Тревожно оглядываясь по сторонам, хрупкая темненькая девушка с родинкой на щеке кралась к башне. На самом деле она вполне спокойно могла бы пройти и ни у кого не вызвало бы вопросов, почему прислуга идёт в башню — её могли отправить убираться, принести затворникам воду или с поручением к коменданту. Но Иззи, а это была именно она, старалась быть как можно незаметнее, потому что сверток, который лежал у неё в кармане, буквально не давал покоя. Ей хотелось как можно скорее осуществить свой план, так как старая знахарка предупредила, что если даже небольшое количество яда попадёт в кровь — ничего уже нельзя будет сделать. И помня об этом, Изабель чувствовала одновременно страх за свою жизнь и эйфорию, что скоро ей удастся отомстить!

Как же она ненавидела эту мелкую выскочку — королеву! Всего лишь какая-то герцогиня, а все себе загробастала: и короля окрутила, и… Матео по ней сохнет, да так, что совсем ни на кого больше внимания не обращает. Но самое обидное было тогда, когда Иззи казалось, что она наконец добилась от Матео настоящей взаимности — он не прогнал её из своей каморки, она позволяла делать ему с собой, что угодно, но стоило только объявиться королеве, как он бросил все и побежал к ней!

«Я не из тех, с кем можно так поступать! Они ещё оба пожалеют! Что она о себе возомнила, что пару раз наведалась в казармы, и все мужчины у её ног?! И чем я хуже тогда? А Матео? Он что думает, он ей ровня? Да она просто развлекается, потому что король уже старый! Нашла себе игрушку! Но ничего, теперь им обоим несдобровать. Не будешь со мной, значит, не будешь ни с кем!»

— Эй, ты что здесь делаешь? — раздался голос совсем рядом с ней, и Иззи подскочила от неожиданности. Она надеялась проскользнуть в башню незамеченной.

— Да я тут просто… — не нашлась сразу, что ответить. Стражник нахмурился.

— Вынюхиваешь что-то? Зачем тебе в башню?

— Мне велено от крыс темницы обработать, — сообразила Иззи и достала из кармана пакетик. — Вот, дворовый дал мне, велел рассыпать…

— Сроду в башне крыс не было, — ещё сильнее нахмурился страж. — Да там и нет сейчас никого!

— Крысы везде есть, — со знанием дела кивнула Иззи, — так что хватит мне зубы заговаривать, у меня ещё дел невпроворот, — она уже отошла было, но вернулась и томно посмотрела на стражника: — Слушай, не говори никому, что я приходила, а? Я давно должна была исполнить приказ, да закрутилась и забыла. Не хочу, чтобы меня избили на конюшне. А я уж найду способ тебя отблагодарить, — она улыбнулась и недвусмыслено облизала губы. Стражник улыбнулся ей в ответ.

— Иди уж, — гораздо мягче бросил он и добавил: — Смотри, не отнекивайся потом, когда приду за благодарностью!

«Слюни подотри, урод», — злобно подумала про себя Из, но мило улыбнулась и проскользнула в башню. Она прекрасно знала, где та самая темница, на самом верху, откуда есть проход прямо в королевские покои. Через этот проход она не смогла пробраться, да и рискованно это — её могли увидеть и донести королеве, а вот через вход для обслуги она вполне успешно зашла. Конечно, во избежание досужних разговоров среди народа, королева отказывалась в башне тайно. Даже горничные и самые приближенные служанки королевы не знали, что это за «хворь» нападает на Её Величество время от времени, что она помногу дней не выходит из своей опочивальни. И только Иззи знала, где это время пребывает королева, потому что следила за менестрелем, который таскал королеве еду и развлекал ее в темнице. И это раздражало Из ещё больше — подумай, какой заботливый! К счастью, теперь Изабель знала не только, что делает король со своей женой, но и что его жена делает в лесном домике с Матео, и сейчас-то как раз подходящее время для мести! Им больше не удастся водить короля за нос, а когда он узнает о них, то убить королеву не убьёт — побоится, но обязательно забьёт её до полусмерти и посадит в башню. А дальше яд сделает свое дело. И в конце концов получится избавиться от этой выскочки!

Что будет при этом с Матео, Иззи было все равно. Она уже поняла, что не интересна менестрелю, хотя совершенно не понимала, чем королева лучше? Ну, кроме знатного происхождения? С этим ей вообще просто повезло — то, что она родилась у герцогов, это её заслуга, что ли? А как женщина Иззи была гораздо лучше — во всяком случае, она так считала. Раскрепощённее, опытнее, не скованная обязательствами… Живи да радуйся, нет, потянуло шута на знатных! Тьфу! «Вот и пусть теперь идёт на плаху, раз не захотел быть со мной!»

Дело спорилось. Иззи рассыпала порошок по всей темнице, особенно по углам — там порошок не так было заметно, он удачно маскировался под пыль и грязь. Теперь дело было за малым: подстеречь короля в конюшне — Его Величество часто сам седлал коня для неспешных прогулок в одиночестве, и рассказать ему о его неверной женушке.

***

Караулить короля пришлось несколько дней. Изабель уже вся извелась, забросила свои прямые обязанности, то и дело ошиваясь возле конюшни, но король, как назло, все время был в замке. И вот наконец, как-то вечером она увидела, что король, совсем один направляется к конюшне, и опрометью бросилась туда, бросив белье, которое развешивала, прямо на улице.

Король любил лошадей. Выводя из стойла рысака, он подолгу говорил с ним, подкармливал и выглядел так мило, что Изабель обратилась к нему почти без страха:

— Добрый вечер, Ваше Величество! Вы позволите мне помочь вам? — Из присела в глубоком реверансе.

— Поди прочь, мне не нужна помощь, — даже не глянув в её сторону, бросил Абрэмо, продолжая наглаживать морду лошади.

— И все же, я могу помочь вам, если только вы соблаговолите принять мою помощь!

— Да кто ты такая? — повысил голос король, и его конь заволновался, услышав грубый окрик. — Как ты смеешь обращаться ко мне, девка? Как смеешь прерывать моё уединение?

Изабель не на шутку испугалась. Она много следила за Матео и королевой — куда ж деваться, если только стоит им оказаться за пределами замка, как они не отлеплялись друг от друга? Так вот королева, при всей её наглости, была довольно человечной. Во всяком случае, со всей обслугой она общалась почти на равных — могла пошутить, просила, а не приказывала, смеялась над шутками и не гнушалась исполнять просьбы простолюдинов. Иззи казалось, что это присуще королевской чете, горничной она стала, когда королева Бриола была уже совсем плоха, и при дворе видела в основном только королеву Леонеллу. И сделала вывод, что короли такие же люди, просто статус у них выше.

Но Абрэмо сейчас очень сильно напугал её. Было что-то во взгляде короля, что выдавало в нем человека явно иного склада. И чернавка уже подумала было, что обращаться к Абрэмо Верховному напрямую было слишком опрометчиво, нужно было просить аудиенции.

— Простите меня, сир, — залепетала она, — я увидела вас и подумала, что вам нужна моя помощь…

— Кто тебе сказал, что ты можешь обращаться к королю первой? — взревел король, который уже завёл рысака обратно в стойло. — Кто ты вообще такая?

— Я горничная королевы Леонеллы, и я знаю о ней такое, что, возможно, хотели бы знать и вы!

Абрэмо медленно подошёл к чернавке, которая так и сидела в реверансе, опустив голову, и поднял её лицо к себе.

— Ты, видно, либо слишком отважная девушка, — негромко и очень вежливо начал он, рассматривая Из, — либо совершенно безумная, если позволяешь себе не только вести себя непочтительно с королевскими особами, но и даже произносить то, что ты сейчас сказала…

На последнем слове он несильно размахнулся плеткой, и Изабель почувствовала боль, словно её тело вдруг рассекли надвое. Она вскрикнула и упала прямо, а удары посыпались на неё, как из рога изобилия. В конюшне под вечер никого не было, конюхи и их помощники уже закончили все дела и убрались по своим каморкам, а дворовые предусмотрительно попрятались, завидев короля, ведь они знали о его крутом нраве, и Изабель отчётливо осознала, что тех, кто мог хотя бы попытаться спасти её от незавидной участи, попросту нет.

— Всё, что от тебя требуется, это чтобы в замке было чисто! — кричал Абрэмо, осыпая девушку ударами. — А не лезть со своими разговорами к королю! Получишь десять ударов кнутом сегодня за свою дерзость!

— Простите, Ваше Величество, пожалуйста! — отчаянно взмолилась Иззи, уже не надеясь на спасение. — Если бы я не была уверена, не видела своими глазами, как вас обманывают, я никогда не потревожила бы вас! Я ваш преданный подданый, я люблю своего короля и думаю, что он не заслужил предательства!

Абрэмо как раз снова замахнулся, но так и замер с плеткой в руке.

— Что? Что ты несёшь, какое предательство?

— Самое настоящее, Ваше Величество, — плакала Иззи, впрочем совершенно искренне, потому что вся кожа горела от боли. — Это так горько, когда ты понимаешь, что твой любимый король живёт с той, которая его обманывает!

Абрэмо пребывал в явном замешательстве и никак не мог понять, что тут происходит. Он прекрасно понимал, зачем вельможам наговаривать на Леонеллу — многие считали, что она не на своём месте, ревновали её к трону, не любили за панибратское отношение к простолюдинам. А вот как раз таки простой народ любил Лео и поддерживал её, королю это было хорошо известно, так как он видел это своими глазами, и теперь ему было странно, зачем простой служанке наговаривать на королеву. Девчонка была одета как горничная замка — он часто видел как девушки в подобных платьях помогают королеве облачаться, раздеваться и принимать процедуры. Значит, девчонка действительно из приближенных королеве и могла что-то знать.

— Говори, — коротко рявкнул он, хмурясь.

— Ваше Величество, — Изабель поднялась с соломы и опустилась на колени, — я никогда не обратилась бы к вам, если бы не была уверена в том, что королева изменяет вам.

Абрэмо медленно подошёл к девушке и поднял её голову к себе, подцепив за подбородок плеткой.

— Как ты могла это узнать?

— Я… — от испуга и боли Иззи начала заикаться, — я сле-следила за ним-ми.

— За кем?

— За королевой и её любовником.

— И кто он? — тихо спросил король, и Из заметила, как раздуваются крылья его носа.

— Это… ваш шут, Ваше Величество.

Абрэмо несколько мгновений сверлил её взглядом, не выдавая никаких эмоций на лице и отвернулся. Он стоял, как изваяние, а Иззи боялась подняться на ноги, так и сидела на соломе, опустив голову, и время от времени поднимала глаза, чтобы посмотреть на реакцию короля. Он постоял так, а потом вмазал по балке конюшни кулаком.

— Вот дьявол! — Он резко повернулся к Иззи, сократил между ними расстояние и прищурился: — Какой у тебя резон говорить все это мне? Чего ты ждёшь? Награды?

— Для меня лучшей наградой является справедливость, мой король, — горячо заговорила Изабель. — Я служу всем сердцем своему королю и считаю, что вы не заслуживаете предательства! Рядом с вами оказалась недостойная женщина, и чем раньше она исчезнет из вашего окружения, тем лучше!

— А ты не очень-то жалуешь королеву Леонеллу, а? — недобро усмехнулся король. — А ведь простой народ её любит…

— Просто они не знают, как она обманывает вас, а я знаю! И могу показать вам, если вы позволите мне это сделать!

Король помолчал, раздумывая, и кивнул:

— Хорошо, я согласен. Показывай, что там у тебя?

— Не так скоро, мой король. Дождитесь, когда королева Леонелла отбудет на мессу в воскресенье, и приходите на опушку со стороны восточной части города, где заброшенный колодец возле реки. Я отведу вас и вы сами все увидите.

— Увижу что?

— Любовное гнездышко королевы…

— Слушай, девка. Мои лучшие ищейки, мои самые приближенные стражники, да и я сам следили за Леонеллой. И ничего такого не узнали. Так почему я должен тебе верить?

— Королева пользуется спектаклем с переодеванием — кто-то из её приближенных меняется с ней одеждой и она сбегает из храма прямо в объятия своего любовника. В тайне от всех.

— И как же тебе удалось это узнать?

— Я видела, как она это проделала, а потом пошла за ней и узнала, где проходят их встречи. Прошу, Ваше Величество, — Иззи, стоя на коленях, снова опустила голову, — провалиться мне в преисподнюю, если я вру!

— Если ты врешь, ты окажешься в месте похуже, поверь, — нахмурился Абрэмо и вошёл в стойло к рысаку, — Всё, пошла прочь…

***

Изабель волновалась не на шутку. Ей уже казалось, что ничего не выйдет — король отхлестал её за дерзость, когда она подошла к нему в конюшне, и велел было её запороть, но Из выкрикнула, что у неё есть доказательства, и кажется, это заинтересовало короля. Во всяком случае сегодня, когда королева выбралась на очередное свидание с Матео, Иззи ждала короля в условном месте, страшно опасаясь, что он просто не придёт. Тогда ей в город вообще лучше не возвращаться. Но к счастью она услышала топот копыт, это король приближался на своём скакуне.

— Коня нужно оставить, иначе они услышат нас, — посоветовала Изабель, не вставая из глубокого реверанса.

— Ну, девка, — хмуро проговорил Абрэмо, — если только ты наговариваешь на свою королеву, сгниешь в темнице, даже не сомневайся! Я только что видел свою жену на мессе…

— Вы уверены, что её видели? Или кого-то, очень на неё похожего? Не странно ли, что королева едва ли не каждую неделю пропадает в храме, хотя раньше такой набожности за ней не водилось!

Король грозно сверкнул на чернавку суровым взглядом.

— Лучше бы тебе не ошибиться, девка. Ну веди, где там «любовное гнездышко» королевы?

***

— Вот, видите? — растеряв остатки страха, указала Иззи на выходящую из домика лесника Леонеллу, которая, озираясь по сторонам, побежала в сторону города. — А через некоторое время и Тито выйдет.

Король тяжело дышал, лицо его было бордового цвета, и Иззи боялась, что он сейчас потеряет сознание или вообще помрёт от натуги. Он дернулся было к домику, но Изабель остановила его:

— Постойте, не надо так торопиться. Вы здесь без свиты, без стражников — уверены, что справитесь один на один?

Король свирепо глянул на чернавку.

— Есть предложения?

— Могу значительно его ослабить…

— Это как?

— Есть одно средство, — Из достала из юбок небольшую склянку. — Нужно только обмакнуть что-то острое в раствор, и шут ваш будет, как пьяный.

— Откуда это у тебя?

— Понабралась у вашей женушки!

— Что-о? — взревел Абрэмо, и Изабель струхнула:

— Нет, я не у неё взяла, у неё только лекарства…

— Я с тобой потом разберусь, вон, этот урод уже выходит!

— Вижу, сидите тихо.

Иззи, стараясь быть незаметной до поры до времени, шла за Матео, погруженным в явно невесёлые мысли. Он не смотрел по сторонам и не ждал опасности, как Леонелла, когда пробиралась в город. Поэтому, когда Иззи обогнала его по кривой, оставаясь незамеченной, он вздрогнул, услышав её вскрик, и бросился на помощь.

— Изабель? — удивился Матео, увидел её лежащей среди подлеска. — Ты что тут делаешь?

— Я отстала от подружек и заблудилась… И кажется ногу ушибла, когда упала, — плаксиво пожаловалась Иззи, пытаясь встать. — А ты что, кого сопровождаешь? Короля или королеву?

— Я… — Матео замялся и медлил с ответом, подходя к девушке. — Давай-ка я тебе помогу.

Он наклонился, чтобы помочь Иззи подняться, она ухватилась за его руку и сразу же повисла у него на плече.

—  Всё нормально? Стоять можешь? — он забросил её руку на себе на плечи так, чтобы ей удобнее было опираться на него, подхватил девушку за талию и осторожно повёл в сторону тропы в город. Изабель старательно делала вид, что ей больно, хромала и сильно припадала на «больную» ногу. Ровно до тех пор, пока они не доковыляли до дерева с особенно широким стволом. Когда они проходили мимо, Иззи резко обняла Матео второй рукой, наваливаясь на него всем телом так, чтобы у него не оставалось другого выхода, кроме как прислониться спиной к стволу.

— Из, что ты делаешь? — нахмурился Матео, в недоумении рассматривая девушку. Иззи тем временем льнула к нему всем телом и тянулась за поцелуем. — Нет, Иззи, постой! — он схватил её за плечи и отстранил от себя.

— Почему, милый? Разве нам было плохо вместе? — Изабель цеплялась за него гладила по плечам, томно прижималась бедрами, стараясь как можно незаметнее подобраться к шее Матео другой рукой, в которой держала отравленный шип. — Я скучаю, ты оставил меня, но я тебя прощаю, давай вернём все, что между нами было?

— Нет, Из, это невозможно, — Матео отворачивался, стараясь избежать навязчивых губ Изабель, и тогда Иззи удалось осуществить свой план. — Вот черт, — Матео схватился за место укола, а Иззи снова прижалась к нему ещё теснее.

— Почему, любимый? Зачем ты меня прогоняешь?

— Иззи, послушай, — он снова отстранил от себя девушку, вздыхая. — Я не хочу тебя обижать, но мы не можем быть вместе.

— Но совсем недавно ты мне ясно дал понять…

— Во-первых, это было давно. Во-вторых, это была минутная слабость, — Иззи заметила, что шут стал часто облизывать губы, явно испытывая сухость во рту. Значит, яд начал действовать.

— Ты хочешь сказать, — Иззи оставила его и отступила на шаг, — что не любишь меня?

— Я никогда не обманывал тебя, если ты об этом, — Матео стал тереть шею, словно она у него затекла. — Черт, поцарапался, теперь болит там…

— Но ты спал со мной! — изо всех сил изображая возмущение, чтобы его отвлечь, воскликнула Из. — Ты обесчестил меня!

— Я тебя умоляю, — тихо засмеялся Матео, прислоняясь к дереву, словно ему тяжело было стоять. — Тебя таким образом обесчестил почти весь двор. Отчего ты вешаешься только на меня?

— Вешаюсь? — ахнула чернавка и спохватилась: — Как ты можешь так говорить, я думала, ты любишь меня, пришла к тебе, доверилась!

— Иззи, ты привыкла держать людей за идиотов, — Матео часто и тяжело дышал. — Тобой не попользовался только ленивый, о чем ты говоришь?

— И ты, значит, тоже решил попользоваться? — еле сдерживаясь, проговорила Изабель.

— Ну, если само в руки идёт, почему бы и нет? — усмехнулся Матео, все чаще облизывая губы. — Пить очень хочется, у тебя нет фляги с собой, случайно?

Иззи ничего не ответила, отвернувшись от него. Сейчас самое время было заплакать для достоверности спектакля, чтобы ещё потянуть время, но, как назло, слезы не шли. Совсем наоборот, несмотря на то, что яд действовал как-то странно, не так, как знахарка предупреждала, в груди Иззи бурлило самое настоящее злорадство — Матео было явно плохо, весь его лоб порылся испариной, он тяжело дышал и все время облизывал сухие губы.

— Как ты можешь говорить мне такое? — плаксиво протянула Иззи и сделала вид, что утирает слезы, украдкой поглядывая на шута. — Ты разбил мне сердце, разбил мечты!

— К чему весь этот спектакль, Из? — Матео хотел подойти к ней, но, отстранившись от дерева, на которой опирался, вдруг пошатнулся: — Голова сильно кружится и, — он снова потёр место укола, — шея болит. Иззи, ты что-то сделала? Это ты меня поцарапала?

Изабель повернулась к нему лицом, сощурилась и уперла руки в бока.

— А ты думал можно просто так оставить меня? Выкинуть, как использованную вещь? И переметнуться к другой, пусть бы даже она была королева? Что, надеялся подняться, думаешь, после смерти короля она тебя вельможей сделает?

— Иззи, что ты несёшь? — заплетающимся языком спросил Матео и ухватился за ствол дерева, чтобы не упасть.

— Что я несу? Ах, вот как? А что тогда у нас с тобой было? Просто потрахушки?

— Иззи… ты что, отравила… меня?

— А ты думал, тебе все сойдёт с рук? Думал, что можешь обращаться с девушкой как с вещью? Так вот, сюрприз, дорогой! Я пришла к тебе! Сама! Думала, что ты наконец разглядишь меня! А ты бросил меня и побежал к ней! К своей этой…

— Замолчи, Из...

— Не буду я молчать! Чем она лучше меня? Что у неё есть такого, чего нет у меня? Она пользуется тобой, а ты на что надеешься? Что она тебя озолотит?

— Да закрой ты рот! Я люблю Леонеллу!

— Любишь Леонеллу? Серьёзно? — раздался голос короля, и они оба, и Иззи, и Матео повернулись на звук. В глазах чернавки было явное и непрекрытое торжество, а Матео действительно был как пьяный, еле держался на ногах. — И что же тебе дало уверенность, что ты можешь позволить себе такую роскошь?

Абрэмо подходил к ним вальяжно, чувствуя свое превосходство. Ему было плевать на Лео, на её измену, и уж тем более плевать на шута и чернавку. Это был прекрасный повод избавиться от постылой уже жены, нужно было только придумать, как не настроить против себя народ, который, как на грех, любил свою королеву. А вот шута с девкой можно прикончить тут же.

— Вот, мой милый, — с издевкой протянула Изабель, — это тебе не над беззащитной девушкой издеваться, теперь будешь иметь дело с самим…

Договорить она не смогла. Дикая боль пронзила её грудь, а в горло хлынула показавшаяся горячей кровь, заставляя хрипеть и захлебываться. Последнее, что увидела Иззи — это торчащий из её груди королевский меч, и издав последний сдавленный хрип, она, сотрясаемая предсмертными судорогами, рухнула на землю.

«Эх, Иззи, Иззи, — метались мысли в затуманенном ядом сознании Матео, — думала, нашла защитника? Король никого не щадит. Пусть меня тоже убьёт, но только Лео не трогает, Боже, пожалуйста…»

— Ну? А ты? — Абрэмо вытер меч о траву и подошёл к Матео, который, отправленный ядом, уже не мог держаться на ногах. — На что же ты надеялся? Что будешь трахать мою жену, а я не узнаю?

— Если бы ты с ней нормально обращался… она бы тебе никогда… не изменила… — с трудом проговорил Матео, у которого путались мысли и уходило сознание. Он уже не мог держать голову прямо, она безвольно свесилась ему на грудь, из-за чего голос звучал глухо.

— Послушай меня ты, урод, — Абрэмо подскочил к Матео и рванул его за волосы так, чтобы он смог посмотреть на него. — Я сначала убью тебя, потом убью её, а потом уничтожу всю её семейку, вместе со всеми мелкими отпрысками, что они там наплодили, до седьмого колена…

— Конечно, ты убьёшь меня, — Матео вдруг стало так хорошо и спокойно, что он улыбнулся прямо в разъяренное лицо Абрэмо. — Ты же, смельчак, сговорился с чернавкой, чтобы она отравила меня сначала, самому-то страшно тягаться со мной, — Абрэмо зарычал и со всей силы ударил Матео в челюсть. Голова шута резко мотнулась и врезалась в дерево, но Матео продолжал тихо смеяться. — Ты даже… не представляешь, какая она… Лео… Тебе досталось сокровище, а ты топчешь его, — Матео с каждой минутой становилось все тяжелее дышать. — Ты не посмеешь… не сможешь убить её. За свою королеву народ сметёт тебя, сотрёт в порошок… уж я-то знаю. Если королева умрёт… все будут знать, что это ТЫ убил её. И тебе не простят…

Сознание покинуло Матео, он захрипел и провалился на бок.

— Что ты знаешь? — заорал Абрэмо, тряся Матео. — Говори мне, урод, что тебе известно?!

— Армия на стороне своей королевы, — еле слышно прошептал Матео, не в силах открыть глаза. — Даже не пытайся…

Речь менестреля оборвалась, больше он ничего сказать не смог. В отчаяном бессилии Абрэмо размахнулся и одним ударом отрубил голову Матео, лицо которого исказилось предсмертной гримасой.

Король постоял немного, пытаясь прийти в себя, потом оглянулся на два трупа и глубоко вздохнул. Убив менестреля, он, конечно, почувствовал некоторое облегчение, но смерть шута мало что дала. Нужно было что-то решать с Леонеллой, и решать осторожно, потому что не так страшно потерять доверие народа, как преданность армии.

«Если Королеву поддерживает армия, то она сильнее, чем я предполагал до сих пор, — рассуждал про себя Абрэмо, направляясь к месту, где он оставил коня, — и было бы лучше всего, если бы эта шлюха умерла от чего угодно, только не насильственно. И уж конечно, ничего не выйдет с объявлением её ведьмой, этот поворот событий уже упущен. Нужно подумать, что с этим сделать, но сначала наказать её как следует!»

***

— А вот и ты, дорогая! — Лео вздрогнула — не ожидала услышать резкий оклик. Она так и застыла посреди своей опочивальни, не в силах сдвинуться с места. Почему-то она была уверена, что и в этот раз всё обойдётся, и успела отстранённо порадоваться, что ещё не сняла королевские наряды. — Ты стала необычайно набожной последнее время, тебе не кажется? Что же за грехи ты так старательно замаливаешь?

Тон Абрэмо не сулил ничего хорошего. Он был безупречно вежливым, подчёркнуто спокойным, но Лео отчётливо слышала в нем свист хлыста и буквально физически чувствовала боль кожей.

— Все мы грешные дети Господа нашего, Ваше Величество! Я молюсь о наследнике и о вашем благополучии…

— Да неужели? — заламывая руки, воскликнул король. — А я вот хотел составить тебе компанию в этом благом деле! Но странность в том, что… тебя в храме не было!

— По всей видимости, мы разминулись, — отступая на шаг, она почтительно склонила голову. Лео понимала, её сегодня ничто не спасёт от побоев. Абрэмо неожиданно объявился после довольно долгого отсутствия — «по государственным делам» — и приехал он в самом мрачном расположении духа. С недавних пор, если король находился в городе, он пристально следил за своей женой, везде следовал за ней по пятам, пытался уличить в ле́карстве или собирании трав, а может, узнал о её чувствах к Матео и старался выследить влюбленных. Лео так устала от всего этого, что иной раз готова была бросить правду ему в лицо — она любит менестреля и ненавидит его, Абрэмо, ненавидит его жестокость и желание видеть вокруг виноватыми всех, кроме себя. Хотя как иначе, Абрэмо бы не был королем, будь он нормальным человеком.

— По-моему ты мне врешь, — вдруг злобно рявкнул король, резко сократил между ними расстояние и больно схватил Лео за подбородок. — Скажи честно, ты собирала травы, чтобы отравить меня, шлялась по казармам или трахалась с моим шутом в домике лесника?

У Лео похолодела спина, и скорее всего, в глазах отразился весь ужас её положения, страх за Матео, но почувствовала она внезапно некоторое облегчение. Последние недели она была так влюблена, ей было так хорошо с Матео, они не могли оторваться друг от друга, старались провести вместе каждую секунду, когда это было возможно, и наверное, потеряли осторожность.

Кажется, все это отразилось в её паническом взгляде, который она не успела спрятать, и в глазах Абрэмо вспыхнул нешуточный гнев:

— Значит, это правда, — угрожающе начал он, сильнее смыкая пальцы на её подбородке, причиняя боль, словно его пальцы свело от негодования. — Я не хотел верить, никого не слушал, а получается — зря?

Лео замотала головой, испугавшись его тона. Раньше, как ей казалось, Абрэмо, избивая её, где-то в глубине души испытывал чувство вины из-за своей жестокости, но сейчас она поняла, что он полностью даст волю своим чувствам. Он с силой отпихнул от себя Лео так, что она чуть не упала и свирепо смотрел на неё, не отрывая взгляда.

— Это так?!

— Нет! — выдохнула Лео, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Меня снова оболгали, мой король!

Абрэмо стремительно приблизился к ней. Хоть она и пыталась незаметно отступить от короля как можно дальше, и толкнул её в грудь так, что Лео, неудержавшись на ногах, упала на ковер.

— Ты не только шлюха и еретичка, но еще и лгунья! — заорал он, и в его руке появился хлыст. — Я видел тебя в лесу!

Каждое слово рассекало воздух щелчком хлыста, резало кожу ног, спины, предлечий, но Лео, лишь вскрикнув пару раз, в какой момент даже перестала чувствовать боль. Он всё-таки выследил ее, хотя Лео каждый раз тщательно продумывала свои отлучки и использовала свой спектакль с переодеванием. Ей так долго везло, что она потеряла бдительность, да и не могло это длиться вечно. Леонелла совсем запуталась — с каждым днем всё труднее было скрывать свои чувства, видеть Матео и всей душой желать прикоснуться к нему, а после встречаться с королем, терпеть его издевательства и чувствовать себя использованной. После того, как она поняла, что бывает с женщиной, когда мужчина по-настоящему любит, ей труднее стало терпеть побои, с каждым днем в ней росло тёмное чувство ненависти и презрения к человеку, которого когда-то она добровольно назвала мужем. Она ненавидела его за жестокость, ненавидела себя за трусость и предательство, и любила своего менестреля, так неистово и самозабвенно, как только может любить изголодавшаяся по теплу и ласке душа. А теперь наверное её убьют.

«Если он видел меня в лесу… значит, видел и Райэля! Боже, его, наверное, уже схватили… Всё напрасно… Как он узнал?..»

Хлесткие удары хлыста сыпались на неё с тем остервенением, которое только может испытывать обманутый мужчина. По самолюбию короля Лео несомненно нанесла огромный урон — может быть, если бы она стала кричать, плакать, умолять, оправдываться, это смягчило бы Абрэмо, но она только обречённо терпела изливавшуюся на неё ярость, оглушенная пониманием свалившейся на них с Матео катастрофы, и лишь иногда тихонько всхлипывала, когда хлыст особенно глубоко рассекал кожу, тем самым подтверждая слова короля.

— Ваше Величество, у вас всё хорошо? — сквозь пелену боли и ужаса услышала Лео родной голос служанки Пэпы. — У вас там будто что-то упало, помощь не нужна?

— Поди вон! — остервенело крикнул Абрэмо, но Лео вдруг словно проснулась, вынырнула из ступора. Она ухвалилась за этот родной голос, как за последнюю возможность выжить.

— Пэпа, помоги! — ей казалось, что она крикнула, но на самом деле из горла вырвался лишь рваный хрип, будто её шею сдавило невидимой удавкой. — Помоги! — удалось выкрикнуть Лео прежде, чем сознание покинуло её, погрузившись в небытие.