Они встречались в самых разных местах и временах, и каждый раз прикидывались незнакомцами. Есть своя прелесть в том, чтобы быть бессмертным. Но лишь тогда, когда есть с кем разделить эту вечность. Хотя бы на эти недолгие ночные встречи, которыми они обычно ограничивались. Раз в десятилетие, может, чуть чаще.

Элизабет всегда с нетерпением ждала весточки, состоящей из короткой записки формата: «Страна, дата, событие». Долгое время это были лишь утомительные ночные балы, куда приходилось надевать шикарные тяжёлые наряды, мешающие как следует развлечься. Толпы богачей, иногда чопорных и аристократичных, иногда молодых и шумных, всегда утомляли Лиз. И всегда в этом ярком великолепии она искала взглядом лишь одну фигуру. Но Гилберт неизменно умудрялся подкрадываться к ней сзади и пугать её.

Он смеялся над её испуганной мордашкой, а она со временем научилась чувствовать его приближение. Всегда знала, когда он рядом, и неизменно оборачивалась к нему лицом, когда он собирался её напугать. Видеть разочарование из-за неудавшейся шутки было для неё наслаждением. Неизменно при каждой встрече они знакомились заново. Когда живёшь на земле так долго, никогда не знаешь, кем окажется Гилберт в следующий раз — бароном или маркизом, купцом или дворянином. Он умел удивлять, и Лиз старалась не отставать.

Каждый раз, словно встретившись впервые, они флиртовали и много смеялись, танцевали подряд несколько песен, ревнуя, когда кто-то другой умудрялся пригласить на танец. А потом, неизменно, после полуночи, сбегали из шикарных дворцов и особняков. Словно дети, смеясь и кружась под луной, они исчезали в ближайшем парке или лесу, чтобы, наконец-то, скинуть непривычные богатые наряды. И познакомиться вновь — гораздо более близко, выплескивая накопившуюся за годы страсть

Шли годы, десятилетия, века. Их ночные вечеринки становились всё разнообразнее, словно мир ускорялся и желал развлечь их всё больше. Шикарные балы сменялись светскими элегантными приёмами, а те — сельскими танцами в кабаке. Бывали шумные пляски прямо на площади города, освещаемой полной луной, а бывали медленные чувственные танцы под приглушенным светом софитов. Потом появились шумные дискотеки с толпами людей, где найти друг друга было невероятно сложно, и оттого ещё более волнующей была встреча.

— Мир ускоряется, и я уже не поспеваю за ним, — признался однажды Гилберт, когда они в очередной раз встречали рассвет в глубине леса около их озера. — Знаешь, я бы хотел чаще быть с тобой. Даже встреч каждый год уже не хватает.

Элизабет усмехнулась и села, придерживая лёгкий плед, скрывающий её наготу. Она давно хотела признаться Гилберту в том же самом. Но боялась. С его непостоянным задиристым характером он мог бы лишь поднять её на смех. И дразнить, оттягивая и без того редкие встречи. И она терпела, ждала, когда же он сдастся первым. Что ж, выходило, этот момент настал.

— Так ты хочешь прекратить наши ночные вечеринки? — Лиз положила голову ему на плечо, обвивая рукой его локоть. Гилберт перехватил её ладонь и сплёл их пальцы вместе. — Стареешь, Гил.

— Наверное. Но мир так быстро меняется. Я хочу переживать все эти изменения вместе с тобой. И не только ночные.

Элизабет довольно улыбнулась и коснулась губами его плеча. Пусть их ночные приключения заканчиваются, но, похоже, впереди их ждёт ещё много интересного. И, что важно, теперь они будут вместе. Всегда.