Крики боли с трудом прорывались сквозь толстые стены пыточной камеры. Никаких вопросов, никаких требований. Только град мощных ударов, сопровождающийся яростным рычанием и стрекотом лопастей. Охрана снаружи упорно делала вид, что не слышит происходящего в помещении за их спинами, но даже они начинали нервно переглядываться и отводить окуляры, когда раздавались особенно громкие мольбы не вырывать руки, челюсть, окуляры…

Мольбы оставались без ответа. Истезатель не слушал. Его мысли были совершенно не здесь. Его оптика не видела ничего. Перед внутренним взором стояла только одна картина: видимая сквозь полыхающее багровое пламя ничего не понимающая фемма, полулежащая на земле и смотрящая на него огромными ультрамариновыми окулярами, полными испуга и недоумения. Она спасла его. Не только себя. Спасла от выстрела в спину от того, кому доверял, кого слушал почти беспрекословно в течение стольких ворн. Его напарник, друг… просто так чуть его не убил.

Ещё один мощный удар в брюшные пластины, уже превратившиеся в смятые куски потрескавшегося металла, и пленный виснет в оковах, отключившись от побоев и потерянного энергона. Брезгливо отойдя от лужи слитой отработки, Дропкик, с руками по локтевые сочленения в чужом энергоне и розовыми брызгами по всему корпусу мрачно пошёл наверх. Он не видел странных взглядов охраны, не слышал перешептываний вехиконов за его спиной. Ярость всё ещё бурлит и совершенно не собирается испаряться. Почему Шаттер поступила с ним, как с безыскровым дроном?

— Эй, ты бы хоть энергон смыл, Мегатрон не велел людишек так сильно пугать, — ехидно высказался Вортекс, гадко улыбаясь.

— Пошёл на болт, — кинул трехрежимник, даже не повернувшись к боевикону.

— Я то, может, и пойду, но сикерлетка тебя только бояться перестала. Смотри, а то сбежит ведь, — крикнул вертолёт в спину синего меха. Заметив, как тот остановился и даже соизволил повернуться, сверкая зло сощуренной оптикой, Вортекс вполне миролюбиво продолжил. — Уж не знаю, что задумала твоя Шаттер, но фемочка способная. Было бы жаль потерять такой экземпляр из-за чьего-то глухого упрямства и корявых интриг.

— О чём ты? — наконец отозвался Дропкик, уже полностью поворачиваясь к дознавателю-боевикону.

— Не делай вид, что не заметил, как Шаттер тщательно затирает следы её успехов на докладах Саундвейву, а при этом готовит из неё прекрасного элитного бойца, — Вортекс стравил пар, снисходительно фыркнув. — Раскрой окуляры и взгляни на неё внимательней. Ты видел её реакцию на первом допросе? Это любопытство, смешанное со страхом. Ты видел её оптику? Как двигались её крылья? Нет, ты не видел. А вот я следил. — Боевикон вплотную подошёл к трехрежимнику, смотря на него сверху вниз. — Убрать из неё этот страх, этот барьер, и тогда она превзойдет всех нас. А Шаттер втихую гробит этот талант. Кому она собралась её впарить?

— Без понятия, — вполне честно отозвался Дропкик, думая над словами Вортекса. — От меня тебе что надо?

— Просто хочу, чтобы ты подумал над этим, — вертолёт неоднозначно повёл плечами. За этим жестом может стоять и рука Онслота. Этот стратег, полностью преданный Мегатрону, явно заметил игру капитана, и она ему не нравится. — Никто не хочет, чтобы на нас обрушился Старскрим.

На этом Вортекс совершенно потерял интерес к разговору, отвлёкшись на нового пленного, что тащили вехиконы. Дропкик проводил его долгим взглядом и направился в мойку на пару ярусов выше.

— Где ты был? — спокойный, почти дежурный вопрос, пропитанный подозрением и властью.

— Зачем ты это сделала? — зло спросил Дропкик, смотря в спину Шаттер. Она даже не удосужились повернуться к нему.

— Что ты имеешь в виду? — голос стал вкрадчивым, угрожающе мягким, что раньше заставляло Дропкика просто смириться и отступить, но не сейчас.

— Ты чуть не убила меня… и её. Зачем ты это сделала? — зелёные молнии в прорезях на лице приобрели синий оттенок, выдавая гнев их обладателя.

Шаттер резко повернулась. Подрагивающие крылья выдали её волнение и раздражение. Она не ожидала, что Дропкик не остановится, не отступит, как раньше.

— Но ты жив, и её рефлексы сработали куда лучше, чем у большинства других, — воодушевленнее, чем рассчитывала, произнесла она. — Флэтлайн что-то утаивает, что-то очень важное. Ты чувствовал на себе силу её ударов, видел, на что она способна. Я должна понять и обуздать её, сделать идеальными солдатом для Слипстрим. И тогда, Дропкик, нам больше не придётся заботиться о выживании, об энергоне.

Синий мех только сейчас заметил эти полубезумные искорки в её оптике. Что она несёт? На мгновение, она показалась ему омерзительной, уродливой тварью, которая совершенно потеряла здравый смысл в этой войне.

— Ты чуть не убила меня из-за простой прихоти доказать себе, что она необычная? — Дропкик сам едва поверил в то, что говорит.

— Ты жив. Не вижу повода для беспокойства, — она холодно на него посмотрела. — Вопрос исчерпан. И больше не избивай пленных по своей прихоти. Нас вызывает, Саундвейв.

Дропкик молча последовал за ней, впервые не зная, как ему теперь поступить. Все это неправильно…

После очередного отчёта у Саундвейва, Дропкик, впервые обрадовавшись отлёту Шаттер с базы, собрался полетать в окрестностях, чтобы посмотреть что-нибудь новенькое из того, что киберформиртвание сотворило с этим миром. Чистое ночное небо, усеянное звездами заставляло предвкушать будущий полёт, и он уже взлетел, как вдруг заметил острый силуэт на одном из зданий возле их тренировочной площадки. Трансформировавшись в воздухе, не останавливая винт, Дропкик с удивлением обнаружил, что фемма изменилась. Острые концы новых элементов поблескивают в лунном свете, а крылья, очерченые бликами, сверкают изяществом и потаённой угрозой. Она смотрит в небо, рассматривая резвящегося на границе со стратосферой Старскрима. Этот шлаков сикер любит полетать по ночам. Знает ли она, за кем с таким интересом наблюдает?

На искре стало холодно. Сикер увянет, если не будет летать. Шаттер по глупости упускает то драгоценное время, когда летуна можно поставить на крыло без психологических травм. Ломает это ни в чем не повинное создание.

Дропкик не заметил, как подлетел и приземлился на крышу за её спиной. Старскрим улетел, как только появились его сотриадники, а сикерлетка, словно разочаровавшись закончившемуся представлению, качнула заостренными крыльями и обернулась к десептикону. Он не удержался и провел пальцем по кромке такого тонкого, изящно-опасного элемента её корпуса. Любой адекватный летун постарался бы убить его на месте за столь неприличный жест и посягательство на неприкосновенное, но она лишь с удивлением смотрит на него своими ультрамариновыми окулярами. Дропкик сел рядом и впервые решил просто с ней поговорить, понять, за что так цепляются за неё Флэтлайн и Вортекс. Может, он правда был всё это время по-настоящему слеп?