Зуко стал жителем Ба Синг Се.

После того, как паром причалил к скрытой среди скал гавани, и они с дядей оказались внутри высоченных каменных стен, им сразу овладела такая глубокая моральная подавленность, что он чувствовал себя даже еще хуже, чем в первые дни изгнания. Зуко остро осознавал, что на сей раз это действительно конец. Конец его жизни, его мечтам, его надеждам на будущее. Конец всему. Ему хотелось, словно маленькому мальчику, спрятаться ото всех, забиться в какой-нибудь дальний уголок и тихо плакать там, никуда не выходя как можно дольше. Ему было очень, очень плохо, и это его внутреннее состояние внешне выливалось в повышенную бесконтрольную нервозность. Теперь Зуко раздражало абсолютно всё. Он на каждом шагу, без особых причин, вспыхивал, словно пучок сухой соломы и, хотя и понимал, что это неправильно, ничего не мог с собой поделать.

Со своими знакомыми Зуко расстался еще в гавани. Джет, пообещав найти его в городе, куда-то исчез, и с тех пор Зуко не видел ни его, ни Смеллерби с Лонгшотом. Хотя, возможно, это было даже к лучшему: им с дядей и без того было чем заняться. Прибыв в Ба Синг Се и пройдя регистрацию, им первым делом пришлось искать себе жилье. К счастью, денег, которыми их щедро снабдили друзья дяди из Ордена Белого Лотоса, хватило на то, чтобы снять крошечную квартиру в одном из многоэтажных домов бедняцкого района Нижнего Кольца, и им не пришлось ночевать в общих бараках для беженцев, разделяя участь десятков, если не сотен, людей, не имевших за душой ни гроша.

Уже на второй день после прибытия дядя Айро нашел работу. Причем одновременно и для себя, и для Зуко. И, спрашивается, где? Конечно же, в чайной! Дядя поступил очень мудро, не сразу сказав племяннику, где именно им предстоит работать, и Зуко узнал о своей участи только тогда, когда оказался перед дверями злосчастного магазина. В другой раз Зуко, наверное, был бы на грани того, чтобы разнести всё это заведение на куски, но в тот момент им овладела такая тяжелая апатия, такая безысходность, что он просто принял свою участь и покорно вошел в чайную вслед за дядей.

Все последующие дни превратились для Зуко в сплошную мешанину из лиц посетителей, тарелок и чашек с чаем. Порой за весь рабочий день у него не оставалось даже нескольких минут на отдых. Ему приходилось мыть посуду, подметать, протирать столы, убирать пролитый чай и мусор и, что хуже всего, разносить заказы посетителям, словно какая-то прислуга. Впрочем, так ведь оно и было: Зуко, чистокровный аристократ, принц народа огня, престолонаследник, потомок благороднейшего рода Созина, теперь действительно стал прислужником и вынужден был пресмыкаться перед какими-то простолюдинами из Царства Земли. Такое положение вещей было просто невыносимым. Зуко бесился, срывался на дяде, после чего, конечно же, жалел о своем поведении, но уже через минуту снова взрывался по очередному, зачастую незначительному, поводу.

Нельзя сказать, что сама по себе работа была слишком уж тяжелой, но Зуко все равно очень выматывался. Он проводил на ногах по десять-двенадцать часов в день, вдобавок, с непривычки затрачивал на, казалось бы, простые дела гораздо больше времени и энергии, чем те требовали на самом деле. В мыльной воде посуда выскальзывала из рук, чашки так и норовили свалиться с подноса, чайники опрокидывались, метла не слушалась, тряпки, вместо того, чтобы вытирать грязь, просто размазывали ее. Зуко казалось, что даже на тренировках покорения огня он уставал не так сильно, как во время работы в этом проклятом чайном магазине. Так что, когда он после окончания рабочего дня, наконец, добирался до своей кровати, то просто падал замертво и мгновенно засыпал, чтобы с восходом солнца проснуться и вновь идти на работу. Жизнь для Зуко напрочь утратила все свои краски, ужавшись лишь до постылой работы, вечного чувства раздражения и усталости. Его жизнь окончательно превратилась в существование.

Джет объявился только на восьмой день после прибытия Зуко в Ба Синг Се. Он просто вошел в чайную и сел за свободный столик неподалеку от входа. Зуко даже не сразу обратил на него внимание и заметил только тогда, когда направился к только что освободившемуся стоящему рядом столу, чтобы убрать оставшуюся после клиентов грязную посуду.

Вид у Джета был не слишком цветущим. Он сменил свои нелепые обноски на более-менее приличные одежды серо-зеленого цвета, однако они все равно сидели на нем так же неряшливо, как и тот странный наряд, в котором Зуко привык его видеть. Зуко вдруг подумалось, что, даже если Джета облачить в королевскую мантию, та все равно будет смотреться на нем просто мешковатой робой: небрежность в одежде была у него, похоже, врожденной. Лицо Джета было уставшим, взгляд – потускневшим, и даже улыбка, которой тот поприветствовал Зуко, казалась вымученной.

– Эй, привет, – поздоровался он, когда Зуко приблизился к нему.

– Привет. – Зуко остановился, продолжая держать поднос в руке. – Как ты? Все в порядке?

– Живой, как видишь, – усмехнулся Джет, однако усмешка его вышла отнюдь не веселой. – Пытаюсь привыкнуть к новому образу жизни. Пока получается не слишком хорошо. Ну, а ты, как вижу, весь в трудах.

Видимо, отношение Зуко к своей новой работе так красноречиво отразилось на его лице, что Джет громко хмыкнул и даже коротко рассмеялся вслух.

– Что, не любишь чай?

– Ли! – неожиданно раздался недовольный окрик Пао. – Что ты там застрял? Я тебе плачу не за пустые разговоры.

Зуко на мгновение раздраженно оскалился, но тут же взял себя в руки и отвел взгляд в сторону.

– Прости, Джет, мне нужно работать.

Джет снова усмехнулся.

– Конечно. – Он порылся в кармане и, вытащив несколько медных монет, протянул их Зуко. – Принеси мне что-нибудь из вашего меню, хорошо?

– Убери это, – сердито бросил Зуко, чуть отстраняясь. – Еще денег я с тебя не брал.

– Эй, не злись, – примирительно отозвался Джет. – Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.

– Не будут. Я могу позволить себе угостить тебя чашкой чая. – Зуко дождался, пока Джет спрячет деньги, и только после этого отвернулся и принялся собирать посуду с соседнего стола. – Сейчас принесу.

– Вообще-то, я не за чаем пришел, – негромко протянул Джет. – Хотя и отказываться не стану, – неожиданно добавил он. – Твой дядя готовит его восхитительно.

Зуко не обернулся, хотя и почувствовал легкий укол досады. Джет знает, что его дядя тоже работает в этой чайной. Значит, он был в курсе дел Зуко и оказался в этой чайной вовсе не случайно. Тогда почему он не появился раньше? Потому что ему что-то понадобилось от Зуко только сейчас? Зуко не хотелось думать, что Джет намерен просто использовать его, но червячок сомнения вновь зашевелился в его душе. Ему хотелось доверять Джету, хотелось верить в его искренность. Но почему тогда его опять посещают такие мрачные мысли?

– Я хотел поговорить с тобой. Вы ведь в девять закрываетесь, верно?

И снова Зуко почувствовал себя уязвленным. Потрясающая осведомленность Джета свидетельствовала о том, что он либо следил за Зуко, либо наводил о нем справки, но при этом совершенно не спешил объявляться сам. Разве друзья так поступают? Неужели Зуко снова ошибся в своем доверии? Проклятье! Ну почему это опять с ним происходит?!

– Да, в девять, – бросил он через плечо. – Но мне еще нужно будет убрать все здесь.

– Я подожду.

Зуко обернулся и смерил Джета внимательным взглядом. Тот сидел, спокойно глядя на него, закинув ногу за ногу и слегка откинувшись назад на скамье, и машинально покусывал зажатую в зубах соломинку. Что ж, хорошо. Можно и поговорить. Он молча кивнул и, развернувшись, отправился на кухню.

Когда дверь за последним посетителем, наконец, закрылась, Зуко окинул опустевший зал тоскливым взглядом и тяжело вздохнул: сдвинутые как попало столы и скамейки, замусоренный пол с оставшимися на нем многочисленными следами грязных ног, опрокинутая чашка на одном из столов, остатки чая из которой до сих пор скапывали с его края… Зуко с открытия и до закрытия чайной крутится, словно белко-мышь в колесе, но все равно создавалось ощущение, что это помещение вообще никто никогда не убирает. И так каждый день.

Джет, который весь остаток вечера так и просидел в дальнем углу, поднялся с места и устало потянулся.

– Давай помогу тебе с уборкой.

– Все нормально, я справлюсь, – чуть резче, чем следовало бы, бросил Зуко и принялся торопливо протирать ближайший к стойке стол.

Джет неопределенно хмыкнул.

– Не сомневаюсь.

Он собрал оставшуюся на столах посуду, ловко водрузив всю ее на одну тарелку, и отнес на кухню.

– Добрый вечер, Муши.

Зуко через открытую дверь видел, как дядя Айро обернулся, и как на его лице отразилось неприкрытое удивление.

– Джет? Добрый вечер. Рад тебя видеть. Какими судьбами?

– Да вот, зашел выпить чаю и решил помочь Ли навести порядок. – Послышался звон посуды – видимо, Джет сгрузил ее в мойку. – Спасибо за чай, очень вкусно.

Зуко заметил, как дядя Айро расплылся в благодушной улыбке, и, раздраженно отвернувшись, принялся с удвоенной энергией протирать столешницы, стараясь не прислушиваться к завязавшемуся между дядей и Джетом диалогу: обсуждение чая ему было совсем неинтересно.

Зуко уже успел составить все скамьи на столы и приступить к подметанию пола, когда дядя Айро вдруг неожиданно появился на пороге кухни, без фартука, готовый к выходу.

– Закроешь тогда все здесь, племянник, – обратился он к Зуко, когда тот вопросительно уставился на него. – Когда тебя ждать домой?

– Через пару часов, – неожиданно ответил вместо Зуко Джет, который тоже вышел в зал вслед за Айро. Рукава его рубашки были подвернуты до локтей, а руки – мокрыми.

– Хорошо. – Айро приветливо кивнул Джету и неторопливо прошествовал через зал к выходу. – Я буду дома, племянник. Не задерживайся слишком надолго.

Зуко проводил дядю Айро взглядом и, когда дверь за ним закрылась, перевел его на Джета. Тот ответил ему улыбкой.

– Что? Я просто сказал твоему дяде, что мы с тобой сегодня вечером намерены вместе прошвырнуться по городу.

– А с каких это пор ты за меня решаешь, что и когда я буду делать? – с нескрываемым раздражением в голосе поинтересовался Зуко.

– Эй, я ничего не решал за тебя, я просто организовал нам вечер. – Джет вытер руки прямо об штанины, раскатал рукава рубашки и, взгромоздившись на стойку, принялся прилаживать один из своих металлических наручей, которые, судя по всему, несколько минут назад снял, обратно на предплечье.

– Организатор, – язвительно фыркнул Зуко.

– Принц, – точно таким же тоном отозвался Джет.

Зуко сердито выдохнул и, отвернувшись, принялся сосредоточенно подметать каменные плиты пола.

– Посуду я вымыл, – снова заговорил Джет. – Так что, как закончишь здесь, сможем сразу пойти.

– Куда? – не оглядываясь, бросил Зуко через плечо.

Пауза.

– Не знаю. Просто пройдемся по городу.

Зуко резко развернулся и смерил Джета жестким взглядом.

– Ты хотел поговорить? Мы можем поговорить и здесь.

Джет нахмурился.

– Эй, да что это с тобой? Я, между прочим, искал тебя, как мы и договаривались.

– Да ну? Неделю?

– Да я бы и дольше искал, если бы не случайность! – рявкнул Джет, вскакивая на ноги. – В чем дело, Зуко? Ты вообще себе представляешь, как тяжело найти кого-то в Ба Синг Се? Это же не город, это просто какие-то каменные джунгли! Тут можно неделями с кем-то жить бок о бок – и ни разу с ним не встретиться. Повсюду стены, стены, стены. У меня реально голова от всего этого кружится! Честное слово, мне порой начинает казаться, что я задыхаюсь. Я всего неделю живу в Ба Синг Се, а уже чувствую себя так, словно год не выходил из тесной тюремной камеры, набитой кучей незнакомцев.

Зуко, ошеломленный такой резкой тирадой Джета, молча смотрел на него. Он прекрасно понимал, о чем тот говорит. Даже сам Зуко, привычный к жизни в городе, ощущал себя в стенах Ба Синг Се угодившим в ловушку, а толпы людей, с которыми ему ежедневно приходилось встречаться, утомляли настолько, что каждый вечер он мечтал только о том, чтобы поскорее уйти в свою комнату и хоть немного побыть одному. Джету же, привыкшему жить на просторе, в лесу, наверняка было даже еще хуже, чем ему.

Джет как-то совсем уж обреченно махнул рукой и выдавил из себя невеселую улыбку.

– Прости, я, наверное, слишком драматизирую. – Он принялся снимать скамейки со столов в убранной половине зала и расставлять их по местам. – В общем, я, правда, не мог тебя найти.

Зуко, опустив взгляд, снова принялся подметать, слушая довольно безэмоциональный рассказ Джета.

– Когда мы со Смеллерби и Лонгшотом прибыли в Ба Синг Се, наших сбережений едва хватило на съем квартиры. Нам даже еды купить было не за что. Пришлось искать работу. Ну, повезло, нашел. Так и жил: днем вкалывал, а по вечерам отправлялся на поиски. – Джет шумно вздохнул. – Серьезно, я чуть не охренел, разыскивая тебя. Нижнее Кольцо – оно ведь огромное. Я уже изучил почти все его районы, но все равно нигде не мог напасть даже на твой след. Я уже начал всерьез опасаться, что вас с дядей кто-то опознал. А сегодня утром хозяин склада, на котором я работаю, обмолвился, что в магазине Пао появился новый мастер чайной церемонии, который готовит самый лучший чай в городе, а официантом там работает парень с… эээ… – Он вдруг неожиданно запнулся и замолчал.

Зуко бросил на него мрачный взгляд.

– Я понял. Договаривай.

На лице Джета отразилось глубокое сожаление.

– Парень со шрамом от ожога на пол-лица, – тихо выдавил он из себя. – Прости.

Зуко промолчал. Конечно, это было неприятно, но извиняться Джету было не за что. В конце концов, увечье Зуко было слишком явным, чтобы оставаться незамеченным.

– Я сразу понял, что речь идет о тебе и твоем дяде. Я расспросил хозяина, где находится эта чайная, и, как только покончил с работой, сразу отправился сюда. Хорошо, что вы закрываетесь позже, а то мог бы и не застать тебя здесь.

Едва Джет рассказал всё это, Зуко сразу ощутил невероятное облегчение. Значит, Джет не собирался использовать его, он действительно не мог его найти.

– А как же твоя борьба за свободу? – на всякий случай поинтересовался он.

– Эй, ну мы же договорились, что будем заниматься этим вместе, – улыбнулся Джет. – Я намерен был первым делом разыскать тебя.

Закончив уборку, Зуко вынес мусор на помойку на заднем дворе, а Джет в это время расставил мебель по местам.

– Ну, всё, тут уже вполне чисто, – заявил тот, когда Зуко вернулся в чайную. – Давай, снимай, наконец, свой дурацкий фартук – серьезно, Зуко, дурацкий! – и пошли уже.

Зуко хотел было рассказать Джету, что сам он думает о его самодельных доспехах, но потом, рассудив, что в отношении униформы работников чайной тот более чем прав, решил промолчать. Переодевшись, он подпоясался мечами, вручную погасил все лампы в зале, тщательно запер магазин на ключ, и они вместе с Джетом неспешно пошагали вдоль улицы.

– Ты что, за всю эту неделю ни разу не бывал в Среднем Кольце?

Зуко отрицательно покачал головой.

– Нет. Дядя сразу нашел нам место в магазине, и все это время мы только и делали, что работали.

Джет состроил недовольную гримасу.

– Работа, – с презрением протянул он.

Зуко не стал отвечать. Сам он, конечно, вовсе не был в восторге от своей новой работы, но прекрасно понимал, что у него есть обязанности, которые хочешь не хочешь, а исполнять придется. Им с дядей нужны деньги, чтобы выжить в этом городе, и, как бы его не тошнило от бесконечного чая, он все равно выйдет на работу и завтра, и послезавтра, и еще столько раз, сколько это потребуется.

– Да, чтобы выжить, нужно работать, – словно прочтя его мысли, проговорил Джет. – И, я тебе скажу, нам с тобой еще очень повезло. – Встретившись с вопросительным взглядом собеседника, он пояснил: – Беженцев в городе очень много. Почему, как ты думаешь, в Нижнем Кольце столько грабителей? Потому что работать негде, а жить на что-то надо. Хотя рабочие руки и нужны, мест все равно не хватает. Я вот грузчиком на склад устроился, Лонгшот в одной мастерской на подсобных работах, а Смеллерби так до сих пор и не смогла ничего найти. А ведь есть люди, которые просто не могут работать – больные, старики. А если в семье есть маленький ребенок? Мужчина должен суметь прокормить не только себя, но еще и жену с ребенком. А как? На высокооплачиваемые места только что прибывших в город беженцев не берут, а за те гроши, что нам платят, хоть бы за жилье хватило расплатиться.

Слушая разглагольствования Джета, Зуко неожиданно испытал легкий укол стыда. Он так злился на дядю за то, что тот фактически вынудил его пойти работать в чайный магазин, а на самом деле должен был бы быть глубоко благодарен ему за это. Он ведь и раньше задумывался, почему Пао решился взять к себе в магазин официантом кого-то с такой уродливой внешностью, но только теперь четко осознал, что в этом, безусловно, была заслуга дяди Айро, и только его. Если бы не он, Зуко сейчас, возможно, все еще мыкался бы по самым глухим районам Нижнего Кольца в поисках работы, как и сотни других менее удачливых беженцев, или же занимался бы каким-нибудь самым низким трудом в дальнем закутке, где его никто не смог бы видеть. Конечно, работа официанта не самая престижная, однако более-менее чистая, не такая уж и трудная, да и наличие чаевых, которые нет-нет, а перепадали Зуко, отчасти компенсировали его не слишком высокую заработную плату.

– По соседству со мной живет человек, который на войне лишился ноги, – продолжал тем временем говорить Джет. – Он каждое утро, стоя на костыле, убирает улицу. Ты представляешь, каково ему?

Зуко поднял на Джета изумленный взгляд.

– На войне? – переспросил он. – Но ведь тогда он имеет статус ветерана. Ему положена военная пенсия и…

– Нет ничего, – перебил его Джет. – Он рассказывал. Все государственные деньги уходят на фронт, на пенсии инвалидам войны ничего не выделяется. Потому он и приехал в Ба Синг Се. В этом городе нет войны. Здесь он может хотя бы спокойно жить и худо-бедно работать, зная, что война больше не настигнет его.

Сказать, что Зуко был ошеломлен – не сказать ничего. Он даже не подозревал, что дела людей земли настолько плохи. Участвовавшие в боевых действиях солдаты его народа тоже зачастую оставались инвалидами, однако правительство Страны Огня обеспечивало их как высокотехнологичными протезами, во много раз облегчающими жизнь и позволяющими продолжать трудиться в тылу на благо родины, так и вполне внушительными социальными выплатами.

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорил, – тихо добавил Джет. – Эти люди нуждаются в помощи. А мы с тобой можем им помочь.

– Интересно, каким образом? Наших с тобой заработков явно не хватит, чтобы обеспечить их всех. Или ты намерен грабить кого-то побогаче, чтобы отдавать деньги кому-то победнее? – Зуко проводил взглядом шествующее им навстречу семейство, состоящее из довольно немолодых родителей и маленькой девочки, и не сумел удержаться от сарказма: – Кого-то вроде этой семьи, да? А что, они вроде не выглядят бедствующими.

– Да нет же, я совсем не об этом говорю, – возмущенно возразил Джет. – Слушай, ты же помнишь ситуацию на пароме? Пусть правительство Ба Синг Се и не слишком вникает в дела беженцев, но, по крайней мере, выделяет средства на содержание нуждающихся. Только до нуждающихся эти деньги почему-то не доходят. А я намерен выяснить, почему.

Зуко искоса взглянул на напарника. Глаза того вновь засверкали хищным живым блеском, как происходило всякий раз, когда тот что-то задумывал. У Джета появилась новая жизненная цель, и он готов был следовать ей, решительно, самоотверженно и до конца.