Старскрим действительно принёс информацию, как и обещал. Более того, он распорядился, чтобы нас посвятили в основы стратегии. Правда, сам «учитель» был не в восторге от новых обязанностей и нашего общества, но его никто особо и не спрашивал. Я полагаю, что Старскрим просто поставил того перед фактом и кинул прямо на линию фронта — в лапы жаждущих знаний киберформированных. Таким невезучим оказался ни кто иной, как Блэкаут. Вертолёт, оставленный с нами наедине внешне был крайне спокоен, но фон, но поле… какая гамма эмоций была в этом не таком уж и большом вертолёте. И это чувствовала не одна я. Все.

Но мы же не звери (почти), мы культурные люди (действительно), взяли его под чёрны рученьки и потащили в глубь блока, устроив аудиторию для занятий прямо посреди широкого коридора. Сам десептикон отнёсся к этому крайне скептически, но отдать ему должное, к обязанностям приступил ответственно (интересно, что ему за это пообещали?). Начал он с простых основ, которые ребята быстро усвоили, а нам с Вилдсайдом всё это уже давал Флэтлайн. Он оказался очень предусмотрительным… Но, повторение — мать учения. Потом он приступил к практическим примерам, а после и к заданиям. Мы не отпускали его почти шесть джооров кряду (где это видано, чтобы студенты полным составом не хотели отпускать преподавателя? А ведь надо только дать правильную мотивацию…). Наверное, Блэкаут сто раз пожалел, что дал нам головоломку с автоботским аванпостом…

— Но если нападать с этого угла, то мы будем полностью на обзоре снайперов! — возмутился Алекс на одно из предложений Лютера.

— А если бы мы пошли так, как сказал ты, то нас разнесли бы охранные дроны! — парировал Джеймс, ткнув пальцем в плечо спидстеру и не дав Лютеру и рта раскрыть.

— Но почему просто не обстрелять их с орбиты и всё?! — влезла Лиза.

Я молча сидела с краю и следила за всеми их предложениями. Блэкаут с очумелыми окулярами, так и кричащими: «В какой дурдом Старскрим меня кинул?», наблюдал за нами, притулившись в углу коридора на услужливо уступленном ему кресле из кварты Мари, Лизы и Алекса. Но внешне он ничем это не выражал. На лице его скука и безразличие… Только окуляры.

По сути, многие предложенные варианты были неплохими, но всегда был какой-то нюанс, рушащий все: то цель не будет достигнута, то отряд атакуют, то подкрепление подоспеет, то снайперы мешают… Как только Блэкаут замечал, что кто-то отмалчивается, он сразу задавал вопрос:

— Ты, фемка с фиолетовой оптикой. — Дина удивлённо указала на себя пальцем. — Да, ты. Я не услышал твоих версий.

— Ну… эм… а может половину отряда направить с воздуха со стороны реки, а другой с земли с обратной стороны? — неуверенно предложила она.

— Земной отряд отобьёт охрана, а авиацию ещё на подлёте собьёт артиллерия, — прокомментировал наставник, подперев голову кулаком. — Дальше думайте. Я не услышал ещё ни одного достойного ответа.

Наверное, надо пояснить ситуацию в общем. Блэкаут раскрыл перед нами трёхмерную карту с автоботским аванпостом, расположенным прямо в скале на берегу реки как раз перед огромным озером или морем. Поток вод бурный, но и кибертронцы умеют строить очень крепкие строения. Сама цель была — достать данные с базы, не сдохнув по пути. За её целостность Блэкаут ничего не сказал. Насколько я поняла, оттуда нужны только данные и захват территории, а, значит, устранение автоботского взвода на ней. На чём автоботы хранят информацию? На терминалах и инфоносителях, которые можно быстро извлечь и перетащить с собой при нападении или же уничтожить. Особенность кибертронских технологий — всё водонепроницаемое. Они не любят воду просто по старым предрассудкам, но эти предрассудки породили такое наиполезнейшее свойство их изобретений и аппаратуры.

Харрикейн сдвинулся, чтобы рассмотреть карту получше, и открылся прекрасный вид на меня со стороны Блэкаута. Надо было лучше ныкаться.

— О, сикер, твоя версия? — воодушевился он, заметив досаду на моей физиономии. Маской, что ли, обзавестись?

— Сначала у меня несколько вопросов, — предупредила я, и не дала ему возразить. — Первый: каков состав воды? Второй: особенности ландшафта планеты? Третий: состав пород вокруг базы? Четвёртый: скорость потока воды? Пятый: численность автоботов на базе? Шестой: есть ли карта подземных тоннелей?

— А что, так можно было? — не то хохотнул, не то удивился Спитфайр.

— Вода близкая к земной. Ландшафт скалистый. Породы пористые, база стоит на свайных основаниях и закреплена на более твёрдых глубинных породах. Скорость потока — высокая. Численность — примерно девяносто единиц. Карта подземных тоннелей… — Блэкаут задумался и, кажется, с кем-то связался по комлинку. — Есть, зачем тебе?

— Надо, — нагло заявила я, стараясь не думать, что на меня сейчас взирает примерно тридцать пять пар удивлённых и внимательных окуляров. — Если есть информация, то надо использовать её всю.

Блэкаут поднялся и активировал на терминале другую карту, охватывающую большую территорию и содержащую карту подземных тоннелей. Мы дружно кинулись их изучать.

— Толку никакого, — провентилировала Блэкроуз, разочарованно возвращаясь на своё место. — Половина затоплена, другая и близко не проходит рядом с базой. СР, правда, зачем они тебе?

— Смотрите, можно поступить так: ребята с модами субмарин проходят со стороны подводных тоннелей, закладывают взрывчатку на сваи и быстро сваливают оттуда. Тем временем одна группа заходит сверху, отвлекая артиллерию, а наши снайперы, находясь вот на этих скалах, — я указала на другой берег, где располагалась очень удобная скалистая гряда, — отстреливают их охрану. Пока одна часть базы отвлечена на охрану западной стороны, вторая — на взрывы снизу, а третья — на артиллерию, группа изнутри сможет добраться до терминалов и скачать оттуда данные.

— Какая ещё группа изнутри? — Блэкаут нахмурился.

— А, я не сказала… — я поскребла решётку воздухозаборника. — Автоботы ведь не в курсе, что мы десептиконы. Нет ни инсигний, ни каких-либо опознавательных знаков. Так почему бы не подыграть немного и устроить мнимую погоню десептиконов за нейтралами или киберформированными, те мужественно их отобьют, приютят бедняг, так мы и получим группу изнутри, — я пожала плечами.

— Так только в сказках бывает, — фыркнул Джеймс, — и, если подорвать сваи, здание рухнет.

— Они не несущие, и раз автоботы построили базу на нестабильной почве, то должны же у них быть системы безопасности на случай сейсмической активности или вроде того. Иначе можно было бы снести вон ту дамбу, — я ткнула в дальний конец карты с искусственно выстроенной плотиной, — и издалека наблюдать за весёлым зрелищем тонущих автоботов и сносимой потоком воды базы. Потом достаточно было бы просто сплавать на дно и выдрать оттуда терминалы целиком. Но вот это уже действительно бред, потому что копаться в обломках на дне моря в поисках аппаратуры, которая повредится при крушении, это пустая трата времени… А как было бы просто…

— Мысль довольно дельная, но откуда взяться киберформированным на планете за сотню тысяч световых лет отсюда? — Блэкаут опёрся на другую руку. — Автоботы в это не поверят.

— А, так это всё же реальная планета, — протянула я, наблюдая за выражением лица вертолёта. На одно мгновение он замер, но тут же совершенно невозмутимо пожал плечами.

— С чего ты это взяла? — скучающе протянул он.

— Иначе, откуда у вас была бы карта тоннелей, — я крутанула голограмму, рассматривая детали на её краях, а потом уменьшила масштаб, рассматривая довольно знакомую местность.

— О, так она же была в одном из архивов, — Вилдсайд подсел поближе. — Помнишь, Саундвейв давал разбирать старые отчёты?

— Вот и я подумала о том. Говорю же, что настоящая, — я задумалась и отсела подальше на пол. — Если вы её не смогли захватить, смысл давать её нам? Так вы не сможете проверить действенность всех наших идей.

— Попытаться стоило, — хмыкнул десептикон. — Большую половину стратегий, что предложили вы, мы опробовали, и они были провальными. Возможно, что-то новенькое поможет.

— А почему её так тяжело захватить? — спросил Гюнтер. — Шарахнули бы чем помощнее и дело с концом.

— Возможно, там находится одна из лабораторий автоботов, в которой могут быть ценные данные, так ведь? — я снова посмотрела на Блэкаута, который всеми силами старался сделать лицо попроще. — Может так быть, что Мегатрону нужны какие-то чертежи оттуда или другая иная информация, вроде кодов доступа к охранным системам.

— Откуда ты это знаешь? — вертолёт вдруг весь ощерился, застрекотав лопастями.

— Во-первых, вы только что это подтвердили, а во-вторых, я просто предположила. Да и вы же слышали, мы с Вилдсайдом видели отчёт об этой операции в старых архивах, которые мы разбирали для Саундвейва, — я пожала плечами. — Иначе, вы действительно просто долбанули бы чем помощнее и спокойно отстроили свою базу в месте более устойчивом, чем вот это.

Блэкаут зло провентилировал. Чувствую, не нравлюсь я ему. Жаль. Вдруг, в будущем работать с ним придётся? Опять я на старые грабли наступаю…

— Есть ещё умники вроде неё? — десептикон махнул рукой в сторону меня.

Точно смастерю себе маску…

— Да, мы тут все такие, — вдруг отозвался Трайсшот. — Кто-то в разы умнее.

Блэкают шумно провентилировал, поднялся, свернул карты и направился на выход.

— На сегодня занятие окончено, — кинул он, не оборачиваясь, и ушёл из кварты.

Собственно, это и было наше первое знакомство с тем, кто в дальнейшем помогал нам с пониманием того, что мы хотим получить в итоге от операции и какими способами этого достичь. Несколько дней почти по восемь часов мы терзали его вопросами, устраивали самые настоящие словесные баталии (пару раз чуть не перешедшие в драки, а один раз, так, и со мной…), разводили дискуссии на разные темы, разбирали некоторые труды по стратегии, и, наконец, применили это всё на практике на том же многострадальном полигоне под присмотром Первой триады. Старскрим был доволен. Мы действительно сработали довольно слаженно, но достигли этого с огромным трудом. Пришлось просто задвинуть все разногласия на задний план и делать через силу, даже если ты этого не желаешь всеми системами организма. В группе установилось несколько ведущих и один абсолютный авторитет: Харрикейн. Несмотря на его даже мягкое дружелюбие, его габариты и спокойствие, с которым он просит спорщиков угомониться, покорили всех. Он умён, пунктуален, практичен, предусмотрителен и, главное, сообразительный и неконфликтный. Единственное, ему слегка не хватает уверенности в себе. Я поначалу даже не заметила, пока Мари по секрету не сказала. Она иногда заходила ко мне поболтать: я выспрашивала у неё разные интересные и полезные вещи из психологии или из юридической практики, а ей было интересно выслушать моё мнение и мои ощущения насчёт какой-либо неоднозначной ситуации. Она прекрасный собеседник.

Одним из ведущих, то есть вторым по значимости авторитетом, был Джеймс. Волевой, напористый и весьма сильный конкурент Харрикейна. Но из-за указанных качеств последнего, Джеймс с ним открыто не конфликтовал и всегда с интересом слушал мнение вертолётчика. Зато он охотно вступал в споры со мной. Да, третий ведущий (и такой себе авторитет), вечно скрывающийся в тени, словно параноик, это я. Я не ставила себя в это положение намеренно, просто вышло так, что я довольно много знаю об устройстве десептиконов и их особенностях, а также больше осведомлена о положении в войне и нашем положении перед кибертронцами, в частности, что заставило некоторых членов нашей группы прислушиваться ко мне. Да и моя речь, произнесённая перед Мари и Лизой в первый день моего присутствия на флагмане, дала свои плоды.

Четвёртым ведущим, причём официальным, являлась Дина. Её назначили первой в группы медиков — Розалин и Долато. Первая неплохой инфекционист с замкнутым характером, а второй — забавный парень с манерой речи, похожей на Магистра Йоду, который управляется со скальпелем, как тот самый магистр со световым мечом.

Впрочем, такое разделение никому особо не мешало, а командующего так вообще забавляло зрелище, как Джеймс всё также продолжает свои нападки на меня (уже более хитрые и продуманные, чем раньше), которые встречают либо стену игнора, либо критику с моей стороны. Иногда приходилось выстраивать ответные меры, чтобы он сильно не расходился. Довольно неплохая разминка для ума. Но больше всего сикеры приходили в восторг, когда я взрывалась, потеряв всяческое терпение и сильно перенервничав. Странные у них понятия о развлечении, однако. Разок это чуть не обернулось для меня довольно тяжелыми последствиями, когда Скайварп, почуяв новое направление в выражении своего изобретательного вредительства, очень непредусмотрительно, подлез мне под руку. Он телепортировался ко мне как раз в тот момент, когда я, сдерживающая ярость от очередного колкого комментария Трайсшота, взорвалась после очередной нападки Джеймса, и сама почти полезла в драку. И, естественно, когда сикер совершенно неожиданно появился рядом со мной, я, так и не поняв, что произошло, со всей дури врезала ему в кокпит, проломив его и раздробив несколько блоков топливной системы. Я чуть не ушла в экстренный стазис, когда осознала, что натворила. До сих пор стоит перед глазами, как он удивлённо смотрит в мою оптику, сгибается пополам, обливая меня наполовину переработанным энергоном, а потом и вовсе падает, и я рядом с ним от шока и экстренной перезагрузки, спасшей меня от спалённых нервных контуров.

Медики понадобились как Скайварпу, так и мне. Когда в палату медбэя зашёл Старскрим, у меня случился какой-то панический припадок: я со страху напридумывала всякого, вроде того, что меня отправят в плавильню за причинённый старшему офицеру авиации вред. Пришла в себя, чудом до того, как Нокаут решил отпаивать меня успокоительными, как раз в момент, когда Скайварп весело провозгласил, что у меня отпадный хук с правой и водрузил свою пятерню мне на макушку. Здоровый, бодрый и весёлый пуще прежнего.

— В следующий раз бей выше, чтоб аж в искре проняло! — провозгласил он ошалевшей мне.

— Да ты с ума что ли сошел?! — взорвалась я, забыв о панике. — Я же тебя убью тогда, а потом убьют меня. А я жить хочу, между прочим!

— О, настрой, конечно, боевой, но… — он удивлённо на меня тогда посмотрел и серьёзно так повернулся к тихо стоящему в углу Старскриму. — Вы чего малышку запугали?

Я так и сидела с открытым ртом. Зато паника в момент ушла куда-то, уступив место тупой смирённой безнадёжности.

— Её фантазия справилась прекрасно и без нас, — спокойно заметил командующий, и обратился ко мне, уже пришедшей в себя и пытающейся избавиться от чужой конечности на шлеме. — Успокоилась?

— Д… да… простите… — я аккуратно кивнула, перебарывая желание провалиться сквозь землю и руками отодрать лапу Скайварпа от головы… — такого больше не повторится.

— От чего же? — Старскрим удивлённо вскинул надлинзовые дуги, но оптика осталась той же: неподвижной и внимательной. — Повтори это на арене. Желательно не раз. И сделай милость, подари нам победу.

Я снова кивнула, ощущая себя чертовски странно.

Тем же вечером я долго беседовала с Мари, и это очень помогло. По крайней мере, спокойствия мне хватило надолго, и даже не пришлось прибегать к медицинским успокаивающим присадкам, которые неизвестно как на меня могут подействовать. Флэтлайн настоятельно не рекомендовал мне их принимать, жаль только, не успел рассказать почему.

Через день после инцидента со Скайварпом Старскрим собрал всю группу, разделил её на несколько подгрупп, и нас стали обучать владению холодным оружием. Мной и Мари он занялся лично вместе со Скайварпом. Фиолетовый летун очень хотел стать моим оппонентом, но тут резонно взбрыкнул Тандеркрэкер, заметив, что меня до сих пор потряхивает при виде его персоны, поэтому он достался Мари. Максимум, чем я смогла тогда отблагодарить синего сикера, так это полным обожания взглядом — да, при желании, я и так умею — на что он мне мигнул оптикой.

Как Старскрим выступает в роли личного тренера? Сложно сказать. Настолько сложно, что я не знаю толком, когда он мне поддался, а когда нет… Он жестокий и при этом даже бережный. Он множество раз выбивал у меня мечи из рук (даже не счесть, сколько), несколько раз отправлял меня в полёт, но действительно серьёзно не навредил. Он воспринял меня всерьёз, когда я показала навыки, усвоенные с Дропкиком, как только хоть немного приноровилась к новому оппоненту, но наши стили отличались просто кардинально. Если я поначалу копировала погибшего дознавателя, то Старскрим комбинировал несколько видов искусств так легко, что под конец первого урока я почувствовала себя просто ни на что не способным куском шлака. Так бы и чувствовала себя дальше, если бы он меня не похвалил. Это было… неожиданно. И приятно. Снова использует психологию?

Дальше было немного проще, я быстро привыкаю к противнику. Начала повторять его движения, где-то импровизировать, иногда даже удачно, но в основном не очень. Мари не отставала (я бы сказала, что даже превосходила). Она два раза одержала верх над Скайварпом. Правда, в самый последний момент он обычно телепортировался, а иногда и устраивал ей западни, но тут она загнала его в угол, телепортировавшись вместе с ним. Пару раз Старскрим поменялся со своим сотриадником, и это прямо как освежающих холодный душ после полуденного пекла в пустыни. Старскрим искусен, но он логичен, иногда даже последователен. Скайварп — непредсказуемое бедствие. Он несколько раз припомнил мне тот удар, попытался снова разозлить, но я не поддавалась эмоциям и вместо злобы давила страх, так коварно вылезший в самый не нужный момент.

Отдельные тренировки выделили для стрельбы. Для реального владения огнестрелом — беспорядочная пальба, конечно, хороша, но когда ты один, а против тебя дроны. Снайперская винтовка привела меня в дикий восторг: ты тихо притаиваешься в самом неприметном и даже непредсказуемом месте, прицеливаешься и наблюдаешь, как голова болванки через секунду отлетает от тела. Тихо, незаметно и с глухим удовлетворением. Стрельба по разным мишеням, из разных положений, при разных условиях… это нечто. Махаться на мечах с командующим, конечно, то ещё развлечение, особенно, когда ты не понимаешь, как он в очередной раз оказался сзади, прижимая остриё меча к шейным магистралям и проникновенно сообщает, что столь прекрасный дезактив не стоит его внимания. И вот понимай как хочешь: комплимент тебе сделали или криворуким обозвали… Подозреваю, что оба сразу.

Все эти вошедшие в рутину занятия (даже это может стать обыденностью, но очень увлекательной обыденностью!) разбавлялись еженощным разбором и детальным анализом тварей, которых нам надо было одолеть. Животными этих «милашек» не назовёшь. Если я после киберформирования стала зубастой тварью, то гиена превратилась в гибрид собаки с дикобразом, плюющимся кислотой. Великолепная, когда-то, львица осталась такой же великолепной львицей размером с двух слонов и дополнением в виде ещё одной пары конечностей на спине, скорпионьим жалом на хвосте, а также стала обладательницей просто невероятного огненного дыхания. Пара неизвестных мне птиц вернулись к своим предалеким предкам, став похожими на странных гибридов динозавров с павлинами и приятным бонусом в виде пилообразных зубов. В общем, киберформирование оторвалось на животном мир как могло… Это я ещё про пауков размером с дом умолчала…

Мы разобрали каждое существо, все его свойства и недостатки и продумали, как каждый из нас мог бы его победить в одиночку или же в компании с кем-то. Составили отчёты Старскриму. Вместе с этим, как оказалось, каждый занимался каким-то личным проектом, который утвердили либо Саундвейв, либо Шоквейв, либо Нокаут, либо сам Старскрим. А я действительно засела за разработку маски-апгрейда для себя и скромно зарегистрировала проект у Нокаута, который сначала даже не понял, как расценивать мою задумку: боевой модуль, броневой элемент или многофункциональное устройство. А всё потому, что я, кажется, слегка помешалась на снайперской винтовке. По крайней мере, другого объяснения, зачем мне шесть дополнительных линз на правый окуляр, я не нахожу. Однако с маскирующим устройством у меня всё ещё полная лажа. И я даже с Флэтлайном не могу обсудить эту идею!

И да, я со всей этой беготнёй чуть не забыла про датапад Старскрима, который он мне дал тогда в его кварте. Поначалу, я мало понимала содержимое, но вот потом… Как оказалось, это чей-то грамотно составленный научный труд времён функционалистов на Кибертроне. Речь шла об Астроасе, том самом наблюдателе и прародителе летунов. Основной мыслью была неугодность наличия третьего бога совету Функционалистов, так как он мешал их философии, основывающейся на идее предназначения кибертронца по его форме от рождения. Каков альт-мод, такова и функция. Но астроизм строился на вознесении летунов, об их эволюционном превосходстве сухопутных моделей. Но я так до конца не поняла, как наличие лишь одного альт-мода возносит летунов над, допустим, теми же трёхрежимниками, чьи возможности куда выше? Вопросы, вопросы, вопросы… Но я честно написала конспект и отправила его командующему.

Перед самым боем нам дали один день отдыха и много энергона. В последний раз я чувствовала себя такой бодрой только после А-3 энергона Флэтлайна. Боевой настрой в группе поднялся до отметки — дайте сейчас же этих тварей, голыми руками их порвём. Но под вечер… старая добрая паника. И ведь как назло начал паниковать кто-то один, а пронеслось по всем как цепочкой падающих домино. Я едва сдерживала дрожь в крыльях. Через часа два тотального мандража я свалила из блока в поисках хоть одной знакомой физиономии в отчаянном желании отвлечься. И, как назло, никого. Вообще никого. Я, конечно, чувствую, что на корабле находится множество живых существ, но все сидят по своим квартам. Я же не буду вламываться в казармы с просьбой отвлечь меня от пораженческих мыслей. Хотя, погодите-ка, кто-то рядом всё же есть. Я прислушалась, пошла на звук, а после уловила знакомое эм-поле. Потом почувствовала и фон, повествующий о легкой тоске и глубокой задумчивости его хозяина. Что-то ещё… сомнения?

Я завернула за угол широкого коридора, идя на ощущения, и попала в самое удивительное место, которое когда-либо видела: длинный коридор с панорамным окном, открывающим вид на открытый космос. Я так и застыла, во все глаза смотря на такие яркие, большие звёзды. Я даже забыла, зачем и за кем шла. Краем глаза заметила широкие багровые кольца, опоясывающие перламутровую планету, огромной сферой закрывающей часть обзора и ограждающей корабль от ярких лучей солнца. Хотя, погодите-ка, это не солнце, да и окольцованная планета — не Сатурн…

— Нравится?

Я вздрогнула и с облегчением осознала, что это голос Тандеркрэкера. Его поле окутало мои крылья тёплым потоком.

— Да, — только и смогла сказать я, рассматривая каждую деталь за толстым прозрачным экраном, не в силах оторваться от этого невероятного зрелища. — Где мы?

Сикер вышел из-за моего плеча, оказываясь на свету, и махнул мне рукой, маня за собой.

Я молча подошла к окну. Тандеркрэкер также молча зашёл мне за спину и, кажется, впервые коснувшись меня, положил руку мне на плечо и указал чуть вправо, немного выше колец. Я в немом восхищении проследила за его рукой, затрепетав крыльями, стоило осознать, что он мне показывает. Огромный металлический объект сверкнул в свете звезд, поражая своими размерами. Я, просто не веря своим глазам, как заворожённая, прижалась к окну, не способная издать ни звука от ошеломляющей картины, представшей предо мной. Это Кибертрон!

Но первый восторг проходит, когда я начинаю всматриваться в его рельеф: разрушенные высокие башни, часть из которых до сих пор стоит, словно упрямые солдаты, отчаявшиеся, но преданные своей службе; огромные выжженные области; кратеры от ударов мощных бомб — всё это я вижу даже отсюда… Война не пощадила их планету.

Но теперь я поняла, что значит потерять дар речи.

— Что думаешь? — Тандеркрэкер встал рядом, прижавшись спиной к прозрачной поверхности, следя за моей реакцией.

— Это ужасно и… — кое-как совладав со своим вокодером, произнесла я, даже не задумавшись над словами. — Он прекрасен. Даже несмотря на все эти шрамы, все эти раны, он сияет.

Сикер поражённо хмыкнул. Чему он так удивляется? Я сейчас даже не говорю о том, что это иная планета, что я впервые вижу открытый космос. Это действительно мощное зрелище. От него веет безумной энергетикой, не сопоставимой ни с чем.

— Довольно странно слышать это от человека, чья планета сейчас выглядит куда краше.

Я медленно повернулась, насильно отрываясь от вида. Всмотрелась в его лицо, попыталась понять, какие эмоции он сейчас испытывает, но это слишком сложно. У него невыразительное лицо, но его тон, интонации окрашивают эту непроницаемую маску так ярко, что он и не догадывается об этом. Или догадывается? Поэтому он так часто молчит?

— А ты? Что ты думаешь? — спрашиваю я, не отрываясь уже от его лица. Я не хочу пропустить ни единого движения.

Золотистая оптика блеснула, отразившись багровым. Я уже видела это раньше. Он заинтригован, удивлён.

— Мне больно смотреть на то, что стало с нашим домом, — однотонно, будто стараясь скрыть свои чувства, будто он понял моё стремление услышать его эмоции через голос, ответил он, и тихо, едва слышно добавил. — Уж лучше это, чем то, что было раньше.

Я не знаю, хотел он, чтобы я это услышала, или нет, но я услышала, и я сказала:

— Мы не далеко от вас ушли, — я снова повернулась к окну, рассматривая тонкий рельеф планеты. — Только наш мир ещё не успел взорваться, подобно вашему, но к тому всё шло. Может годы, может десятилетия или даже столетие, и мы разорвали бы нашу планету на части. А вы, получается, спасли её?

Я повернулась к Тандеркрэкеру, сама не до конца веря в то, что говорю. Сикер вскинул голову, смотря на меня прямо, пронзительно и с какой-то глухой тоской, даже отчаянием. Захотелось коснуться его руки, будто успокоить, но я не могу этого сделать. Я и так позволяю себе слишком много. Позволяю слишком много и не останавливаюсь, потому что меня не ограничивают. Люди такие противоречивые создания.

— Почему собрали именно нас? — спрашиваю я, ни на что не надеясь. — Почему только такие кандидатуры попали в нашу группу? Почему меня не выбросили как кучу шлака, а восстановили и присоединили к ним?

Он на мгновение задумался, но вдруг усмехнулся моему неожиданному напору. Наверное, он посчитал, что я задумала его подловить на таком лирическом настроении. Он наклонился ко мне почти вплотную, сужая золотистую оптику.

— Выиграешь на арене, может быть, расскажу, — он лукаво усмехнулся, а его голос, вибрацией прошедшийся по самой кромке закрылок, возвращая меня в реальность, не давая утонуть в водах собственных мыслей

Я фыркнула в ответ, осознав, что навязчивая тревожность куда-то ушла. С ним спокойно.

— Договорились, — искренне улыбнулась я, снова переводя взгляд на вид за окном. — Могу я позадавать тебе вопросы?

— Ты уже начала, поздновато разрешение спрашиваешь, — он явно улыбнулся, но проверить собственной оптикой не рискнула.

Приятный у него голос. Грубоватый, басовитый, но приятный. Я уже подумываю начать собирать коллекцию особенных голосов.

Я улыбнулась шире, промелькнувшей мысли. Настроение стремительно поползло вверх.

— Почему ты лоялен ко мне? Я же просто подделка.

И я всё равно улыбаюсь, говоря ужасную, по сути вещь.

— Может, потому что ты летун, а, может, потому что с тобой интересно общаться, — вполне серьёзно ответил он.

— Но что такого особенного в летунах? Вы ведь не обращаетесь так к крылатым трёхрежимникам?

— Это всё пошло из прошлого. Раньше, задолго до первого кибертронского кризиса, ещё до войны за триединую искру, до Золотого века Кибертрона, стояло три религиозных пантеона, — серьёзно начал он, и теперь я не посмела снова улыбнуться. Религия — опасная штука. Причём не своим существованием, а именно реакцией окружающих на неё. Сама по себе она прекрасна своей сутью, пока не появляются радикалы. Я уважаю любую религию, хотя сама стараюсь не придерживаться каких-либо взглядов, избегая этой темы. Не моё это… — Первый пантеон — Пантеон Праймуса и указующей длани, путеводной десницы. Праймус — создатель, Жизнедарование, которое и создало Кибертрон и кибертронцев. В один момент он разделился на пять частей: Праймус — даритель жизни, несущий свет, Эпистемус — воплощение знаний, Адаптус — благословенный бесчисленностью форм, Мортилус — смерть, спутник жизни, и Соломус — само знание. Второй пантеон — Пантеон Юникрона, Всепожирателя. Антипод Праймуса, его извечный враг, тот, кому предначертано сразиться с Праймусом в последней битве. Культ Юникрона славился своими жертвоприношениями и жуткими ритуалами. Многие сопоставляли Юникрона с Мортилусом, но сами последователи Юникрона и последователи Мортилуса друг с другом находились в постоянной вражде. Первые считали, что всё должно погибнуть в брюхе монстра, вторые просто смиренно верили в конец, в итог, означавший попадание в царство Мортилуса, когда их жизненный путь будет окончен естественным путём. И третий пантеон — Пантеон Астроаса. Астроас, младший брат Праймуса, как полагают одни, и совершенно посторонняя, неродная нам сущность, как полагают другие. Он воплощение изменчивости, непостоянства. С его слов, он та тонкая грань между белым и черным — серое, то, что отграничивает одно от другого, смешивая это в себе. То, что объединяет их. По легендам, это он даровал кибертронцам способность летать. Он создал нас, детей Астроаса, летунов от рождения, которые не могут видеть свой актив без неба, отметил тех, кто должен присматривать за остальными трансформерами и вести их за собой.

— Ты сказал «с его слов», так с чьих? — я недоумённо уставилась на сикера, выслушав такой невероятный аспект их истории. Действительно, не сам же бог это сказал?

— Правда? Наверное, оговорился, — совершенно спокойно произнёс он, но под закрылками отчего-то стало холоднее…

— Я правильно поняла, что Астроас, получается, брал то, что создал Праймус и менял это? Я ещё многого не понимаю, но это немного бросается в глаза…

— Почти, — Тандеркрэкер всерьёз задумался. — Астроас, да и сам астроизм, как религия, действительно сложны. Когда появились мы со Скайварпом, она в принципе почти исчезла, поэтому я пересказываю то, что сам читал когда-то.

— Я читала в датападе Старскрима, который он мне дал, что окончательно астроизм затух во времена функционистов, и что им была неугодна сама идея наличия бога, который ломал, по сути, их философию. И я тебя не копрометирую такими вопросами? Религии же запрещены у десептиконов…

— Нет, не компрометируешь, — он едва заметно улыбнулся. — Это же урок истории. Датапад… Эту работу писал сам Старскрим, и…

— И научный совет отверг её, потому что она был неугодна функционистам. Какая ирония.

Я вздрогнула, совершенно не ощутив приближения командующего. Он встал по правую сторону от меня, всем видом выражая восхищение открывшейся панорамой на такой безмятежный с виду Кибертрон. Как долго он слушал?

— Это был первый сигнал о том, насколько прогнило высшее общество. К сожалению, я тогда этого не понял, полный амбиций и грёз о научной карьере, — он плавно повернул ко мне голову. — Не сидится на месте?

— Ребята слишком возбуждены перед боем, и это немного невыносимо, — отозвалась я, пребывая в лёгкой прострации и не зная, куда деваться.

Аэрокоммандер усмехнулся, тихо, даже не резко, будто стараясь вписаться в обстановку. И это у него получилось идеально.

— Немного невыносимо, — протянул он. — Интересная фраза. Она многое говорит о тебе.

Я предпочла слиться с тенью от его же корпуса. Даже почти получилось.

— О способности подстраиваться. Ты легко влилась в общество разведчиков и дознавателей, при этом держишься на расстоянии от собственного вида. Почему?

Он посмотрел прямо, будто взглядом способен вскрыть мой мозг и выудить всю необходимую ему информацию. Он явно не мой уровень. Слишком умён. Слишком проницателен. Слишком наблюдателен. Он мне не по зубам.

— Я не знаю, — ответила я, не отрывая взгляд от багровой оптики. — Действительно не знаю.

— Ты вела себя точно также до киберформирования?

— Нет. Не совсем, — я задумалась. А действительно, какой момент моей жизни заставил меня стать жёстче, упрямей и… уверенней? — Наверное, я в первые в жизни попала в благоприятную для себя среду.

Старскрим удовлетворённо фыркнул и направился в головную часть корабля. Я еле сдержалась, чтобы облегчённо не провентилировать.

— Иди к остальным, скоро мы приземлимся, — сказал он, не оборачиваясь, и скрылся в густой тени коридора.

— Я тебя провожу, а то заблудишься ещё, — отозвался Тандеркрэкер, про которого я чуть не забыла.

— Спасибо, — поблагодарила я, подстраиваясь под его шаг, всё ещё неспособная стряхнуть с себя эм-поле командующего, незаметно окутавшее меня, будто тяжёлое ватное одеяло. — Арена… нас выпустят на Каонские арены?

— Да, — просто отозвался он, и я больше не рискнула задавать вопросы. Иначе будет перебор. Как и по количеству вопросов, так и по впечатлениям.

Нахлынуло чувство де-жавю. В жизни всё так циклично: сначала я также боялась задавать вопросы Дропкику, Флэтлайну, теперь всё с начала. Что ж, опыт есть, будем навёрстывать. Но не со Старскримом, он действительно мне не по зубам… А ведь какое было бы наслаждение, если бы я смогла разгадать эту загадку! И разочарование, ведь если я смогу это сделать, значит, что-то в жизни меня к этому подтолкнёт, и это будет далеко не радостное событие.

Услышав от Тандеркрэкера, что мы приземляемся на другую планету, ребята сначала не поверили. Потом не поверили снова. А когда сикер ушёл, Джеймс встал громадой посреди коридора, прямо смотря на меня, желающую поскорее оказаться у себя в уголочке кварты и срочно поговорить с Дропкиком. Лишь когда я всмотрелась в выражение его лица, с удивлением обнаружила, что меня ни в чём обвинять не собираются.

— Знаешь, пофиг, зачем ты вечно бегаешь к командованию, но раз мы получаем информацию заблаговременно, это крайне полезно для нас.

Я, уже готовящаяся возразить, закрыла рот. Задумалась, и всё же сказала.

— Вообще я не собиралась бегать к командованию, оно появилось само, — призналась я. — Но, наверное, спасибо.

— А зачем ты вообще выходила? — влез Спитфайр, нервно дёргая лопастями.

— Проветриться, подумать, про себя повторить стратегии, — пожала я плечами и направилась в сторону кварты.

— А голова, отрубленная, тебе зачем? — в спину крикнул вертолётчик.

— Отстаньте от моего трофея, у каждого свои способы снимать стресс, — уже не обращая никакого внимания на подобные вопросы, и даже отшучиваясь, ответила я и скрылась наконец в своём отсеке.

Я потянулась к прозрачному контейнеру, но остановилась с протянутыми руками, так и не коснувшись его. Под закрылками закололо. Противно так. Как тогда…

Я одёрнула руки и подошла к маленькому окошку. Немезис входит в атмосферу Кибертрона, и мне удаётся рассмотреть некоторые города. Руины. Издалека всё это кажется целостным, если не приглядываться. Но как с таким зрением не всматриваться в эти огромные величественные строения, тут и там пробитые снарядами, обугленные от бушующих пожаров, оплавившиеся от жара огня? Это просто невозможно.

Из коридора послышались изумлённые крики. Поверили, наконец, что мы не на земле.

Я смотрела в окно до самого приземления, пока нам не отдали приказ идти на выход. Так как наша кварта была последней, мы с Ди и Трайсшотом замыкали шествие. Выводили нас единым конвоем вооружённые эрадиконы через отдельный шлюз. Правильно, кто даст людям идти рядом с самим лордом Мегатроном? Я до сих пор не видела его вживую. Видимо, скоро это упущение будет исправлено, и, надеюсь, его лицо будет не последним кадром в моей жизни.

Нас действительно отвели на огромный стадион. Его сложно описать, кроме банальных слов: инопланетный, огромный, невероятный. Словно футуристический Колизей из металла, окаймлённый статуями чемпионов. Но рассматривать окружение нам особо не дали, быстро ведя нас по широкой дороге до самого стадиона. Нашу группу проводили в помещения, в которых раньше располагались гладиаторы. К нам вышел неизвестный мне десептикон: массивная лётная форма, чёрно-рыже-зелёные цвета, маска на лице, презрение в зелёной оптике — почти стандартный набор старшего офицера.

— Сражаться будете группами или по одному в соответствии с жеребьёвкой. Наблюдать за боем вы не сможете. Противник будет выбираться случайным образом по остаточному принципу. О победах до конца боя вы знать не будете, но, — десептикон явно ухмыльнулся, — вы прекрасно всё услышите.

— Даже имени своего не назовёте? — неожиданно сказал Трайсшот, приведя меня в тихий ужас.

— Тебе, кусок будущего шлака, его знать не обязательно, — даже не поменяв насмешливого тона, произнёс офицер. — Всё равно вам, белковым, не осилить этих тварей.

— Посмотрим, — Трайсшот, кажется, улыбнулся.

Дес совершенно проигнорировал его и продолжил инструктаж, а я пытаюсь бороться с этим отвратным покалыванием:

— Вас будут вызывать, так что не пропустите свою очередь стать куском шлака. Оружие, кроме встроенного, запрещено. Разрешено: встроенное оружие, способности, трансформация и полёт. В вашем распоряжении всё, что найдёте под ногами, да хоть голова вашего товарища.

Мне так захотелось оторвать его крылья и сунуть каждый тоненький сегмент их брони ему в каждое сочленение, что бы он вопил от боли за каждое произнесённое здесь слово. Пусть ведёт себя как высокомерный ублюдок, но…

«Не кипятись, побереги злость для боя», — быстро заметил моё состояние Вилдсайд.

«Как ты понял?» — отвлеклась я.

«У тебя оптика темнеет и, кажется, броня».

«Вот отстой», — я мгновенно развеселилась. Вот и догнал меня всеобщий мандраж.

Десептикон ушёл, оставив нас одних в помещении. Во всех глазах читалось одно общее на всех чувство — страх. Казалось, оно будет длиться вечность — ожидание. Но нет, первыми пошли на поединок…

— ТС-1304, Трайсшот и ТС-1326, — объявил эрадикон.

Я перестала чувствовать свою искру. Дина в панике посмотрела на меня, но тут же её пурпурная оптика сменилась горячей решимостью. Когда её, Трайсшота и Гюнтера выводили из помещения, она вдруг повернулась и, что совершенно ей не свойственно, крикнула так, чтобы услышали все:

— Мы всех сделаем!

— Да! — почти на автомате крикнули все хором.

Как бы я ни храбрилась, сколь бы я ни казалась железной леди, в первую очередь я живое существо. Я с замиранием искры смотрела за тем, как уходят мои товарищи, как они пропадают в этом чёрном коридоре, сопровождаемые эрадиконами. Я боялась сканировать пространство, считывать фон и проверять арену на эмоции. Я не хочу знать. Я заглушила аудиосенсоры, чтобы не слышать криков с трибун, не ощущать эмоций и фон ребят рядом со мной. Я не хочу знать, что там происходит. Я из последних сил борюсь с дрожью в крыльях, с немеющими конечностями. И мне страшно. Очень страшно. Дропкик, мне страшно…

«Сколько можно бояться?! Дерись! Страх не защитит тебя! Только. Ты. Сама. Можешь. Вырвать. Свою. Жизнь!»

— СР-1201. На выход.

Это прозвучало как гром средь ясного неба. Я вздрогнула, как в тумане посмотрела на галкообразный визор и пошла по чёрному коридору к квадратику света впереди.

— Готова? — спрашивает эрадикон, перед тем, как открыть решётку.

«Готова?»

Я кивнула и активировала всю сенсорику на полную. Ликование. Разочарование. Ужас. Паника. Страх. Гордость. Радость. Боль. Тоска. Скука. Ледяная скука. Лавина норовит сбить меня с ног, но я стою, как всегда стояла. Я не человек больше. И теперь за жизнь нужно бороться. Бороться так, как никогда прежде.

Свет на мгновение ослепляет. И рёв. Рёв, оглушающий, пронизывающий до самой камеры искры и там же затихающий. Звук не дошёл до искры, приятно пройдясь вибрацией по корпусу. Видеопоток выправился ровно в тот момент, когда из ворот напротив, покачивая скорпионьим хвостом, мне навстречу вышла огромная львица, роняя из пасти густые капли растворителя и сгустки пламени. За ней вышла вторая. И я одна. Со мной никого нет. Я одна на арене.

— Вот блять… — только и успела сказать, когда вторая львица заметив добычу, рванула ко мне.

Она двумя крупными прыжками оказалось рядом. Я сделала лучшее, что могла — перестала думать. Тело помнит куда лучше моего сознания. Я уворачиваюсь от этих тварей на одних инстинктах, на реакции, по привычке, как когда-то уворачивалась от ударов Шаттер, от ударов Дропкика. Они огромные, но слишком гибкие, ловкие и почти не чувствуют боли. Мне не было дела до трибун, до зрителей. Я не слышала их воплей, не слышала их разочарования. Только две твари, что поливают меня огнём, а мне плевать. Я не чувствую жара. Кибертронцы чувствуют, когда начинают плавиться? Если и чувствуют, то я нет.

Кошки поливают меня струями пламени, сыплют ударами лап, хвостов. Я совершенно забыла, какую стратегию против них мы придумали. Я одна. Их две. Такого мы не рассчитывали. Мы не подумали, что их может быть несколько против одного. Ни один из моих планов не срабатывает. Никогда.

Попав под очередной удар, я лишь думаю, как попасть этими огромными когтями по второй львице. Их броня слишком крепкая, я не пробью её бластерами. Они слишком быстрые, я не успею зарядить свою самую мощную пушку. Я не смогу взлететь — силовое поле границы арены слишком низкое для их прыжков. Улавливаю момент, сбрасываю крылья и тут же ловлю их за рукояти. Проскальзываю под брюхо нападающей кошки, отрубая одним мечом её правые лапы, вторым лишь царапаю брюхо, не успевшим активироваться энергетическим лезвием. Туша чудом не придавливаем меня, и я собираюсь добить её, но огромные зубы хватают меня, сжимая в тисках. Не замечаю, как кричу от боли. Она, не выпуская, обдаёт мой корпус столпом пламени, но я не чувствую его. Я не чувствую жара.

Я дура… Кто вытаскивает мечи в самом начале битвы? Я стреляю по глазам этой твари, но ей хоть бы хны. Она закрывает оптику, и мне не пробить её броню. Со всей дури бью её по шипастой голове, одним упрямством отбивая острые шипы. Успеваю схватить один из них и просунуть между шейных пластин. Попадаю по магистрали, прорезая её. Энергон залил фонтаном морду зверя, зашипел, попав на мою раскалённую броню, и тут же загорелся, стоило ему соприкоснуться с языками пламени. Прогремел взрыв.

Меня отнесло взрывной волной прямо под ноги поднявшейся на дополнительные манипуляторы второй львице. Последнее, что я увидела — полыхающий львиный зев и обрушивающееся мне на лицо пламя.

* * *

— Старскрим, отзывай тварь, — обеспокоенно говорит Скайварп, смотря на арену.

— Нет, — холодный голос Мегатрона заставляет всех отступить. — Я хочу досмотреть.

Сикерша, только что отрубившая ноги одной твари, так непредусмотрительно упустила из виду вторую и тут же поплатилась за это. Мощные челюсти хватают тонкий корпус, но не раскусывают. Им не хватает сил. Фемма ещё трепыхается в пасти, сопротивляется.

— Лорд Мегатрон, може…

— Нет.

Слипстрим моментально отступает. В её оптике страх. Она не ожидала, что лорд потребует боя до смерти. И уж точно она не ожидала, что эта киберформированная даже не додумается взлететь, чтобы уйти от атак. Она ведь столько ставила на неё, на идеального бойца, которого ей готовила Шаттер. Теперь все старания будут напрасны.

Взрыв оглушил. Все в молчании взирают на арену. Слишком много пламени. Слишком мало шансов для человека.

— Хана сикерлетке, — мрачно нарушает тишину Баррикейд.

— СР! Поднимай свою карму и наподдай этой твари! — заорал Вортекс с нижних рядов, стряхивая оцепенение. Некоторые подхватили его клич.

Но нет, корпус феммы утопает в густом пламени. Неприспособленный корпус долго не протянет под таким жаром.

Никто не понял, в какой момент у всех засбоила оптика. Никто не понял, когда всех обуял дикий ужас. Навязанный. Посторонний. Вехиконы вперемешку с эрадиконами испуганно попятились, кто-то уронил оружие. И мощный рёв сотряс арену, заставив отступить на шаг даже старших офицеров. Даже Старскрима.

— Какого шлака?! — взбудоражено выдал Скайварп, прикрыв аудиосенсоры.

— Это, что, звуковой удар? — Тандеркрэкер мотнул головой, стараясь стряхнуть последствия инфразвука. — Никто не говорил, что эти звери так могут.

— Звери так и не могут, — прошептал Старскрим, во все окуляры смотря на полыхающий силуэт, разрывающий пасть твари надвое.

Туша падает, занимаясь пламенем. Вся арена полыхает, но ощенившемуся крыльями силуэту всё равно. Она, как ни в чём не бывало, стоит в бушующем пламени, наслаждаясь его рёвом…

* * *

Я падаю на колени. Вокруг валяются обломки львицы. Всё полыхает. Я полыхаю. Пустота. Пустота и тишина, которые нужно заполнить. Это невыносимо.

«Я Гримлок!»

Я запрокидываю голову, и из глотки вырывается звук. Рёв, полный ярости и скорби. Я вымещаю в нём всё: и страх, и боль, и ликование, и отчаяние, и ярость. Ярость, что сжигала меня изнутри, теперь полыхает на броне. Я не понимаю, что происходит, не понимаю, почему я издаю этот странный звук. Я не понимаю, почему так болит тело, но я не чувствую жара. Почему я не горю? Почему не чувствую запаха обожжёной плоти? Ах, да, я же не человек…

Я замолкаю и смотрю, как звёздное небо расчерчивают тонкие полосы. Это что, звёзды падают? Красиво.

Пламя вокруг затухает, гореть больше нечему. Ко мне идёт крылатый силуэт. Кто это? Ангел? Дьявол?

С трибун доносится ритмичный звук. Трибуны? Ах, да, я же на арене. Тут был бой. Я победила? Или я мертва? Скорее всего, мертва, иначе, зачем здесь это крылатое создание?

Силуэт приобретает чёткость. Синяя рука опускается на моё плечо, но тут же одёргивается своим хозяином. Обжёгся. Белые крылья напряжены. Так ты ангел? Нет… глаза красные. Он что-то говорит, но я не понимаю. Что ты хочешь мне сказать?

Резкий удар по лицу ставит мозги на место.

— Не бей меня так больше, — ошарашенно выдаю я, дотрагиваясь до места удара, ещё не до конца понимая, что происходит.

Второй удар вскидывает в памяти, с кем я разговариваю.

— Так лучше? — спрашивает Старскрим. Я не понимаю его интонации.

Прислушиваюсь к себе. Сразу приходит понимание. Пытаюсь резко встать, но корпус покачнулся. Старскрим хватает меня за руку, удерживая. Броня остыла?

— Да, явно лучше, — поморщилась от противной боли в боку. — Спасибо.

— Скайварп, отправь её к медику, — кидает Старскрим за спину.

— Океей.

Я не успеваю толком ничего сказать, как чувство рассыпающегося на мелкие частицы тела чуть меня не доканало. Всё вернулось на места, но вокруг медбэй, а я всё никак не могу выйти из прострации.

— Слушай, ты, конечно, крутая, но ты мне манипулятор сейчас оторвёшь, — раздаётся над самым аудиосенсором.

Медленно поворачиваю голову, чтобы узреть слегка нервную ухмылку Скайварпа. Отпускаю его руку, в которую на автомате вцепилась. Перед глазами всё плывёт.

— Предупреждай в следующий раз, — говорю я и делаю шаг назад, борясь со сбоящими системами. — Это чт… что эткхх… это что было?

— Телепортация, — хмыкнул он, но напряжённо, по привычке. Его оптика сияет. — Нокаут, сюда, быстро!

И я не успеваю ничего сделать, только чувствую, как чужие руки не дают упасть на пол, крепко удерживая, и все… Привет, родная тьма.