Как только Клементо обработал раны Луция и наложил на торс бинты, кардинал приковылял в гостевой зал, опираясь на дядину трость. Храмовника Луций нашёл сидящим на диване и играющим в гляделки с портретом его почившего родственника. Ножны с полуторным мечом стояли подле брата Еронимо, а бригантину храмовник так и не снимал. В отличие от простых солдат и многих рыцарей, храмовники носили бригантины больше как форму, чем доспех. И к большому удивлению Луция Альварро, от его собеседника несло не застарелым потом, а благовониями.

— Хм... А вы похожи... — заключил брат Еронимо, мастерски пряча улыбку за каменным лицом, когда вставший в дверном проёме Луций невольно повторил позу героя картины по левую руку от него, сложив ладони на той же самой трости.

— Нисколько — фыркнул Луций и уселся напротив храмовника, после чего в дверях возникли двое головорезов Монтанари с подносами в руках. Один с вином, другой с едой.

Подносы в их руках смотрелись как седло на корове, вся домашняя прислуга уехала в Лингонию вместе с Хайме, впрочем, Луцию и без того хватало лишних ушей и глаз, а бандитского вида молодые люди покрайней мере умели держать рот на замке, иначе их не держали бы в подручных такие люди как Джорджо Ченчи и Карло Бони, как думалось Луцию. Как только за двумя молодчиками закрыл дверь Клементо, Луций отхлебнул вино из бокала и задал храмовнику вопрос:

— Как вы узнали о готовящемся на меня покушении?

— От своих людей в гвардии — уверенно заявил храмовник.

— И вы не побоялись переходить дорогу людям патриарха?

Брат Еронимо изобразил на лице задумчивость.

— В другое время – да, мы бы не вступились за очедедную жертву случайной стрелы в затылке, случайного кинжала под ребром, случайного мышьяка в черепаховом супе и уж тем более за жертву ниразу не случайной дуэли, но... — отпив вина, рыцарь продолжил — Времена изменились.

— И тем не менее, ваши мотивы мне всё ещё не ясны...

— Позвольте спросить, как вы относитесь к политике Его Святейшества? — Задал он сходу лобовой вопрос.

— Я к ней никак не отношусь, поскольку не я его выбирал, и не я претворял в жизнь его идеи. Но... — Луций цокнул языком — Результат этой политики сейчас стоит под стенами его города...

— Что верно, то верно — хмыкнул храмовник и сделал ещё один глоток. — А как насчёт самого Его Святейшества? Какие-нибудь странности...

Луций задумался о своих недавних наблюдениях в патриаршьем дворце, которые хоть и казались на первый взгляд дурацкими, тем не менее слишком уж в глаза бросались. К тому же, по какой-то непонятной причине, брат Еронимо казался сейчас именно тем человеком, кому нечто подобное можно и выкладывать...

— То, что вы мне сейчас описали, ваше высокопреосвященсво, по всем критериям указывает на колдуна, — без какой-либо тени ужаса, или хотя бы удивления, изрёк храмовник — причём очень могущественного...

Луций надвинул глаза на лоб и задал храмовнику вопрос:

— Но ведь вы это и без меня знали? Верно?

Лицо брата Еронимо помрачнело, а взгляд его на секунду куда-то уставился в стену.

— Вы знаете что такое «Декада Раскола»?

Луций удивлённо хмыкнул.

— Десятилетняя война между Проклятыми Отцами и Лигой Малой Дюжины? — Как же я с моим саном могу такого не знать? Только вот какое отношение имеют к нам дела двухвековой давности?

— Косвенное, но очень близкое. До того, как «Проклятые» получили своё теперешнее название и отправились в ад, на всех уровнях церковной иерархии имелась одна пусть и затратная, но в то же время крайне полезная процедура, в то время называемая «Восходом», или «Восходом к Сиянию»...

— Пару раз я встречал эти термины в старых бумагах, — перебил храмовника Луций — Списки имён, путевые листы, и доклады с вашей крепости-монастыря в Лингонии...

— В то время каждый глава прихода был обязан при получении сана посетить «Сияние», нашу главную крепость в Лингонии, чтобы раз и навсегда установить для себя и окружающих чистоту своей души. Ни один колдун не мог уйти живым из нашего Зеркального Зала...

— Зеркального зала? — ужаснулся Луций. — Это же...

— Да. — Коротко ответил ему храмовник. — Их просвечивали нашей святыней. Поскольку туда попадали люди уже очень сильно за двадцать, то новых храмовников из них не получалось, к тому же для них эта процедура занимала десять минут, а не трое суток...

— Как бы там ни было двести лет назад, давайте всё же вернёмся а наше время... — молвил ему Луций, не желая давать свою оценку подобным практикам. Секрет «изготовления» воинов церкви он узнал ещё будучи секретарём при кардинале Навале, и впечатлил он его до мурашек даже в сухом пересказе дяди, и испытывать нечто подобное на себе, пусть даже в урезанных масштабах, Луций бы не захотел.

— Я лишь обозначил вам причину тех бед, что с нами стряслись. После Декады Раскола о процедуре «Восхода» в церкви забыли. Сначала негласно, перестав её выполнять, в силу величайшей опалы нашего ордена, а затем и вовсе отменив её сто тридцать лет назад, при патриархе Вентуре. Возвращаясь к нашему времени, решение нашей проблемы мы за одну беседу не выработаем...

Луций раздражённо фыркнул.

— Зато «Его Святейшество» может поставить на нас обоих анх одним устным приказом!

Храмовник покачал головой.

— Не может, иначе он получит на радость нашим «гостям» войну прямо внутри города. Каким бы грязным колдуном он ни был, всё же сдавать Виверию язычникам вряд-ли входило в его планы. Как и не входило в его планы приводить к себе домой почти целую тысячу охотников на колдунов...

— А как же сегодняшнее покушение?

— Вот именно что покушение, а не попытка ареста.

— Если патриарх не безумец, как вы говорите, то какой смысл ему сначала приближать меня, а затем убивать? — задумался вслух Альварро — С моим саном всё просто, таких «кардиналов» как я у него целый храмовый район, но кто вместо меня его войско возглавит? Полковники? Да они скорее спрыгнут со стены, чем возьмутся за столь гиблое дело! Или может Его Святейшество само хочет возглавит оборону?

— Думаю вы должны знать, что «Его Святейшество» в вопросах войны находится под влиянием начальника своей гвардии, полковника Сперанцы, и надо полагать, что именно с его меткой подачи Гвизар Лерронский настолько в вас разуверился.

— Похоже на то, что у меня не осталось выбора... — пробубнел себе под нос Альварро, подыскивая в уме подходящий «секрет», бойцов которого можно если не подкупить, то хотя бы стремительно с ними разделаться при помощи своих головорезов. — Не сегодня так завтра, если не заколят, так просто заколдуют...

Храмовник понимающе кивнул.

— Вы, конечно, имеете право на бегство, ваше высокопреосвященсво, но...

— Но вы не стали бы выручать мою сиятельную задницу, не будь вам чего-нибудь от неё нужно? — перебил храмовника Луций Альварро.

—... Да — ответил брат Еронимо после короткой паузы.