Малфой-мэнор встречал Драко мрачными коридорами, он шёл по ним бесцельно. Высокие своды потолков, до которых не дотягивался свет факелов, были будто бесконечны в своей темноте. Слабо освещались огнём высокородные предки на картинах с величественной осанкой и надменным лицом. Шаги гулко звучали в тишине коридора.
После того, как Драко пришлось побывать в магическом Лондоне на судебных слушаниях, наслаждение одиночеством казалось подарком. Блондин не знал, что делать дальше. Сделать вид, что семья Малфоев не причастна к деятельности Тёмного Лорда, не получится. Драко с Нарциссой затаскали по судам: бесконечные допросы, сыворотка правды, угрозы и шантаж. Министерство не брезговало и такими методами в лице некоторых авроров.
Удача свалилась на семью Малфоев неожиданно. Они уже сидели на чемоданах и думали, что продавать из имущества, которое осталось, как на одном из судебных слушаний Гарри Поттер дал показания в пользу Драко и Нарциссы. Благодаря этому счастливому случаю их амнистировали. Люциусу повезло меньше: суд не поверил, что он был под Империо, хотя выдал большую часть сообщников Тёмного Лорда и даже тех, кто собирался бежать заграницу. По судебному решению имущество частично арестовали, семья Драко заплатила огромный штраф, и Люциуса забрали в Азкабан.
Министерская газета «Ежедневный пророк», до этого слушания распекавшая семью и смаковавшая интимные подробности, тут же разошлась миллионными тиражами с заголовками типа «Раскаявшиеся Пожиратели», «Можно ли им верить?», «Сторонники Тёмного Лорда принимают сторону Гарри Поттера», и прочими бредовыми идеями. И пусть по закону Драко и Нарцисса были невиновны, но в обществе бывших Пожирателей не жаловали. Кто-то уехал из страны, остальные попрятались по углам и без особой нужды не показывались на публике.
Драко не читал прессу: не хотелось забивать голову ерундой, а ключевые события и так будут на слуху. Очередная газета полыхнула в огне камина маленькой гостиной, когда Малфою уже наскучило бродить по дому, и он решил разобрать огромную стопку макулатуры. На глаза всё равно попадались заголовки и колдографии. Главной темой прессы, конечно же, были Герои войны. На первой полосе фото, где в Министерстве Поттеру и его друзьям вручают ордена Мерлина I степени, а также некий денежный приз, сумма не уточняется. Вот на следующей газетёнке развёрнутое интервью с Героями. Сообщения о почти разгромленной после битвы с Волан-де-Мортом школы Хогвартс, которая сейчас находится на реконструкции. Другой «Пророк», в котором сообщается, что Кингсли Бруствер проводит реформы по прекращению дискриминации волшебников по их статусу крови. Этот выпуск уже съёживался и чернел под натиском огня.
Вспоминался последний приезд в магический Лондон. Лучше бы Драко туда не ехал. Нелестные комментарии в адрес семьи, выкрики в спину. И если про себя он мог вытерпеть слова «трус» и «тварь», то про отца и мать — нет, а им доставалось не меньше. Но если от слов можно абстрагироваться, то взгляды выдерживать в разы сложнее: презрение, злоба, пренебрежение. И под этим гнётом голова так и хотела опуститься вниз.
Но Драко сжимал зубы и шёл с поднятой головой. Он и без них знал, что ему нечем гордиться. Что благодаря только Гарри Поттеру, который свидетельствовал в пользу него и матери, их амнистировали, но война прошла, и надо продолжать жить. Спасибо многолетней выдержке отца, Драко научился перенимать эту надменную маску на своё лицо. Это одновременно пытка и защита: внутри бушует океан, хочется кричать и крушить, но на лице завидная невозмутимость. Только эта маска и спасает Драко теперь.
На уже небольшой стопке газет лежал конверт. На обратной стороне красный сургуч с печатью Хогвартса. Драко не поверил своим глазам, в спешке разорвал конверт и прочитал письмо. Из него следовало, что нынешний директор Минерва Макгонагалл приглашала пройти обучение за седьмой курс заново. Что Школа всё ещё на реконструкции, но учебные классы, спальни и Большой зал восстановлены, и ждут учеников на новый учебный год.
Драко не задумывался о том, чтобы вернуться в школу. Сказать честно, он пока вообще не знал, что делать. Многие двери перед ним теперь закрыты, а жизнь словно перевернулась. Драко не смог бы жить в магическом Лондоне, а пребывание в Малфой-мэноре возрождало в сознании те события, которые он с огромной радостью бы забыл.
С трудом верилось, что собрание Тёмного Лорда в мрачном и гнетущем зале Малфой-мэнора больше не состоится. Он вспоминал, как сидел за длинным столом в окружении Пожирателей, а рядом с ним лица родителей превращались в безликие маски. Мать сидела с каменным лицом, только глаза выдавали панику из-за того, что происходило. Люциус, осунувшийся и бледный, как будто сжимался, когда Тёмный Лорд проходил мимо него или обращался к нему. Лишь тётя Белла фанатично смотрела на своего тёмного властелина, готовая сорваться по первому слову.
Самое яркое пятно в комнате — пылающий камин. Но пламя не согревало, потому что страх из-за присутствия Волан-де-Морта холодил так сильно, что внутри всё замирало. Когда Драко сидел на собрании, хотелось стать невидимкой. И самое главное теперь, что Тёмный Лорд сейчас больше не угрожал семье Малфоев. Тот внутренний страх, от которого он просыпался ночью и сердце пропускало удар от мысли, что Лорд что-то с ними сделал, прошёл.
Драко передернул плечами и провёл ладонью по лицу, желая стереть все эти мысли и воспоминания одним движением руки. Но они оставались, и были похожи на грязные разводы на зеркале, которые никак не хотели с него исчезать. Сколько раз Малфой жалел, что не мог убрать навсегда эти воспоминания из головы. Они причиняли столько боли, внутри всё сворачивалось в клубок только от мысли:
«А вдруг это когда-нибудь снова произойдёт?»
За ужином Драко с Нарциссой обсуждали письмо из Хогвартса, и она одобрила идею возвращения.
«Тебе нужно восстановиться в волшебном обществе, — сказала мама, орудуя ножом и вилкой, — обучение и окончание Школы поможет тебе в этом. К тому же, у тебя будет больше возможностей с оконченным образованием. Есть магические институты, куда ты можешь поступить».
Драко обдумывал мамины слова, пока пил чай, и понял, что она была права. Скорее всего, в Министерство дорога закрыта, но с образованием откроются другие двери. Драко мог бы выбрать любую специальность из широкого разнообразия. К тому же, учебные заведения есть не только в Англии. Это отличная возможность повидать мир и познакомиться с новыми людьми, обрасти новыми связями. И работать можно в другой стране, а не только в Министерстве. И вот спустя пару дней Драко принял решение, что поедет в Хогвартс.
Возвращаясь в стены Школы, Драко не мог привыкнуть к размеренному распорядку дня. И если раньше это очень надоедало, и Хогвартс считался «жалким подобием школы», то теперь он был очень рад, что приехал. Сейчас будет завтрак, потом занятия, на которых всегда напоминают про экзамены. А потом вечер, ужин и гостиная Слизерина.
Подземелья, толком не тронутые войной, были также холодны и мрачны. Интерьер в серебристо-зелёных тонах встретил Драко знакомыми деталями: старыми книжными полками возле стены, кожаными диванами у камина, висящими гербами дома Салазара Слизерина. Роскошная лепнина на стенах красовалась вперемешку с древними картинами.
Возле дивана с креслами и выхода из гостиной стояли островки резных столиков из тёмного дерева с такими же стульями. Кто-то из сокурсников оставил в беспорядке книги со свитками на столике, зеленый плафон светильника рассеивал вокруг холодный свет.
Однокурсников Драко вернулось немного, это особенно явно видно было в Большом зале. Набран большой первый курс, остались ученики следующих, а вот седьмого меньше всего. Он заметил, что оставшиеся сокурсники стали более толерантны к магглорождённым. Не все, конечно. Например, Уоррингтон всё ещё считал их «грязью под ногтями» и «ничтожествами», как сам недавно выразился в общем разговоре с Драко и Пэнси. Паркинсон тогда шикнула на него и попросила «держать язык за зубами» хотя бы вне подземельев.
Драко долго думал о чистоте крови. О том, надо ли это на самом деле. И он понял, что жил в каком-то странном мире, как в вакууме, в котором между чистокровными семьями происходили близкородственные браки. Что вело к ещё большему вырождению рода. И это более мерзко, чем родство с магглами.
Один безумец посеял свою мысль как зерно в головы людей, и настолько убедительно подготовил почву, что зерна дали ростки, у него появились последователи. Убивать, унижать, заставлять под заклинаниями Империо и Круцио творить зверства… Это стоило власти чистокровных? Ведь если посмотреть, Пожиратели властвовали бы на горе трупов и руинах. И Драко понял, что не хочет иметь к этому отношение. Во время войны все эти принципы чистокровности разбились вдребезги. Потому что человек не велик по чистоте крови и по тому, сколько магглорождённых убил. Всё это делает его просто убийцей. Остальное — яркая шуршащая обёртка, и не более того.
— Малфой, я знаю, что ты не спишь! — раздался голос Забини, отвлекая Драко от размышлений. — Поднимай свою задницу и пошли на завтрак! Он давно начался. Тебя Пэнс в гостиной спрашивала.
Голос друга вернул Драко к реальности. Он понял, что лежит в кровати, скрытый со всех сторон зелёным пологом. За тканью в спальне кто-то шумел: стучал ящиками комода, задвигал чемодан под кровать.
— Да, иду, — раздражённо сказал Драко, откидывая полог. — Можете меня не ждать.
Блейз кивнул, надевая мантию, и сел в глубокое кресло шнуровать ботинки.
Драко совсем не хотелось покидать тёплую и уютную постель, но надо было вставать, и он откинул одеяло. Он сразу почувствовал резкий холод, который пробирался сквозь футболку после тёплого одеяла, бледные ступни сразу заледенели, а ноги покрылись мурашками. Поёжившись, быстрым шагом пошёл в ванную комнату, чтобы совсем не замерзнуть. Драко быстро принял душ и почистил зубы, и вернулся в спальню, чтобы одеться.
На вешалке у кровати его ждала школьная форма. Драко аккуратно снимал по очереди предметы одежды и надевал: сначала отглаженные брюки со стрелками, за ними белую рубашку. Повязал полосатый галстук и накинул сверху мантию, зашнуровал ботинки и прошёлся очищающим заклинанием по их поверхности.
Когда Драко выходил из спальни, он думал, что все уже ушли. Но увидел сидящих в гостиной Блейза и Панси, которые болтали на диване. Мулат что-то сказал, и Панси захохотала, закинув ногу на ногу. Она любила покрасоваться, поэтому часто носила короткие юбки. В сочетании с большой грудью внешность слизеринки радовала глаза студентов-парней.
— Я же сказал, могли и не ждать.
— И тебе привет, Драко, — прощебетала Пэнси.
Панси взяла Драко под руку, и они вместе с Блейзом вышли из подземелий. Чем ближе становился Большой зал, тем больше народа было в коридорах. Приходилось ловко лавировать в толпе, чтобы быстрее пройти. Среди огромного количества студентов Драко то и дело натыкался глазами на презрительные взгляды. Многие, не скрываясь, начинали громко обсуждать Драко и судьбы Пожирателей, в том числе Люциуса. Малфой, который ещё в подземельях надел презрительно-равнодушную маску, демонстративно не обращал на это внимания.
Когда слизеринцы вошли в зал, то увидели, что их стол почти весь занят, а завтрак в самом разгаре. Нотт подвинулся, и Драко сел рядом, бросив мимолетный взгляд на стол красно-золотых. Он узнал копну каштановых волос рядом с чёрными патлами Поттера. Вот шрамоголовый о чем-то спрашивает Грейнджер, она подаёт ему кувшин с тыквенным соком. Лицом к слизеринцам сидела сестра Уизли, которая заметила взгляд Драко. Потом Грейнджер бегло обернулась.
Драко доедал свой завтрак, а Пэнси увлечённо рассказывала, как ездила с родителями во Францию. Он слушал её, иногда кивал и поддакивал.
«Нет смысла тянуть, я хочу как можно скорее получить свою метлу. Если Слизнорт не разрешит, то сварим зелье в классе №11. Он давно пустует и занятия там не проходят, и хоть какое-то развлечение будет, когда Грейнджер проспорит».
Закончив есть, слизеринцы собрались на занятия. Как раз вовремя неподалёку шла Грейнджер, и Драко ускорил шаг на удивление Блейза.
— Эй, Грейнджер! — окликнул Малфой девушку около выхода из зала.
Гермиона обернулась, вопросительно глядя на Малфоя. Поттер и Джинни остановились рядом с ней.
— Чего тебе, Малфой? — отозвалась Гермиона без особой радости.
— Готова к своему провалу? Ты же помнишь о пари?
Несколько человек, проходивших мимо, заинтересованно остановились и прислушались. Уже пару минут спустя Драко и Гермиону окружила небольшая толпа. То и дело слышался шёпот, студенты обсуждали пари между слизеринцем и гриффиндоркой. Уже известный всем провал Гермионы на зельях связывали со сделкой.
— Неизвестно ещё, как ты сам сваришь Рябиновый настой. И сваришь ли? Чего хотел?
— Как грубо, Грейнджер. Придётся научить тебя хорошим манерам. Давай сегодня у кабинета зелий в шесть часов. И не забудь, какую модель метлы я тебе назвал.
Новая волна шёпота пронеслась по толпе. Малфой подошёл к Гермионе, рассматривая её сверху вниз из-под прикрытых век. Студенты во все глаза смотрели на хорька, а он наслаждался вниманием.
— Посмотрим, как ты будешь тратить деньги на мою редкую книгу. Ах, да, — Гермиона демонстративно приложила руку ко рту, будто неожиданно что-то вспомнила. — У тебя же их почти не осталось, Министерство арестовало счета.
Гермиона победно улыбнулась, когда увидела, как злость скривила лицо Малфоя. Теперь он грозно нависал над ней, но девушка не отводила прямой взгляд.
— Что здесь происходит? Что за собрание? — раздался голос Макгонагалл. Толпа перед ней расступилась, она увидела Гермиону и Драко. — Немедленно разойдитесь на занятия, здесь делать нечего. Вас тоже касается, мистер Малфой и мисс Грейнджер.
— Не лезь в мои дела, Грейнджер, — прошипел Малфой напоследок.
***
Потирая ладони друг об друга, Гермиона стояла в коридоре недалеко от кабинета зельеварения. Она очень жалела, что не надела кофту потеплее, потому что в подземельях гуляли сквозняки, и было прохладно. Однообразная каменная кладка навевала тоску и сон, а холодный свет ламп смешивался с зеленоватыми бликами подземного озера.
«Хорошо, что я юбку не надела. В джинсах и кроссовках теплее».
Малфоя ещё не было, и пунктуальная Гермиона от скуки смотрела по сторонам и переступала с ноги на ногу, чтобы согреться.
«Ну и где он? Почему я научена приходить вовремя, а он — нет?»
— Грейнджер, — раздался голос совсем близко.
Сначала в коридоре показалась долговязая тень, а затем появился сам Малфой. Серые глаза изучающе скользили по Гермионе. Драко стоял рядом в лёгких зеленых брюках и сером джемпере от школьной формы. Он рукой поправил волосы, которые лезли в глаза. Гермиона автоматически проследила за его жестом.
«Ну, наконец-то!»
— Малфой! Ты опоздал.
— Ну что, пошли? — Малфой кивнул в сторону класса, будто не услышав вторую фразу.
Гермиона раздражённо вздохнула.
— Чего распыхтелась? Это ты раньше пришла.
— Как убедить Слизнорта дать ингредиенты? — Только сейчас Гермиону осенило: вряд ли Мастер зелий просто так поделится своими запасами, ещё и со студентами.
Прошло несколько секунд. Малфой что-то быстро обдумал, а затем хитро улыбнулся.
— Пошли. Я знаю, как.
Гермиона удивлённо подняла брови.
— Объясни, Малфой. Что ты задумал?
— Иди, говорю. Я не собираюсь бесконечно с тобой тут торчать. У меня есть дела поинтересней, — сказал Драко и вместе с тем постучал в дверь кабинета. — Или, если хочешь, можешь сразу отдать мне метлу.
Гермиона фыркнула и скрестила руки на груди.
Обратного пути нет. Профессор Слизнорт из-за двери пригласил их войти и встретил изумлённым взглядом.
— Чем могу быть полезен? Мисс Грейнджер, вы по поводу отработки?
— Профессор Слизнорт, Гермиона поделилась со мной своей проблемой по зельеварению. Она считает, что ей нужно дополнительно позаниматься, потому что ей тяжело даётся такая сложная наука как зелья. Она очень боится, что не сдаст экзамен. И я хотел бы ей помочь, подсказать, что и как. Мы хотели бы попросить вас о любезности потренироваться в зельях.
Профессор смотрел на студента, внимательно слушая. От прежнего Малфоя не осталось и следа. Исчезли надменные нотки в голосе, на лице не было и тени самолюбия. Извиняющийся, вежливый голос никак не вязался с привычным образом Драко.
С каждым словом глаза Грейнджер становились больше, а лицо — краснее. Она чувствовала, как злость её распирает, потому что Малфой выставил её перед учителем в совершенно неприглядном свете. Похоже, он это видел и продолжал назло, потому что на его лице мелькала ехидная улыбка. Когда профессор отвлекался, конечно же.
Гермиона только открыла рот, чтобы возмутиться, как Малфой больно ударил её ногой. Она на мгновение скривилась и потерла ушибленное место.
Студенты видели, как Мастер Зелий колеблется, глядя на гриффиндорку. Малфой продолжал изображать обеспокоенный вид.
— Ну, что ж… Раз вы, мисс Грейнджер, так беспокоитесь, я не могу вам отказать. И мистер Малфой согласился помочь, это похвально. Я всегда приветствую трудолюбие и стремление к знаниям у учащихся. Проходите, пожалуйста.
— Спасибо, профессор, — произнёс Малфой и занял ближайший к Слизнорту стол.
Гермионе ничего не оставалось, как занять место рядом с Драко. Профессор Слизнорт поднялся из-за стола и что-то обдумал, сцепив в замок руки за спиной.
— Недавно мы проходили на занятиях Напиток живой смерти. В итоге мисс Грейнджер после нескольких ошибок тоже смогла приготовить зелье удовлетворительного качества. Вам нужно потренироваться на многокомпонентном зелье, чтобы вы поняли значение комбинаций из ингредиентов. Я думаю, для этого подойдёт Рябиновый отвар. Умение его готовить очень пригодится вам в жизни, так как он залечивает раны и пробуждает от волшебного сна Напитка смерти. У вас есть учебники? Возьмите их в том шкафу, — кивнул в сторону Слизнорт.
«Интересно, Малфой угадал с зельем? Или просто знал?»
— Зачем ты всё это наговорил? Неужели нельзя было по-другому? — злобно зашептала Гермиона Малфою, пока профессор Слизнорт отошёл от них.
— Заткнись, Грейнджер, всё же получилось! А теперь закончим наше пари, — жестко проговорил Малфой, при этом улыбаясь Мастеру зелий, который приближался к их столу.
— Итак, студенты. Поджигайте огонь под котлами, приготовьте свитки с перьями. Мистер Малфой, откройте учебник на странице сто сорок шесть, ознакомьтесь с рецептом вместе с мисс Грейнджер. Как вы видите, это довольно внушительный список. Многие компоненты добавляются не только в определённой последовательности, но и в паре.
Было очень заметно, как профессору Слизнорту нравилось преподавать зелья. Он с таким воодушевлением рассказывал Гермионе и Драко технологию приготовления, что девушка едва успевала за ним записывать. Он сам брал ингредиенты зелья и вместе со студентами их резал, показывая, как правильно это делать.
Гермиона сосредоточенно наблюдала за профессором, стараясь ничего не упустить. Силясь собраться, внимательно слушала. Мастер зелий подсказывал ей, бросая ингредиенты в котел, а затем помешивал.
Гермиона искоса смотрела на действия Малфоя и отметила про себя, что его движения выверены, будто он часто занимается зельеварением. Он кивал на слова профессора и даже дополнял его, что приводило Слизнорта в восторг.
Малфой был сосредоточен, но не как Гермиона: напряжённо, стараясь на ходу впитывать информацию. Он аккуратно и бережно нарезал тушёную мандрагору, чётко отсчитывал капли слизи флоббер-червя. Отсчитал десять минут и бросил ровно три лепестка растения моли. Хорёк был целиком поглощён процессом, и Слизнорт почти к нему не подходил.
Гермиона начала задавать профессору множество вопросов по зелью, и увлеклась его приготовлением. Малфой иногда сам попутно подсказывал, пока они переговаривались. Оказывается, он и правда много знал о зельях. Гермиона видела его серьёзное отношение к делу, и пари тут было не на первом месте.
Уже позже, когда Гермиона вспоминала этот вечер, сидя на кровати, она могла сказать, что он прошёл отлично. Никаких пререканий и оскорблений, скорее наоборот. Она и не знала, что Малфой может так увлекаться процессом, тем более учебным. Его образ самовлюблённого слизеринца никак не состыковывался с тем, кого Гермиона увидела в этот вечер. Они с Драко продолжали пререкаться и вставлять шпильки друг другу, но всё это было не для того, чтобы унизить или задеть. Это было похоже на почти дружеские подколы. Конечно, они не друзья после того вечера, но и былой ненависти и неприязни не чувствовалось. Ситуация, которая случилась с семьёй Малфоя, вызывала скорее жалость, чем злорадство. И если бы не она, то Гермионе было бы просто безразлично.
Гермиона любила вспоминать, конечно, самый главный момент вечера. Тот миг, когда в котлах стояло два готовых зелёных зелья, а профессор Слизнорт проверял их качество.
— Мистер Малфой, — проговорил Слизнорт, наблюдая реакцию на опущенном в зелье продолговатом листочке лунной фиалки. Он мгновенно весь сморщился и поменял цвет. — Как всегда, блестяще. Цвет насыщенный и равномерный, как и должно быть.
Малфой победоносно улыбнулся и ликующим взглядом смотрел на гриффиндорку. Он разве что не прыгал от счастья и распирающего его злорадства.
Затем Мастер Зелий вгляделся в котёл Гермионы. Он взял ещё один листок и тоже опустил его в жидкость, внимательно наблюдая за малейшими изменениями. Малфой, стоящий рядом, затаил дыхание.
— Мисс Грейнджер… — медленно проговорил Слизнорт, поднимая глаза на Гермиону. — Я вижу у вас большой прогресс, это похвально. Лист лунной фиалки от вашего зелья тоже сморщился и поменял цвет, а значит, вы следовали технологии и всё сделали правильно! Присуждаю победу вам! За старание и большой интерес!
Гермиона видела, как меркла улыбка Малфоя на лице. Как торжество уступало место недоумению. Похоже, он был уверен, что она не справится с изготовлением зелья.
— А ты соображаешь, Грейнджер. Ведь можешь, когда захочешь. — Протянул Малфой, заинтересованно рассматривая Гермиону.
***
— Блеск, Гермиона! Поздравляю тебя! — взвизгнула от восторга Джинни и кинулась обнимать подругу.
Новость о том, что Гермиона сделала Драко на зельях, быстро облетела школу. Она заслуженно гордилась собой, и тем, что скоро получит в коллекцию редкую книгу. Какую, она пока не решила: на выбор было несколько вариантов. Она напомнила себе на досуге посмотреть список.
Гарри улыбался Гермионе, пока она рассказывала про пари в окружении гриффиндорцев. Конечно, он не сразу поверил, что с Малфоем всё прошло так гладко: он же обычно жёстко разговаривал с ней и мог нагрубить. Но узнав, что с ними был профессор Слизнорт, успокоился.
На отдалении от друзей сидели Рон с Лавандой. После расставания Рон часто бывал в её компании. Сначала Гермиона думала, что ему всё равно, но потом заметила, как Рон в течение её рассказа чуть повернул голову в их сторону. А когда Джинни радостно кинулась обнимать Гермиону, с улыбкой развернулся к ним под недовольный взгляд Лаванды.
Внутри что-то защемило от этой знакомой улыбки. Гермиона все эти дни после расставания усиленно гнала от себя мысли о Роне. Но полностью отгородиться от них было невозможно, потому что он то и дело мелькал перед глазами. Когда Гермиона встречала взглядом голубые глаза и большие веснушки, в ней всё переворачивалось. Пронзало острое чувство одиночества. Да, голова была забита уроками и пари с Малфоем, но отголоски былых чувств тоже давали о себе знать. Быстро отвернувшись от Рона, Гермиона села рядом с Джинни, которая уже рассказывала Гарри что-то весёлое.
Большой зал вскоре наполнился, и на столах факультетов появился ужин. Студенты с аппетитом накинулись на разнообразную еду: куриные окорочка, пироги, рататуй, овощи и фрукты, чего только не было.
Над столами закружили совы, а значит, пришло время вечерней почты. Студенты ловко ловили посылки и газеты, когда птицы проносились над ними. Гермиона спустя пару минут поняла, что для неё сегодня посылки нет, и продолжила ужинать. Но тут её отвлекла Джинни.
—Гермиона, смотри! — подруга разложила перед ней разворот «Ежедневного пророка», на котором мелькало несколько колдографий. Приглядевшись, Гермиона узнала старшего Малфоя. — «Наказание Люциуса Малфоя».
Удивлённая Гермиона перестала есть, а Джинни начала читать вслух статью, выбирая самые интересные куски.
—«Люциус Малфой за организацию бегства Пожирателей из Азкабана был подвергнут пытке: в течение пары минут он находился в окружении дементоров, которые высасывали из него счастливые воспоминания», — зачитала Джинни, и дальше пробежалась глазами по тексту. — Пожиратели оказали аврорам сопротивление, есть погибшие. По словам очевидцев, бывшие последователи Тёмного Лорда выкрикивали «Смерть Гарри Поттеру!» и «За Волан-де-Морта!» Несколько сбежавших преступников объявлены в розыск: Алекто и Амикус Кэрроу, Трэверс и многие другие. Мистер Уоррингтон, который заведует раскрытием магических преступлений, пообещал взять дело под контроль».
Но Гермиона её не уже слушала, и начала искать глазами Малфоя за соседним столом. Похоже, он прочёл статью, и сидел сейчас с неестественно бледным и непроницаемым лицом, костяшки сжатых кулаков белели. Рядом Блейз что-то говорил ему, но было ясно, что Драко не слушал.
«Зачем Люциус нарывается на неприятности? От этого страдает его семья», — грустно подумала Гермиона и поймала взгляд Драко.
В серых глазах тут же вспыхнула злость, и Малфой резко встал. Обернувшись на Блейза и Пэнси, он что-то сказал им, и быстрым шагом покинул зал.