Чего Матео не мог знать, так это то, что после того, как он выскочил из зала, нервы Лео всё же не выдержали такого напряжения. Она едва дошла до трона, как рухнула без чувств прямо к ногам короля.

Очнулась Леонелла уже в своих покоях, рядом суетились служанки, недалеко стоял король рядом с лекарем и вполголоса обсуждал с ним её состояние. Лео прислушалась, не открывая глаз и затаив дыхание.

— …я думаю, ей нужен покой.

— Она проспит до утра?

— Да, ее лучше не беспокоить. Королева молодая и крепкая женщина, просто немного переутомилась. В любом случае ей нужно беречься.

— Я понимаю, — возбужденно говорил король.

— Вам тоже неплохо было бы отдохнуть, мой король!

— И у тебя есть для этого средство?

— Конечно, как всегда…

На этом разговор оборвался, а мужчины вышли из покоев королевы. Она сначала открыла один глаз, потом другой и огляделась. В покоях остались только две служанки, которые расправляли и убирали королевские наряды, и верная горничная, которую Лео привезла с собой из Облачного поместья – Пэпа.

Леонелла глубоко вздохнула, казалось, впервые с тех пор, как ее ребра снаружи сдавил корсет, а изнутри… распирали чувства до такой степени, что разобраться с ними не представлялось никакой возможности. Хорошо, что хоть тошнота прошла и голова больше не болела, осталась только легкая дурнота и едва заметное головокружение.

Она поцеловала Райэля. Или это он поцеловал… Эти мысли немедленно отдались ноюще-сладкой тяжестью в животе. Как же это было прекрасно! Но… Абрэмо, утерявший возможность избить жену сегодня ночью, мог отыграться на Тито. Лео лихорадочно подумала, что нужно срочно проверить в каком состоянии Матео и помочь ему, если нужно.

— Пэпа, — тихонько позвала Лео, — отправь служанок и закрой дверь покрепче!

План Леонеллы был прост. Она все объяснила любимой служанке, и та конечно же была готова ей помочь. Лео переоделась в простое платье и решила сначала проверить, не лежит ли Матео избитый на конюшне. Но там его не оказалось. С замиранием сердца думала Лео, что будет, если король узнает о её похождениях, но Пэпа уверила королеву, что Абрэмо крепко спит после обильных возлияний и средства, которое ему дал лекарь. Рассказала, что он прибежал в покои королевы после бала весь взбудораженный, его еле удалось успокоить.

Поскольку на конюшне Лео никого не обнаружила, она решила проверить каморку менестреля. Когда она подходила, заметила, что в каморке Матео горит свеча, значит, он там и ещё не спит. Лео рванула было туда, но чем ближе подходила, тем чаще билось её сердце и медленее были шаги. Что сказать? Зачем она туда идёт? А что, если он лежит там в бреду или без сознания?

Лео ускорилась, но подойдя еще ближе, услышала голоса, один из которых принадлежал Матео, а вот второй… был явно женским. Вся в дурных предчувствиях, она заглянула в окошко и увидела Матео, лежащего на своей кушетке. А рядом с ним — Иззи, поглаживающая его по груди через рубашку. И, если Матео был относительно одет, то Из была совершенно голой.

Лео почувствовала себя так ужасно, что лицо обдало жаром, а на глаза выступили слёзы. Она надумала себе невесть что, взгляды там какие-то, поцелуй… А он… тут… с девкой… От избытка эмоций Лео всхлипнула и, прежде чем успела зажать себе рот руками, встретилась взглядом с Матео. Она не стала дожидаться от него реакции на своё появление, отвернулась и побежала в сторону конюшен не разбирая дороги. Бежала, и ноги, заплетаясь друг за друга, почти совсем отказывались держать её. Она всхлипывала, потому что больше не могла топить чувства в себе, они распирали её, не давали дышать. В итоге она, забежав в конюшню, упала прямо на солому и расплакалась ещё сильнее. Как? Как такое могло произойти? Как она могла влюбиться в человека, которому на неё плевать? Как?

Helloween — Light the Universe

Его поцелуи оставили в ней глубокий след, более того, она видела его глаза, и сколько бы он ни отстранялся от неё, Лео надеялась все же, что небезразлична ему. Она никак не могла понять, охватить всего, что произошло, знала, что расплата ещё впереди, и ничего не могла с собой поделать, всё равно стремилась к нему, всё равно хотела увидеть.

— Что с вами, Ваше Величество? — Леонелла резко обернулась на голос, немного загнанно глянув сначала, но Матео уже бросился к ней и присел рядом. — Вам плохо?

Лео так быстро, насколько могла, справилась с собой и поднялась на ноги, проигнорировав его руку. Задрала подбородок повыше. Матео, едва она поднялась, опустился на одно колено и преклонил голову.

— Ничего не случилось, — коротко бросила она. — Глупо падать предо мной ниц, когда я… Встань!

Матео поднялся, и Лео в упор посмотрела на него. Маски на нём не было, с виду Матео был совершенно спокоен, впрочем, как и обычно, только едва заметно подрагивающие губы говорили о том, что ему всё же не по себе. Сначала Лео хотела только посмотреть ему в глаза, убедиться, что он здоров и не избит, и гордо удалиться, но вдруг она, сама себе не отдавая отчет в своих действиях и мало чего соображая, коротко замахнулась и звонко ударила Матео по здоровой щеке, оставив на коже красный след. Голова его слегка дернулась в сторону, взгляд стал едва заметно колким, однако он быстро взял себя в руки и смиренно спросил:

— Я могу узнать, чем я прогневал свою королеву?

— Как тебе Иззи? — вырвалось у Лео, и она сейчас же прикусила язык. Королева не желала так явно показывать свою ревность, но сдержаться у неё не получилось. Она заметила, что у Матео во взгляде промелькнуло удивление. Всё верно, королева не могла его ревновать, она же Леонелла Облачная, далекая и недоступная… И при всём этом готова кусать губы до крови, представляя, как те самые руки, что перебирали струны банджо, ласкали какую-то служанку, а губы, что дарили ей незабываемую нежность, щедро делились тем же самым с другой женщиной.

Матео молчал, и это молчание только больше раззадоривало Лео. Дыхание ее участилось, она хотела, чтобы он сказал ну хоть что-нибудь — оправдывался или подтвердил, что любит служанку и на королеву ему плевать, тогда она ударила бы его ещё раз, а потом ещё… до тех пор, пока не заставила бы его пожалеть о…

— Молчишь? Ты любишь её, да?

Матео поднял на неё глаза и посмотрел в упор. Лео показался в этом взгляде положительный ответ. С силой выдохнув, она покачала головой и уже хотела было отойти, когда снова не справившись с собой, стукнула его кулачком в грудь.

— Любишь девушку, так имей хотя бы смелость признаться в этом! — выкрикнула она, и тут её будто прорвало. — Да как ты можешь?! — кулачки всё опускались и опускались на его грудь. — Как ты можешь стоять тут и молчать, после того, как ты целовал меня? Меня! Целовал так, что я думала умру прямо там, посреди тронного зала? А потом пошёл и… трахнул какую-то девку?!

Матео никак не реагировал на её слова, но это продолжалось не долго. Лео почти не понимала, что говорит, что делает, когда почувствовала, что её запястья перехватили сильные руки и завели за спину. Она в один миг оказалась прижата к широкой груди Матео, а он, сдерживая её, тяжело дышал, не сводя с Леонеллы взгляда.

— Тебе будет легче, если я скажу, что представлял на месте Иззи тебя, когда трахал её? — бесстыже спросил он, и Лео показалось, будто её окатили ледяной водой из ведра. Его слова, были еще откровеннее того самого поцелуя, а взгляд, которым он сейчас прожигал королеву, был красноречивее любых слов.

Леонелла замерла, не в силах сдвинуться с места и всё ещё ощущая крепкие объятия, после чего, сдавленно всхлипнув, обмякла в его руках, закусив нижнюю губу до крови. Матео отпустил её руки, обхватывая ладонями её лицо.

— Я всецело принадлежу тебе, — продолжил Матео уже спокойнее, поглаживая большим пальцем правой руки её щеку. — И если надо — жизнь за тебя отдам. Но никогда бы и не подумал, что мои чувства могут быть взаимны.

Лео, наконец, перестала терзать свои губы и рот её приоткрылся непроизвольно, прося касания. Она вся подалась вперед, и Матео медленно приближал её к себе. Прикрыв глаза, королева сдалась на его милость и обвила его торс руками. Он буквально впился в её рот, и Лео, не ожидавшая такого напора, всхлипнула ещё раз. Этот был сумасшедший, отчаянный поцелуй того, кто уже потерял всякую надежду, так не похожий на те осторожные, мягкие касания, словно Матео дал себе волю.

— Лео, — прошептал он, проходясь по её щеке и спускаясь на шею, невоздержанно прихватывая нежную кожу. — Я люблю тебя, я так давно люблю тебя, — бормотал Матео, обжигая горячим дыханием её кожу.

— О, Райэль, — только и получилось вымолвить у Леонеллы, пока она беспорядочно гладила его спину, время от времени теряя контроль и царапая его прямо через одежду.

Матео опять вернулся к чуть припухшим губам королевы, и она совершенно безотчётно почувствовала, что ноги бессовестно отказываются держать её. Отвечая на становящиеся всё откровеннее поцелуи Матео, она вцепилась в него, прильнув всем телом. Он прижал её к себе ещё крепче, и она почувствовала, что совершенно задыхается от охвативших её эмоций.

Лео прервала поцелуй, нежно отстранившись, и погладила чуть колючую щеку менестреля, заглядывая ему в глаза и поражаясь тому, как сильно изменилось лицо Матео за те несколько минут, что прошли с момента его признания. Эта смесь страсти и обожания просто сразила её и Лео снова потянулась к нему, одновременно с этим расстегивая пуговицы на его рубашке.

— Лео, это слишком даже для меня, — проговорил Матео, и голос его дрогнул, когда Леонелла, справившись с бесконечными пуговицами, дотронулась до его обжигающе горячей кожи.

— Я ничего не боюсь, — прошептала она ему в шею, невесомо прихватывая бьющуюся под кожей венку и срывая у Матео судорожный вдох. — Все самое страшное со мной уже случилось.

Леонелла отступила на два шага и повернулась к Матео спиной. Глубоко вздохнув, она обернулась, бросив короткий и печальный взгляд на любимого, и одним рывком обнажила спину. Услышала только, как сдавленно выдохнул Матео и ввернул крепкое словцо.

Лео знала, что её спина выглядит ужасно, она как могла старалась рассмотреть результат королевских утех, но всё равно всей картины не видела. Фиолетовые, уже слегка поджившие рубцы перекрещивались со свежими, ещё немного саднящими, хоть мазь придворного лекаря помогала отлично и боли почти совсем не ощущалось.

Матео подошел ближе и осторожно, почти невесомо прошелся пальцами по её плечу.

— Чем это он так?

— О, у него много всяких игрушек, — ответила Леонелла, поворачиваясь к Матео лицом. — Его любимые — плетка, хлыст и прут. И ни разу, ни разу… не было, знаешь… — Лео подняла на Матео полные слёз глаза, — нежно.

Матео прикрыл глаза, потянувшись и погладив Леонеллу по щеке. Пара слезинок все-таки скатились у неё из глаз, оставляя на нежной коже влажные соленые дорожки. Матео наклонился, собирая губами влагу, стараясь держать себя в руках и не дать захватившей его страсти и одновременно с этим ярости, прорваться наружу.

Лео растворялась в его нежности, стараясь до капли впитать в себя все ощущения. Чуть ли не впервые в жизни прикосновения мужчины, его поцелуи и явное желание не вызывали у неё ни отторжения, ни ненависти. Она вся раскрылась ему навстречу, разжав наконец руки, придерживающие платье, и оно упало прямо на пол конюшни, оставляя королеву совершенно обнаженной.

Матео вдохнул поглубже и по его телу прошла едва заметная судорога. Аккуратно, на пределе нежности, он опустил Лео прямо на её сброшенные юбки и поспешил сам избавиться от одежды, пока им обоим не отказала решимость и не включились мозги.

Совершенно не думая о том, что их могут тут обнаружить, Леонелла таяла под нежными руками Матео, растворялась в его острожных поцелуях, осыпающих её кожу на шее, груди, животе. Она чувствовала, что он спускается все ниже, и уже хотела был его остановить, но не смогла — слишком острыми были ощущения и их ни за что не хотелось упустить.

Матео, слегка надавив, раздвинул её бедра и его язык погрузился в горячую влажную плоть, вырывая у королевы сдавленный вскрик. Чувствуя, что она уже готова, он поднялся и накрыл её собой, медленно заполняя её, исследуя руками её совершенное тело и двигаясь неторопливо, чтобы дать ей наконец в полной мере ощутить мужские ласки.

Леонелла так стонала под ним, что почувствовала, как Матео, задыхаясь, придержал её за бедра.

— Лео, я на самом деле так долго не продержусь... — выдохнул он, а она подалась ещё больше к нему навстречу. Опустив голову и застонав ей в шею, Матео ускорился, а Леонелла почувствовала, что сладкая спираль, которая разливала по её телу жар, начинает закручиваться всё сильнее, и, выгнувшись, она обрывочно целовала любимого и никак не могла насытиться его прикосновениями. Его страстный шепот, усиливающиеся толчки и загнанное дыхание стали последней каплей, и королева, сильно сжав ногами тело Матео, ощутила потрясающий оргазм, которого не испытывала до этого момента никогда.

Матео сдержаться не смог, и приподнявшись на руках, сделал пару интенсивных толчков и кончил почти одновременно с ней.

Загнанное дыхание удалось привести в норму не сразу. Матео скатился с Леонеллы и прилег рядом на солому. А на Лео вдруг нахлынуло, она закрыла рот рукой и тело её начали сотрясать беззвучные рыдания.

— Моя королева, — перепугался Матео, — тебе больно? Что случилось?

— Нет, — всхлипнула Лео и отвернулась. — Я просто не знала… что это так потрясающе, — выдавила она из себя, стараясь не поддаваться выплескивающимся наружу эмоциям.

Лео не помнила, как добралась до своей опочивальни. Райэль что-то шептал ей, но она, оглушенная ошеломляющими эмоциями и своим поступком почти ничего не поняла. Она только чувствовала, что без этого мужчины не хочет жить ни часа. И больше ни о чем не хотела думать.

***

Леонелла нежилась в объятиях Матео, нежно обводя пальчиком шрамы на его груди. Удивлялась, сколько их было. И старые, еле заметные, паутинкой расписавшие кожу — от побоев, от случайных ранений во время тренировок; были и недавние, и совсем свежие, ещё едва успевшие зарубцеваться. Она старательно обходила свежие раны и мельком поглядывала на Матео, не больно ли она делает. Но он лежал, обнимая её одной рукой, лишь изредка морщась и чуть заметно улыбаясь. Здесь, в этом лесном домике, что нашла Лео во время своих вылазок за травами, когда сестра или служанка, которую она под давлением обстоятельств всё же посвятила в свои махинации, менялись с ней местами на мессе, они чувствовали себя самыми счастливыми во всем королевстве.

Они почти не говорили о будущем. Лео полностью погрузилась в любовь, в чувства и эмоции доселе ей неведомые. Где-то на задворках сознания время от времени прорвались мысли о том, как же ужасно она поступает, но королева гнала от себя эти мысли. Ей казалось, что она сполна расплачивается за своё счастье, когда Абрэмо избивает её, таскает за волосы, запирает в башне, вот только теперь, когда она знала, что через какое-то время окажется в своём любовном гнездышке, терпеть издевательства короля было значительно легче.

Лео знала, что её любимый менестрель тоже видит все отметины, что оставляет муж, словно ставит печати на её нежной коже. Она видела, как вспыхивает гневом взгляд, как сжимается челюсти и старалась залечивать все рубцы до того, как они встретятся. Однако встречаться получалось не так часто и не всегда раны успевали сойти, и тогда Матео становился замкнутым и притихшим.

— Это расплата, — так они думали оба, только каждый понимал это по-разному. Теперь Лео терпела побои как наказание, а Матео наказанием считал своё бессилие. Он не раз и не два говорил своей королеве, что готов за неё отдать жизнь, и это были не пустые слова. Вот только Лео не хотела ни о чём таком слышать. Быть рядом, ощущать его присутствие и поддержку вот что нужно было ей больше всего.

Жизнь Леонеллы разделились на до и после. Если раньше она готова была сломить свою свободолюбивую натуру, то теперь она чувствовала, как за её спиной вырастают крылья. Чем дольше длились её тайные отношения с Матео, тем лучше она чувствовала настроения короля, научилась понимать его без слов. Знала, когда он собирается уехать надолго — он обычно заранее готовился к длительным походам, видела когда он не в настроении или, наоборот, очень даже не прочь поглумиться над ней. Она безупречно играла свою роль при дворе, внешне ни к чему нельзя было придраться. Даже Абрэмо перестал провоцировать её и выставлять в неприглядном свете перед придворными, только все чаще бросал на неё хмурые, пронзительные взгляды. И это настораживало королеву.

Однажды Лео поделилась своими тревогами с Матео. Во дворце мало что можно утаить — даже если бы ничего не было, королеве приписали бы множество выдуманных романов. Для влюблённых оставалось загадкой, почему король, всегда такой подозрительный и жестокий, не реагирует на сплетни. Лео дико боялась, что он что-то задумал и просто ждёт подходящего момента, поэтому была всегда сверхосторожной.

Она провела ладонью по груди Матео и легонько поцеловала его в бок. Он улыбнулся, когда она, пристав на локте, заглянула ему в глаза.

— Больше всего на свете я боюсь только за тебя, — вздохнула она и поградила его по изуродованной щеке.

— Совсем ты не того боишься, моя королева, — тихо, с едва слышно хрипотцой проговорил Матео, перехватывая её руку и целуя в середину ладони. — Я пропал в тот момент, когда увидел тебя, несущуюся на бешеной лошади между деревьями. Моя жизнь уже тогда ни черта не стоила, а вот ты рискуешь.

— Твоя жизнь для меня ценнее всего, — нахмурилась Лео и улеглась обратно ему на грудь. — Ты это знаешь, но все равно обесцениваешь себя.

— Каждый раз, когда я вижу, как он издевается над тобой, мне хочется убить его…

— Не нужно брать грех на душу, гони от себя эти мысли. К тому же не будет его — мне тоже жить останется недолго, — горько усмехнулась Лео. — Наследника нет, а трон не отдадут королеве без королевской крови.

— Страх не даёт нам разорвать этот круг, — Матео повернулся на бок и приподнялся, разглядывая Лео сверху. — Тяжело видеть его рядом с тобой, особенно когда он впадает в буйство. Но если все вскроется и меня не станет… Я не смогу быть рядом и хоть как-то помочь.

— Вот и я боюсь этого, — эхом повторила Леонелла, обнимая своего любимого. — И в то же время я безумно благодарна за счастье хоть изредка быть с тобой.

Отчего-то именно в этот раз время пролетело слишком незаметно и прощаться было намного сложнее. Лео совсем не успела насладиться им, напитаться, прочувствовать каждое мгновение. Но она должна была возвращаться в ненавистный замок, где её ждал король, и она должна будет играть роль безупречной жены, чтобы защитить любимого менестреля. Они должны были возвращаться по одиночке, обязательно засветло, Лео всегда уходила первая, пробиралась тайными тропами в город и менялась местами со своей служанкой, которая всё это время усердно молилась в храме, изображая из себя королеву с покрытой вуалью головой. Обычно эта хитрость не давала осечек, но сегодня тревожное чувство снедало Леонеллу. Ей ещё издалека показалось, что в городе как-то беспокойно, на улицах много патрулей — обычно так было перед большими праздниками. Но сейчас никаких празднеств не было, а вот оживление на улицах чувствовалось.

Однако все обошлось. Лео привычно зашла в храм со стороны входа для прислуги, подала знак верной фрейлине и, когда та отошла от алтаря в укромное место, поменялась с ней одеждой. И лишь только она заняла место для молитвы, как услышала голос, от которого немедленно похолодела спина.

— Ты уже намолилась, дорогая? Не пора ли тебе вернуться во дворец?