Главная гостиная в доме Блэка заметно преобразилась. Диваны, кресло и журнальный столик были успешно задвинуты в самый дальний угол, у окна разместилась разряженная зеленая ель, а под ее ветками укрылись подарки в разноцветных упаковках. Почти в центре комнаты был установлен впечатляющих размеров стол, заполненный тарелками с самыми разными угощениями, среди которых было больше традиционных рождественских блюд. Стены гостиной и остальная мебель тоже пострадали от праздничных украшений, превращающих довольно аскетичную комнату в буйство всевозможных цветов и задорно перемигивающихся огней гирлянд. В завешенном рождественскими носками камине весело трещало пламя, добавляя царящей атмосфере праздника немного волшебства.

К тем гостям, что уже были в доме Сириуса, прибавилась семья Малфоев. Нарцисса встретила Гермиону улыбкой и едва ощутимыми объятиями, учтиво поздоровалась с ее родителями и с неуловимым ехидством отметила, что в нестандартности мысли Гермиона превзошла любые ожидания, успешно преодолев все генетические барьеры. Было очевидно, что Грейнджеры по какой-то неизвестной причине не особо понравились миссис Малфой. Гермиона наконец-то нормально познакомилась с Люциусом Малфоем, хотя после его презрительной полуусмешки, брошенной в сторону Говарда и Джейн, предпочла бы сохранить с ним лишь заочное знакомство. Люциус был в три раза высокомернее Блэка и его кузин, смотрел холодно и оценивающе, будто заранее готовя возможные иски в чей угодно адрес, если ему только дадут повод их составить. В целом, Гермиона была согласна с Сириусом в том, что в Малфое-старшем было что-то павлинье, и это что-то не так сильно проявлялось в его сыне лишь из-за Сириуса, участвовавшего в воспитании Драко.

На многих из присутствующих были надеты свитера с рисунками и расцветкой, которая, видимо, должна была соответствовать чему-то. Так Джеймс красовался в красном свитере с белыми оленями, а желтый свитер Лили был с надписью: «Обращаться в случае возникновения проблем с оленями». Люпину достался серый свитер с луной в самом центре, Тонкс же нацепила на себя разноцветное полосатое нечто, а на свитере Гарри были желтые молнии. Перед тем, как все начали рассаживаться за столы, в руках Джеймса мистическим образом образовалась еще стопка свитеров, и было объявлено, что без них за праздничный стол попасть нельзя. Нарцисса без долгого колебания натянула светлый свитер прямо поверх своего темно-зеленого элегантного платья и одним взглядом заставила своего мужа, щеголявшего явно в дорогом классическом костюме, сделать тоже самое. Люциус смотрелся в свитере с белым павлином удивительно органично. Упрашивать Драко долго не пришлось, хотя хорьки на свитере ему явно не слишком понравились. Андромеда и Тед отдали предпочтение коричневым однотонным свитерам, а отпечаткам собачьих лап на черном свитере Сириуса Гермиона даже не удивилась. Хотя доставшийся ей свитер со звездами заставил ее рассмеяться. Ее родители, к счастью, не ставшие никак комментировать происходящее, предпочли остановить выбор на традиционных красных свитерах с белыми узорами.

Место Сириуса было во главе стола, а Гермиона обнаружила себя справа от него, в то время как Джейн и Говард были весьма успешно оттеснены ближе к другому концу стола, где разместились Тонксы и Малфои. Гермиона видела, что к ее родителям относились немного настороженно, хотя и дружелюбно. Она понимала причину такого поведения, но все равно чувствовала легкое недовольство. Вот только позитивным эмоциям каким-то образом удавалось перекрыть это неприятное ощущение, а потому она не произнесла ни слова по этому поводу, все еще пребывая в состоянии эйфории после неожиданного признания. А Сириус, довольно наблюдающий за суетой вокруг, выглядел совершенно умиротворенным и спокойно улыбался как человек, у которого в этой жизни было все, о чем только стоило мечтать.

— Прошу минуточку внимания, леди, господа и иные сущности, — побарабанив по столу, радостно воскликнул Джеймс, когда все наконец-то расселись по местам и наполнили свои тарелки всем, что хотелось попробовать в первую очередь. Бродяга недовольно гавкнул со своего места возле елки, где он и Живоглот под его боком делали вид, что спят. — И животные, разумеется, — тут же поправился Джеймс, отчего на лицах многих появились улыбки. — Итак, этот рождественский день был наполнен суетой, и мы все жутко проголодались. Однако по традиции начать этот ужин можно только после первого тоста. И поскольку в прошлом году один из присутствующих здесь людей решил примерить на себя роль Гринча, испортив праздничное настроение многим из нас, то для искупления своей вины первое слово предоставляется ему. Сириус Орион Блэк, леди, господа, животные и иные сущности! Прошу! — Джеймс первым громко захлопал, и его примеру последовали все остальные. Сириус с напускным смущением поднялся на ноги, подхватив свой бокал с красным вином.

— Во-первых, я действительно рад видеть здесь всех вас, — широко улыбнувшись, с заметным весельем заговорил Сириус, когда воцарилась относительная тишина. — Во-вторых, я ненавижу произносить банальности. И потому вы не услышите от меня пожеланий счастья, здоровья, благополучия во всем. Все мы желаем этого друг другу при каждом удобном и неудобном случае, и в итоге нам всегда недостаточно. — Сириус задумчиво склонил голову к плечу, будто раздумывая, что же в таком случае ему стоит сказать. Люди за столом невольно притихли, с волнением ожидая продолжения. Вероятно, Сириус частенько говорил что-нибудь жутко правдивое и не совсем приятное, раз все так напряглись. — Я предлагаю поднять бокалы за поиски, — после трехсекундной паузы выдал Сириус очень твердо и решительно. — Вы, конечно, сейчас подумаете, что это очень странный тост. Собственно, так и есть. Но поразмыслите как следует и поймете, что люди всегда находятся в поиске. Одни ищут украденный троллями левый носок, другие удачное химическое соединение, способное перевернуть мир. Кому-то важнее поиски себя, и это может занять целую жизнь, а кто-то занят поисками ответов на самые разные вопросы. Есть люди, которые пытаются найти галстук, подходящий к цвету их глаз, а есть те, кто пытается подобрать человека в тон своим планам на жизнь. Иногда можно искать счастье или любовь, а порой, достаточно найти всего лишь подходящую книгу или подраться с каким-то лохматым мальчишкой, чтобы найти самого лучшего друга в этой Вселенной. Лично я в последние годы был занят поиском подходящих слов, но никогда не знал, что же они должны выразить, как им нужно звучать, и почему их так важно подобрать. Но однажды, в переплетении многих пустых и неважных слов мне удалось найти больше, чем я когда-либо смел желать. — Сириус мягко улыбнулся Гермионе, которая могла только глупо улыбаться в ответ, задыхаясь под волной чувств. — Я хочу пожелать всем нам успешного окончания тех поисков, которыми вы заняты. Пусть результат превысит все ожидания и подтолкнет вас к новым поискам чего-то еще, более лучшего. Например, к поиску тех самых слов, а может, действий, наградой за которые будет счастливая улыбка на любимом лице. За поиски, леди, господа, животные и иные сущности!

Гермиона первая эхом подхватила последние слова Сириуса, встав со своего места и подняв свой бокал. С задержкой в полсекунды за ней последовали все остальные, повторяя тост, предложенный Блэком. Дальнейший ужин протекал весело и довольно шумно. Кто-то обсуждал угощения, кто-то прошедший год, ворча из-за всяких мелких неприятностей, и разговоры о личной жизни тоже не обошли стороной, хотя к Сириусу и Гермионе с этим старались не приставать. Однако все были заинтересованы тем, как именно они познакомились, будто важнее этого явления за прошедшую осень ничего не произошло. Сириус удачно отшучивался, поддерживаемый такими же шутливыми репликами Гермионы, и вскоре вопрос о начале их отношений было решено отложить до другого подходящего момента.

Еще Гермиона наконец-то поняла, почему Римус называл лидером их компании именно Джеймса, а не Сириуса, который воспринимался самым ярким и неоднозначным участником всей этой дружбы. Джеймс был воплощением того Блэка, который носил на сцене грим лид-вокалиста Бродяги. Поттер-старший увлекал всех в разговоры, ловко находя точки соприкосновения с любым человеком, он много шутил и вообще был неиссякаемым источником всевозможных бредовых идей. Сириус же действительно его поддерживал, улыбался и подключался к шутливым препираниям, заставляя принимать участие в этом безобразии даже Снейпа и Люциуса. К удивлению Гермионы, о ее родителях тоже не забывали, и всегда находился кто-то, кто пытался втянуть их в разговор. Вряд ли сами Грейнджеры понимали, почему они в итоге открыто рассказывали об интересных случаях своей стоматологической практики, или об очень серьезных и взрослых вопросах, которые задавала семилетняя Гермиона. При каждом упоминании о себе Гермиона старалась слиться со своим стулом, но вместо этого лишь невольно краснела, слушая мягкие поддразнивая либо со стороны Сириуса, либо от Тонкс.

В какой-то момент, когда все уже наелись до отвала, а количество разговоров увеличилось, кто-то заикнулся о танцах, и Джеймс радостно объявил о соревнованиях, а затем двинулся к музыкальному центру. Возмущенный Сириус тут же последовал за ним, запрещая другу прикасаться хоть к одному диску. В итоге, в гостиной снова зазвучала песня о красотке, за ней другая рок-композиция, позже сменившаяся «Hey Jude». Сириус втянул Гермиону в танец еще при звуках первой песни, заставляя ее забыть обо всем. Некоторые вылезали из-за стола очень неохотно. Люциус и Нарцисса так и не присоединились к танцам, зато Тонкс с яркой улыбкой потянула за собой Люпина, и тот с обреченным вздохом последовал за ней, не в состоянии сопротивляться. Поттеры были самыми живыми из всех, а Лили даже удалось заставить потанцевать Снейпа, который поспешил скрыться в углу с роялем сразу после того, как миссис Поттер отвлеклась на своего мужа.

В какой-то момент рок сменился звуками танго. Джеймс изображал что-то непонятное, Лили весело смеялась, двигалась следом за ним и говорила о том, что это даже близко не похоже на танго. Сириус впервые на памяти Гермионы предпочел остаться в стороне, зато Джейн и Говард поразили всех своим танцем, и даже кузины Блэка не смогли не поаплодировать им. Вальс танцевали все. Сириус, извинившись перед Гермионой, вытащил Снейпа из его угла и, не обращая внимания на яростный попытки химика вырваться, закружил его в танце, после передав его Люциусу, которого из-за стола вытащила Андромеда. Джеймс в этот момент предпочел танцевать с Люпином, а Гермионе достался Драко. Продолжая меняться партнерами, в итоге все так или иначе были вынуждены участвовать в этом безобразии. После Драко Гермиона оказалась в паре со своим отцом, затем с Лили, которую сменил Снейп, что было чрезвычайно неловко, хотя профессор танцевал весьма неплохо. К счастью, после этого испытания девушка оказалась в объятиях Сириуса и облегченно улыбнулась в ответ на заводные смешинки в серых глазах. Когда она оглянулась вокруг, оказалось, что все танцевали со своими половинками, и только Гарри и Драко гордо кружили друг с другом, поскольку их девушки были вне зоны досягаемости. Куда снова скрылся Снейп, было не совсем понятно, а кружащие друг за другом Бродяга и Живоглот заставили улыбнуться всех.

Вскоре Тонкс и Гарри раздобыли где-то хлопушки, и почти все участники ужина обзавелись бумажными коронами. После десерта Джеймс погнал всех на улицу, заявив, что они обязаны оценить потраченные им усилия для украшения дома. Джеймс каким-то образом умудрился развесить гирлянды так, что они создавали силуэт оленьей упряжки, за которыми тянулись сани. Поттер так же не обделил вниманием ближайшие деревья, опутав их голые ветки гирляндами. И теперь величественный особняк пестрел разноцветными огнями, являясь главным украшением площади Гриммо. Жители ближайших домов и прохожие поневоле замирали на месте, любуясь этим необычным явлением, а в парке резвились дети, иногда подбегающие ближе к красивому дому. Увидев творение своего друга, Сириус долго и громко смеялся, заражая все в радиусе мили своим веселым настроением.

Как и кем был затеян снежный бой, Гермиона так и не поняла. Но в какой-то момент она сама пыталась закидать Гарри снежками, а затем вдруг оказалась в ближайшем сугробе, сбитая с ног звонко рассмеявшейся Тонкс. Ей на спасение тут же поспешил Сириус, которому наперерез кинулся Люпин. Люциус предпочитал с недовольным видом стоять в стороне, но Гермиона совершенно точно видела, как Нарцисса запустила в него снежком, а затем продолжила неторопливо прохаживаться по дорожкам парка, успешно делая вид, что такая леди уж точно не станет участвовать в этих детских играх. Незнакомые дети, вопреки всем протестам родителей, тоже оказались участниками снежного боя, и Драко ловко организовал их для постройки крепости. Где-то рядом выскочивший вслед за людьми Бродяга вытаскивал из сугроба Живоглота, а затем за шкирку тащил дрожащий комок рыжего меха обратно к дому.

Как это закончилось, было тоже не совсем ясно. Просто пока Гермиона пыталась отсмеяться и вдохнуть хоть немного воздуха, сквозь всеобщее веселье прорвались звуки музыки. Кто-то позволил Сириусу взять в руки гитару, что обернулось очередным распеванием рождественских песен. Причем пели не только гости дома Блэка, но и дети, рассевшиеся в первом ряду возле скамейки, на спинке которой сидел Сириус, а так же остальные люди, оказавшиеся в этот момент на площади Гриммо. Фальшиво и нестройно, но с задором и запалом, которым охотно делился улыбающийся Сириус, над парком звучали голоса людей, многие из которых даже не были знакомы друг с другом. С неба медленно сыпался снег, позволяя всем на мгновение поверить в то, что магия реальна, а Рождество действительно волшебный праздник.

Расходились крайне неохотно. Дети радостно трепали Бродягу, который терпеливо сносил все эти ласки, некоторые набирались смелости и подходили к Блэку, который со смехом позволял многим из них попробовать что-нибудь сыграть на гитаре. Дети возвращались к своим родителям необычайно счастливыми и с улыбками махали Бродяге и Сириусу, поздравляя всех с Рождеством. Некоторые из взрослых тоже решились подойти к Блэку. Кто-то просто хотел пожать ему руку, и Блэк пожимал, из-за чего первый очень взволнованный молодой человек чуть не потерял сознание, не веря в такую удачу. Были те, в ком находилось достаточно наглости, чтобы попросить автограф и даже задать вопрос. Многие из них бросали заинтригованные взгляды в сторону Гермионы, которая все это время опиралась на спинку скамейки, стоя за спиной Сириуса. Если люди задерживались рядом с Сириусом слишком долго, то обязательно вмешивался кто-то из его близких, успешно напоминая задержавшимся личностям о том, что пора куда-то сдвигаться.

— Мне теперь крайне интересно, как отреагируют все эти люди, если узнают, что их любимый писатель один из рок-кумиров нулевых, — звонко смеялась Тонкс, когда они все возвращались в дом.

— А уж как отреагируют студенты Хогвартса, когда узнают, что виртуозный клавишник рок-группы — великий и устрашающий профессор Снейп, — подхватил смех племянницы Сириус, за что тут же получил снежком в голову от того самого Снейпа. Впрочем, на хорошем настроении Блэка это никак не сказалось.

Пока все толпились в коридоре, пытаясь разуться и снять верхнюю одежду, родители Гермионы заметили, что им стоит собираться, иначе они могут так и не добраться до Бирмингема. Когда они собрались сказать что-то хозяину дома, возможно, поблагодарить его за приглашение и поздравить на прощание с Рождеством, Сириус не дал сказать им ни слова, заявив, что в его доме предостаточно гостевых комнат. Джейн и Говард были поражены таким радушием, а Сириус будто бы и не заметил их попыток что-то произнести, направившись в гостиную и крича Лили о том, что сам уберет все со столов, а гости могут расходиться по комнатам. Гермиона, решив избежать еще одного неудобного разговора с родителями, ускользнула следом за ним, предложив Сириусу свою помощь. Грейнджеров ловко увел за собой Гарри, послав подруге понимающую улыбку.

— Ты тоже можешь занять любую гостевую комнату, — внезапно произнес Сириус, когда все тарелки с остатками еды были распиханы по полкам холодильника, и они загружали посудомоечную машину первой порцией грязной посуды.

— Ты сам этого хочешь или что-то заставляет тебя думать, что это будет нормально? — удивленная его словами, выпалила Гермиона. Такое предложение казалось более чем странным, после нескольких совместных ночей и признания в любви. Грейнджер сильно сомневалась в том, что количество людей в доме могло заставить Сириуса вспомнить хоть о каких-то приличиях, но присутствие двух определенных людей вполне могло заставить его выдать нечто подобное. Сириус тяжело вздохнул и устало прислонился к столу, сжав переносицу и на мгновение скрыв лицо завесой темных волос.

— Очевидно, что твои родители все еще не готовы принять сам факт существования наших отношений. Конечно, они стараются, но одного дня, тем более такого, для этого недостаточно, — собравшись с мыслями, негромко заговорил Сириус, первой же фразой подтверждая догадки Гермионы. — В любом случае, они точно плохо воспримут мысль о том, что у нас все зашло гораздо дальше объятий. Не то чтобы меня особо волновало чье-то мнение, мораль, нравственность и прочие сомнительные понятия, но…

Гермиона слабо представляла, что еще могло сорваться с этих тонких губ, да и не особо была заинтересована в продолжении, а потому решительно прервала все его слова настойчивым поцелуем. Сириус изумленно промычал что-то нечленораздельное, но его пальцы уже впутались в растрепанные кудри. Стоило Гермионе игриво куснуть его за губу, как он сам охотно ответил на поцелуй. Длинные пальцы настойчиво сжали каштановые пряди, несильно оттягивая их назад, и она скопировала это движение, вцепившись в черные волосы Сириуса. В этот раз напирала Гермиона, что было для нее чем-то новым, и потому лишь сильнее распаляло. Заставляя мужчину сильнее прижиматься к столу, она сама вжималась в него своим телом, скользила второй ладонью вниз по худому телу, задержавшись на ремне и уверенно спустившись ниже.

Довольно рыкнув, Сириус одним рывком перенял инициативу, подхватил девушку под ягодицы и, развернувшись, усадил на стол. Поцелуи сместились к шее и больше напоминали укусы. Гермиона не сдержала гортанного стона, когда один из таких укусов пришелся на то самое место, где бешено бился пульс, и громко охнула, прогнувшись в спине, как только Сириус снова потянуть ее за волосы. Его ладони неторопливо опустились вниз по ее спине и, добравшись до края свитера, забрались под одежду, обжигая прикосновениями к незащищенной коже. Гермиона буквально плавилась в его руках и уже почти лежала на столе, крепко сжимая коленями узкие мужские бедра. Сириус потянул низ свитера и блузки под ним вверх и сам склонился еще ниже, оставляя влажные поцелуи на ее животе.

— Господи, девочка, ты меня с ума сводишь, — хрипло пробормотал Сириус и, разместив ладони где-то в области лопаток, резко заставил девушку принять вертикальное положение. Гермиона встретилась с грозового цвета глазами и расплылась в довольной улыбке, обхватив Блэка за плечи и снова прижимаясь к его горячему телу.

— Все еще хочешь, чтобы я осталась в гостевой комнате? — перебирая пальцами темные пряди, насмешливо спросила Гермиона и прикусила губу, прикрыв глаза. Сириус медленно перевел взгляд на ее губы, выдохнул и резко притянул к себе, вынуждая шире раздвинуть ноги. — Или хочешь осквернить этот стол для начала? — касаясь носом его уха, сипло предложила Гермиона и потянулась рукой к пряжке его ремня. Внизу живота все горело и предвкушающе сжималось, а собственные наглость и решительность, подпитанные вином, кружили голову ничуть не хуже алкоголя. И реакция мужчины позволяла чувствовать себя действительно невероятной девушкой, привлекательной и желанной.

— Как-нибудь в другой раз, — сводящим с ума низким голосом насмешливо прошептал в ответ Сириус ей в ухо и дразняще куснул мочку. — Сейчас нам определенно нужно добраться до моей комнаты, — ведя носом вдоль по ее шее, едва слышно прибавил он и провел языком длинную влажную линию до ворота свитера. Гермиона была готова растечься по его телу, побежденная ловкими пальцами, гуляющими по ее спине, и этим болтливым языком, способном на совершенно неприличные вещи. Но каким-то загадочным способом ей все равно удалось пробормотать что-то ехидное о посуде, которой они занимались до того, как снова увлеклись, провоцируя друг друга. — К черту! — в сердцах рыкнул Сириус и подхватил ее под ягодицы, спуская со стола. И Гермиона была полностью с ним согласна. К черту посуду, все еще шокированных родителей и толпу людей, разместившихся в доме Блэка. Эта спонтанная влюбленность, которая ведет неизвестно к чему, гораздо важнее, а потому единственное, на чем действительно стоит сосредоточиться: Сириус Блэк и разбуженные им внутри Гермионы чувства.

***

Сон о чем-то до безобразия уютном утекал сквозь пальцы, вытесняемый пробуждающимся сознанием. Гермиона честно пыталась отключить свой мозг, но вместо того, чтобы снова провалиться в приятное сновидение, она размышляла о том, насколько теплой была сегодня постель, отметила громкое сопение у себя над головой и собственное нежелание или даже неспособность шевелиться, поддаваясь воле растекающейся по телу неги после страстной ночи. Однако шевеление рядом с ней вынудило Гермиону поддаться неусыпному любопытству и открыть глаза. И она с неподдельным изумлением обнаружила рядом с собой Сириуса. Абсолютно расслабленного и совершенно точно спящего Сириуса, который чему-то слабо улыбался, уткнувшись лицом в ее волосы.

Видимо, он все-таки нуждался в подзарядке, и неиссякаемая энергия появлялась в нем именно благодаря таким моментам поразительной неподвижности. Гермиона настолько погрузилась в созерцание столь необычного явления, что даже забыла о собственном желании проспать все каникулы. Она не знала, как долго пролежала так, просто любуясь расслабленным лицом Блэка, который без своей подвижной мимики выглядел еще моложе. Гермиона невольно подумала о том, что ему наверняка пришлось много работать над собой после реабилитации, потому что образы наркозависимых людей, страдающих от ломки, было невозможно применить к этому человеку. А Гермиона, благодаря своей недолгой работе в центре Джил, точно знала, насколько отталкивающе могут выглядеть зависимые люди.

Поддавшись желанию, Гермиона медленно подняла руку и ласково провела кончиками пальцев по небритой щеке, острой скуле, выше по едва заметным морщинкам в уголке глаза и по высокому лбу прямо к корням черных волос. В ухе заговорщицки блестела серьга, и девушка, стараясь избавиться от улыбки, в которой помимо воли растягивались губы, осторожно откинула назад несколько темных прядей, открывая вид на серебристое украшение. Но стоило коснуться обнаженного уха, как Сириус вдруг недовольно зашевелился, как-то по-собачьи фыркнул и приподнялся, сонно моргая. Обернувшись, он бросил взгляд в сторону прикроватной тумбочки, на которой стояли часы, и с обреченным стоном рухнул обратно на подушку.

— А я думала, ты обожаешь ранние подъемы, — перебравшись ближе к Блэку, с озорством произнесла Гермиона. Рука Сириуса тут же оказалась на ее спине, притягивая ближе к горячему телу, и сам он передвинулся в ее сторону, повернувшись. — Доброе утро! — мягко улыбнулась Гермиона, встретившись с еще немного сонным взглядом серых глаз.

— Рядом с тобой любое утро будет добрым, девочка, — заплетающимся языком пробормотал в ответ Сириус и уткнулся в ее плечо, пряча зевок.

Негромко рассмеявшись, Гермиона погладила его по голове и крепко обняла за шею. Блэк что-то одобрительно промычал и потерся щетинистой щекой о ее обнаженное плечо, выпрашивая больше ласки. Гермиона считала, что на ее месте вряд ли кто-нибудь смог бы перестать улыбаться и не поддаться этим манипуляциям. Оказалось, что еще не полностью проснувшийся Сириус очень милый и чрезвычайно податливый, и для Гермионы это стало еще одним открытием этого утра.

— Какие планы на ближайшие две недели? — довольно жмурясь, негромко поинтересовался Сириус и подался немного назад, заглядывая девушке в лицо.

— Полениться и на время забыть об учебе, — неожиданно для себя ответила Гермиона, для которой все эти двадцать лет учеба всегда была самым важным в жизни. Но она тут же решила, что за две недели точно не успеет отупеть до уровня Паркинсон, а потому можно на время действительно обо всем забыть. — Возможно, я была бы не против полениться вместе с кем-то, — широко улыбнувшись, прибавила Грейнджер.

— Мм… Плохая девчонка! — дразняще протянул Сириус и, словно в качестве одобрения такого поведения, оставил несколько поцелуев в изгибе шеи. Гермиона лишь негромко фыркнула, даже не пытаясь скрыть довольное выражение на своем лице, и поинтересовалась его планами. Сириус отчего-то не торопился с ответом, задумчиво накручивая на палец каштановую прядку. И Гермиона незаметно для себя напряглась из-за этой внезапной паузы. — У меня как-то не было планов до вчерашнего дня, — наконец-то заговорил Сириус и подался назад, задумчиво хмурясь. — Но теперь я вроде как намерен посетить Тронхейм, — совершенно внезапно заключил Блэк. Гермиона на мгновение нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем вообще шла речь. Затем ей вспомнилась какая-то научная передача, в которой говорилось о долине Хессдален, которая как раз находилась недалеко от упомянутого Блэком города.

— Неужели ты со своей одержимостью Доктором и космической тематикой ни разу не посещал долину Хессдален? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона. Теперь неизвестно откуда появившаяся идея не казалась странной, хотя девушку несколько расстраивало то, что эти каникулы она не сможет провести с Сириусом. Но с другой стороны, может, временная разлука пойдет им на пользу и поможет разобраться в том, насколько же их чувства друг к другу действительно крепки. Гермиона с кривой усмешкой подумала о том, что ее родителей отъезд Блэка точно обрадует.

— У меня было желание съездить в Норвегию и проникнуться скандинавским духом, когда я писал вторую книгу, — сев на кровати, рассеянно сообщил Сириус и перевел взгляд в сторону скрытого шторами окна. — Но Джеймс точно сделал бы все, чтобы не выпустить меня из страны, так что пришлось довольствоваться общением с Эммелиной, которая любезно помогла мне с матчастью.

— Я так и знала, что в этой книге было что-то мистическое, даже магическое, а не научное, — воскликнула Гермиона и тут же виновато опустила глаза, когда Сириус вновь посмотрел на нее.

— В этой книге главный герой упал за завесу странной арки, попал в мир мертвых, а потом вернулся. Разумеется, в этой истории нет ничего научного, — закатив глаза, недовольно проворчал Сириус. Гермионе потребовалась секунда, чтобы понять: книгу «За завесой» Сириус ненавидел гораздо больше всего, что когда-либо писал.

— Зато она настолько жизненная и проникновенная, что трогает до глубины души. А само развитие сюжета… — Гермиона резко осеклась под веселым взглядом серых глаз и покраснела. Ей настолько часто приходилось спорить с некоторыми людьми, защищая свою любимые моменты в книгах Блэка, что иной раз она даже не замечала того, как начинала с жаром доказывать свою точку зрения, даже если никто не пытался возражать. А сейчас перед ней и вовсе сидел сам автор, которому точно было лучше известно о сюжетных ходах и причинах их существования.

— Однажды я заставлю тебя рассказать, что же такого потрясающего в моих историях могла найти такая умная девушка, — резко притянув смутившуюся Грейнджер к себе, негромко рассмеялся Сириус.

— Я нашла в них тебя, — прижавшись щекой к левой стороне его груди, пробурчала Гермиона, чем заработала еще один смешок и поцелуй в макушку. Разум тем временем напомнил о новом имени, упомянутом Сириусом, а затем в памяти услужливо появилось объяснение тому, почему это имя показалось Гермионе знакомым. — Постой, ты сказал, тебе помогала Эммелина? Ты имел ввиду доктора философии, культурологии и истории, автор книг о рунах и скандинавской мифологии? Ту самую Эммелину Вэнс? — недоверчиво уточнила Грейнджер, вспомнив о том, что прочитала почти все книги этой женщины, когда увлекалась изучением рун.

— Ну что у нас за поколение такое? На кого ни посмотри, тот успел прославиться, — закатив глаза, ворчливо заметил Сириус, снова играясь с кудряшками Гермионы. Девушка тихо фыркнула, решив, что Сириус снова преувеличивает, а мозг тем временем напомнил о том, что в биографии Вэнс местом ее проживания в последние четырнадцать лет указана Норвегия.

— Ты собираешься жить у нее? — нахмурилась Гермиона и чуть подалась назад, анализируя слова Блэка. — Только не говори мне, что это одна из твоих бывших, — уже зная, что вариант тут лишь один, почти простонала девушка. Это действительно было что-то невообразимое, потому что почти все люди, которых жизнь сталкивала с Сириусом, действительно были в чем-то знамениты. Даже мадам Розмерта со своим предпочтением спокойной жизни, пользовалась известностью и уважением среди всех, кто когда-либо бывал в Хогсмиде. Сириус определенно умел выбирать необычных людей, и теперь у Гермионы внутри поселился страх того, что она может не оправдать ожиданий Блэка и оказаться слишком обычной на фоне остальных его знакомых.

— Нас с Эммелиной объединяли безнадежная влюбленность и занятия по лингвистике, — скривившись, неохотно отозвался Сириус. — Мы просто помогали друг другу отвлечься и расстались на дружеской ноте. Мы не общались некоторое время, пока я не взялся за ту книгу. Сейчас мы вроде как поддерживаем связь, и вчера она звонила, поздравила с Рождеством и предложила приехать. — Блэк задумчиво почесал подбородок, словно пытаясь сообразить, не упустил ли он какую-нибудь деталь. Гермиона окончательно отстранилась, невольно обхватив себя руками за плечи, и нервно сглотнула. В голове сами собой появились варианты для причины этого предложения, и многие из них вызывали внутри нее разъедающее все на своем пути чувство ревности. — Точнее, это было приглашение на свадьбу, и Эммелина пообещала нанять профессионального киллера, если я проигнорирую это приглашение. А поскольку я лично знаком с ее невестой, то этой угрозе приходится верить, — словно подслушав мысли своей девушки, прибавил Сириус.

— И кто же невеста? — стараясь скрыть и удивление, и недовольство, как можно спокойнее спросила Гермиона. Сириус потянул себя за прядь волос, на мгновение отвел взгляд, снова заставляя Грейнджер нервничать, и тяжело вздохнул.

— Гестия Джонс, — поведя плечом, обрадовал Сириус. Гермиона только и смогла изумленно приоткрыть рот, не находя вообще никаких слов, которые могли бы хоть приблизительно описать ее впечатления от такой новости. — Когда я проходил курсы кинолога, наши с Гестией пути пересеклись, и она предложила начать все сначала, думая, что я свободен. Доркас это чрезвычайно позабавило, и она сказала, чтобы я пригласил Гестию на свидание, но сам не приходил. Позже выяснилось, что Доркас отправила на это свидание Эммелину — они были лучшими подругами со времен колледжа, — а потом долго веселилась с этого случая, утверждая, что это был ее план «Двойного устранения».

— Значит, ты собираешься две недели жить в одном доме с двумя своими бывшими, которых свела третья бывшая? — выслушав очередную неожиданную новость, переспросила Гермиона. Она не знала, стоит ли ей злиться, ревновать или все-таки рассмеяться, потому что нигде не было написано инструкций на такой случай. Грейнджер вообще сомневалась, что хоть кто-нибудь смог хотя бы в шутку придумать такой случай, не говоря уже о том, какова вероятность таких совпадений в реальной жизни.

— Да брось, уверен, что вам с Эммелиной найдется о чем поболтать. Вы же обе неравнодушны к истории, — усмехнувшись, с толикой ехидства в адрес любви к истории заметил Сириус. Гермиона тут же прервала свои размышления о странностях и непонимающе моргнула.

— Ты хочешь, — медленно и нерешительно протянула Гермиона, не особо веря в свою догадку, — чтобы я поехала с тобой в Норвегию?

— Это же очевидно, — пренебрежительно отозвался Сириус, будто действительно говорил о чем-то, что не нуждалось в озвучивании. Гермиона отчаянно надеялась, что ее медленная сообразительность результат не такого уж и долгого сна, а не медленного отмирания мозговых клеток. Потому что в какой-то степени это действительно было очевидно, вот только с Сириусом ни в чем нельзя было быть уверенной наверняка. — Так ты поедешь? — не дождавшись какой-нибудь реакции со стороны девушки, с долей неуверенности уточнил Блэк.

— А разве это не очевидно? — широко улыбнувшись, передразнила Гермиона и снова крепко его обняла, рассмеявшись от окатившей ее волны облегчения. Она решила, что позже как следует подумает над тем, как именно ей придется выживать среди двух бывших девушек Сириуса, которые знали его более молодую версию. Сам факт того, что для Сириуса будто бы и не существовало варианта поехать без нее, делал ее слишком счастливой, заставляя захлебываться чувством влюбленности.

— Существует вероятность того, что мы действительно можем встретить пришельцев, — радостно отметил Сириус, обнимая ее в ответ. — Ну, или хотя бы викингов, — не так радостно, но с прежним энтузиазмом прибавил он.

— Если нас похитят пришельцы, то сбудутся самые худшие опасения Джеймса, — усмехнулась Гермиона и поцеловала недовольно заворчавшего Блэка в щеку. Сириус на мгновение замер и весь как-то вытянулся, прислушиваясь к чему-то, а затем бодро поднялся с кровати, вытягивая девушку за собой.

— Пора спускаться вниз, завтракать и веселиться, — задорно объявил Сириус, вытаскивая из шкафа чистую одежду. — И я просто обязан увидеть реакцию Джеймса на мой подарок. Я уже сам не помню, как долго его конструировал, но его лицо будет необходимо сфоткать.

На лице Сириуса расплылась хулиганская усмешка, делая его похожим на мальчишку, который задумал какую-то шалость. Гермиона на всякий случай посочувствовала всем Поттерам, натягивая свой свитер со звездами. В ванной они с трудом удержались от игр друг с другом, хотя спокойно умыться все равно не удалось. Сбрив свою двухдневную щетину, Сириус развязно подмигнул Гермионе, и они задержались еще на несколько поцелуев, прежде чем все-таки добрались до гостиной, в которой уже собрались почти все гости. Гарри и Драко были слишком увлечены спорами о том, какую из новых игр нужно опробовать в первую очередь. Гарри пытался использовать такие аргументы, как свое проживание в этом доме, тогда как Драко заявил о том, что его родственная связь гораздо важнее.

— Если вы не успокоитесь, то я передам обе приставки в какой-нибудь приют, — с ухмылкой пригрозил мальчишкам Сириус, который, видимо, и подарил им предметы спора. Но оба парня тут же стушевались и послушно притихли, поверив его угрозе. Люциус Малфой бросил на хозяина дома холодный взгляд поверх своей газеты, но не решился выдавать какие-либо комментарии.

Гермиона радостно улыбнулась родителям. Она понимала, что новость о поездке в Норвегию в сомнительной компании Блэка их не обрадует, но старалась пока не погружаться в мысли о плохом. Завтрак проходил не так шумно, почти все были расслаблены и чем-то довольны, а некоторые бросали нетерпеливые взгляды в сторону ели. Джеймс так ерзал на стуле, что в итоге чуть не свалился с него, за что тут же получил несильный подзатыльник от Лили и взгляд Снейпа, красноречиво говоривший о безнадежности Поттера.

Гермиона первым делом развернула подарок Джинни и поспешила спрятать выпавшую упаковку презервативов до того, как это заметил кто-то еще. К счастью, настоящий подарок подруги был более приличным и заставил девушку улыбнуться такой заботе. Гермиона часто жаловалась на то, что столовая в колледже была слишком далеко и от библиотеки, и от спортзала, и от стадиона на улице, из-за чего она не могла дойти до этих мест, сохранив кофе или чай горячим. И Джинни подарила ей черную термокружку, исписанную разными формулами. На самом деле Гермиона даже не думала о том, что Уизли слушала ее нелепые жалобы. Гарри наотрез отказался рассказывать, чем же Джинни одарила его, и даже слегка покраснел, после чего Гермиона решила, что ответ может привести к неловкости. От родителей Гермиона получила, конечно же, новые книги, за что поспешила их благодарно обнять. Все-таки она действительно обожала книги, а родители точно знали, что может ее заинтересовать.

Подарок от Сириуса был в черной упаковке и не отличался большими размерами. Взяв его в руки, девушка покосилась в сторону Блэка, который развлекался с Бродягой, получившим новую резиновую кость и играющим с нею, подобно неразумному щенку. Живоглот величественно возлежал на одном из стульев и снисходительно наблюдал за поведением своего нового друга. Гермиона опустила взгляд на свой подарок и уже подцепила край черной бумаги, когда на всю гостиную разнесся пораженный возглас Джеймса:

— Твою мать, Сириус! — Все взгляды тут же устремились в его сторону, и Гермиона увидела у ног Поттера-старшего пританцовывающего механического оленя. — У меня олененок, черт возьми! — превратив свои волосы в настоящее олицетворение хаоса, с безумной улыбкой воскликнул Джеймс. — Ты где его вообще взял? — с восторженным блеском в глазах глядя на самодовольного друга, громким шепотом спросил он.

— Сначала просто заказал детскую игрушку, а потом поменял всю его внутреннюю начинку, — ухмыльнулся Сириус. — Он выполняет голосовые команды, и датчик настроен на твой голос. Есть еще пульт управления, и некоторые другие секреты, которые ты должен раскрыть сам, — небрежно прибавил он, хотя Джеймс уже во всю занимался изучением новой игрушки. Лили, фотографировавшая самые яркие реакции на подарки, покачала головой, пробормотав что-то о мальчишках.

— И когда ты успел получить степень в робототехнике? — выгнув бровь, с ноткой удивления спросил Снейп, который так и не прикоснулся к своему подарку.

— Я был обязан это сделать, Северус! Понимаешь, обязан! — назидательно проговорил Сириус, безуспешно пытаясь напустить на себя вид взрослого и серьезного человека. — Время, потраченное на изучение парочки книг, и десяток испорченных микросхем того стоили, — довольно наблюдая за по-мальчишески счастливым другом, рассеянно прибавил он и взял в руки коробку, которую ему настойчиво пихала Тонкс.

Пересев поближе к Гермионе, Сириус принялся за распаковку своего подарка и громко рассмеялся, вытащив из коробки кружку с белой надписью: «Здесь содержится вдохновение для…» Вся остальная черная поверхность была заполнена прозвищами, написанными разными цветами и почерками. Казалось, на кружке были все обращения, которые когда-либо звучали в адрес Блэка: крестный и дядюшка, герой и лучший друг, Бродяга и инопланетянин, писатель и гений. Сириус сразу заявил, что слово «кретин» было написано Снейпом, на что химик лишь усмехнулся уголком губ. По искренней улыбке Блэка и горящим глазам было очевидно, что эта кружка значила для него гораздо больше, чем можно было бы представить. Тонкс подсела к ним, протянула Гермионе красный лак с кисточкой и заявила, что Гермиона тоже обязана что-нибудь написать. И Гермиона старательно вывела: «для моего рыцаря». И пока она вырисовывала буквы, то обнаружила, что на дне кружки нарисовано созвездие Большого Пса и было написано название самой яркой звезды.

От своих мальчишек Лили получила набор для проявления фотографий и старый пленочный фотоаппарат, за что каждый ее воспитанник получил теплые объятия и поцелуй в щеку. Тонкс радовалась новым ботинкам, похожим на ботинки Блэка, так, словно это было самым важным подарком в мире и проигнорировала книгу об искусстве, подаренную ее родителями. Люпин получил пижаму с волками, за что тут же швырнул в хохочущего Сириуса футболкой с огненной надписью: «Осторожно, взрывоопасен!» Нарцисса довольно улыбнулась новому планшету для набросков и набору карандашей, а Андромеда вполне спокойно отреагировала на набор для каллиграфии.

Гермиона наконец-то заставила себя оторваться от наблюдений за остальными и открыла свой подарок, обнаружив под бумагой синий футляр. Закусив губу, она открыла футляр и вытащила из него странное украшение на длинной золотистой цепочке. Необычная подвеска представляла собой три крутящихся кольца, и это чем-то напоминало атом, но в центре были маленькие песочные часы, а на гранях внешнего и среднего колец шла гравировка.

— Что это? — внимательно рассматривая слова, восхищенно спросила Гермиона, краем глаза заметив, что Сириус заинтересованно наблюдает за ней.

— Маховик времени, — с невероятно довольной улыбкой объявил Блэк. Гермиона оторвала взгляд от украшения и непонимающе нахмурилась, ожидая продолжение объяснения. — Он может вернуть человека на несколько часов назад в прошлое. Один оборот равен одному часу, — лекторским тоном сообщил Сириус, словно это было чем-то, что рано или поздно рассказывают в любом колледже.

— Скажи, что он ненастоящий, — сглотнув, почти умоляюще прошептала Гермиона.

Вообще-то она точно знала, что такой предмет не может существовать на самом деле. Но вдруг Сириус создал врата в какую-нибудь параллельную вселенную, где мир наполняла магия, и стащил из этого магического мира эту штуку. Гермиона была готова поверить в любую ненормальную версию. Сириус покачал головой и рассмеялся так, словно услышал невероятно забавную историю. Гермиона недовольно поджала губы, и тут же получила мягкий поцелуй.

— Не сердись, моя девочка, — погладив девушку по щеке, ласково проговорил Сириус и снова ее ненавязчиво поцеловал, не обращая внимания на убивающий взгляд, брошенный в его сторону Говардом. — Твоя вера в мои способности действительно поражает, но я вовсе не гений или безумный ученый. Понятия не имею, почему люди вообще думают, что я могу создать что-то большее, чем игрушечный робот-олень. — Он мягко усмехнулся и сорвал с губ девушки еще один поцелуй. Гермиона скептически хмыкнула, но решила не объяснять, что других мыслей возникнуть не может, если говорить с Сириусом о науке. — А это просто предмет, который помог героине одной моей книги спасти преступника от смерти, — с хитринкой в глазах, заговорщицки прошептал Блэк. Гермиона нахмурилась, перебирая в уме сюжеты всех его книг, и поняла, что не читала ничего подобного.

— Так ты не собираешься бросать писательскую деятельность? — с невероятным облегчением воскликнула Гермиона. Со слов Сириуса получалось, что он писал исключительно потому, что ему было слишком плохо. Когда же он испытывал положительные эмоции, то отдавал предпочтение стихам и песням. Но ни один из видов писательства его особо не привлекал, а потому Гермиона считала, что теперь, когда Сириус выглядит таким счастливым и полностью довольным, он снова отдастся музыке.

— Оказывается, эту привычку очень трудно бросить. Особенно, когда моя девушка ее одобряет, — усмехнулся Сириус, погладив Гермиону по волосам. — Так что я буду писать до тех пор, пока не скажу всего, что мне хочется. Думаю, мир не особо пострадает от моих нелепых историй. — Он пренебрежительно хмыкнул, потому что на мир ему на самом деле было плевать, как и на всеобщий фанатизм. А Гермиона лишь обняла его в ответ, пряча счастливую улыбку и желая поделиться с этим невероятным мужчиной теплом в своей груди.

— Теперь твоя очередь открывать подарок, — отстранившись, с хитрой улыбкой заметила Гермиона и кивнула в сторону свертка, который сама оставила под этой елкой.

Сириус заинтригованно потянулся к своему подарку и как-то нерешительно его развернул. Радостный крик хозяина дома был в десять раз громче восторгов Джеймса. Под направленными на себя взглядами, Блэк подскочил на ноги, демонстрируя всем своим гостям длинный разноцветный шарф, на который Гермиона потратила много бессонных ночей, свое сидение на трибуне и каждую свободную от учебы минутку. Она начинала его несколько раз, расплетала, снова перевязывала, и безграничная мальчишеская радость напополам с возбужденно блестящими серыми глазами стоили всех мучений с этим нелепым шарфом. Джеймс пытался подавить в себе желание счастливо рассмеяться вслед за другом и ворчал о том, что в следующий раз Сириус получит синюю будку, превратит ее в машину времени и свалит от них в космос. Лили одобрительно улыбнулась Гермионе, и даже Люпин казался впечатленным, негромко посмеиваясь над взбудораженным другом.

— У меня есть еще один подарок для всех, — с неподражаемым энтузиазмом объявил Сириус и вдруг выбежал из комнаты, каким-то мистическим образом не наступив на концы шарфа, болтающегося у него под ногами.

Присутствующие обменивались недоумевающими взглядами и гадали, что же еще мог припасти неугомонный хозяин дома. Гермиона надела подаренное Сириусом украшение и удивилась тому, как естественно ощущался вес Маховика времени на ее шее. Словно для нее было чем-то обычным носить подобное, хотя Гермиона вообще редко надевала хоть какие-то украшения. Поднявшись с пола, девушка подхватила Живоглота и опустилась на стул, который стоял недалеко от ее родителей.

Сириус вернулся довольно скоро, и ко всеобщему изумлению он держал в руках свою черную скрипку. Блэк с явной неохотой стянул с себя шарф, аккуратно уложив его на свободном стуле, а сам отошел ближе к камину, устроив скрипку на плече. Джеймс нервно дернулся вперед, а затем замер вместе со всеми, кто находился в комнате. А может, само время остановило свой бег в ту секунду, когда по гостиной разнеслись первые звуки. Вступление было резким, каким-то рваным, раздирающим все внутри и заставляющим страдать, но это внезапно сменилось тоскливой пронзительной нотой, и скрипка в руках Сириуса вдруг заплакала. Только спустя вечность, слезы и разрывающая сердце тоска начали уступать место робким задиристым нотам. Первые шаги сменились какой-то воздушной легкостью, а затем пронзительным недоверием, тревогой и бьющейся в отчаянии надеждой на что-то лучшее. И снова веселые улыбки, первые смелые прикосновения, становящиеся все более откровенными, и в конце будоражащая весь мир страсть, в которой сгорели самые высокие звуки заливающейся счастливым смехом скрипки.

Гермиона совершенно не разбиралась в музыке, но она была уверена в том, что не каждый человек может заставить музыкальный инструмент так пронизывающе и по-человечески рассказать целую историю. Когда последний отзвук мелодии стих, в комнате по-прежнему стояла звенящая тишина. Все вокруг было околдовано этим откровением. И когда Гермиона смогла пошевелиться и потянулась к лицу, стирая стекающие по щекам слезы, то поняла, что остальные гости тоже не смогли сдержать чувств, проникнувшись отзвучавшей мелодией. Теперь Гермиона понимала, что имел ввиду Джеймс, когда рассказывал о таланте своего друга, и почему Сириуса так стремились заманить в мир классической музыки. И если он так играл сейчас, то сложно было представить, что же вытворяли эти музыкальные пальцы, когда Блэк был под кайфом.

— Боже, Сириус, я правда рад за тебя, дружище, — хрипло выдохнул Джеймс, нарушая этот волшебный миг и возвращая всех к реальности. И словно по команде все в гостиной вдруг поднялись на ноги и зааплодировали невероятной игре Блэка. Сириус опустил скрипку отвесил всем церемонный поклон и — Гермиона правда не поверила бы в это, если бы не видела своими глазами, — смущенно улыбнулся, отведя взгляд.

— Господи, какой необыкновенный дар у этого человека, — едва слышно прошептал Говард. Гермиона недоверчиво обернулась к своему отцу и поняла, что теперь ее родители тоже абсолютно и безвозвратно покорены талантом человека, которого она полюбила.

— Эта мелодия посвящена одной поразительной девушке, которая спасла меня удачно подобранными словами, — неловко переступив с ноги на ногу, отчетливо произнес Сириус и посмотрел в сторону Гермионы, которая все еще боролась со слезами, не желающими так просто оставлять ее. — Спасибо, что тогда ответила, девочка! — шагнув к ней, широко улыбнулся Сириус, Гермиона отпустила заворчавшего Живоглота и сама шагнула к нему навстречу.

— Однажды тебе придется поблагодарить Джеймса, ведь все это началось с его оленья благословения! — рассмеялась Гермиона, крепко обняла, вынуждая согнуться, и поцеловала, не в силах в одиночестве справиться с теми эмоциями, которые расшевелила в ней эта мелодия.

Джеймс встрепенулся и вопросительно поднял брови. Но Сириус и Гермиона были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание хоть на что-то еще. Возможно, когда-нибудь они все-таки расскажут о том, что их свел вместе странный случай, который вряд ли мог бы возникнуть без участия Джеймса Поттера, утопившего свой телефон в Темзе и ошибшегося всего на одну цифру, когда вбивал свой новый номер в телефон друга. А может, для всех это останется такой же тайной, как роль самого Сириуса в отношениях Лили и Джеймса. Этих «может» существует слишком много, но куда важнее было лишь то, что происходило сейчас. А сейчас кто-то влюблен или даже любит всем сердцем, каким бы исстрадавшимся и износившимся оно ни было. И в переплетении слов не найдется ни одного, которое смогло бы описать безграничное счастье двух людей, смело идущих в темноту неизвестности рядом друг с другом.