Хёнджин в Корее, а Феликс скучает безумно. Не помогают даже почти ежедневные звонки по видеосвязи. Феликсу хочется обниматься, заправлять волосы Хёнджина за ухо, целовать в кончик носа и шептать глупости на ухо.

Они всё меньше используют английский, предпочитая корейский. Поначалу Феликсу было сложно и неловко, но Хёнджин мягко поправляет его ошибки и не стыдит за плохое произношение. Феликс улучшает речь с каждым днём.

Тяжелее всего с родителями. Если раньше они не воспринимали идею о переезде в другую страну всерьёз, то теперь ей обеспокоены. Хёнджин кое-как уговорил родителей отпустить Феликса, к слову, они в Хване души не чаят. Феликс иногда даже ревнует, но не может отрицать таланта старшего строить глазки и уговаривать приторно-сладким голосом. Он сам иногда не может устоять.

Если честно, Феликс переживает не меньше. Всю жизнь на одном месте, он даже в центре города бывает редко, а тут переехать в иностранную столицу, с ума сойти можно. Внутри всё скручивает от волнения, но Феликсу так хочется к Хёнджину…

Пугает не только Сеул, но и тот факт, что чтобы попасть туда, нужно, о боже, полететь в самолёте.

Феликс ни разу не задумывался об этом, да и мечта о переезде была настолько спонтанной и эфемерной, что Феликс мыслями не заходил дальше изучения языка. Помимо тяжёлого и непонятного корейского его ждали необходимость выбора жилья, поиска работы, заведения новых знакомств и самое первое — перелёт на другой континент.

Конечно, он мог попросить Хёнджина прилететь за ним или дождаться, когда тот сам соберётся, но есть пара нюансов: Хёнджин редко бывает в Австралии, обычно по работе, а сейчас он загружен этой же самой работой. Они все в этом Сеуле такие занятые? Феликсу неловко отвлекать Хёнджина от дел и заставлять подбирать выходные или подменяться, чтобы он полетел с ним и за ручку подержал. Хотя, он не сомневается, что если бы попросил, то Хёнджин был бы в Сиднее через неделю.

Ничего, все нормально летают — и он как-нибудь долетит, не маленький. В идеале здоровый, целый и невредимый.

Да-да, в тот же вечер, когда они с Хёнджином обсуждали покупку билета на самолёт, Феликсу хватило ума залезть в интернет и почитать новости об авиакатастрофах за последние десять лет. К слову, уснуть он тогда не смог и потряхивало по-крупному.

Хёнджину о своих переживаниях Феликс ничего не говорит, хоть и понимает, что это неправильно. Хёнджин всегда добр к нему и готов найти слова утешения, но Феликсу неудобно грузить его.

*

С их встречи на суше прошло почти два года, за которые Хёнджин прилетал в Сидней всего один раз, которого Феликсу было безумно мало. За ту неделю они успели сделать многое, первое — Хёнджин обрабатывал родителей Феликса и настаивал, чтобы они отпустили сына в Корею. Второе — Хёнджин познакомил Ли со своим близким другом, Кристофером Баном.

Как оказалось позднее, именно из-за Кристофера Хёнджин выбирал для командировок Австралию. Ещё ему нравится здешнее море. Феликс не особо понимает разницу, но Хёнджину явно виднее, он побывал во многих морях и даже заплывал в открытый океан.

Кристофер тоже русалка, что удивило Феликса. Интересно, сколько их ещё существует в мире? Хёнджин признался, что не знает и знаком только с Кристофером, да и с тем встреча была непредвиденной.

Они совершенно случайно столкнулись у берегов Малайзии лет девять назад, где Хёнджин отдыхал с родителями. Хван помнил, что ему нельзя попадаться на глаза, и увидев подозрительное движение под водой, сразу спрятался за камнем. Каково было его удивление, когда он увидел парня без акваланга, а следом — его тёмно-зелёный хвост.

Хёнджин выплыл из своего укрытия, здорово напугав незнакомца. Они тогда минут двадцать находились друг напротив друга на небольшом расстоянии, вытаращив глаза. Ещё бы, до этого каждый из них был твёрдо уверен, что его семья — последние представители рода русалок.

Такая встреча — удивительное счастье, их семьи, узнав об этом, захотели непременно познакомиться. Следующий отпуск семья Хван провела в Австралии, где Хёнджину посчастливилось вытащить из воды неосторожного мальчишку. Эту часть истории Хёнджин рассказывал Феликсу с особым трепетом, смотря прямо в глаза и смущая.

Да, Кристофер определённо понравился Феликсу. Такой внимательный человек с добрым взглядом, да ещё и друг Хёнджина, не мог оказаться плохим. Поначалу Феликсу было неловко из-за разницы в возрасте. С Хёнджином так же было. Несмотря на юношеское лицо, Хван всё же оказался немного старше, а семь лет разницы с Кристофером — вообще пропасть.

Бан хотел наладить с Феликсом дружеские отношения, его разница в возрасте совсем не смущала. Он предлагал обращаться к нему сокращённым вариантом имени — Крис, но Феликс не мог привыкнуть. Тогда Хёнджин предложил корейский вариант обращения — хён.

Феликс продолжил общение с Кристофером, когда Хёнджин вернулся в Корею, и через пару месяцев привык к нему, его бесконечной заботе и даже неформальному сокращению имени. Так у Феликса появился Крис-хён.

Кристофер работает инструктором

в бассейне, куда Феликс сразу захотел записаться. Отец и Хёнджин учили его плавать, но Феликс хотел улучшить его навыки. Кристофер предложил вместо занятий приходить к нему в гости и заниматься в его бассейне во дворе. Бан думал, что так они быстрее подружатся, и Феликсу будет комфортно плавать вдвоём, а не с командой пловцов. Он не ошибся.

К слову, как оказалось, русалки могут менять ноги на хвост по своему желанию. Феликс узнал об этом, когда его отец затащил их с Хёнджином на свой катер. Феликс чуть не умер от страха, пытаясь держать Хёнджина подальше от края и воды. Сердце останавливалось каждый раз, когда брызги попадали на лицо и одежду. Хёнджина позабавило это, и он решил ничего не говорить Феликсу, пока они не сошли на берег.

Феликс тогда впервые обиделся на Хёнджина.

Кристофер живёт в небольшом частном доме на берегу залива. Чтобы добраться до него, нужно проехать несколько остановок на автобусе, но Феликс любит ходить пешком.

— Крис-хён! — Феликс заходит без звонка. Кристофер говорил, что всегда рад видеть его, и даже дал вторые ключи от двери на участок.

Кристофер обнаруживается на заднем дворе в бассейне. Феликс присаживается на край, наблюдая только чужую спину и длинный тёмно-зелёный хвост, которому Ли удивляется каждый раз как первый. Крис всплывает на поверхность, откидывая волосы назад.

— О, Ликси? Я даже не слышал, как ты пришёл.

Феликс усмехается. Как Кристоферу вообще хватает смелости обращаться на участке средь бела дня, если под водой он даже не услышит, что кто-то зашёл? Иногда Феликс удивляется, как Кристофер и Хёнджин до сих пор сохранили свой секрет. Возможно, на самом деле русалки не настолько беспечны, какими кажутся.

Кристофер сменяет хвост на ноги прямо в воде, и Феликс отворачивается, краснея кончиками ушей. Ещё один факт, который он выяснил, — русалки совершенно лишены чувства стыда. Крис тем временем вылезает из бассейна и надевает шорты.

— У нас сегодня нет занятий. Что-то случилось?

— Не совсем, — признаётся Феликс. — Мы с Хёнджином наконец обговорили покупку билетов. Я улетаю послезавтра, завтра буду собирать вещи, поэтому… пришёл попрощаться.

— Вот как, — Крис выглядит немного расстроенным. — Тогда зайдём в дом, поговорим?

Феликс кивает и следует за ним. У Кристофера уютно, Феликсу, по крайней мере, нравится. Первым делом он плюхается на диван и сползает вниз головой, наблюдая, как перевёрнутый Крис делает чай. К чаю, как обычно, брауни. С тех пор, как Кристофер узнал о любви Феликса к ним, стал покупать с запасом.

— Послезавтра, значит… — тянет Кристофер. — Так скоро?

— Мы подбирали день, чтобы у Хёнджина был выходной и он смог встретить меня. Он предложил ближайший — я согласился, — помешивает сахар в чае Феликс. Чан никогда не понимал, как можно пить сладости со сладким чаем, это даже звучит нелепо.

— Ты не выглядишь воодушевлённым, — сразу замечает Чан. Он вообще такой, от него сложно что-то скрыть.

— Немного волнуюсь, это нормально.

— Когда люди волнуются, это выглядит иначе, — чуть строже говорит Кристофер, однако тут же смягчается. — Если тебя что-то беспокоит, ты можешь поделиться со мной.

Феликс мерно постукивает ложкой по стенкам кружки. Сахар давно растворился.

Феликс знает, что с Кристофером можно поделиться многим и что он никогда не осудит. Поэтому скрывать от него что-то ещё тяжелее. Может, если выговориться, правда станет легче?

— Я боюсь лететь, — выдыхает Феликс.

— В самолёте или вообще?

— В самолёте. Вот ты когда-нибудь летал?

— Нет, — пожимает плечами Кристофер. — Мне не нужно было. Не думаю, что меня это пугает, но… слушай, ты ведь и плавать боялся, но перестал после того, как зашёл в воду. Многие боятся лететь в первый раз, но думаю, тебе понравится.

Феликс не отвечает, с поникшей головой продолжая мешать чай. Кристофер накрывает его руку, останавливая. Феликс поднимает непонимающий взгляд.

— Хочешь, я полечу с тобой?

— Что? Нет! — Феликс отнимает руку. — Крис-хён, зачем тебе таскаться со мной туда-сюда? Это и дорого, и… не надо, в общем.

— Хёнджин знает?

— Нет.

Вот тут Кристофер становится по-настоящему серьёзным. Настолько, что Феликсу впервые не по себе рядом с ним.

— Почему? Он ведь волнуется за тебя, знает, что это твой первый перелёт.

— Всё нормально. Да, я немного волнуюсь, но не стоит обращать на это внимание.

— Как знаешь, — Чан сдаётся быстро, однако это не значит, что он не переживает. — Но я хочу хотя бы проводить тебя. Во сколько вы будете в аэропорту?

— Крис-хён…

Расчувствовавшись, Феликс прижимается к Кристоферу и крепко обвивает руками его торс. Крис с улыбкой гладит одной рукой по голове, а вторую кладёт между лопаток. Может, иногда Феликс не может что-то высказать словами, но отлично справляется трепетными прикосновениями.

— Мы приезжаем в аэропорт к девяти утра. Буду ждать тебя.

*

Феликс прилипает к окну, когда они подъезжают к аэропорту, и провожает взглядом взлетающие самолёты. Все одинаково ровно набирают высоту и ни один не падает. Наверное, это хороший знак, верно?

Кристофер приехал раньше них и помог выгрузить чемодан Феликса, хоть все ему говорят, что в этом нет нужды.

— Ну ты как? — Кристофер участливо похлопывает по плечу.

— Отлично, — с улыбкой врёт Феликс, но Кристофер по дрожащим рукам понимает, что это не так. Родители не знают о страхе Феликса, и сейчас уж точно не подходящее время говорить с ними об этом.

— Как скоро ты вернёшься? — с надеждой спрашивает миссис Ли. Её уговорить было сложнее всего, она переживает за Феликса больше его самого.

— При первой возможности мы с Хёнджином прилетим в гости, — честно отвечает Феликс. Как бы сильно он не рвался в Корею, он любит свою семью и будет скучать по дому.

Родители и Кристофер сопровождают его, пока это возможно, но дальше Феликс следует один, и его показушная смелость сползает с лица. Чем ближе вылет, тем страшнее. Феликс находит свой выход и опускается на диванчик ни живой, ни мёртвый.

В кармане вибрирует смартфон. Феликс думает, что это мама волнуется и собирается звонить ему каждые две минуты, но нет, это Хёнджин. Что-то не так. Феликс написал ему, что приехал в аэропорт, а Хёнджин ответил, что скоро поедет встречать. Чтобы не накручивать себя ещё больше, Феликс скорее отвечает на вызов.

— Феликс, — Хёнджин звучит обеспокоено, что пугает ещё больше. — Ликси, ты где?

— В аэропорту, — Феликс ничего не понимает. — Через три минуты начнётся посадка. Что случилось?

— Ну почему ты не сказал мне, что боишься самолёта?

Хёнджин говорит это так, как говорят с маленькими детьми, от которых много проблем. Феликс где-то в глубине души понимает, что Хёнджин относится к нему совсем не так и просто обеспокоен, но не может избавиться от чувства стыда.

Ну да, Кристофер-Предатель-Бан, кто же ещё. Да, тот рассказал Хёнджину, потому что хотел как лучше, но все же.

— Я… прости, Хёнджин, — начинает было оправдываться Феликс.

— Всё в порядке. Перелёт пройдёт хорошо, слышишь? Всего каких-то несколько часов и мы будем рядом. Я и ты в Корее, представляешь? Я покажу тебе свой родной Сеул, он тебе очень понравится. Свожу в любимое кафе и другие места, которые мне нравятся. Нас отделяет всего-то какой-то перелёт на самолёте, я на нём несколько раз в год путешествую, и всё в порядке. Не думай об этом как о чём-то роковом, просто перемещение в новую жизнь. Как подняться по лестнице, чтобы попасть домой, только немного… дольше.

Хёнджин не останавливается, продолжает шептать Феликсу на ухо всякие нежные глупости, признаваться в любви. Ещё немного, и Феликс заплачет прямо здесь. Его спасает начавшаяся посадка, из-за которой приходится сбросить звонок.

Хёнджин на этом не останавливается и строчит сообщения, которые Феликс читает с глупой улыбкой, заходя в самолёт. Переживает он немного меньше, в груди разливается приятное тепло. Феликс будто чувствует присутствие Хёнджина рядом, и это помогает.

Перед взлётом приходится попрощаться и включить режим «в самолёте». Феликс вновь остаётся один на один со своим страхом. Ли прокручивает в голове все слова утешения, сказанные и написанные Хёнджином, и сжимает подлокотник, представляя вместо него родную руку.

Когда самолёт набирает скорость и отрывается от земли, Феликс крепко жмурится. Ощущения непривычные, но не так страшно, как казалось Феликсу. Как оказалось, в воздухе самолёт не летит идеально ровно, как Феликс думал раньше, оттого Ли не мог расслабиться до самого конца полёта.

Облегчение удалось почувствовать только когда самолёт приземлился в Сеуле. Феликс с интересом рассматривал незнакомый город из окна. Неужели он правда здесь?

«Мы приземлились» — пишет Феликс Хёнджину и пересылает родителям с Кристофером, чтобы не волновались. Феликс за всех них и пассажиров самолёта вместе взятых попереживал, достаточно.

Но как бы сильно Феликс не переживал в самолёте, стоит зайти в аэропорт, как его накрывает новое волнение, совсем не похожее на тот страх. Больше трепет и предвкушение. Вот, совсем чуть-чуть и он увидит Хёнджина. Боже, как он соскучился — словами не передать. Кажется, начинает подташнивать от нервов. Да уж, этот день Феликс запомнит надолго и надеется, что больше таких эмоциональных горок не будет.

В аэропорту огромная толпа, в которой Феликс едва не теряется, вцепившись в чемодан как за спасательный круг. Феликс дышит чаще и едва не задыхается, оглядываясь вокруг, пока не видит знакомое лицо. И замирает.

Толпа вокруг будто перестаёт существовать. Хёнджин не в пляжных шортах и футболке, в которых привычно и удобно в жарком Сиднее, а в тёмных брюках и рубашке с галстуком. Его длинные волосы аккуратно собраны в хвост и закреплены невидимками. Такой непривычный, но всё такой же родной. Стоит, смотрит в телефон и хмурится брови. Его мимика и поза выдают нервозность.

Феликс не слышал, как его мобильный сигналил из кармана о входящих сообщениях. Да что там, он так волновался, что собственные мысли не слышал.

Хёнджин замечает Феликса, когда тот бежит к нему, притормаживаемый чемоданом, и успевает только распахнуть руки для объятий.

— Ликси, — выдыхает Хёнджин, будто сам поверить не может.

Такое домашняя и любимая форма имени. Феликс утыкается носом в шею и втягивает запах Хёнджина, отдающий солёностью моря. Совсем как дома.

*

— Почему ты так спешишь? — хнычет Феликс, когда они поднимаются в лифте.

Ещё в такси его сильно разморило, руки и ноги налились свинцом, что не было сил пошевелиться. Сеул очень красивый, Феликсу нравится, однако он почти не слышал рассказов Хёнджина, пока они ехали, пребывая в полудрёме.

— Мы почти успели, — почему-то торопится Хёнджин. Феликс не понимает. Разуться и упасть в постель он вполне успевает.

Квартира у Хёнджина меньше той, в которой Феликс жил с родителями, и комната всего одна. Хёнджин ждёт, пока Феликс лениво разуется, и тащит его к окну, распахивая шторы.

Феликс открывает рот в немом восхищении.

Он не помнит, на каком они точно этаже, но достаточно высоко. Достаточно, чтобы видеть, как розовеет небо за небоскрёбами, в которых отражаются лучи уходящего солнца. Это совсем не похоже на закат у моря, но всё равно волшебно. Феликс никогда не видел подобного и не мог представить, что это выглядит вот так.

— Нравится? — Прижимается сзади довольный Хёнджин и обнимает Феликса. Всё такой же нежный и тактильный.

— Очень…

— Пообещай мне, Ликси, — Хёнджин обходит его, чтобы заглянуть в глаза. — Быть всегда честным со мной и не утаивать от меня своих страхов и переживаний. Я думал, умру, когда гадал, как ты чувствуешь себя во время перелёта.

— Прости, я… — Феликсу так стыдно, что краснеют кончики ушей. — Я исправлюсь.

— Ну, например, есть ещё что-то, чего ты боишься?

— … пауков?

— Ой, нет, — посмеивается Хёнджин. — Тут я не помогу, сам их до смерти боюсь.

Феликс улыбается, но не столько от шутки. Закат за окном красивый, но Хёнджин, загородивший его, ещё красивее. А ещё Феликс вспоминает, как давно этого красивого Хёнджина не целовал.

— Ничего, мы как-нибудь справимся. Заведём какого-нибудь миленького паука-птицееда?

Феликс целует Хёнджина быстрее, чем тот успевает ужаснуться его идее.

Закаты, безусловно, красивы, но даже они не могут сравниться с Хёнджином.