С гиеньим хохотом Гилберт с разбегу приземлился в центр лужи. Взвизгнув, Лиз отскочила в сторону, но её всё равно обдало брызгами. Впрочем, одежда уже была насквозь мокрой – этот тропический ливень не оставлял никаких шансов выйти сухими. Но после недельной жары дождь казался благодатью. Пересохшие пыльные улицы, увядающие деревья, раскалённые крыши – всё вокруг радовалось внезапному июльскому ливню.

Элизабет тоже недолго сопротивлялась, когда Гилберт вытаскивал её из душного офиса. С наслаждением подставляя лицо крупным каплям, она раскинула руки, словно собираясь взлететь. Чёрт, как же приятно чувствовать одежду, прилипающую к телу из-за воды, а не из-за пота. Буквально за пару минут её блузка промокла насквозь, и Лиз неловко сложила руки на груди, прикрывая просвечивающее белье. Довольный взгляд Гилберта говорил, что на это он и рассчитывал. Но после некоторых колебаний и замеченных мужских взглядов со стороны, он тут же укутал Лиз в свою широченную – и тоже насквозь мокрую – кофту, бубня что-то под нос.

Пока он возился с замком, Элизабет следила за струйками воды, скатывающимися по его лицу. Светлые волосы даже будучи мокрыми топорщились в разные стороны. Не удержавшись, она протянула руку и потрепала его по голове, смахивая воду. Гилберт поднял удивленный взгляд – Элизабет с детства не делала так. Но сейчас её почему-то переполняли нежность и любовь, которые хотелось выплеснуть подобно этому ливню.

На кончике его носа задержалась капля, и Лиз, вдруг подавшись вперед, чмокнула Гилберта в нос. Видя его ошарашенное лицо, Элизабет расхохоталась и, выкрутившись из кофты, бросилась бежать по улице, шлепая босыми ногами по лужам. Ей словно снова двенадцать, и нет никаких забот вокруг. Есть лишь солнечный дождь, цветущий июль и настигающий её Гилберт.

Он рывком разворачивает Лиз к себе, заключая в объятия, и начинает покрывать всё её лицо поцелуями, собирая губами капли воды. Лиз уворачивается и хохочет, но всё же, в конце концов, поддаётся и растворяется в этих теплых – и мокрых – объятиях. И некоторое время они стоят в обнимку под дождем, который огораживает их от всего мира. А где-то на горизонте под солнечными лучами начинает созревать радуга.