Оказалось, что Анэ допустил главную ошибку, такую же, что допустил и я – влюбился. По мнению моего товарища по несчастью – взаимно, но была проблема: избранником Анэ был оборотень, и парень просто понимал, что не сможет бороться за свою любовь с другими оборотнями, будучи человеком. Его просто не допустят к Ухаживаниям.

— Вот я и решил, что пойду в этот лес и найду Волшебный источник, что позволяет любому человеку выпустить наружу своего зверя. Это сделает меня оборотнем, и я смогу победить соперников и остаться навсегда с Рохом, — пояснил Анэ.

— Но почему пошёл один? Почему не попросил помощи Роха, если у вас с ним любовь, как ты говоришь, а он ещё к тому же и медведь, — недоумевал я.

— Он мне не раз говорил, что решит этот вопрос, но Ухаживания начнутся через три недели, а он всё никак не решил. А на днях его и вовсе отец отправил по делам, — тяжело вздохнул тот. — Ухаживания только раз в три года проводятся, так что… Сам понимаешь. Я не могу пропустить эти три года. Мы были неосторожны… я ещё не сказал Роху.

Анэ густо покраснел, а я всё никак не мог понять, что несёт этот сумасшедший влюбленный, и глупо уточнил:

— В каком смысле неосторожны? О чём не рассказал?

— Ну… Наедине неосторожны, и Боги послали нам дитя, — обнял свой абсолютно плоский живот Анэ. У меня слегка приоткрылся рот. Нет, я умом понимал, что уже видел беременных мужчин тут, но… не привык думать, что любой может в этом странном мире вынашивать нового человека.

— Зря, нужно было сказать. Тогда бы ты знал, стоит ли тебе на что-то вообще надеяться, — высказал я своё непрошеное мнение и остановился. Впереди был виден ручей, широкий и чистый. Любой ручей впадает в реку, по крайней мере, я так хотел думать. Наш кулинар-любитель не производил впечатление эрудированной и развитой личности, и я решил:

— Разувайся. Пойдём вниз по течению прямо по воде какое-то время, а потом перейдём на другой берег и будем идти до самой реки.

Анэ только закивал болванчиком, явно не желая спорить и брать на себя ответственность за наши две… нет, три жизни. Вода оказалась тёплой, что меня удивило несказанно, я со своей «удачей» ожидал, что она будет ледяной. Ручей был неглубоким, и страшных рыб с лапами тут явно не водилось. Мы пошли. В воде всё же было тяжелей брести, да и течение так и норовило свалить с ног, вымочить полностью, так что разговоры сами собой стихли. Слышно было только шум воды и пение птиц, как в пионерском лагере, честное слово. Правда, ни в одном лагере за мной не гонялся вожатый с настойчивым желанием съесть.

Мы изрядно устали, когда я решил, что хватит, и мы перешли ручей вброд, на другую сторону, где и остановились что б отдохнуть. Я честно разделил между нами яблоки и половинку хлеба, решив, что это может испортиться первым. Анэ ожил после получаса отдыха и спросил:

— Может, этот ручей и есть Волшебный источник? Ну, этот ручей. Давай попробуем воду из него попить?

Очаровательный дурачок!

— Ты что, не знаешь даже, как этот источник выглядит? И попёрся искать в лесу неизвестно что? — не сдержался я. — Ну… попей! Как раз заработаешь себе расстройство желудка! Пока будешь по кустам сидеть, нас орк догонит. И ему тебя даже потрошить не придётся, всю еду и не только ты природе отдашь. Только мог бы сразу сказать, мол, так и так, хочу напиться этой подозрительной воды. Я бы твою порцию сам съел бы. Пошли, дитё, нужно двигаться, пока не стемнело. Начнёт темнеть – будем искать укрытие.

Анэ сник, обиженно замолчал, сопя себе под нос. Я тоже молчал, правда, не долго. Очень уж мне не хотелось вновь чувствовать себя одиноким в этом проклятом лесу.

— Ладно, прости, я просто устал и потому нагрубил. Расскажи мне о своем медведе, — попросил мирно я, улыбнувшись ему.

Анэ тут же ожил и предсказуемо простил, начав бесконечное повествование о своём дорогом Рохе. Если судить об оборотне со слов его залетевшего недожениха, то тот исключительный мужик; красив так, что Аполлон отдыхает; сильный настолько, что Скала, Дуэйн Джонсон, нервно курит в сторонке; а уж рост этого совершенства чуть меньше трёх метров, но при этом он умнее Эйнштейна, галантнее любого джентльмена и вообще совершенство.

Мои уши постарались свернуться в красивые и тугие трубочки, но не вышло. К счастью, умный мозг просто прекратил анализировать этот поток сознания на степени искристости глаз и пушистости ресниц. Монолог милого болтуна стал чем-то вроде пения птиц: слышно, но непонятно. Мысли, напуганные произошедшим, оправились и направились в нужном направлении.

Солнце опускалось, и небо стало красным. Понимая, что в темноте мы будем просто лёгкой добычей для орка или волков, я принялся осматриваться. Мне нужно было найти безопасное место, хотя бы немного более безопасное, чем лес.

Что же, пещер, дупл, брошенных домов и прочих явных укрытий для нас судьба не припасла, зато я заметил большой пень. В ширину погибшее дерево было метра полтора, и я скомандовал о ночёвке. Мы собрали сухой травы, накрыв верх пня, решив, что мы сможем там переночевать, укрывшись сверху пахучими ветками дерева.

— Анэ, слушай внимательно, мы ложимся спать, но я буду следить за лесом до полуночи, ты потом, после. Я тебя разбужу, — строго сказал я, когда мы улеглись в обнимку после скромного ужина из остатков хлеба. Тот кивнул и пообещал, что своё дежурство будет честно не спать.

В лесу было прохладно, всё чесалось: комары получили в нашем лице и ужин, и десерт. Я вообще удивлялся, как мы остались в живых и нас не выпили до конца. Зато это не давало мне спать, помогая нести дежурство честно и исправно. Я вслушивался в крики птиц, в шорохи и поражался, насколько же стало страшно в этом лесу.

Мне казалось, что время замерло и луна слишком медленно поднимается в красивом небе с чужими холодными звёздами. Я впервые после первых дней в чужом мире ощутил своё ужасное, полное одиночество. Я тут был лишним, не к месту. Мир, чужой, холодный, непонятный для меня, отторгал меня, как тело чужеродный объект. Стало тоскливо и грустно до слёз. Мне дико хотелось домой, к друзьям, к родственникам, обнять маму, даже тётю я был согласен обнять. Пусть она начнёт меня опять распинать, говоря мне, какой я неудачник и что мне нужно найти девушку, чтобы не спиться. Прогнать тоску не выходило никак, и я закрыл глаза на мгновение, чтобы просто не расплакаться.

Проснулся я резко: меня схватили за ногу и потянули. Ещё не поняв, что происходит, я ударил второй ногой и попал. Орк взвыл, получив пяткой по носу, взвыл недружелюбно. Я же схватил за руку едва проснувшегося Анэ, и мы спрыгнули в другую сторону пня. Ни он, ни я ножи, конечно же не схватили. Мы просто бросились бежать. Орк, воя, бросился за нами напрямую через кусты.

Я не понимаю, как смог подпихнуть Анэ и сам влезть на ствол без единой ветки внизу.

— Помогите! — закричал Анэ на весь лес, не останавливаясь, упорно поднимаясь выше. Я тоже не отставал, как, впрочем, и орк. Как-то пару раз я удачно попадал пяткой по уже разбитому носу орка, отчего тот выл, сверху просил помощи у леса Анэ.

Огромная рука орка схватила меня за ногу, и тот стащил меня, скидывая на землю. У меня выбило воздух из лёгких, ногу обдало болью, я всё же попытался встать, но тут сверху на меня прилетел Анэ.

«Не долго музыка играла», — пронеслось в голове к месту. Я был уверен, что сейчас огромный орк спрыгнет сверху, превращая нас с Анэ в единый вкусный блин гигантских размеров. Но тот спрыгнул рядом и достал нож, огромный, блестящий и, надеюсь, острый.

— Орк! — сообщил тот зло и пошёл к нам, вернее, сделал один огромный шаг. Анэ не видел его, но крикнул мне на ухо:

— Рох!

Что ж, он умрёт с именем любимого на устах, как в дешёвом любовном романе, а я, как дурак, – с заложенными ушами. Над нами пронеслось что-то огромное и сбило орка с ног.

Медведь! Я принялся активно спихивать с себя Анэ, пока животное весьма успешно сражалось с орком.

— Анэ, вставай, у нас есть шанс сбежать! — потребовал я.

— Зачем? — уточнил спокойно Анэ, скатившись с меня в бок. — Рох нас защитит.

— А это точно твой медведь? Ты уверен? — спросил я, поднявшись с трудом на ноги.

— Нет… — признал Анэ вдруг, голос его сел, и спокойствие испарилось.

— Давай, быстрее назад, на дерево. Взрослые медведи не умеют лазить, вроде, — приказал я, понимая, что орк проиграет хищнику, а бежать я просто не могу. Я подал Анэ руку и помог подняться. Мы рванули… вернее, поковыляли к дереву. Драка стихла за нашей спиной, мы опоздали.

— Анэ… Дурачок мой любимый, — раздался приятный низкий, бархатный голос за спиной.

Про голос Анэ не соврал, и я обернулся, слишком уж любопытно было посмотреть на мистера Совершенство. В тусклом свете луны я рассмотрел лишь фигуру высокого и крупного мужчины. Анэ тут же направился к любимому, а тот, скинув с плеча сумку, бросился навстречу парню, подхватил того легко на руки и поцеловал жадно, прижимая к себе.

Мне стало не по себе, и я отошёл от них ближе к тому, что было орком, чтобы убедиться, что тот окончательно мёртв. Анэ же, прервав поцелуй, принялся рассказывать всё жениху. Поняв, что это надолго, я опустился на траву возле сумки.