Мистер Совершенство выслушал мои опасения и спросил меня в свою очередь, кивнув в сторону своего Анэ:

— А когда ты его спасал, ты ведь понимал, что, возможно, спасаешь серийного душителя стариков.

Я глянул на болтливого друга: тот не вмешивался и молчал по одной единственной причине – ел. С полными щеками малинового пирога, с перепачканным ягодами лицом Анэ выглядел весьма уютным и домашним.

— А ты не смотри на его мирный вид и хрупкое телосложение, вернее – теловычитание! Он коварен и весьма себе опасен. Большинство маньяков выглядят такими же милыми и мирными, — продолжил Рох, но замолчал, когда пущенная болтуном в полёт деревянная ложка стукнулась в плечо медведя.

— В его случае телоумножение, ведь из одного тела Анэ делает два, но суть я уловил. И ты прав… Мне не стоит сразу примерять на себя все возможные ошибки эльфов. Тем более ещё не совершённые, — согласился я.

— Лох фсехда плав, — с полным ртом сообщил наш главный разведчик и добавил, уже прожевав: — Нам нужно будет рассказать остальным. Общими усилиями мы быстрее сможем оживить эльфов.

Слухи о чудесных свойствах варёных куриных яиц расползлись быстро, не знаю, наверное, за несколько дней. И что-то в системе передачи данных путём устного информирования пошло не так. В начале недели я случайно услышал ещё более-менее невинное заявление, что если любое дерево накормить яйцами – оно рано или поздно станет эльфом. Мне было очень любопытно, как оборотни или люди вообще представляют кормление обычного ясеня, к примеру, яйцами. Чисто технически: ртов обычные деревья не имели, так что есть были не в состоянии. К концу недели слухи стали откровенно пугающими: теперь уже говорилось, что все, кто не будут есть по яйцу в день, медленно превратятся в деревья. Мол, проклятие на этот мир направили наги и теперь сидят, потирают кончик хвоста и ждут момента, когда останутся единственной разумной расой. Оборотень, который мне это говорил, верил в этот бред искренне и всей душой. Я понимал, что большая часть разумных не сильно-то и верила подобным слухам, но…

— Я не смог купить больше куриных яиц, — сообщил мне обеспокоенно Дейам. — Ты уверен, что утиные подойдут?

— Любое яйцо, мясо, творог и даже молоко подойдут, — уверенно заявил я.

Теперь мы по лесу ходили вдвоём ранним утром, до того, как мне нужно было явиться в мастерскую на обучение. У нас появилась собственная карта деревьев-эльфов. Я даже каждому из пяти наших подопечных дал свою кличку и вёл журнал обратного превращения в эльфа. Всё же мои записи могли представлять в будущем хоть какой-то научный интерес. Ещё четверых кормили Анэ с Рохом, а ещё трёх – папы мистера Совершенство.

За последние дни я прекратил уже опасаться Дейама, поняв, что эльф точно не желает мне ничего дурного. Просто за долгие годы древесного образа жизни он немного отвык общаться, и этот навык даётся ему тяжело. Судьба у меня, видать, такая. Анэ достался мистер Совершенство, а мне – мистер Нелепость.

— Сходим на танцы вечером? — ворвался в мои мысли Дейам.

— Давай не сегодня, — мирно попросил я: мы уже ходили на танцы, и мои ноги до сих пор болели. Я человек отходчивый, и желание оторвать этому неловкому пню корни уже поутихло. — Может, пойдём лучше на лодке покатаемся?

— И ты как в прошлый раз обернёшься? Я хочу с тобой время провести, а не смотреть на ручей, — надулся эльф, выпятив по-детски губу.

— Тогда, может, на ярмарку в Орешек сходим? — предложил я сходить в ближайший городок.

— Отличная идея, Дэн, — обрадовался Дейан.

Мы закончили варить утиные яйца, сложили их в корзинку и направились в лес. Первый деревянный эльф по кличке Качок рос совсем недалеко. Не знаю, кто и когда повесил на него качели в виде двух цепочек и доски. Но повесили давно, очень давно, и цепочка вросла в ветку. Его мне было жалко больше всех, но я настолько боялся увидеть, что будет, когда Качок обернётся, что я всегда выбирал ему самое маленькое яйцо, оттягивая этот день.

— Ты хочешь на качелях покататься? — по-своему понял моё внимание к Качку эльф.

— Нет, — тут же ответил я, слегка побледнев. В моём воображении эти цепи вросли в руку пока другого, безликого эльфа, и если сеть и покачаться, то это будет подобно пытке. — Нам нужно купить куриц и тебе построить курятник.

— Поможешь? — спросил тут же в ответ Дейам.

Я фыркнул и рассмеялся: ветки у эльфа в плане ремонтных и строительных работ росли далеко не из ствола.

— А куда я денусь? Боюсь просто, что скоро все эти слухи о яйцах выйдут за пределы деревенек, а я люблю яичницу и блины, — пояснил я. — Нам нужно иметь собственный запас куриц, чтобы всегда были яйца.

Уж не знаю, что в разговоре о яйцах натолкнуло Дейама на романтические мысли, но именно в этот момент он нагнулся и попытался поцеловать меня. Мягко отстранившись, я спросил:

— Что натолкнуло тебя на мысль, что настало время поцелуев?

Первый раз эльф попытался меня поцеловать дня четыре назад. Я отстранился, и Дейам не настаивал, но через полчаса попробовал поцеловать снова, и снова, и снова. Пришлось провести образовательную беседу, в ходе которой я пояснил своему жениху, что нормальные разумные целуются в первые разы в романтичные моменты. Не то чтобы я был морализатором, но это постоянно быть настороженным, ожидая поцелуев.

— Ну… Мы же решили завести питомцев, это очень важный и ответственный шаг. Мы вдвоём будем заботиться о курах и делать это, находясь в отношениях, удобнее, — пояснил мне Дейам.

Я вздохнул, выдохнул, а затем пояснил:

— Куры не питомцы, ведь рано или поздно они пойдут на суп или в котлетки. Питомцев не едят.

— То есть, если мы решим не есть куриц, они будут питомцами, и мое объяснение остаётся верным, — сделал свой парадоксальный вывод эльф, и я пожал плечами. Острого желания рубить курицам головы у меня не было.

Мы пошли дальше, к следующему дереву: Выпь – этот задеревенелый эльф рос возле прекрасного прудика, в котором я любил плавать в шкурке, любуясь рыбками. Каждый раз мы останавливались там на завтрак, нам нравилось есть на свежем воздухе, в этот раз планировалось так же.

Деревья ожили достаточно, чтобы просыпаться, когда мы приходили, и открывать рот с острыми зубами, чтобы получить своё яйцо. Выпь не подвёл, быстро съел свою порцию, и я пошёл размять ласты. Поплавав в своё удовольствие, я выбрался на берег, стряхнул воду и подошёл к Дейаму, чтобы помочь ему расставить продукты на пикник. В этот раз меня ждали оладушки, фрукты и …

— Мёд! — произнёс за моей спиной незнакомый хриплый голос. Я вскрикнул и обернулся, ошарашено смотря на всклокоченного, голого и грязного безумца, худого, с горящими глазами.

— Дейам, — отскочил к жениху я, хватая того за руку. — Бежим!

— Зачем? — спросил спокойно эльф. — Это же Выпь! Пусть поест, Дэн, пожалуйста. Ты позавтракай в харчевне, чуть опоздаешь…

Пока я пытался осознать слова и сложить их в мысли, безумец встал на колени и принялся есть руками, жадно, давясь всем, до чего мог дотянуться, а дерева и правда больше не было.

— Он… Похоже, не совсем в своём уме… — тихо сказал я.

— Нет, всё нормально, к вечеру будет обычным эльфом, обещаю. Не стоит тебе его опасаться, он, как и я, будет до конца жизни тебе благодарен, — пообещал мне Дейам.

— Не говори ему, что это я нашёл способ спасти вас… Я не хочу, чтобы кто-то знал, — попросил я.

— Почему? — удивился он.

— Я не хочу лишнего внимания к себе, не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя обязанным мне. Ведь я ничего сверх не делал, просто мне повезло, — попросил я, смотря на то, как Выпь, съев наш завтрак на двоих, принялся задумчиво жевать скатерть. — А у него живот болеть не будет?

— В каком смысле? — спроси Дейам и, поняв, о чём я, кинулся к безумцу, ухватив скатерть. — Пусти! Фу! Нельзя!

Усевшись на пень, я принялся наблюдать эпичную битву за скатерть, искренне болея за своего эльфа.