обычной женщиной от такого же обычного мужчины подлунной ночью много лет тому назад, рос и был воспитан в теплом, большом и типичном американском доме, и хотя в этом мало светлого, оно все-таки есть.

Джейк полностью вышел из воды, весь напряженный и хмурый, пожираемый собственными мыслями. Одевался неспешно, как будто нарочно поддразнивал неискушенного мужчину, то так нагибаясь, то эдак; то майку натянув наизнанку, из-за чего снова пришлось оголять тело, то в штанах запутавшись, что прилипали к мокрым икрам.

Выдержка у Майкла, к слову, была совсем ни к черту: его почти потряхивало от переизбытка желаний и ощущений, и если бы не то самое крохотное светлое в нем, он бы вышел к юноше. Майерс почти двинулся навстречу, как вдруг нечто тихое, но важное, как ожогом напомнило ему, причиняя боль:

Не сейчас. Не время. Не готов.

Майкл отступил, оставив свою одержимость в покое.

♒︎

Джейк шел впереди, непривычно молчаливый и даже не реагирующий на буравящий спину взгляд убийцы. Могло показаться, что он глубоко озадачен случившимся вчера.

Как бы не так.

Напротив: он старался отогнать эти противные, ползающие в черепной коробке мысли, как веником тараканов. В конце концов, что случилось, то случилось, и для него было глупостью рыпаться сейчас. Джейк, сам того не осознавая (если только чуть-чуть), давал невербальный зеленый свет Майклу, позволяя прикасаться к себе, зажимать, ухаживать. То, что произошло — ожидаемый и естественный сдвиг в их ненормальных отношениях.

Смирение должно было пугать его. Это не то, что он ожидал от самого себя, потому что всю свою сознательную (недолгую) жизнь он был бойким парнем, четко осознающим свои границы и отстаивающим их. Джейк вел продолжительную войну с отцом, борясь за свои интересы и защищая от жесткого тиранического обстрела внутренний мир, не забывая укрывать щитом бесконечную преданность к матери. 

В конце концов то, что он увидел в Майкле, не должно было перерасти в нечто большее хотя бы потому, что он был сильным парнем.

Но оно переросло. Джейк позволил проклюнуться этому, как сорнякам в оранжерее, поэтому ничего более не оставалось, как смириться и отгонять насекомых, и не браться за грабли, наблюдая, как сорняки захватывают все больше и больше места. Ведь какой бы силой он не обладал, как бы он не давал в молодости отпор отцу, — это все хрень полная для убийцы, все равно что комариный укус для слона. Если только можно было придумать что-то другое…

Джейк вел Майкла к тому самому разрыву. Дорога казалась тяжелее и дольше, чем в первый раз: после дождя почву размыло, и было мало того, что скользко, так ко всему прочему еще и сильный ветер обломал ветки деревьев. Он постоянно спотыкался и подскальзывался, и если бы не подхватывающие его вовремя руки, то точно бы расшиб нос.

Майкл следовал за ним шаг в шаг, не скрываясь, как делал это всегда, и непривычно встревоженный. Парк время от времени поглядывал на него из-за плеча, но так и не решился задать вопрос. Он уже знал — в ответ будет только тишина. Поэтому, понурив голову и стараясь думать только о том что их ждет у той странной штуки, зашагал быстрее.

Как жаль, что он в маске, сразу же подумал Джейк, когда они подошли к разрыву. Он понял, что Майкл удивлен лишь по тому, как участилось его дыхание под резиновым барьером, и как начали сжиматься руки.

— Странно, почему он сейчас не реагирует… — неуверенно пробормотал Джейк, протягивая к заманчивой синеве пальцы.

Ничего.

— Может, что-то пошло не так? Сломалось? Ты вообще видел когда-нибудь подобное? 

Парк взглянул на Майкла, держащегося от всего этого на приличном расстоянии. В едва видимых глазах отражался голубой свет. Мужчина отрицательно мотнул головой — отлично, еще бы понять, на какой именно вопрос — и обошел по кругу. Не приближаясь. 

— Попробуй подойти, — предложил Джейк, неоднозначно махнув рукой на штуку. Майерс окинул его странным, осуждающим взглядом, говорящим: «Я так и знал, что ты хочешь избавиться от меня», но видимо рациональность взыграла в нем больше, чем подозрение и гнев, поэтому кивнул и приблизился.

То, что случилось с разрывом, не ожидал никто. 

Синий превратился в алый, он стал больше и живее, как если бы в умирающего вкололи адреналин, и относительно спокойные пляжные звуки затмил другой, просто невыносимый гул и скрежет. Джейк отшатнулся, машинально закрылся руками, едва не ослепнув от яркой кроваво-красной вспышки. Но продолжалось бедствие недолго, и едва вспышка утихла, Джейк отнял руки от лица и осмотрелся.

Это… Эта аномалия пульсировала, хаотично двигаясь по своей непонятной оси, разрывая и искажая пространство вокруг себя на полметра. Глазам было больно смотреть, и Джейк исступленно тер их, а затем взирал снова, и снова, и снова. Как будто боялся что-то упустить. И он вдруг обратил внимание, как нечто, вроде странных очертаний, проглядывалось за темной сердцевиной, из которой извергались шепот и глухое рычание. 

— Майкл?.. Ты видишь это? — осоловело спросил Джейк, едва ли обратив внимание на остолбеневшего мужчину. — Мне кажется, или я вижу… Нет. Не может быть. Это очертания Хэддонфилда? Твоего дома, где испытания проводились? — Джейк шокировано уставился на мужчину, будто надеялся получить ответ, хотя и знал, что Майерс никогда не заговорил бы…

Неожиданно Майкл захрипел, будто пытался что-то сказать, пальцем указывая на сердцевину. 

Джейка чуть не хватил сердечный приступ. 

— Что?! Боже милостивый, срань ты молчаливая!.. На песке напиши! — торопливо закричал Джейк, ухватив Майкла за рукав комбинезона и потянув к земле.

Тот трясущимися руками пытался изложить свою мысль на песке. Получилось не с первого раза, почерк у Майкла был ужасен — курица лапой и то ровнее бы написала, но Джейк прочел…

ЭТО МОЙ ДОМ ИЗ РЕАЛЬНОГО МИРА

… И обомлел.

— В смысле… К-как из реального мира? — Джейк вгляделся в мутные, искаженные очертания, распознавая знакомый дом, только отчего-то посеревший и заросший, и с прогнившей крышей. 

Майкл, как и ожидалось, не ответил.

Джейк с сомнением и легким волнением обошел разрыв — сердцевина и изображение следовали за ним, как двухмерное. Он никогда до этого момента ни с чем подобным не сталкивался, и неизвестность немного пугала. Что, если ничего не получится? А если это был обман? В мире Сущности всегда было много неопределенностей, обмана и даже, как оказалось совсем недавно — непостоянств. Единственным и постоянным было то, что Божество питалось ими, их эмоциями и чувствами. И Джейк вряд ли бы задумался о спасении, если бы не все <i>это</i>, начавшееся еще задолго до острова, когда Майерс впервые прикоснулся к нему не с целью убить.

Джейк подумал, что разрыв — это возможный портал, который проецирует место, куда можно попасть. Удостовериться в этом был лишь один способ.

— Я, конечно, люблю пробовать что-то новое и все такое, но… — Джейк глянул на Майкла. Он до сих пор склонялся над землей, сжимая в руках мелкий песок и глядя на разрыв. — Эта штуковина среагировала на тебя. Может, попробуешь ты?.. — Убийца поднял голову, безжизненное лицо маски уставилось прямо на него, и Парк содрогнулся. — Возможно, получится пройти…

Джейк резко замолк, когда глаза Майкла недобро сверкнули в темных овалах. Раздражение схватило его за горло, и Парк напрочь забыл о своей осторожности и рациональности, думая лишь о том, что наконец-то есть шанс вернуться к нормальной жизни.

— Слушай, мистер я-люблю-глазеть-дрочить-и-убивать, сейчас как бы совсем не время для твоих переглядываний, ясно? Если мы просрем эту возможность, то это будет твоя вина, — Джейк скрестил руки на груди, злобно сдул отросшую челку с глаз, — Так что ты перестаешь на меня так смотреть и пробуешь что-то сделать с этим.

О, ты попал, Джейки, протяжно пропищал дрогнувший внутренний голос, когда Майкл поднялся, медленно, словно хищник перед тем как прыгнуть на жертву, и даже дыхания не было слышно. Джейк видел только глаза, яростные и холодные, и благодаря алому свету они выглядели как никогда кровожадно.

— Эм. Я сожалею… — робея, заговорил Джейк, чувствуя, как все бойкое воодушевление сходит с него, как вода, и попятился назад.

Забытый разрыв жутко заклокотал и зашкворчал, притягивая к себе внимание. Джейк с замиранием сердца наблюдал, как образ и свет закручивались в водоворот, как пространство следовало в черноту середины, уменьшаясь с каждой секундой.

— Нет! 

Джейк рванул к разрыву вытянув руки, как будто пытался ухватиться, но он просто прошел сквозь него, и за спиной их шанс на спасение оглушительно захлопнулся, подняв в воздух мелкий песок. Он недоуменно моргнул, ощущая в голове пустоту из-за пронзительной тишины, и посмотрел на свои ладони. Возможно, он надеялся увидеть хоть какой-нибудь след от аномалии, но кожа была чиста и суха. Джейк разочарованно чертыхнулся. А затем он заметил, как Майкл уходил обратно в лес. 

— Эй! Я не понял?! — закричал вслед Парк, но мужчина даже не замедлился. Ему ничего не оставалось, кроме как побежать за ним и постараться не обращать внимание на то горькое чувство, что поселилось в его душе.

♒︎

Джейк так и не смог нагнать Майерса и поговорить с ним. Тот после поворота у водоема, в котором Парк купался с утра, скрылся, словно его и не было, и парень решил не искать его. В конце концов, в их импровизированном лагере стояла работа, и он решил начать с набора воды и ее кипячения, — потребности никуда не девались.

Джейк собрал кастрюли и бутылки из их пристанища и принялся набирать живительную влагу у той самой пещеры. Прозрачная пресная вода тихо журчала, успокаивая. Ему нравились эти ненавязчивые природные звуки, которые в отличие от городских не давили, позволяя заглянуть внутрь себя. Отвлечься, в конце концов. 

Но что-то было не так.

Джейк поглядывал на широкий зев пещеры, из которого бурлил источник. Тьма любовно скрывала выступы и углы, солнечный свет не смел заглянуть в неизвестную глубину, и Парку казалось, будто бы оттуда на него кто-то смотрел, как это было сегодня утром. Он лишь мог надеяться, что это Майкл со своей страстью подглядывать притаился в темноте, но нутро подсказывало об обратном. Парк напрягся, но продолжил свою работу. Пока не появился человек.

Неизвестный мужчина выскочил перед Джейком и запнулся о подводный камень, подняв столб брызг. Он успел заметить только коричневый кожаный плащ с капюшоном, подранный на подоле, и набитую чем-то доверху сумку на ремне.

— Твою мать!.. — Джейк изумленно проводил проскочивший силуэт взглядом.

Упустишь!.. Беги!

Парк побросал весь свой инвентарь и ринулся в погоню за незнакомцем. Тот бежал быстро, не оборачивался, и так крепко держал сумку, что создавалось впечатление, будто он украл ее. Джейк успевал только задаваться вопросами, мол: «Что за херня?» и «Кто этот чепушилла, окативший меня?», пока сокращал между ними расстояние. 

Легкие горели адским огнем, силы постепенно иссякали и появлялась дрожь в ногах, — Джейк никогда не был хорошим бегуном. Но человек в плаще был все ближе, и Парк, собравшись с силами, удачно оттолкнулся от торчащих корней деревьев и налетел на чужую спину.

— Попался! Черт, быстрый же ты… — Джейк победно усмехнулся преодолевая одышку, он прижал беглеца к земле, и тот остервенело задергался, совершенно позабыв о сумке. — Тише ты, я не враг. Ты чего?

— Я должен… — неожиданно прохрипел мужчина, сильно дергая руками. — Эксперимент не удался… Бенедикт оказался неправ, клетка силириума…

— Что? О чем ты, что за эксперимент?

Джейк насторожился, прислушиваясь к каждому слову. Возможно, Сущность вела эксперимент, и поэтому она перебросила их на этот остров? Он был в замешательстве.

— Это провал… Нет. Нет-нет-нет, еще есть шанс все исправить, я обязан это сделать, — тараторил мужчина, совершенно не обращая на Джейка внимания, словно его здесь и не было.

— Эй, о каком провале ты говоришь? Что происходит и почему мы здесь? 

Джейк надеялся хоть на какую-то информацию от этого человека, который, по всей видимости, что-то знал. Возможно, он мог бы рассказать о том разрыве, и особенно о том, почему Сущность взбрендила, отказываясь от жертвоприношений и пихая выживших с маньяками черт знает куда, совершенно пресекая убийства и физический вред. Но мужик, словно почувствовав задумчивость Парка, ловко отбился и побежал дальше, вглубь леса. Джейк глупо наблюдал, как единственный источник возможных знаний сбегает, а затем его взгляд заняла сумка. Брошенная и забытая.

— Ну, раз знания сами не идут к Джейку, то Джейк пойдет к этим знаниям, — усмехнулся он, подхватив на удивление увесистую авоську. 

Парк с любопытством заглянул в нее — абсолютный бардак, состоящий из хаотично сложенных листков, примятых дневником, и какими-то инструментами. Кажется, он такие видел у матери, она с их помощью ухаживала за палисадником и небольшой оранжереей у их дома. Но зачем они нужны были этому странному мужчине? 

Джейк пожал плечами, закинул сумку на плечо и пошел обратно к пещере. Ему стоило как-то обсудить это с Майклом.