Идеальные люди

Крадёшься приметными следами, наступаешь по стеклянному бетону, оставляешь яркие снежные узоры трещин.

Дыхание рванное, повсюду кромешная тьма, ноги теряют чувствительность, вдоль и поперек ровная поверхность. Оглядываюсь, позади высвечивается ярко-красным чьи-то глаза. Забыл, что нужно дышать. Дрожь проходится по всему телу, как осколки стекла преследуют моих стоп.

Мне нужно бежать, спрятаться где-нибудь, я ведь… мне нельзя умирать.

Громкий звук, резкая боль в лодыжке – взгляд проносится через смазанное чёрное пятно и встречается с отраже—

Проношусь прямым углом к острому, определённо лицом на зеркальный пол, заглядывая в свои разломанные глаза. Стекло ломается, кожу царапает через оторванные и острые куски, тело летит в пустоту.

В мыслях проносится: «Я не смог убежать. Жалкий трус».

Глаза широко раскрываются и впечатываются в учебники, разбросанные по всей кровати. Тяжёло дышу, вдыхая холодный воздух из забыто-открытого окна. Приподнимаясь, нахожу одеяло на противоположном краю кровати. Всматриваюсь в руки, вижу царапины.

Снова, проклятый сон преследует меня. Но нет и времени подумать на него, будильник зазвонил – пора собираться.

***

- В предыдущей теме мы затронули строение человеческого мозга. Такую сложную тему учёные не могут до сих пор раскрыть, как и объяснить многие вещи: психика человека по истине уникальна. Есть довольно интересное мнение одного профессора - о том, что в сознание человека есть механизмы, отгораживающие его от негатива. Мозг человека способен забыть больные вещи ради блага его обладателя, чтобы двигаться дальше. Но, как прискорбно не звучало, отголоски всё равно будут находить в нашем поведении и характере. Так мы приступаем к…

На смазано-белой доске появились чёрные пятна, взгляд никак не фокусировался. На самом деле голова гудела, но руки неуклюже двигались, выводя еле-знакомые буквы. Кто-то на соседних партах разговаривал, перебивая. Они говорили о нашумевшем хоррор-фильме. Кажется, это была очередная второсортная пугалка со скримерами. Клишейная помойка.

Звонок, нужно спросить поподробнее, как сделать задание. Ноги снова путаются, вспоминая кошмар, стараюсь взять себя за руки. Знакомый останавливает, придерживая за локоть:

- Слышь, пойдёшь с нами? Мы позвали милую—

- Нет, мне нужно на подработку, - Глаза опускаются, убегаю. Это не изменится.

Голос - смятые зёрнышки кофе, что порубили на пыль, внешность обычная, подходящая для простой обслуги. Но, если кратко – ничем непримечательный. Никакущий. Зеркало чистое по всем нормам и правилам, даже блестит. Руки поправляют перекосившую бабочку, иначе будет штраф. В голове всплывает милая улыбка – но тут же слышен звон. Пора заняться за дело.

Посетители довольно добрые, дают хорошие чаевые – они все выглядят уникально. Кто-то воркует о совместном будущем, вон там семейная пара – они хвалят своего сына за успешно сданный экзамен, но а там кто-то наслаждается едой. День хороший, руки кривые.

Брызги разлетаются по чисто-белому полу, отражающий частично всё вокруг – тарелка с чашкой кофе стала осколками и пятнами. В отражении было видно перекосившееся лицо. Люди в зале замолчали, прискорбно тихо, но где-то в стекле осколков сверкали карие глаза с отблеском красного.

Ругают, замечтался, сам виноват, из-за тебя извиняются, из-за тебя лёгкая атмосфера разрушена. Ты ведь понимаешь, что мог быть более внимательней? Ты ведь должен быть безупречным, ты ведь не достоин даже дышать здесь воздухом. А теперь, придётся нести убытки.

Да, я жалкий мусор.

Руки кое-как проворачивают ключ, грязная обувь раскидана в разные стороны, походка – угрюмая. В квартире темно, тихо. Пусто.

Снова заучиваю материалы, пишу рефераты, кто-то просит помощи в личке – отказываю, называют жмотом. Готовлюсь к зачёту – снова смс: «Можешь скинуть билеты?». Смущающий смайлик в придачу, кнопки уже отскакивают, но глаза замирают на круглой аватарке женского лица. Она.

Не смог отказаться. Снова вспоминаю о времени уже в два часа ночи, тело просто перемещается на кровать. Я просто моментально засыпаю.

Но если я думаю о том, что моментально уснул – разве я на самом деле уснул? Мне нужно перестать использовать слова-паразиты. Мысли беспорядочные облака памяти.

Белая комната, внутри красивые столики, но за ними никто не сидит. Всё выглядит изысканно, дорого – вон там виднеются золотая и извилистая роспись стен, а вверху – огромная люстра. Блестит золотом. Но внизу от шагов – смотрю назад – грязные шаги, чёрные и расплывчатые. Грязь смешанная с водой. Некомфортно.

Пару шагов через давления в горле, видно белоснежную дверь. Руки оскверняют золотистую ручку – впереди темнота. Всё верно, там моё место. Я сам виноват.

Шаги по стеклянной, будто бетонной, поверхности – словно одна большая плитка, чересчур очищенный лёд – и скользишь по нём. Оборачиваюсь – ничего, абсолютно ничего, ни признака жизни. Вверху черно – небо лишилось звёзд и планет, моя пустота.

Настолько тихо, что чувствую стук сердца. Рванное дыхание – я всегда так громко дышал? Шаги от ботинок отдают как цокот каблуков – такие резкие, но ритмичные.

А, точно. Тогда ведь было начало осени? Тихий коридор, я стою один около закрытой двери. Ты выходишь из угла, клацанье нарастает – походка уверенная, осанка безупречная. Длинные волосы, порхают как крылья птиц на ветру.

И нежная улыбка. Твой сладостный голос, вежливая интонация и слова. Руки покрывают неяркий маникюр и поправляют волосы, лезущие на лицо. Безупречность – одним словом можно тебя описать. Но будь я более точным, назвал бы тебя идеалом.

Тем, кем мне не стать.

Воспоминания обрываются. Ошеломительно-пронзительный рык разносится по всей поверхности, которая здесь возможна. В ушах начинает звенеть – перед глазами рябь разноцветных пятен.

Что это такое? Глаза вглядываются в стекло, на которое стали падать вода – стоп, это слёзы? Руки проводят по щекам, задевая щёки – но было сухо.

Противно-капающий звуки, нет, чёрт. Надо мной стоит большущий зверь. Словно великан-медведь со смешением волка. Это не реально? Он всматривается красными глазами, приподнимает голову и начинает истошно кричать.

Кролик, которого загнал в тупик волк – крик о помощи, крик пожирающий сознание, крик давящий на сердце. Так кричат жертвы, так кричат страдальцы, так кричат слабые. Так какого чёрта?

Ты ведь сильнее меня, так поче—

Взмах.

Крупная лапа проносится перед глазами – в темноте она выглядит чуть светлее чёрного – и приземляется кричащим визгом об поверхность. Треск, я подскакиваю, падаю и проскальзываю.

Должен убегать, я ведь должен убежать. Слабые не дерутся, слабые дают деру и спасают себе жизнь. Как такой, как я сможет победить монстра? Не супер герой, даже не злодей, ни какой не второстепенный персонаж. Мусор, не в силах которого даже хорошо учиться и слушаться старших.

Монстр всматривается, молчит, глаза будто мокрые. Другая мохнатая лапа одной третьей своей площадью ложится на моё правое плечо. Шерсть задевает лицо, щекочет. Что происходит?

Он ничего не делает, это ведь шанс. Даже не придавливает кожу, не больно же.

Выскакиваю, хлопок, треск, топот ног – главное не оборачиваться, он ведь быстро обгонит мои медленные и короткие шаги. Из всей силы отскакиваю от стекла, стараюсь смотреть вперёд. Нельзя давать и шанса поймать меня. В фильмах же только глупые смотрят назад при погони, а потом их схватывают!

Выдох, оглядываюсь, ничего, только красные глаза и тихо. Ноги останавливается, тело поворачивается назад – к опасности. Нет, не тихо. Слышны сопения и плач. Ошибка.

Почему? Какого чёрта? Скажи мне почему ты продолжаешь там сидеть! Ты ведь должен гоняться за мной, ты ведь огромный и страшный – разве такие чудовища не рождаются, чтобы убивать других?! Ты даже не можешь сделать этого – ты не можешь попросту выполнять свою функцию? Тогда, что ты вообще можешь. Тебя же все будут ненавидеть!

- Ты этого не понимаешь?! Ты жалкий, - Горло рвётся, руки сжаты в кулак. Несуразица. Чертовщина. Отвратительно. – Почему ты ведёшь себя так, ты должен гоняться за мной! Пугать меня и съесть. Это ведь то, что делают все остальные монстры. ТАК КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ОТЛИЧАЕШЬСЯ?

Тихо. Звон. Треск. Пустота. Капли слёз падают на пол.

Руки смешаны в кровь, глаза видят нечёткие пятна, лицо украшено разноцветными оттенками. Комната бело-жёлтая. Яркие обои с солнышком, вверху лампочки, светящиеся словно золотом. Но по середине чёрная фигура, будто неизведанный и злобный зверь - не вписывающийся в интерьер. Он же впечатывается злобным взглядом – но так ведут себя люди?

На полу разбросаны игрушки, в чьих-то волосатых руках виднеется бумажки – а да! Те самые листки, на которых так хорошо ложились краски. Рисунки – а что там было...? Что я выводил?

Он подходит ближе, нет, зачем. Я же ничего не сделал…

Ближе, я пытаюсь убежать, но ничего не получается: впечатываюсь в стену, застреваю в маленьком уголке комнаты. Так мало место, почему я не могу проходить сквозь стены?

Рука замахивается – пуф, извилистые краски, ничего не видно. Щека горит, как будто дотронулся до стоящей кастрюли на плитке – кипятка. Не могу шевелиться, онемел. Что происходит?

Крики, мужские истошные крики. Страшно.

Звон, пронзительный до ужаса, противные скрипы мелодий из начала двухтысячных. Рука тянется к телефону, смахиваю. Из окна слышатся чириканье птиц, повсюду разбросаны предметы. Подушка где-то сбоку тела, одеяло…

Его нет.

Поднимаюсь, голова чрезмерно болит, тело ломит, кожа покрывается мурашками. Нос чешется – чих – простыл. Обычное утро. Мне что-то снилось?

Встаю на полови— одеяло, мягко. Иду на выход комнаты, рука замахивается, останавливается на ручке. Ручка, сверкающая золотом. Да.

Монстр. Красные глаза. Треск. Замах. Отец. Наказание. Боль. Темнота.

Ноги подкашиваются, голова впечатывается в дерево двери.

Это ведь ложь?

***

- Ха-ха, вы серьёзно. Она согласилась на это? – Чьи-то голоса на фоне, пока преподаватель что-то чертит маркером на доске.

- Прикинь, с тем чмом.

- Тишина! – прозвучал строгий мужской голос, все неохотно затихли. – Мы начнём сегодня с докладов и продолжим тему. По списку, так…

- Я бы никогда не подумал, что такая, как она, станет…

Девушка с короткой стрижкой, в штанах выходит к доске. Я мало с ней знаком, она выглядит неуклюже. Голос неплох, но дрожащий – чего бояться, никто не укусит. Да и с каких пор девушки так пренебрегают юбками?

…

О чём я думаю? Какое мне до этого дело? Надо слушать.

- Так вот, сны самое интересное, что можно представить. Они разнообразны в своём наполнении и для каждого человека индивидуальны. У нас часто встречаются клише, по типу падений с высоты или несуразных ситуаций. Но никто так и не смог узнать и доказать, с какой целью они именно у человека.

Чёрт, серьёзно. Она совсем без макияжа, без каблуков, без маникюра, на голове бардак, рубашка мятая. Её мать учила порядочности? Если бы мои родители были у неё – может быть она и вела бы себя намного вежливей. Её ведь чуть не отчислили зимой. Не представляю, как она живёт. Настоящая белая ворона.

- Кто-то предполагает, что сны – отражение наших страхов. Кошмары, в которых мы убегаем от маньяков, что часто встречается в хоррор-фильмах. Кто-то будет бояться пауков и ему они постоянно будут сниться. Кто-то переживает насчёт экзаменов – и будет проматывать в снах, как завалит и жизнь перевернётся. Это довольно-таки удивительно. Наши потаённые страхи отражаются во снах.

Она выглядит странно. Её голос совсем не женственный.

Шум, грохот, звон. Собираю вещи, пора идти на подработку. Снова отказываюсь, на меня неодобрительно смотрят – ах, ошибка, теперь обо мне будут сплетни. Прохожу мимо множества людей, встречают разные лица и голоса. Если подумать, то все и вправду разные. Вспомнить руководителя -  сложная личность, строгий до безобразия, но случайно увидишь его в одинокой комнате – и становится жалко.

Или вот, моя коллега – мы часто с ней бываем на одной смене. Я стараюсь ей помогать, она зачастую игнорирует меня, это не страшно. Ведёт с покупателями себя вежливо, ей оставляют много чаевых, она хороша собой. Много разговаривает по телефону в перерывах – на неё орут, она давит на жалость. Однако вот она – уверенная девушка плачет, потому что этот день годовщина смерти. Её часто можно увидеть с живыми цветами и грустной улыбкой.

Посетители – одетые с иголочки, их движения осторожные и правильные – они знают, как правильно есть, как безукоризненно показывать себя. Они жили с детства в таких условиях и проявляют себя прекрасно. Самые настоящие порядочные граждане страны – идеалы, потрясающие люди с большой буквы. Но вот, они орут на тебя, потому что я и все остальные официанты – всего лишь «обслуживающий персонал». Мы не имеем право им перечить, даже если они не понимают, что приставать к девушке-официантке ненормально.

Ах, или мои постоянные – зачастую оставляют хорошие чаевые, не хамят и смотрят добрым взглядом. После них остаётся всегда хорошее чувство удовлетворения – люди прекрасны. Но вот, за рестораном, около мусорного бака, в котором сбрасывают еду, отец избивает своего сына. Слышатся крик: «не так я тебе воспитывал»; проскользают слова: «лучше бы ты не был моим сыном». И бросают одного. Не тот ли, кого раньше хвалили? Валяется, как мусор.

А я выполняю работу и ухожу, меня это не касается.

Сегодня был тихий день, ничего не произошло – так ведь и надо дальше. В скором я получу высшее образование, устроюсь на хорошую работу, найду прекрасную жену и заведу детей. Образованная семья.

На улице все ещё светло, несмотря на то, что уже поздний вечер. Воздух приятно-холодный. Освежает, но я впечатываюсь в бетон и серые плитки. Стопорюсь на остановке, пару минут и приедет автобус – взгляд проскользнул красных каблуков - надеюсь, он не будет снова опаздывать. Нужно ещё успеть подготовиться. Надеюсь, посплю сегодня хорошо. Стоп.

Длинные волосы, от которых разносится цветочный запах – глаза расширяются. Белое платье до колен – лёгкое, красивое и немятое. Невероятно красиво. Она, это она.

Чувствует на себе взгляд и смотрит в ответ – на лице озаряется улыбка. Ах, она всё такая же. Слышится приятный голос:

- Ох, привет. Я не ожидала тебя здесь встретить.

Будто лепестки роз сыпятся с неба, мягкие зефирки ложатся на кожу. Настоящая девушка.

- Да, я тоже.

Надо успокоиться, надо быть храбрым, верно? Я ведь так редко с ней вижусь. Не надо мямлить. Если не сейчас, то когда потом. Скоро же сессия, когда после лета мы снова увидимся? Да и мне девушка нужна, разве я могу оставаться одиноким в свои года? Мать бы такого не одобрила.

- Я слышал, вы ходили на хоррор-фильм. Как всё прошло? – Пытаюсь растрясти атмосферу, нужно же начать с малого. А потом спросить, если у неё парень – или лучше спросить, какой у неё тип? Надеюсь, это не будут стереотипные качки.

- Так и есть, он был хорошим. Мне понравилось, даже чересчур необычно, - После этих слов взгляд скомкано отвела влево, будто краснея или стесняясь. Её руки начали осторожно проводить по сумочке.

- Что-то хорошее случилось? – Заикаюсь, голос вышел совсем не добрым. Чёрт, почему меня это напрягает. Тот клишейный фильм был хорошим? А, нет, это может быть другое.

«Прикинь, с чмом».

Про неё тогда…

«Серьёзно, она согласилась?».

Как она могла…?

- Да.

Глаза сверкают. Наверное, я даже не знаю его. Мне ведь до этого нет дела. Какая разница? Хотя, разве неудачник стоит идеала? Разве я смог бы быть с нею – очевидно, нет. Я и она – небо и земля, пустота и всё, чёрный и белый. Я не достоин её. Но как кто-то, как я, посмел заполучить её?

Неудачник, словно белая ворона.

- Значит… у тебя есть парень…

Это не был вопрос, руки сжимаются в кулак.

- Нет, не парень, - Хитрая улыбка, глаза смотрят влево, - Но ладно, мне уже пора, уви—

- Подожди, ты серьёзно встречаешь с неудачником? - Странный взгляд, голос дрожит. Я не могу же оставить всё так. - Разве такой человек достоин тебя? Тебе же нужен сильный парень, который смог бы защитить и всё такое. Как ты могла согласиться? Как ты можешь портить себя?

Почти кричу, это ведь неправильно. Она ведь идеал? Разве ей не должны гордиться родителям, она ведь…

- С чего ты это взял? Я не товар и не богиня, чтобы я портилась и была выше других. Я такой же человек, как и все остальные, с плохими и хорошими чертами. И знаешь, я живу в современном обществе без стереотипов, в отличие от тебя. Может тебе пора пересмотреть свою жизнь?

Она ушла, цокая каблуками – а я остался стоять. Проезжающий автобус пролетел мимо глаз. Случайно проходившие люди смотрели на меня странным взглядом и шептались. Ноги не держат.

Она же… она не может быть права. Я ведь всю жизнь…

Кажется, что-то разбилось.

***

Комната, что постоянно состояла из мусора. Окно, которое никогда не закрывалось. Кровать, что никогда не была заправлена. Книги, что никогда не лежали на полках. Мусорное ведро, всегда набитое исписанными чернилами бумажками. Рисунки, что были убиты переработкой.

Ведь вправду, каракули детских ручек вешали на холодильник, ставили в рамочку и вешали на гвоздик где-нибудь на стене гостиной. Детям дарили цветные карандаши, фломастеры и раскраски. Детям дарили мячи, ракетки и шарики.

Руки проводят по картинам – семейным фотографиям, сделанные в профессиональной студии и распечатанные на хорошем принтере, на глянцевой бумаге. Напудренные, строящие гримасу из улыбок, сжатые движения – сидящие впритык костюмы. Ребёнок, что должен развлекаться, строит из себя важного взрослого – великого человека, имя которого должно разойтись по передачам на ТВ каналах, должно переходить из уст в уста, должно писаться в школьных книгах.

Ха, прыгающие буквы, разорванные тетради из-за неправильной кривой, побитое тело – это то, чем оправдывали фразы: «мы знаем, как тебе лучше», «в будущем ты скажешь нам спасибо».

Пустая квартира, громкая тишина.

Мать, что постоянно на работе, приходит поздней ночи и не перекинешься с ней слов, кроме как о учёбе. Не услышишь от неё слов поддержки, только занудные нравоучения – о жизни, о том, что я должен делать дальше, о том, что я до сих пор глупый мальчик и совершенно не стараюсь. А ведь она так мучается ради меня.

Ребёнок, которого поучают даже после совершеннолетия. Вечное дитя – так вы говорите, ты всегда останешься нашим ребёнком – значит, вы имеете полное право распоряжаться чужой жизнью?

Бессонные ночи, постоянные кошмары, побитое тело и психика, ни капли счастья, ни капли веселья, только надоедливая зубрёжка и ни слова похвалы. Хоть раз, хоть раз я улыбался по-настоящему?

Хоть раз, хоть раз ваши действия привели к тому, чтобы я не жалел о том, что живу? Хоть иногда я мог бы сказать, что по-настоящему счастлив?

Учёба, медали, красный диплом – разве это нужно мне? Разве это стоит моих кошмаров? Разве это стоит того, что я ненавижу себя? Разве в этом заключается ваше ушибленное счастье и спокойная жизнь?

Я всего лишь игрушка, которой вы игрались. Кукла, которая должна быть послушной. Вещь, которая должна быть использована в ваших целях. Чтобы иметь престиж. Чтобы быть лучше других. Чтобы стать известными и богатыми. Чтобы ваши соседи говорили о вас «как о тех самых», как о великих.

Вы даже… не видели во мне сына. Не видели во мне человека, достойного на собственный выбор и мнение.

Мать, что трудится ради денег и благополучие «сына», но издевается над собой так, что не видит настоящей жизни – и существует сном, работой да периодичными визитами в больницу. И отец, что постоянно бил ребёнка, приговаривая о том, что сам не сделал и о том, что должен делать «порядочный гражданин общества», в итоге лежит в деревянном ящике и сухой земле.

В течение 2-3 часов человека при инсульте можно спасти, если вызвать скорую помощь и оказать первую помощь. Но твой глупый сын даже боялся подойти к тебе. Это стоило того, скажи мне? Стоило ли твоё воспитание такого конца?

Чёрная плоскость, стеклянная поверхность, сверху – словно бесконечное небо, но все мы знаем, что за ней находится космос – куда нам не добраться. Но, это уже смешно. Эй, слышишь? Ты слышишь меня?

- Всё время, я сам себя мучил.

Большой монстр сидит, как собака, что погрызла дорогую вещь и пытается загладить вину – грустная с большими и блестящими глазами.

- Твои глаза даже не были красными, это были мои. Придумал себе монстра, тоже мне.

Какая разница, какого размера существо – человек, животное или кто-либо ещё – какая разница, как он выглядит, какой мех или насколько острые клыки и когти. У всех есть плохие и хорошие стороны, правда от этого я не перестану тебя ненавидеть.

- Я был настоящим монстром. Но знаешь, я не жалею об этом. Я виню себя – но забыл об этом. Я чувствовал постоянную боль, но пытался яростно это скрыть. Я не помнил детство и думал, что так и должно быть. Рамки, ограничения, вежливые фразы, дежурная улыбка и правила общества, которым я должен был следовать.

Девушка, что являлась идеалом была обычным человеком. Но в отличие от меня, она шла против ярлыков. Я этого не понимал - она всё время была собой.

- Мне плохо, мне так плохо. Я не хочу быть таким человеком, как ты, отец. Я ведь просто хотел насладиться тем, что даёт жизнь. Учёба – это интересно, но она убивает меня. Но я стал копией того, кого презирал. Я ведь на самом деле даже не смог осчастливить других.

Мой кошмар, монстр перед глазами – привычные ужасы, где за людьми он гонится. Это был мой ярлык, я жертва – я должен бежать. Это была ошибка. Я был глупым. Я врал себе.

- Что значит жить, что значит быть собой – как вообще найти себя? Я не знаю этого, мне никто не объяснил, но не могу постоянно оправдывать свои действия прошлым. Если я это понимаю, значит, я уже отличаюсь от тебя, - Мохнатый медведь смотрел с интересом и слушал. Я надеюсь, что это последняя наша встреча.

Дальше - ты должен быть свободен, как и я. Но навряд ли смогу даже простить самого себя и тебя, - вспоминая, что ты делал со мной, - но от этого я не перестану жить.

Осколки разбиваются, они должны царапать кожу – так происходит по логике. Но у снов нет её, сон – это всевозможные вариации событий твоих страхов, мечтаний и того, что ты даже не сможешь понять. Я уплыву в этой гавани тьмы, чтобы найти разноцветные оттенки цветов. Свои оттенки счастья.

Я лечу, чтобы в реальности пойти своим шагом. Ты не поймешь, но это не важно: мы просто разные. Мой идеал распался на глазах, но я сам себе его выдумал.

Может, начнём сначала?