Мигель проснулся резко. Без нелюбимой градации от глубокого сна к обычной дрёме. Просто сел на кровать и понял, что больше не уснёт. Из резиденции он вышел уже далеко за полночь, поэтому думал, что проспит до самого рассвета беспробудным сном, но получилось по-другому. Не прошло и трёх часов с того момента, как он вернулся домой, а спать уже не хотелось. Странно.

Фолер встал с кровати и стал искать причину своего пробуждения. Конечно, можно было спихнуть всё на сбоивший организм, но почему-то не выходило. Ощущение, что кто-то чужой гуляет по дому, вилось внутри рассерженной змеёй. Мигель вытащил припрятанный для таких моментов большой нож. Самая первая вещь в коллекции, которая до сих пор служила ему верой и правдой.

Вот и теперь настал момент, когда он снова может помочь своему господину. Капитан сильнее сжал рукоять ножа, мысленно выстраивая свой путь, и тихо двинулся в сторону двери. За ней было подозрительно тихо, будто под плотным пологом, — попахивало магией. А её Мигель на дух не переносил. И не только потому что у самого ни крупицы силы не было. Больше, конечно, ему не нравилась абсолютная беспомощность его оружия перед заклинаниями и проклятиями. В его арсенале имелись зачарованные доспехи, мечи и стрелы, но этого было слишком мало.

Как на зло никаких магических вещей Фолер предпочитал дома не хранить. Рядом с ними у него быстро портилось настроение и начинались мигрени. Последнее являлось самой нелюбимой болезнью. Даже загноившиеся раны, ожоги и яды так сильно не подкашивали его, как проклятые мигрени. Мигель представил как после этой стычки будет неделю везде таскать с собой горькие пилюли и, не сдержавшись, поморщился.

Кто бы это ни был, ему живым отсюда уже не выйти.

Капитан приоткрыл дверь, осматриваясь, и осторожно вышел, готовясь получить и нанести удар. Но этого не потребовалось. Присутствие магии всё сильнее ощущалось противной плёнкой на коже, которую никак не получалось снять или развеять. И, как ни странно, страха не было. Наоборот, присутствовало стойкое знание, что сегодня он точно не сдохнет. Самый желанный подарок Ален получит не этой ночью.

Мигель усмехнулся недоброй улыбкой, представляя, как сейчас расправиться с незваным гостем. Сначала сам помучает, а утром сдаст его страже, пускай тоже развлекутся. Лестница на второй этаж встретила его темнотой, что лишь добавило своеобразного интереса. Неужели, нападут из-под лестницы, скрываясь в тени? Думают, поможет? Или, наоборот, хотят напасть с кухни, когда уже спустится и уменьшит бдительность?

Фолер замер на середине лестницы, прислушиваясь к шорохам ночного дома. Ступни неприятно подмерзали, соприкасаясь голой кожей с холодными половицами. Дом спал, успокоенный магией, а Мигель мёрз и тихо бесился. Под лестницей никого не было, дальше внутреннее чутьё замолкало, а значит дальше коридора и кухни заклинание уже не действовало. Слабенькое оно какое-то было, всё-таки капитан проснулся, распознал его, нашёл конец… что за недоучка к нему припёрся? Мания величия? Излишняя самоуверенность?

Мужчина, уже не скрываясь, спустился с лестницы, нарочито громко шлёпая босыми ступнями. На кухне что-то знакомо зашелестело и звякнуло. С таким звуком вынимаются клинки из ножен.

Дверь на кухню отворилась, открывая припрятавшихся там людей. Высокие фигуры, укрытые плотными накидками, расположились поодаль друг от друга, тем самым давая каждому место для манёвра и атаки. Всего их было шестеро. Одного взгляда хватило Мигелю, чтоб понять, что перед ним настоящие профессионалы. Военная выправка и вколоченная множеством вооруженных стычек проглядывались сразу. Подготовленные, собранные и уже ожидавшие его.

Капитан не стал долго думать или тратить время на бессмысленные беседы. Сходу отправил самого ближнего к себе «гостя» в полёт, вырубив его рукояткой ножа.

Выпад. Противник отшатнулся, уворачиваясь, и тут же молниеносный удар под рёбра. Второй тоже теперь лежит.

Третий попытался напасть со спины, замахиваясь клинком для рубящего удара. Сработало бы несколько секунд назад, но Мигель быстро переключился на нового противника. Не разворачиваясь к нему, капитан босой пяткой прицельно ударил в открывшийся живот, чем сбил всю атаку.

Пока третий хватал ртом воздух, четвёртый — маг — уже дочитывал своё заклинание. Фолер отругал себя за то, что забыл про наличие мага. Но его надолго не хватило. Не успел он договорить, как отправился целоваться со стенкой. Недоучка даже понять не успел, как оказался впечатанным в недешевую отделку сломанным носом.

Пятый двигался быстрее. Времени у него было предостаточно, чтоб спланировать свои действия. Совместную атаку с шестым человеком Мигель парировал, уклонившись. Достать их оказалось сложнее. Они не то расходились, не давая сконцентрироваться на ком-то, то снова объединялись, увеличивая силу и скорость вдвое.

Вскоре, к ним подключился и третий. Несмотря на сломанные рёбра, он продолжал атаковать Фолера наравне с другими. Капитан начинал чувствовать жар настоящий битвы. Пускай и в небольшой кухне, но всё же.

Шестой, отвлёкшись на валяющегося товарища, лёг рядом с ним. Вовремя подвернувшаяся Мигеля кастрюля получила боевую отметину в виде вмятины от столкновения с головой человека.

Оставалось ещё двое.

Капитан хищно улыбнулся.

Зазевавшийся третий с трудом отбил атаку Мигеля. Нож полоснул его по руке, из-за чего на пол закапали капли крови. Ещё один выпад, и он у Фолера в руках отправляется в полёт до ближайшей стенки.

Вот теперь остался только пятый.

С ним получается труднее всего. Он уворачивается, парирует и не открывается. Мигель высматривает его слабые точки и никак не находит их. Плотная ткань накидки смазывает все движения, из-за чего не так заметны удачные моменты.

Фолер решает перестать «играть» честно. Отправленная в полёт кастрюля пролетает в нескольких миллиметрах от головы пятого. Тот ни на секунду не отвлекается, внимательно следя за движениями капитана.

И что-то Мигеля кажется знакомым в этом оценивании врага и просчёте его действий. Что-то смутно родное, будто этот человек либо учился вместе с ним, либо учился у него. Фолер резко сократил дистанцию, чуть не напоровшись на клинок, и сбросил с пятого капюшон.

— Здравствуйте, капитан. — криво усмехнулась Катра, сверкая хитрыми глазками. Мигель скопировал её усмешку и слегка оттолкнул девушку. — Видимо, слухи о том, что вы растеряли былую форму, полная брехня.

— А ты, значит, пришла лично в этом убедиться. — нормально улыбнулся Фолер, рассматривая свою бывшую подчинённую.

Когда они прощались друг с другом два года назад, то она всё ещё казалась совсем девочкой, а теперь перед ним стояла настоящая молодая женщина. Тёмные волосы, которые всегда были коротко отстрижены, теперь собирались в хвост. Катра, кажется, даже стала немного выше. Несколько новых шрамов появилось как на лице, так, наверное, и на всём теле. Её вроде отправили на границу, где чаще всего возникают вооруженные стычки и бои. Зато глаза остались прежними, только немного более уставшими и грустными. Карие глаза, слегка отдающие желтизной, смотрели всё с той же смешинкой в глазах. Как в пять лет, так и в двадцать пять.

— Вы полностью правы, капитан. — Катра рассмеялась.

Мигель отодвинулся, позволяя ей пройти мимо. Девушка помогла подняться своим компаньонам и отдала им несколько целебных мазей. Мигель приложил их сильно, хотя и не собирался как-то им вредить на самом деле. Это даже как-то разочаровывало. Почему-то всю свою жизнь Фолер думал, что служащие люди так или иначе могут продержаться в бою побольше, даже если их уровни не совсем совпадает.

Но сегодняшний недо-бой показал, что суждения Мигеля неверны. С виду они и правда казались хорошими бойцами, возможно, даже так и есть. Но. Но на деле оказалось, что никто из них даже задеть его нормально не смог. А на их стороне было численное преимущество. Неужели, его нынешний Золотой Отряд не один такой? Неужели, это в целом такое поколение, которое не способно дать нормальный отпор? Хотя, если сравнивать их подготовку с его отрядом, это не так плохо. Они хотя бы кажутся хорошими противниками.

Маг, оклемавшись, остановил своё кровотечение и обезболил пострадавший участки. Магия в этом плане мало подходила для настоящего лечения, только так. Поэтому и не получалось отказаться от вложений в сферу медицины. Как бы верхушка государства не пыталась закрыть все дыры колдовством да заклинаниями, а лечиться как-то нужно. Из-за чего в Империи было четыре основных направлений в распределении государственного бюджета: медицина, магия, обучение и военное дело.

Последнее с каждым годом становилось всё хуже и хуже. Все старые войны закончились, а новых на горизонте не наблюдалось. У страны есть передышка, во время которой нужно было максимально поднять уровень жизни, и её использовали. Мигель это понимал. Но видеть такое бедственное положение нынешних сил армии, ему было физически больно.

Фолер всегда был патриотом, готовым всю свою жизнь положить на благо своей страны. Он не мог не переживать о том, что в случае чего, Империя не сможет дать достойный отпор и падёт. А такие солдаты, который сейчас наполняли ряды служащих, перебегут на сторону врага и, наоборот, помогут разобрать Империю по кускам. Золотой Отряд тому подтверждение.

Если так пойдёт и дальше, то обезумевшие оборотни разнесут всю столицу, даже не почувствовав хорошего отпора. И это ещё больше беспокоило Мигеля. Он не знал, кого можно отправить разбираться с этой хренью. Не знал, кого можно отправить оказывать защиту мирному населению. Не знал, кого можно отправить узнавать новую информацию о болезни.

Не знал.

Катра оставила заботу о раненых на мага, а сама ушла в другую комнату. В этом доме Мигель жил последние пять лет, поэтому девушка и все остальные соотрядники успели побывать здесь. Катра вообще некоторое время жила у него, поэтому ориентировалась здесь прекрасно. Фолер даже не удивился тому, что через некоторое время увидел её уже в другой одежде. Её вещи Мигель так и не убрал.

— А если серьёзно? — спросил Фолер девушку, готовясь к тому, что ничего хорошего она не расскажет.

***

Понять, что он движется, у Маркуса получалось с трудом. Внутрь не проникал ни свет, ни звуки. Абсолютная темнота и тишина. Лишь редкое покачивание, которое и выдавало перемещение в пространстве.

Поначалу Марлоу даже не беспокоился об этом, уверенный в том, что скоро сможет выбраться, но время шло, а шанса так и не возникало. Запасы медленно уходили в никуда, парень ел, но не из-за голода. Просто внутренние часы подсказывали ему, что стоило бы перекусить, но чувство так и не приходило. Как и насыщения. Он ел только для того, чтобы успокоить самого себя.

Чем больше Маркус проводил в этой темноте, тем больше понимал, что выбраться у него не получится. После двух дней, по его мнению, нахождения здесь он начал пытаться пробить стены кулаками, ногами, всем телом, подручными вещами, но результата это не дало. Только отбил себе всё, что только можно. Поэтому в остальное время Марлоу лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь, принюхиваясь к тому, что происходит за пределами пространства темноты.

В какой-то момент он начал чувствовать происходящие изменения. Внутри стало заметно теплее и более душно. Будто бы только начинается лето, и жара только-только нагревает землю. Чем дальше шло время, тем больше Маркус жарился в своей своеобразной тюрьме. Вода давно закончилась, а добыть откуда-нибудь новую возможности не было. Парень медленно умирал от жажды и жара.

Или от медленно сходящего с ума разума.

Но жизнь снова сыграла с ним злую шутку. Когда Маркус смирился с тем, что подохнет в этой тысячи раз проклятой им тележке, как заметил едва различимый лучик света. Первые за последние дни, недели, а может и месяцы. Марлоу сначала даже не поверил своим глазам, решив, что это бредни умирающего сознания, но наваждение не уходило. Наоборот, стало ещё хуже, ведь теперь парень слышал и доносившийся снаружи звук.

Звук рычания и чавканья. Звук громких возгласов и одобрительного улюлюкивания. Звуки битвы и чьей-то смерти.

Звуки напугали Маркуса, который прекрасно понимал, что если окажется снаружи, то его порвут на части, что бы там не происходило. Выходить наружу резко расхотелось. Он забился подальше в угол и во все глаза смотрел на этот лучик света. Который одновременно принёс надежду и ужас.

***

За последнюю неделю в жизни Тристана многое поменялось. Начать можно с расписания на день. Теперь половина бумажной работы оказывалась на его помощнике, которого отец сам назначил на должность. У него появилось больше свободного времени, которое он в основном проводил в кабинете отца, помогая ему с решением текущих вопросов по бюджету, провизии и сбору армии. Трис чувствовал, насколько сильно Император доверился ему в подготовке к походу.

Хотя такое доверие можно было объяснить тем, что именно Тристан настоял на оказании помощи оборотням. Кронпринц всю ночь составлял план и искал убедительные аргументы, чтоб представить их отцу на совещании. Инициативу поддержали, но прямым текстом сказали, что теперь это забота самого принца. Он же хотел, вот и получил.

Также изменения коснулись его окружения. Если раньше ему приходилось тухнуть в своём кабинете в компании с бумагами, сводками и письмами или проводить время с матерью и сёстрами на чаепитиях и приёмах, то теперь он всё время находился либо с отцом, либо с Тааром и другими оборотнями. Такое близкое сближение сильно не нравилось совету и другим дворянам, но у Тристана была прекрасная отмазка. Всё-таки именно с ними и именно к ним ему нужно собрать предстоящий поход.

Наконец, желание кронпринца проводить больше времени на свежем воздухе и на тренировках сбылось. Воздуха и тренировок теперь в его жизни было хоть отбавляй. Мигель лично принялся занимать как его физической подготовкой, так и всего Отряда. Тристан в этом деле играл немаловажную роль, ведь из-за него на занятия ходили все без исключений. Фолер этим нагло пользовался, а Трису приходилось терпеть постоянную лесть дворян.

Отдушиной на тренировках стала Катра. Ещё одно приятное изменения в жизненном устое принца. Они с девушкой раньше хорошо дружили и часто выбирались вместе в город, пока, конечно, никто не видел. Но после расформирования старого состава Золотого Отряда связь между ними разорвалась. Её отправили подальше от столицы, а Тристан никак не смог повлиять на ход тех событий.

Всего неделя, а жить стало намного лучше и легче. Даже внутренние комок невысказанных чувств не так сильно давил на рёбра. Тристан выплёскивал всю свою злость на тренировках, из-за чего большинство боялось вставать с ним в спаррингах. Зато, благодаря такое плохой славе, у него получается чаще звать с собой Таара и отрабатывать новые удары вместе с ним.

Тристан узнал очень много об оборотнях. Пускай, дозированно и под тщательным надзором Рыси, но всё-таки узнавал. Об их жизни и взаимоотношениях. Таар сам с удовольствием рассказывал про свой клан, или семью, или стаю… он постоянно по-разному называл своих сородичей. Трису нравилось про них слушать и представлять, как это жить не в городе. И чем больше кронпринц думал об этом, тем больше хотел попасть туда.

У него внутри всё в тугой жгут скручивалось от того, что скоро у него получится это сделать. Он сможет побывать там, когда они выдвинуться с походом. Он собственными глазами увидит всё, абсолютно всё. Стоит опустить то, что это будет очень опасно и работы будет не вздохнуть, но это не пугало. Наоборот, ещё больше раззадоривало. Отец отпустил, мать пока ещё не знает. И у него действительно есть шанс! Ша-анс! Вылезти за пределы столицы и посмотреть другие места.

Повод не самый хороший — расстраивало. Тристан старался скрыть свой восторг, но получалось плохо. Таар на его радость лишь хмурился и говорил, что там не будет ничего интересного. Наоборот, когда они войдут в Лес, то скорее всего им придётся находиться на чеку всё время. Он не доверял имперской разведке, из-за чего сильно беспокоился. Кронпринц понимал паранойю оборотня, но сделать ничего не мог.

Они никак не смогут узнать об обстановке до тех пор, пока не окажутся на месте или хотя бы рядом. Всё-таки информация приходит с опозданием на пару часов, что не даёт узнавать полной картины. Даже два часа очень много времени, в которое может произойти что угодно. И Таара это нервировало. Сильно. Тристан же предпочитал верить в своих подданных.

Мыслей в последнее время стало слишком много. Шум постоянным фоном слышался в голове, лишая сна. Кронпринц вышел на балкон, чтоб подышать ночным воздухом. Хотелось, чтоб всё лишнее вылетело из головы вместе с ветром, но этому не суждено было сбыться. Пчёл меньше не стало, зато разгоряченное тело остудилось. Тристану полегчало, но лишь физически.

Оставалось два дня до начала похода. Два дня. Трис весь дрожал внутри.

***

Два отряда стройными рядами сверкали доспехами на тренировочном полигоне. Тихое закрытое от чужих глаз место прятало в тени высоких деревьев приготовленную миссию. Кони под седоками нетерпеливо фырчали и переминались на месте, собираясь моментально сорваться в путь. Люди на боевых скакунах выглядели не менее взбудораженными, но они сохраняли тишину. Большое поле утопало в напряжении и предвкушении.

Вперёд из ровного ряда выступило несколько человек. Беловолосый красноглазый мужчины вызывал у толпы трепет и боязнь. Кровавого цвета глаза прошлись по выстроенным бойцам, и даже лошади стали вести себя тише. Перешёптывания вмиг прекратились. Все обратили взгляды в его величественную фигуру, приготовляясь слушать каждое его слово.

Но он молчал. За его спиной появилось ещё три фигуры. Двое восседали на грозных вороновых скакунах, а третья фигура оставалась стоять на земле, и даже так она была намного выше простого человека. Один из седоков выделялся ни менее сильно. Причудливая вязь древних, почти забытых рун переливалась на доспехах силой, наполнявшей её.

Император не спешил говорить, тщательно доводя отряды до нужного состояния. Содержание предстоящей речи было знакомо и понятно каждому из присутствующих, но все всё равно ждали её. Ведь за многие века существования Гросэль напутствующие слова стали традицией, без которой не начиналась ни одна война, битва или задание. Своеобразное благославление. Люди ожидали его, веря, что оно защитит их, укроет от самой смерти.

— Приветствую всех прибывших! — громко начал Император. — Я не буду затягивать с приветственной речью, поэтому сразу перейду к сути. Над нашей Империей нависла новая опасность: неизвестная болезнь появилась на землях оборотней, превращающая разумных существ в агрессивных зверей. Сейчас, вдали от неё может показаться, что проблемы нет и вовсе, но не стоит заблуждаться. Лучше уничтожить любую опасность в самом её зарождении, чем потом пожинать плачевные плоды своего бездействия. И на вас возложена огромная надежда, ведь именно вы своими щитами и мечами спасёте Империю Гросэль от появившейся опасности. Именно вы станете новыми героями, чьи имена останутся жить в сердцах людей! — солдаты взревели, внемля словам своего Императора. — Защитите свою родину, своих родных и близких, а также не забудьте помочь ближнему своему. Цель этого похода заключается не только в борьбе с заразой, но и в помощи пострадавшим от неё оборотням. — это понравилось людям меньше, но возражать никто не стал. –Не забывайте об этом и возвращайтесь домой живыми!

Император двумя пальцами в воздухе нарисовал несколько древних иероглифов: «Защита. Удача. Смелость». Начертанное наполнилось магией, зависая над головами солдат. Чуть подсвеченные силой письмена вызвали громкие восторженные восклики. Это и было благословление, которого все так ждали. Они обдуло каждого солдата теплом и вселило в них уверенность в скорой победе.

— А теперь слово предоставляется Его Величеству Кронпринцу Тристану Сардиес. — оповестили возбужденных солдат.

На место Императора вышел тот самый наездник в зачарованных доспехах. Он из-под шлема оглядел присутствующих, один взглядом заставляя их стать намного тише. Лишь когда весь шёпот и переговоры закончились, принц снял шлем, показывая всем своё лицо, исписанное такими же старыми иероглифами и рунами.

Татуировки шли от начала роста белых волос, проходили через лоб, уходя двумя чёрными мазками ниже, к глазам. Продолжались они ниже, от щёк, и уходили далеко под плотные доспехи. Совсем новые, ещё красные и слегка воспалённые. Но уже живые и переливающиеся ярко-алым светом изнутри. Магия.