Гром и молнии появились в небе вместе с ливнем, когда обычный летний дождь уже превратил всю мостовую в одну большую лужу. Здание, в которое арканцы приволокли Дино Паренте, являло собой такрй же богатый особняк, как и предыдущее, только без ведьминых призраков внутри. Фонарь, поставленный в углу хозяйской спальни коптил воздух свинным жиром и давал Марко и Дино необходимый минимум света, чтобы тьма вокруг них была не кромешной. Один сидел на подоконнике, всматриваясь в залитое водой стекло, другой ёрзал своими грязными штанами по парчовому матрасу неизвестного арканца, отчаянно борясь с нежеланным сном. Первое время он думал, что для этого будет достаточно страха от только что пережитой «встречи», но только первое время. Глаза уже слипались, а дрёма всё накатывала...

— И как ты думаешь этих южан высматривать? — забурчал Дино, вдыхая ноздрями запахи от лампы и думая о домашней мясной похлёбке. Ту и без того небогатую трапезу, что оставил ему на первом этаже Марко, Дино выблевал на пол, как только набил ею свой желудок, из-за чего сейчас готов был грызть спинку кровати. По странному для него стечению обстоятельств, голова болеть при этом перестала...

— Ни черта же не видно!

— Я не рожи их высматриваю — буркнул ему в ответ Арканец — а огни от их ламп.

— Ты так и не рассказал, что там за ведьма в доме...

Арканец на секунду отвлёкся от окна, и смерил кесалийца снисходительным взглядом.

— Тебе лучше поспать сейчас, а не слушать всякую мерзость, здесь она тебя не достанет, печати не пустят.

— Не откажусь от страшной сказки на ночь — хмыкнул кесалиец.

Глубоко и громко зевнув после почти минутной паузы, Марко взялся за рассказ, не отвлекаясь от созерцания мутного стекла.

— Лет пятьдесят назад, когда Арискампи только недавно выросло из деревни в пригород, в доме том одна приезжая лингонка цирюльню обустроила. Один чёрт знает откуда у неё столько серебра взялось и на стройку и на наём подмастерьев, но дело её в ход пошло живо. Арискампи всё росло, а цирюльня её на тот момент одна была на весь пригород. Под её бритву народ даже через ворота валил, хотя скорее под её юбки. Говорят, столько воздыхателей от себя отваживала, что соседки ее то женоложкой, то монахиней нарекали...

— Во как? — кесалиец приподнял бровь. — А я думал, что все ведьмы ещё и отпетые шлюхи...

— Я тоже так думаю — хмыкнул арканец — но говорю что слышал.

— И что за ворожбой она в своей цирюльне промышляла?

— Волосы своих посетителей, небольшими пучками сносила она в подвал, наличие которого было настоящей тайной за семью колдовскими печатями даже для всех её слуг и подмастерьев. Все пучки она фасовала в маленькие деревянные коробочки и заставляла ими полки как в библиотеке. Раз в четыре месяца одна из шкатулок распаковывалась, и какой-нибудь купчишка, пекарь, столяр аль церковный дьяк уходил ночью из своего дома, и больше туда не возвращался, а попадал он в тот самый подвал, на разделочный стол в его центре, и перерабатывался ведьмой на фарш. Такой вот корм для её вечной молодости получался...

— Я так понимаю, её «вечная молодость», вечно так и не продлилась? — спросил Дино, встав с кровати и разминая затёкшие плечи. От бушующей считанные минуты назад головной боли остался лишь лёгкий звон в ушах, что парень списал на остаточный эффект от целительных заклятий того ублюдка-колдуна в вагенбурге.

— Правильно понимаешь — крякнул арканец — пришли храмовники и цирюльню её прикрыли, вместе с ней.

— Как же они поймали её такую неуловимую?

— Ха! Самым надёжным методом, по чистой случайности! — весело крякнул Марко, и упреждая ещё один вопрос кесалийца, продолжил свой рассказ: — Как-то раз в ту злосчастную цирюльню забрёл подстричься орденский сержант. Они хоть и простые бойцы по большому счёту, но с опытом чуят ведьм не хуже их рыцарей. Одолеть ведьму сил ему, конечно, не хватило, и стал этот сержант ещё одной жертвой, но в тот же день его хватились другие храмовники. Ведьму уже как ветром сдуло, когда «серые» на цирюльню набрели, но слишком уж много следов она за собой оставила, начиная от кучи трупов в свой богадельне и заканчивая спешной покупкой лошади, когда дед нашего конюха словил лицом мешок с монетами, будто камень из пращи...

— Ты так всё это рассказываешь, будто сам там был вчера... — Дино с недоверием покосился на Марко.

— Мой дед был сержантом ордена, он мне всё это и рассказал, — с лёгким налётом гордости признался он кесалийцу. — В общем, закончилась та ведьма плохо, убежала она недалеко... — подытожил Марко.

— А потом вернулась в свой подвал...

— Ага — кивнул арканец — только уже без тела...

Почесав на голове шишку, кесалиец задал собеседнику вопрос, назревший ещё в начале рассказа:

— Это всё, конечно, безумно интересно, да вот только какого чёрта вы все забыли в этом проклятом подвале?

— Пока вы двое не бахнулись лбами, призрака сковывали печати храмовников — назидательным тоном ответил ему арканец — Они его, собственно, и сейчас сковывывают, просто небольшой конфуз вышел, а зато подвал тот, если не знать где он и что он, хрен какой чужак найдет. Потому что дверца вниз до сих пор прикрыта иллюзией, её снаружи только на ощупь можно найти и открыть, и звуков оттуда хрен услышишь, иначе на нашу пьянку уже давно бы южане заглянули.

Возразить собеседнику Дино ничего не успел, в окне замаячил огонёк...

— Туши фонарь! — громко шепнул Марко, слезая с подоконника.

Подъём с кровати Дино Паренте чуть было не превратил в прыжок, за что поплатился появлением сразу четырёх версий фонаря и арканца в своих глазах. Нужный ему фитиль, к счастью, нашёлся довольно быстро...

— Ты в темноте хорошо ориентируешься? — задал вопрос арканец кесалийцу, но словам его пришлось пробиваться сквозь звон в ушах у собеседника...

— Нормально! — с третьего раза и чуть громче нужного тембра ответил ему Дино.

— Создатель милостивый...