Локи шел целенаправленно в царские покои, чтобы поддержать матушку, и расспросить о будущем Тора. Встав у двери, он сделал пару вдохов-выдохов, пытаясь успокоиться — сердце билось в груди, как птица в клетке — постучал и заглянул внутрь: Один возлежал на огромнейшей кровати, а мать сидела рядом, склонившись к мужу и поглаживая его ладонь.
— Матушка, я могу войти? — привлек Локи ее внимание.
Фригга подняла голову и мягко улыбнулась младшему отпрыску.
— Да, проходи, сын мой, садись.
Локи вошёл в покои отца, прошёл к кровати и сел рядом. Фригга повернулась обратно лицом к мужу.
Локи только сейчас заметил, что над отцом стоит прозрачный золотистый купол, но мама как-то ухитрилась сквозь него касаться руки отца. Сам Локи не сделал ни единой попытки коснуться отца.
— Как долго отец будет находиться в таком состоянии? — спросил Локи с лёгким беспокойством в голосе. Всё-таки, как бы он ни был обижен на отца, он не желал тому зла.
— Неизвестно, — печально ответила Фригга. — В этот раз мы не были готовы. Ведь твой отец откладывал Сон так долго. Он планировал отправиться восстанавливаться сразу после коронации твоего старшего брата.
У Локи невольно сжалось сердце. Похоже, отец никогда и не видел младшего сына в роли правителя Асгарда. Как в принципе, и мать. Но злиться на Фриггу глупо. Она ведь единственный человек, который хоть как-то его ценил, поддерживал. Поэтому он проглотил свою обиду, давая матери выговориться.
— Я его упрашивала отправиться восстанавливаться раньше. Но, как видишь, судьба распорядилась иначе. И теперь, я боюсь…
Фригга не договорила фразу, но Локи и так знал, что она хотела сказать.
— Так непривычно видеть его таким… — прошептал Локи, наконец, — самое могущественное существо во всех Девяти мирах, лежит беспомощно в постели, пока его тело восстанавливает силы.
Фригга кивнула, соглашаясь со словами младшего сына, и ободряюще сказала:
— Не будем терять надежду, что твой отец вернётся к нам, как и твой брат.
Внутри у Локи всё замерло. Он широко раскрыл глаза и посмотрел на матушку.
— Есть надежда для Тора? — Локи аж подался вперёд. Неужели, все-таки у его брата есть шанс вернуться?
Конечно, он понимал, что со стороны царицы это был отвлекающий маневр, чтобы он не расстраивался. Она всегда так делала, с детства.
— Все поступки твоего отца преследуют какую-то цель, — мягко пояснила Фригга. — Возможно, Тор найдёт дорогу домой.
Локи, получив ответы на свои вопросы, поднялся и собирался удалиться в собственные покои, как открылись двери и в помещение вошёл советник Отца с гунгниром в руках.
Локи в удивлении воззрился на него, ведь советник отца остановился подле него. Он перевел на матушку вопросительный взгляд. Сама же Фригга сидела с гордым и царственным видом.
Первой мыслью Локи была: «Это шутка?». Он и слова сказать не мог, потому что, с какой стати, ему, отпрыску ледяных великанов, доверят такую ценную реликвию? И уж тем более дозволят управлять Асгардом?
«Имею ли я право хотя бы держать его в руках?» — так и читалось в зелёных глазах.
И, видимо, матушка как-то почувствовала смятение сына. С поистине истине царским величием царица провозгласила:
— Пока твой старший брат наказан, ты следующий по праву наследования. До тех пор, пока твой отец не проснется, Асгард — твой.
И Локи принял его с гордостью и покорностью, понимая, какая ответственность ложится на его плечи.
Фригга выглядела довольной реакцией сына.
— Пусть твой отец гордится тобой, мой Царь.
И Локи, улыбнувшись, кивнул.
***
Локи восседал на, теперь уже своём, троне, полностью экипированный, как и полагается царю.
Внутри он ликовал. Наконец-то он сумеет показать, на что он способен. Наконец-то он докажет этим напыщенным асгардцам, что он может быть царём.
Осталось только дождаться первых просителей. И, как он и ожидал, они не заставили его долго ждать. К нему в залу вошли, вернее, влетели, друзья его брата. И, конечно же, с просьбой вернуть Тора. Ну, а что еще можно от них ожидать?
Локи их принял со всем радушием, на какое был способен. Но в просьбе отказал. Почему он должен потворствовать дружкам его брата и возвращать его самостоятельно? Ведь он мог навлечь на себя гнев отца. И плюс, если Тор вернётся раньше, у Локи опять не будет шанса доказать другим, что он достоин уважения и любви не меньше, чем родной сын царя. Он снова станет тенью старшего брата.
Поэтому нет, он, Локи, воспользуется всеми привилегиями своего положения. Если можно пока братца придержать подальше от Асгарда, то пусть так и будет.
***
Друзьям Тора отказ, конечно, не понравился. Поэтому они решили, во что бы то ни стало, вернуть своего друга, в обход приказа.
Локи знал, что Вольштагг, Огун, и Сиф пойдут на любые безумства ради его брата. Он мог дать им прямой приказ не покидать Асгард, тогда они бы не посмели его ослушаться. Ему было даже интересно, что они предпримут. Поэтому он позволил им уйти и чинить свои безумства.
А сам Локи пока решил разведать обстановку — посмотреть, где брат остановился, чем там занимается. Если окажется, что он нашёл себе очередную забаву, то оставить веселиться в Мидгарде. Ну, до тех пор, пока Локи не осуществит свой план. Потом, можно будет вернуть старшего брата, но уже тогда, когда он, Локи, будет выглядеть в глазах асгардцев добродетелем. Но не раньше.
Не то чтобы Локи хотел, чтобы Тор остался в Мидгарде навсегда. В глубине души он хотел, чтобы его старший брат вернулся. Хотя бы, ради того, чтобы он увидел, как он справляется с ролью царевича, временно занявшего трон. Вот, смотри, брат, я тоже способен на многое, а не как ты — молотом махать да пьянствовать.
В своих мыслях он представлял: вот, Тор возвращается, весь такой потерянный и жалкий, и видит, как Локи любим народом, как все им восхищаются, как отец смотрит на него с гордостью, как друзья Тора признают остроту его ума…
Да, он может хоть сейчас пойти и вернуть брата. Но тогда всё снова вернётся на круги своя.
Казалось бы, что может быть проще? Всего-то нужно оставить свои подпольные планы в прошлом. Отказаться от них. Он ведь уже полноправный царь Асгарда, хоть и временный.
Но… Опять это пресловутое «но». Если он вернет брата сейчас, то он снова станет тенью. А снова становиться просто младшим братом великолепного Тора он не хотел. Так что да, жажда быть услышанным была сильнее.
Младший принц сам не заметил, как зациклился на идее доказать всем и вся, что он равен Тору. И даже братская любовь отошла на второй план.
Локи столько лет копил обиды, и вот теперь появилась возможность отомстить. И Локи от неё не отступится.
***
Будучи временным царем, у него была возможность видеть, куда отец закинул его брата.
И вот он стоит в Мидгарде. У него два пути решения: сначала идет к брату, а потом пытается забрать молот, и наоборот.
Недолго думая, Локи решил сначала найти Мьёльнир. Смертные уже его оккупировали и игрались, пытаясь его поднять.
Когда никого из людей поблизости видно не было, он, магически изменив костюм на мидгардский, чтобы сойти за «своего», тоже попробовал его поднять, но и у него ничего не получилось. Это не могло не разозлить.
Как так он, Локи, полноправный царь Асгарда, владеющий гунгниром и способный повелевать Разрушителем, недостоин поднять этот молот???
Тогда, Локи приступил ко второй части своего плана. Выяснив, где держат Тора, заглянул к нему в палату, кажется, именно так её называют смертные.
— Локи! Что ты здесь делаешь? — спросил Тор, глядя в глаза младшему брату. — Что-то произошло? Говори. Йотунхейм? Я могу всё объяснить отцу…
Но Локи не дал брату договорить, огорошив его новостью, мол «отец мёртв», что было, конечно, ложью. Но будучи раздосадованным из-за неудачи с Мьёльниром, он решил посмотреть, как брат отреагирует на такое «известие».
Но Локи не ожидал, что у старшего брата, обычно такого уверенного, на лице возникнет ужас, и он начнёт заикаться и чуть ли не плакать.
— Ч-что?
Локи, воспользовавшись его замешательством, привёл причины, от которых якобы и умер отец. Мол, изгнание Тора и угроза войны его погубили.
И что смешно, по мнению Локи, конечно же, Тор во всю эту чушь поверил. В каждое слово.
Не выходя из роли, Локи продолжил ломать комедию перед Тором, мол, ты не виноват, я знаю, ты его любил… И всё в таком же духе. И про молот упомянул, мол, как это жестоко, бросить молот рядом с Тором так, чтобы он знал о его местонахождении и не мог забрать. И про своё назначение царем рассказал. Но Тор его словно и не слушал.
А для Локи это была просто игра. Он в тот момент старался не думать, какую боль он причинил брату, но это и помогло Тору понять свои ошибки.
— Я могу вернуться? — с надеждой спросил Тор.
Конечно, такой вопрос стоило ожидать от Тора, поэтому он тут же упомянул соглашение с йотунами, из-за которого он якобы не может вернуться, если не хочет войны.
Но Тор был твердолоб и не мог поверить, что ничего нельзя сделать. Тогда Локи дал понять, что даже матушка не хочет, чтобы тот вернулся, что, конечно же, тоже было ложью. И этим добил брата, тот уже откровенно плакал, не прячась. Да и от кого прятаться-то? Ведь кроме Тора и Локи здесь никого не было.
— Прости меня, — попросил прощения Локи, но не за то, он не смог вмешаться, а за то, что причинил брату боль. В конце концов, ему было тяжело смотреть, как его сильный старший брат поник, словно у него отобрали медовуху или эль.
— Нет. Ты прости! — попросил прощения в ответ Тор. И Локи понял, что тот извинялся искренне.
— Я рад, что ты пришёл… — добавил Тор.
Эти две фразы не могли не найти отклика в душе юного царя, но решения отыграть свою роль до конца не поменял. Поэтому он, попрощавшись с братом, покинул помещение.
***
Теперь Локи было необходимо приступить к пункту номер два. Первый заключался в предотвращении вмешательства Тора. Хоть он с ним и попрощался, но он знал, что вернёт брата назад.
Второй пункт заключался в сговоре с Лафеем. Так что он, воспользовавшись своим званием временного царя, не таясь, отправился на якобы переговоры по поводу перемирия с йотунами. На самом деле ему хотелось спросить Лафея, почему тот бросил своего маленького ребёнка умирать. Но, решил, что не стоит этого делать. Ведь, возможно, Лафей не захочет мстить Одину, если узнает, что его сын жив. Или, наоборот, пойдет войной на Асгард и уничтожит там всё дотла. А этого ему бы не хотелось.
Поэтому, оказавшись в йотунских землях, Локи первым делом, когда Лафей, разозлившись на незваного гостя, приказал убить младшего отпрыска Одина, дал понять царю Йотунхейма, что именно он помог его подданным попасть в Асгард. И теперь предложил сделку, в ходе которой тот мстит Одину, и, в благодарность, получает свой ларец обратно. Когда Лафей поинтересовался, почему тот сам не отправит царя на тот свет, на что Локи ответил, что асгардцы вряд ли с радушием примут царя, убившего своего предшественника. Удовлетворенный таким ответом, Лафей согласился на сделку.
Так что Локи, довольный, что его план работает, вернулся в Асгард. Но тут его ждали неприятности. Похоже, Хеймдалль начал что-то подозревать. А Локи абсолютно не нужно, чтобы ему кто-то мешал. Особенно, когда он так близко к воплощению задуманного.
Поговорив с привратником на тему лояльности царю, Локи приказал никому не открывать Радужный мост.
Естественно, Хеймдалль его ослушался, хоть и не напрямую, но выпустил друзей Тора в Мидгард. Младшему сыну Одина было ясно, что тот помогает вернуть Тора в Асгард быстрее, а это поломало бы такой выверенный план. Так что Локи решил остановить его радикальным способом — заморозить с помощью ларца Вечных зим. А к Тору и его друзьям отправил Разрушителя. Он знал, что Тор его остановит. Сможет. Должен смочь. А ему самому оставалось ждать появления Лафея.
***
Прибыл царь Йотунхейма вовремя. В отцовской опочивальне кроме матушки и самого Одина никого не было. Поэтому младший принц не стал заходить следом за ним. Он знал, что матушка попытается дать отпор, и надеялся, что Лафей не причинит ей вреда.
Выждав время, он зашел в покои отца, и увидел, как царь Йотунхейма, отбросив Фриггу, приблизился к Одину. А стоило тому замахнуться, Локи направил на него гунгнир и отшвырнул от приёмного отца. Йотун поверженный, упал мешком на пол.
Фригга, увидев, что младший сын спас отца, бросилась обнимать его. Локи чувствовал, что матушка вся дрожит, и крепче прижал её к своей груди, а после стал уверять, что они заплатят за свою ошибку. Внутренне, он радовался тому, что пока план работает. Но тут так не вовремя к ним в отцовскую опочивальню влетел Тор. Фригга, обрадовавшись возвращению первенца, бросилась обнимать и его.
А Локи в этот момент колет ревность. Да, Тор у него попросил прощения, но он не должен был приходить и вмешиваться в его дела! Ну, почему Тор так не вовремя?!
Тор обнявшись с матерью с отвращением глянул на младшего брата. Локи же сразу отступил назад. Не хотел он начинать драку с братом, пока не свершит задуманное.
Тор, будучи обиженным на брата из-за Разрушителя, сразу начал с претензий.
— Может, расскажешь ей, как ты послал Разрушителя убить наших друзей и меня? — спросил Тор.
— Что?
Фригга выглядела шокированной. Она не ожидала такое услышать о Локи. Как мать, она не хотела верить, что младший сын на такое способен. Только Локи не хотел начать перед ней оправдываться. Чего уж точно Локи не хотел, так это видеть разочарованный взгляд матери. К разочарованному взгляду отца он привык. А вот увидеть его у матери — он не готов.
Младший принц отступил:
— Наверное, он выполнял последние распоряжения Отца?
Такое было в духе разозлившегося Одина. Так что такой ответ вполне мог сойти за правду.
— О-о-о, ты искусный лжец, брат, и всегда им был.
— Я рад, что ты вернулся, — искренне сказал Локи. Если бы не обида на брата, на отца, то он навряд ли пошел на то, что он планировал сделать сейчас. — И если позволишь, то я уничтожу Йотунхейм.
Локи в тот момент не думал о том, как это подло погубить всех соплеменников — они ведь не виноваты в решениях Лафея или Одина. Он думал лишь о том, что у него теперь есть право наказать Йотунхейм за все его прегрешения. За то, что бросили, за то, что посчитали слабаком.
Младший царевич не мог в этот момент здраво размышлять. Не клубись в душе эта обида на брата, на приёмного отца, не говоря уже о родном, то он не стал бы уничтожать целый народ. Ему это не было бы нужно.
Всё, что движило им в тот момент, только мысль о том, что он хочет стать достойным брата, чтобы с ним считались, чтобы, наконец, его любили.
Так что Локи, убрав Тора со своего пути, направился к Бифрёсту и повернул меч, начиная разрывать земли Йотунхейма. Он в этот момент чувствовал дикое напряжение и волнение в душе, он понимал, что переходит некую черту, за которой старый Локи исчезнет, и вместо него возникнет другой, новый Локи. Тот, кого не будут останавливать предписанные Одином рамки, сдерживающие его от безумств. Хотя, где-то в глубине души, испуганной птицей билась мысль, что он ещё пожалеет о содеянном, но он отбросил её, как назойливую муху.
Естественно, брат попытался его остановить, облагоразумить. Но Локи уже было плевать. Он уже перешагнул черту. И пути назад нет. Его уже не волновало, что в опочивальне отца осталась волнующаяся за своих глупых и недалеких детей мать. Им движила только месть.
— Тебе этого не остановить, Радужный мост будет расти, пока не разорвёт Йотунхейм!
Тор же, глупый и наивный брат, по обыкновению снова замахнулся молотом, пытаясь не допустить разрушение целого мира. Но Локи его откинул гунгниром. Он не допустит вмешательства!
К удивлению Локи, Тор выглядел… отчаянным. С чего бы ему жалеть этих монстров? Не он ли хотел уничтожить йотунов после сорванной коронации?
— Зачем ты это делаешь? — сорвалось с губ Тора.
И ты ещё спрашиваешь, брат?
— Чтобы доказать отцу, что я его достойный сын. — Локи казалось, что он поступает правильно. Он процедил слова со злостью, обличая свою боль и ненависть в слова: — Он придёт в себя и увидит, кто спас ему жизнь, увидит, кто уничтожил расу ледяных великанов. Я стану истинным наследником трона.
Локи и не замечал, как много «я» звучит в его словах. Не замечал, что его действия отдают детской обидой недолюбленного ребёнка.
Чего он не ожидал, так того, что Тор будет их защищать.
— Ты не можешь уничтожить целую расу!
— Почему нет? — Локи легко рассмеялся, словно для него чужие жизни пустой звук. Его насторожило настроение брата: Тор, обычно скоропалительный в своих решениях, вдруг проявил рассудительность и… сострадание. — Откуда в тебе любовь к этим монстрам? Ты мог голыми руками убить их всех!
Ответ Тора удивил и разозлил Локи:
— Я изменился.
С чего бы вдруг? На него пытались влиять и родители, и младший брат, и учителя, и даже друзья, но результат был нулевой. Кто смог настолько повлиять на его решения?
У Локи появилась догадка. Но он хотел сначала взять брата на слабо. Если он кинется сразу же в битву, то можно считать его поведение временным помутнением рассудка. А если же нет…
— И я тоже, — прошипел младший брат и ударил брата гунгниром по лицу. Он думал, что это пробудит его брата, настоящего, буйного, с горячей головой, а не этого праведника, вдруг решившего встать на защиту тех, кто над ним ранее смеялся. — Бейся со мной!
Но брат снова его удивил. Он отказался с ним драться. От-ка-зал-ся! Он, Тор, сын Одина, известный своей горячностью, любовью к дракам, вдруг отказывается от неё. Он что, считает, что Локи, владея гунгниром ему нипочем? То есть он настолько слабый, что тот даже не хочет проверить его силы?
Что-то надломилось в душе Локи. Какая-то последняя соломинка, удерживающая его на плаву, лопнула. И у него просто поехала крыша.
— Мне не нужен был трон! — выкрикнул Локи со всей злостью и болью. Он уже не следил за тем, что и как он говорит. — Я всего лишь хотел быть тебе равным!
Тор, казалось, его жалел.
Меня и жалеть? Не бывать этому, Тор!
— Я не буду с тобой биться, брат!
— Я тебе не брат, — рыкнул он, — и никогда им не был.
Тор если и был удивлен, то он никак не отреагировал должным образом. Он просто снова завел волынку, пытаясь воззвать к светлой стороне брата, называя его поступки безумными.
«Локи, это безумие!»
Эти слова набатом стучали в голове Локи, повторяясь снова и снова.
То есть, когда Тор сломя голову бросается в заранее проигрышную битву, и это нормально. А если это делает он, Локи, то это безумие. Безумие…
— Безумие? Точно? Точно?!
Какая-то маленькая часть Локи надеялась, что брат опровергнет его слова. Скажет ему обратное. Но Тор промолчал.
А Локи считал себя умным. И сложить дважды два для него не составило труда.
Точно. Здесь замешана женщина. А раз так, то Локи отберет у Тора не только Асгард, но и любовь.
Конечно, «любовь» — это слишком сильно сказано. Ну, не мог Тор по-настоящему влюбиться в мидгардскую женщину. Не мог. Правда, же?
— Что с тобой случилось на земле, что ты так… так размяк? Только не говори, что из-за женщины…
Тор промолчал.
То есть брат опять предпочел не его. Сначала это был отец, никчемные друзья, даже асгардские воины, а теперь и эта… человечишка?
— О-о-о, — голос Локи дрожал, из глаз текли слезы, но он их и не замечал. — Так и есть!
Локи совершенно потерялся в какофонии этих эмоций. Но брата же надо заставить драться. Так пусть причиной этой драки будет человеческая женщина. Уж опасность в её сторону Тор точно не пропустит и попадется в удочку!
— Может быть, когда мы тут закончим, я тоже нанесу ей визит?
И Тор предсказуемо на него напал.
Локи дрался от всей души, совершенно не пытаясь смягчать удары. Он бился с ним не на жизнь, а на смерть. Он не думал ни о чем. В голове билась только одна мысль: «надо отомстить».
Они бились жестко, пока не стало понятно, что он уступает брату в силе, даже с гунгниром. И Локи пошел на хитрость. Он сделал вид, что завис над пропастью, чтобы брат его поднял, отвлекся от идеи спасти йотунов.
Конечно же, Тор повелся. Только Локи не учел, что брат всё равно попытается его остановить.
Локи, создав огромное количество своих копий, смеялся над наивностью Тора, но тот его перехитрил, откинув с помощью своего молота. А потом вообще положил его на Локи, чтобы тот не мог ему помешать.
Локи пытался поднять молот с себя, но это было тщетным действием. Ведь он не был достоин.
Тор подозвал свое оружие и стал разбивать мост.
Это явно не было в вариантов плана Локи. И он попытался остановить брата. И словами, и действиями. Только Тор его не слушал. Опять.
Локи хотел откинуть Тора от трещины на мосту, но, когда он подлетел к брату, Бифрёст разрушился. И они оба стали падать в пропасть.
Локи испугался. Думал, что теперь ему придет конец. Но. Их спас Один. Схватил старшего сына за ногу, а Тор сумел схватиться за гунгнир, не давая Локи умереть.
Видя отца, Локи снова предпринял последнюю попытку объясниться отцу, надеясь на понимание с его стороны.
— У меня бы всё получилось… — он казалось, убеждал в этом самого себя, а не отца. — У меня бы всё получилось, отец!
Один смотрел на младшего сына со скорбью и легким разочарованием.
— Ради тебя! Ради всех нас!
Он не понимал, как жалко это звучало, но он всё же надеялся на понимание отца.
Но Один опять его отверг.
— Нет, Локи.
Младший сын ощутил всепоглощающую пустоту. То есть все его старания были напрасными. А раз так, то вряд ли он когда-нибудь сможет добиться расположения отца. А значит, что вся жизнь Локи была бессмысленной.
Он отпустил гунгнир под отчаянный крик брата.
И наступила темнота.