Калабар попал во власть непогоды. Противный ветер не давал малым судам покинуть гавань. «Поморник» скрёб кранцами о пристань, отсыревший такелаж отяжелел, паруса понуро свисли. Разглядев на горизонте пару дней незапланированного отдыха, экипаж с лёгкой подачи Гейнса устремился на штурм таверны.

— …И вот он говорит Эвери: «Я отдам тебе корабль, если ты выпьешь со мной», — подобревший Рэтчет сделал глоток и продолжил: — А тот ему в ответ: «Идёт. Надеюсь, у тебя в трюме достаточно рома для моей команды, я не пью в одиночку». А у них на борту только ром и остался. Ну, значит, достали бочонки, всё как надобно, всем налили. Выпили — а кто после битвы одним глотком-то отделается? Выпили ещё, и ещё. Утром просыпаются — а Эвери и его костоломы все битком в карцере. Вонь от перегара, хоть клопов трави. Корабль остался за капитаном, а Эвери чуть не вздёрнули. — Рэтчет обвёл долгим взглядом хмурые лица слушателей. Только Лилли внимал каждому его слову с искренним интересом, умастив локти на худых коленях. — Это я к чему, — Рэтчет поднял кружку грога, — никогда, никогда не пейте без закуси. Особенно в море!

Несколько секунд над столом висела пустая тишина, а затем зал разом взорвался от хохота. Даже Джек не удержался от весёлой усмешки. Его хоть и подмывало то и дело сказать, какая всё это чушь, но он вовремя заметил: чем чуднее и интереснее история, тем лучше она запомнится и тем больше людей её услышит. А уж поверят или нет…

— Эй, Джек! — Гейнс легко толкнул его в плечо. — А тебе не доводилось с Эвери встречаться, а? 

Воробей как единственный, кто бывал в Вест-Индии, тут же стал интереснее новой бутылки рома. Юнга Лилли аж закусил губу и во все глаза уставился на старшего товарища.

— Нет, — покачал головой Джек. — Слыхал, ему больше по душе Мадагаскар. — Моряки взволнованно притихли: «Поморник» с каждым рейсом заходил всё дальше на юг, и страх перед пиратами заставил их задуматься, как далеко от Мадагаскара могут оказаться корабли разбойников. Джек же со спокойным видом гонял ром по кружке, почти слыша, как потрескивает тишина от напряжения. Затем его взгляд поймал огромные и ярко блестящие от страха глаза Лиллиуайта. Воробей со стуком поставил кружку на стол. — Что ж, хорошо, что он мёртв. — Лилли тут же облегчённо выдохнул со звонким присвистом.

— Откуда тебе знать? — недоверчиво сощурился Гейнс. 

Воробей провёл двумя пальцами по подбородку. По правде, он слышал о кончине Эвери от многих — кому-то из них можно было верить на слово, кому-то нет. Эдвард Тиг поминал Долговязого Бена суровым, но, как казалось Джеку, добрым словом, и как-то раз обмолвился, что Эвери «был» славным буканьером. Выяснить, значило ли это, что он помер или же просто отошёл от дел, Воробью так и не довелось.

Он развёл руками:

— Я не слышал, чтобы он был жив. — Моряки призадумались. И ведь правда, будь Генри Эвери в здравии, уж наверняка ходили бы слухи о его нападениях и Ост-Индская компания распорядилась бы развесить его портреты на каждом углу. 

Градус напряжения спал, а вот напитков, наоборот, повысился. Владелец таверны в услужливой манере снабдил моряков гигантской бутылью особой настойки и для комплекта — тремя девицами известной наружности. И вечер забурлил.

Джек на всё веселье глядел с задумчивостью, вовремя отмахиваясь задорными ухмылками и искусными тостами. Наконец глубоко за полночь он незамеченным покинул таверну и отправился на окраину Калабара. Шагая по пустым улочкам среди запаха сырости, гнилого тростника и помоев, Джек всё больше ловил себя на стойком нежелании считать это место «родной гаванью». Так уж повелось, что возвращаться на берег всегда приятнее, но Воробья тоска по морю одолевала куда раньше, чем положено. А когда берег такой неуютный, словно бы застрявший в одном бесконечном дне, как порт Калабара, тут уж и вовсе возвращаться не захочется. Порты на веку Джека встречались разные. Из одних он бежал крайне спешно, едва успев прихватить собственные вещи и пару серебряных на пропитание, в другие возвращался раз за разом, зная о непременной приятной встрече. Одни запоминались выгодными знакомствами, другие — новыми шрамами. В одних тоску и скуку приходилось заливать бессовестно разбавленным пойлом, в других едва ли удавалось сомкнуть глаза. Калабар не вызывал у Джека Воробья особой симпатии, но и откровенная нелюбовь ещё не накопилась. Он был как новый знакомый, от которого даже после нескольких месяцев знакомства всё ещё не знаешь, чего ожидать. Одно Джеку нравилось: будучи Британской колонией с офисом Ост-Индской компании и несколькими взводами солдат Его Величества, Калабар сводил к нулю шансы встретить старых знакомых. Хотя всё же было и ещё кое-что.

Пустился моросящий дождь. Джек поднял ворот насквозь промокшей рубахи и проворчал что-то под нос. Тучи над округой висели плотные, обещая промозглую погоду на добрых пару дней вперёд. В кромешной темноте Воробей всё же выбрался за пределы города и по сырой скользкой траве начал осторожно спускаться по склону к докам: вход из порта охранялся парой ленивых солдат, и их Джек решил лишний раз не беспокоить. Он уже почти добрался до ровной земли, как сзади раздался приглушённый высокий крик, а следом его что-то сшибло с ног и покатилось дальше вниз. Джек рухнул на спину и поехал по склону, тщетно пытаясь затормозить пятками или поймать рукой хоть какой-нибудь выступ. Остановиться удалось лишь в самом низу — в паре футов от дряхлого и бесполезного забора. Кругом стоял непроглядный мрак, но зоркий глаз моряка всё же подметил юркое движение. Оттолкнувшись пяткой, Джек подлетел, точно его запустили из рогатки, и ловко приземлился перед тенью.

— Ах ты паршивец! — зашипел Воробей и мастерским движением поймал тень за воротник.

— Только не бей! — тонким голосом взмолился Лиллиуайт.

— Следить за мной вздумал? — прорычал Джек вполголоса: бить он юнгу не собирался, но, перепачкавшись в грязи с ног до головы, кипел тихим гневом.

— Я просто… я хотел… — Юнга сник, глаза виновато поблёскивали. — Зачем ты здесь?

— Не твоё дело, — Джек встряхнул его за шиворот, точно собирался зашвырнуть обратно вверх по склону. 

Мальчишка шумно засопел, но сдаваться не собирался.

— Ты на корабль залезть хочешь? — заговорщическим тоном просвистел он. Воробей метнул в него гневный взгляд, но Лилли его не увидел. — А я пригожусь! — уверенно заявил юнга.

Джек наконец отпустил его и принялся отряхивать грязь.

— Чем это?

— Ну как же! На стрёме постою!

Воробей глянул на него искоса, не увидел, но знал, что глаза Лилли непременно сверкают задором и излишней самоуверенностью. Юнга выжидающе притих, даже, казалось, дышать не решался, чтобы никоим образом себя не скомпрометировать. В нетерпении он всё же дождался, пока Джек окончит отряхиваться, недовольно пыхтеть и ворчать, а потом тихо спросил: «Ну так что, идёт?».

Джек Воробей прошёл вдоль покосившегося строения и с трудом поймал взглядом очертания корабля. Лилли не отставал ни на шаг.

— А не боишься? — покосился моряк на мальчишку. — Слыхал, что про неё говорят?

Лилли призадумался на несколько секунд.

— Ну… я ж на стрёме… я не полезу…

— Э, нет, — покачал Джек головой, — так не пойдёт. Гляди, — он провёл рукой, но в темноте можно было лишь услышать шорох одежды, — много видишь? — Юнга вздохнул. — Толку с тебя здесь? С палубы обзор лучше, смекаешь?

Лилли принялся задумчиво чесать макушку. Тон у Воробья уже не был грозным и сердитым, а даже наоборот — дружеским и располагающим. И всё же Лиллиуайт смог уловить посыл, что крылся за рассудительными нотками в голосе старшего товарища. Это была проверка.

— Хорошо, — уверенный голос мальчика слегка дрогнул, — только вниз я не полезу. — Он вздохнул и поспешно добавил: — Делать там нечего.

Воробей беззвучно усмехнулся и направился к доку, в котором всё это время дремала в одиночестве «Распутная девка». От бортов корабля несло гнилью, значит, где-то была течь. Почти наощупь Джек отыскал выбленки трапа и смело полез наверх. Стук его сапог о палубу разошёлся по кораблю гулким эхо. Несколько секунд спустя, будто отвечая, донёсся тихий долгий скрип дерева. Лиллиуайт поёжился и подступил ближе. С такелажа срывалась капель, точно кто-то языком цыкал. Джек обвёл внимательным взглядом корабль, с трудом угадывая силуэты мачт. С моря видно не было, но у «Девки» оказался крен на правый борт и, судя по тому, что она не поддавалась волнам, киль судна лежал на дне. Стало ясно, почему с виду хороший корабль прозябал в доках. Почему же Компания не раскошелилась на его ремонт?

С уверенностью, будто уже сотню ночей ходил по этим палубам, Джек направился в кормовую каюту. Лилли за ним. Двери отозвались тонким скрипом, Воробей смело вошёл, сделал три смелых шага. Затем нога запнулась обо что-то, и Джек полетел вперёд, не разбирая дороги. Он только и успел приметить случайный блик на окне, как приземлился во что-то мягкое со стойким ароматом затхлости.

— Джек? — тихо позвал Лилли.

Воробей отозвался через секунду.

— Я нашёл фонарь. — Он развернулся, подхватывая светильник, и тогда понял, что оказался в кресле. Удобном, достаточно мягком, обтянутым приятной на ощупь тканью. — Погоди! — шикнул Джек, услышав позвякивание огнива.

— Я ничего не вижу, — пожаловался Лилли.

— Кто-то, кажется, намеревался оставаться на палубе, — заметил Воробей, осторожно продвигаясь к юнге: опробуя левой ногой каждый шаг и правой рукой разгоняя тьму перед собой.

— Я сказал, что в трюм не полезу, — тут же возразил Лилли.

— Даже с фонарём? — в голосе Джека чётко слышалась лукавая улыбка. Пока юнга раздумывал, Воробей поймал его макушку, отобрал огниво и направился прочь из каюты. Рассмотреть её, конечно, было заманчиво, но сторожа даже несмотря на свою леность и непогоду могли заметить огонёк в ночи. — Стой здесь, — приказал Воробей у люка в трюм, — чуть что, свисти. — Не дождавшись ответа, он осторожно спустился вниз, примостил фонарь на ступеньке и зажёг фитиль. Свеча оказалась толстая, оплавленная, обещая не так уж много времени на исследования. Лилли свесился через край, и в неверном свете его худощавая фигура в большой рубахе стала похожа на огородное пугало, а вечно встрёпанная макушка точно походила на пучок соломы. Джек вопросительно глянул на него. Юнга дёрнул носом, чесанул за ухом и покачал головой.

На орудийной палубе не было совершенно ничего: ни пушек, ни инвентаря, ни оружия, ни гамаков, ни посуды, ни даже лавок. Не слышно было и крыс. Быстро пройдя по твиндеку, Джек направился ниже, в трюм. Пахло тиной и гнилым деревом. Тихо хлюпала вода о борт. Воробей пропустил свет фонаря впереди себя, ловя в темноте пиллерсы, очертания переборок и — вот оно! — причину течи. В борту, чуть ниже линии осадки, зияли три пробоины — следы сражения, и, видимо, противник был силён. Джек легко представил, как более манёвренная «Распутная девка», дразнясь и виляя кормой, обставляет патрульные корабли и скрывается за горизонтом, но оказывается под огнём галеона, которому не по достоинству гоняться за кем-либо. Он почти услышал звонкий грохот её орудий и мощный залпы мортир галеона. С таким названием она уж явно не могла быть изначально собственностью Компании и тем более Британского флота. Но и в среде менее законопослушных обывателей ему никогда не доводилось слышать о подобном корабле. «Никто не знает, как и когда она здесь появилась». Джек глянул вниз. Свет фонаря так и не добрался до дна сквозь мутную воду. Засомневавшись, Воробей всё же спустился на палубу и тут же выругался: воды оказалось куда больше высоты его сапог. Хлюпая и ворча под нос, он добрёл до двери карцера. Не с первой попытки, но она поддалась и рывками отошла в сторону. Сначала фонарь, а следом и Джек проник в карцер. Две просторные камеры, несколько бочек, цепи с кандалами на решётке и… что-то мельком блеснувшее в глубине. Моряк поморщился, закатывая глаза, и пошёл на этот блеск у левого борта. Воды там было меньше, и света фонаря хватило, чтобы отыскать небольшой предмет. Скребанув ногтями по мокрым доскам, Джек вытащил из воды серебряный медальон, который при ближайшем рассмотрении оказался монетой с припаянными к ней подвесками . Поднеся монету к самому носу, Воробей долго и пристально разглядывал её, затем хмыкнул и спрятал в карман. Более в карцере не нашлось ничего интересного.

Пока Джек Воробей исследовал недра корабля, юнга Лиллиуайт напряжённо следил за каждым отсветом его фонаря и периодически беззвучно подбегал к фальшборту, чтобы, как и обещал, проверить ночные доки. Когда свет стал ярче и послышались шаги, Лилли довольно выдохнул и, не вытерпев, спросил: «Нашёл что?». Джек неспешно поднялся по трапу, поравнялся с Лиллиуайтом и деловито кивнул: «Неплохой корабль».

Следующим утром Джек позаимствовал у мистера Бьюкена добротный жилет, подвязал его ремнём мистера Вернона и решительно направился в контору, где обитала Ост-Индская компания Калабара. У дверей его встретили двое стражников. Воробей приостановился на мгновение, но солдаты только покосились на него, и он вошёл в здание. 

— Что ты здесь забыл? — только увидев гостя, фыркнул Льюис. Его едва можно было разглядеть за кипой бумаг и несколькими томами счётных книг.

Джек оглядел небольшую коморку, в которой обитал секретарь, не нашёл в ней ничего привлекательного и важным тоном ответил:

— По деловому вопросу к мистеру Беккету.

— Все вопросы ты решаешь со мной.

Воробей смерил его взглядом и оттопырил губу.

— Боюсь, это не в вашей юрисдикции, — заявил он, довольный знанием такого сложного слова.

Льюис оторопел и не сразу нашёлся, что сказать, а Джек тем временем сообразил, какая из двух дверей ведёт в нужный ему кабинет. Пока помощник открывал рот в громком протесте, Воробей смело толкнул свежевыкрашенную дверь.

— А, мистер Воробей, — Катлер Беккет лишь на мгновение оторвал взгляд от бумаги на столе и тут же продолжил писать. 

Джек молчал, позади него тут же возник встревоженный Льюис.

— Сэр, прошу прощения, он бесцеремонно ворвался…

— По важному делу, — вставил Воробей. Льюис схватил его под руку и попытался вытолкать, но не смог даже с места сдвинуть.

— По какому? — равнодушно поинтересовался Беккет. Льюис скис и отступил назад.

Джек быстро осмотрелся и по-хозяйски уселся в кресло, что стояло чуть поодаль стола и в стороне. Такой жест не остался незамеченным. Льюис едва не взорвался от негодования, а Беккет отложил перо и обернулся к бесцеремонному моряку.

— Дела у «Поморника» идут что надо, да? — Джек показал зубы в довольной улыбке.

Мистер Беккет, чуть прищурившись, помедлил, затем демонстративно открыл журнал и бегло просмотрел сводки счетов, попутно расправляя манжет сюртука.

— Гораздо лучше прежнего, — кивнул он. — Я доволен результатом. — Джек хмыкнул: вёрткий англичанин намеренно не желал признавать его заслуг.

— Пожалуй, — он склонил голову на бок, — у меня есть идея, как сделать ещё лучше. — Льюис отчего-то недовольно засопел. Воробей бросил на него быстрый взгляд и дёрнул бровью. Беккет же в молчании смотрел на моряка с неохотной заинтересованностью. Джек положил ногу на ногу и принялся рассуждать: — Вы посылаете «Поморника» в каботаж, чтобы он крался вдоль берега, как крыса вдоль стенки. Что ж, резонно, учитывая, что после каждого рейса нам приходится латать его, хотя, стоит признать, шхуна ещё своё не отслужила. И всё же, полагаю, доход с него невелик. Вернее, не так, как мог бы. Поставить его на ремонт на несколько месяцев не вариант, да и смысла не вижу. Но больше, чем есть, он не потянет. 

Беккет прервал его движением руки.

— Вы говорили, что затраты оправдывают себя, — обернулся он к Льюису. 

Под его взглядом и холодным тоном тот сжался и растерянно приоткрыл рот.

— Всё верно, сэр. Пятнадцать процентов уходит на поддержание судна, ещё пять экипажу…

— Два с половиной, — поправил Джек, подняв указательный палец. Льюис метнул в него яростный взгляд. — Я обучен подсчётам, — нагло улыбнулся Воробей. — При равной стоимости грузов двадцать процентов уходит на ремонт и жалование, ещё пятнадцать на сборы, потому как далеко не в каждом порту рады, что наше судно занимает место и не даёт причалить большим кораблям. А в порты, сами понимаете, заходить приходится слишком часто. Сюда прибавить плату перекупщикам, часть, что отдаётся на содержание порта приписки и… — Джек развёл руками. — К чему я это? Здесь, в порту, стоит судно. Насколько мне известно, принадлежит Компании. Немного ремонта, и она может самостоятельно отправиться в путь — и уж точно не вдоль берега. Полагаю, она без труда сможет дойти в Мадрас или, скажем, Вест-Индию. Подумайте, — Воробей откинулся на спинку кресла и расцвёл терпеливой улыбкой.

Катлер Беккет тоже откинулся в кресле, смерил моряка взглядом и спросил:

— Она?

— «Распутная девка», — тут же отозвался Джек.

— Кто? — невольно переспросил Беккет. В душу Воробья тут же закрались подозрения, что это судно не принадлежит Компании и все его разглагольствования были напрасны.

— Корабль в доках.

— А, — кивнул Беккет, — насколько мне известно, она даже неспособна держаться на плаву.

Джек взмахнул рукой.

— Как и «Поморник» до недавнего времени.

— Льюис.

— Сэр? — он походил на арестанта, что ждёт оглашения приговора.

Серые глаза Беккета сместились в сторону секретаря.

— Я прибыл уже после, что это за судно?

— Этот бриг…

— Фрегат, — мгновенно поправил Джек. Льюис поджал губы, а Катлер Беккет бросил на моряка заинтересованный взгляд.

— У меня нет о нём записей, сэр, но я непременно разыщу и подготовлю полный доклад. С оценкой состояния.

Беккет кивнул не глядя и махнул рукой, мистер Льюис поспешно покинул кабинет. Джек проводил его взглядом и обернулся к Катлеру Беккету. Тот внимательно изучал Воробья, совершенно не стесняясь оценивающего взгляда, и задумчиво постукивал пальцами по подлокотникам.

— И что же дальше? — поинтересовался он без особого энтузиазма. — Чтобы управиться с фрегатом, нужно больше людей.

— Здесь хватает бездельников, что не приписаны ни к одному судну. У многих руки растут из нужного места.

— Но это военный корабль, требующий вооружения.

Джек Воробей дёрнул бровью и развёл руками:

— Если в военных действиях могут участвовать торговые суда, почему бы не сделать наоборот? — Глаза Беккета чуть расширились, точно предложение Джека прозвучало излишне абсурдно. Но самого Воробья это не смутило. — Уж лучше использовать фрегат для перевозки грузов, чем просто дать ему сгнить, не так ли, а? — хитро улыбнулся он. — Какое-то время она сможет обойтись без орудий. К тому же какой матрос ищет драки на море?

Беккет взял задумчивую паузу на несколько секунд. Затем его взгляд стал ещё пристальнее, опережая коварный вопрос:

— И что же, думаете, Спэвенс справится с командованием?

Джек двинул плечом и легко ответил:

— Да, если сумеет забраться на борт. — Мистер Беккет презрительно фыркнул, а Воробей чуть подался вперёд: — Лукавить не буду, я завёл этот разговор не просто так, у меня есть подходящая кандидатура…

— Нет, мистер Воробей, — мгновенно перебил его Катлер, — ваша подходящая кандидатура меня не устраивает. — Джек скис, но виду не подал и удержался от искушения закатить глаза. Мистер Беккет тем временем принялся рассуждать: — Хотите сказать, я могу судить о вас как о капитане по нескольким каботажным плаваниям? Это ведь, как вы выразились, просто забег крысы вдоль стены. — Он умолк, давая собеседнику поспорить. Но Воробей, что в голове уже простым и честным языком объяснил ему все нюансы своего предложения, не сказал ни слова. Беккет вздохнул, наклонился к столу и перевёл взгляд на бумаги. — В любом случае ремонт фрегата займёт время. Я полагаю, этого времени должно хватить для следующего рейса. Справитесь — станете за штурвал… как её?.. вашей «Распутной девки». — Сердце Воробья сделало внезапный кульбит, и он едва не икнул. Несмотря на равнодушный тон Беккет явно почуял выгоду в смене лошадок. Он выдвинул ящик стола, перебрал несколько листов и вытащил нужный, но на стол не положил. — Есть контракт. — Серо-голубые глаза вновь уставились на Джека. — Необходимо доставить провиант, товары, амуницию и оружие для снабжения форта в Джеймстаун.

— Остров Святой Елены? — переспросил Воробей с лёгким недоумением и ещё до того, как служащий Компании отозвался, успел в голове проложить верный маршрут.

— Всё верно. Я получил сообщение, что шедший из Вест-Индии корабль пропал в океане. Конечно, будем надеяться, что он объявится, но вечно ждать мы не можем, учитывая определённый конфликт интересов. Следующее судно, способное на этот рейс, прибудет лишь через восемь дней. Так что, срочность вполне допускает возможность дать вам шанс. Этот контракт ваш, при условии, что жалованье для вас и экипажа «Поморника» с него пойдёт в счёт ремонта фрегата. Поскольку владелец судна не заключал страховку на подобные перевозки…

— Под ударом снова только наши шкуры, всё ясно, — хмуро закончил Воробей.

— Полагаю, вам стоит обдумать решение, — добродушно предложил Беккет. Джеку отчего-то почудилось, что эта доброта лишь приманка. С другой стороны, одной лишь добротой себе имя не заработать, причём так скоро и эффективно. — Я посмотрю подготовленные мистером Льюисом расчёты и готов буду обсудить это предприятие сегодня вечером. Если, конечно, вы всё ещё заинтересованы.

В порт Джек Воробей прибыл в странном расположении духа. Он был зол — на Беккета и всю Ост-Индскую компанию за жадность и несправедливость; чувствовал смесь радости и гордости — за то, что почти спас приглянувшийся корабль; и не мог избавиться от мрачного настроя — прекрасно зная, как встретит экипаж его предложение. По правде, ему ничего не стоило обмануть легковерных моряков, спихнуть всё на Беккета и Ко и вместе со всеми проклинать их скупость. И поднимаясь по трапу на борт «Поморника», он ещё не избавился от этого варианта. На шхуне никого не было. Джек прошёл к корме и, опёршись спиной о фальшборт, поднял взгляд к докам. Если и могло что-то точно и коротко передать его чувства в тот миг, то это зуд. Сходное ощущение, будто поймал занозу в ладонь: не вытащить, некогда в пылу аврала руки оторвать, а она забыть не даёт — чуть зацепишь, приятно чесанёшь, а надавишь сильнее, и уже больно.

Первым из экипажа объявился юный Лиллиуайт, чем нисколько не удивил Воробья. Мальчишка деловито перемахнул на палубу «Поморника» и, приблизившись, с важным видом приветственно кивнул.

— Ты уговорил его, да? — хитро улыбнулся юнга. Воробей непонимающе покосился на него. Лилли запрыгнул на бочку и пристукнул её пяткой, точно лошадь пришпорил. — Я видел этого важного мистера у мастерских. Вид у него был, точно он нашу солонину попробовал. — Джек явственно представил кислую физиономию униженного мистера Льюиса и негромко усмехнулся. — Так что, он теперь наш? — Лилли принялся разглядывать «Распутную девку», склонив голову на бок.

— Если бы, — вздохнул Воробей. — У них же так просто даже сухарь не выпросить, а тут речь о корабле.

— А чего там сложного? — пожал плечами Лилли. — Капитан есть, команда есть, дыру заделать в трюме — и всё.

— Полагаю, мастер Лиллиуайт, будь ты капитаном, непременно бы стал любимчиком среди матросов, — иронично заметил Воробей. Но Лилли в силу возраста и присущей ему наивности оттенок этот не уловил. Веснушчатый нос мальчишки гордо вздёрнулся, щуплые плечи расправились, будто на них уже накинут расшитый золотом тяжёлый капитанский китель.

— А я буду, — без капли сомнения заявил он. — Надо только корабль подыскать, а остальное… Ты же меня научишь, правда? — заулыбался юнга, обращая к Джеку по-настоящему щенячий взгляд.

— С чего бы это? — нахмурился Воробей. Физиономия юнги тут же померкла. — Ты на судно принят, а не в мореходное училище, так что — придётся самому. — Он повторил почти слово в слово то, что в детстве говорил ему отец. Правда, юному Джеку в ту пору было куда меньше лет, чем Лилли, но упорства — нет, тут ему не было равных. Он мог бесконечно приставать к капитану «Трубадура» и по совместительству своему отцу с просьбой поделиться очередным морским знанием, на что каждый раз Эдвард Тиг давал один ответ: «Учись сам, парень, или дождёшься, что жизнь обучит по-своему». И всё же несмотря на строгость — порой чрезмерную и, думается, самому Тигу непонятную, — он иногда делился с сыном тем, что считал действительно ценным. 

Хотя первый урок был безыскусен: выйдешь на палубу в шторм, не будучи к этому готовым, не огорчайся, когда тебя смоет за борт. В тот день, когда «Трубадура» настиг внезапный ураган и днём стало темно, как ночью, капитан Тиг впервые за многие годы в море испытал настоящий страх, хоть ни команда, ни маленький Джек — непосредственная причина этого страха — об этом так никогда и не узнали. Корабль тогда вертелся на волнах, как выброшенная на палубу рыбина, и болтавшегося на гребне Воробья отец почти мгновенно выловил багром. Джек и звука не проронил, да только взгляд его был пропитан искренним ужасом, граничащим с безысходностью. У Эдварда Тига тоже язык к нёбу прилип: что тут скажешь? Подзатыльник отвесить или наорать? Уж вряд ли малец испугается ещё больше. Потому капитан лишь накинул на него свой китель и прогнал в кубрик, следом громко захлопнув крышку люка.

Сам же Джек запомнил тот день по-другому: грохот волн, свист ветра, жгучий дождь и предательски скользкая палуба. Он сидел в каюте и чувствовал, как с каждым падением корабля в пучину, страх его сковывает всё сильнее. А пиратам страх неведом. Во всяком случае, так ему раньше думалось. И потому решительно поднявшись на предательски подрагивающие ноги, Джек чуть ли не бегом выскочил на палубу. Дверь закрыть ему уже так и не удалось. Пришедшая волна смела его и ещё нескольких моряков, но Джек как самый лёгкий — и к тому же не обвязанный тросом — мгновенно оказался за бортом. Оказавшись в воде, он даже не сразу осознал, что кругом — неистовствует шторм, а скорее по привычке заторопился обратно на корабль, отчаянно молотя руками по волнам. Он барахтался — как ему показалось — минут пять, не меньше, а потом внезапно больно приземлился на палубные доски. Тут же перед ним возникло разъярённое лицо отца, он сжался в ожидании оплеухи, но вместо того его прогнали прочь, даже не дав шанса на оправдание. Несмотря на сказанное после отцом Джек вынес для себя ещё одну истину: если хочешь ослушаться капитана, сделай так, чтобы он об этом не прознал.

— Эй! — Лилли не вытерпел и толкнул его в бок. Воробей вздрогнул, прогоняя морок воспоминаний, и глянул на него. — Так что, ты разрешишь мне остаться?

— Чего? — Джек непонимающе изогнул бровь.

Лилли устало вздохнул, точно как утомлённый жизнью служащий.

— На новом корабле. А то мистер Гейнс говорит, что на фрегат меня не возьмут, что я слишком мал.

Воробей подозрительно прищурился и чуть подался вперёд.

— Гейнс? Откуда он узнал?

Мальчишка двинул плечом.

— Так я ему сказал. — Джек обречённо выдохнул, понимая, что все его искусные планы, скорее всего, падут прахом. — Ну так что? — не унимался Лилли.

В него прилетел раздражённый взгляд.

— Разрешу, — серьёзно проговорил Джек Воробей, — только при условии, что ты, мастер Лиллиуайт, научишься держать язык за зубами. Ясно? — Юнга резко кивнул. — А не то придётся его отрезать, — добавил Воробей, дабы поумерить восторг мальца. Лилли замешкался, глаза его округлились, но всё же кивнул ещё раз, хоть уже и не так самоуверенно.

Узнать, что Лилли рассказал Гейнсу — а значит, и команде, — Джек так и не успел. Экипаж «Поморника» объявился вскорости, в полном составе и бодром расположении духа. Первым делом принялись расспрашивать, правда ли, что теперь променяют шхуну на фрегат. И Джек отвечал честно, подогревая моряцкий восторг, пока наконец он не достиг того предела, когда можно было завести разговор об издержках.

— Однако, есть нюанс, — заметил Воробей, чуть взмахнув рукой. На лицах матросов светилось такое довольство от осознания грядущей выгоды, что, казалось, они согласны на что угодно. — Как вы наверняка знаете, Англия с Испанией вновь устроили грызню на море, — посыпались сухие усмешки, — так что лишних денег нет.

— Ха, а они разве бывают-то, лишние? — криво ухмыльнулся Бьюкен. Его поддержали остальные. — Нам-то с этого что?

Джек развёл руками.

— Без денег наш корабль не починят. — Поднялся разочарованный гул. — Придётся, господа, — покачал головой Воробей, — запастись терпением и ждать, пока нам что-нибудь не перепадёт. 

Моряки зароптали.

— Эдак до смерти ждать придётся! — фыркнул Гейнс и впервые обложил крепким словом военный флот.

— Увы. — Джек Воробей взял паузу и задумчиво почесал макушку, пока остальные обменивались разочарованными взглядами. — Может, — неуверенно двинул он плечом, — мне бы удалось сторговаться с мистером Беккетом… — Он махнул рукой. — Хотя этого всё равно не хватит…

Повисло мрачное молчание. Со стороны Джека это был действенный, но достаточно жестокий способ воздействия: поманить скорым «почти богатством», пообещать лучшую жизнь, почти дать почувствовать её вкус, а затем — нагло отобрать, оставив лишь надежду, да и притом, возможно, напрасную.

— Погоди-ка, — первым подал голос Вернон, и все головы тут же обернулись к нему, — мы же в Джеймстаун пойдём, так? — Воробей медленно кивнул с искренним непониманием на лице. — Стало быть, и жалованье больше будет?

— Не совсем понимаю, о чём ты… — якобы растерянно протянул Джек, отчаянно надеясь, что как раз-таки понимает.

— Эй, народ, — Вернон поднялся, и его низкий голос зазвучал ещё более внушительно, — а давайте скинемся разом все?

— Ещё чего! — вспыхнул Поченски.

— Сдурел, что ли? — поддакнул Рэтчет, и вдогонку ему отозвался возмущённый Гейнс:

— С чего бы это?!

Вернон послал всем троим недовольный взгляд из-под густых чёрных бровей.

— А с того, что «Поморник» развалится не ровен час, может, и в море, и все тогда мы останемся за бортом. Без всякого жалования во-об-ще, — вывел он по слогам. — А так, — он глянул на Джека, и тот едва заметно дёрнул губой в одобрительной улыбке, — отдадим часть жалованья — да хоть бы и половину! — зато корабль будет что надо! И не придётся больше по пенсу собирать на выпивку! Да и гляньте на него! — Он ткнул мозолистым пальцем в «Распутную девку». — Фрегат! Сколько места в трюме, а? Это сколько портов? И в шторм молиться не придётся, и пираты — чтоб их дьявол всех забрал! На военном флоте и спрашивать бы никто не стал, отобрали бы всё положенное, отходили бы палками, и сидели бы грызли свой сухарь. А тут — вот он, шанс наш! Или до конца своих дней хотите лицом к лицу с пьяной рожей Спэвенса?

По-видимому, пьяную рожу Сесила Спэвенса наблюдать никто не хотел, и команда «Поморника», пусть и с малой охотой, согласилась отдать часть кровно заработанных на ремонт «Распутной девки». О том, что отдать придётся всё, Джек тактично умолчал, решив дать им время примириться с грядущими потерями. И всё же матросы настояли на одном условии, добиться которого от Беккета, как думал Воробей, будет крайне непросто.

— Удивительно, — сухо улыбнулся Катлер, — и что, никто не был против?

Воробей чесанул большим пальцем скулу и чуть прищурился.

— Они, может, и не великие стратеги, но умеют рассуждать здраво.

— А вы, очевидно, умеете убеждать, — с пониманием добавил мистер Беккет. Джек только дёрнул бровью. — Что ж, — Катлер вновь извлёк из пачки листов один с ровными строчками, — я посмотрел некоторые расчёты. Пожалуй, Компания сможет найти часть денег для ремонта данного судна: не больше, чем необходимо, чтобы выйти в море. — Джек шумно засопел, но Беккет и виду не подал, что заметил это. — Тогда, раз мы пришли к соглашению, — он оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на моряка, и тот мгновенно расцвёл располагающей улыбкой, — подписывайте и отправляйтесь в Джеймстаун. — Джек получил маршрутный лист и другие необходимые бумаги. Торопливо ухватив перо, он аккуратно вывел собственное имя под многострочным договором. Мистер Беккет затем церемонно поставил печать и поднял взгляд: — Остальное обсудим по возвращении.

Воробей хмыкнул, резво поднялся и направился к дверям, затем резко затормозил, спохватившись:

— Ах, да! Чуть не забыл, — он развернулся на пятках и встретился с равнодушным взглядом Беккета. — Раз уж все тяготы нового рейса и грядущие расходы берёт на себя команда, я от её имени — и, безусловно, от своего собственного — хотел бы уточнить… гхм… степень участия в данном предприятии мистера Спэвенса.

Катлер Беккет смело заглянул в тёмные, подсвеченные лукавыми огоньками глаза моряка. Джек тоже смотрел прямо, и всё же желание снисходительно фыркнуть при взгляде на служащего, что мнил себя едва ли не главным человеком в Калабаре, его никак не оставляло. Несколько секунд прошли в тишине, слышно было, как нервно шелестит бумагами Льюис за дверью. Наконец Беккет повёл глазами и поднял со стола фарфоровую чашку с блюдцем. Правая бровь Джека недоумённо выгнулась, а левая, наоборот, сползла ниже и ближе к переносице. 

Катлер сделал глоток чая.

— Он получит не больше, чем обычно. — Его губа брезгливо дёрнулась. — Полагаю, он даже не заметит смены маршрута. — Джек Воробей довольно ухмыльнулся и, более не утруждая себя манерами, покинул контору.