Джон в ступоре смотрел на него, разинув рот. В каком смысле конец? Что значит конец? Вот же мир — вокруг. Мы дышим, мы живы. Что за чертовщина?

— Что ты имеешь в виду, Шерлок? Какого черта миру должен прийти конец? Расскажешь ты наконец, что произошло, или мне придется клещами из тебя слова вытягивать?

— Майкрофт звонил, как ты уже понял. Из Баскервилля, — многозначительно добавил Шерлок.

— И?!

Они знали, что после произошедшего инцидента с дьявольской собакой, светящимся Бубенчиком и всем остальным, что вскрылось в результате правительственной проверки, устроенной Майкрофтом, лаборатории Баскервилля были взяты под его личный контроль.

— Около месяца назад, какая ирония, поступила информация, — сумев взять себя в руки, взвешивая каждое слово, медленно заговорил Шерлок, — что в Южной Африке происходит что-то странное. Умирают люди. Буквально сгорают за неделю-полторы, перед смертью чернея. По-видимому, их мучали жестокие боли. Все найденные трупы неестественно искорежены. Нет, над ними не издевались, но очевидцы говорят, что человека вдруг бросает оземь, скрючивает руки и выгибает пальцы вперед, на манер лап, при этом позвоночник выгибается дугой. Лицо приобретает оскал животного — верхняя губа вздернута вверх, рот открыт. Но самое страшное при этом — глаза. Даже после смерти человека в них видно безумие. Бешенство. Нет-нет, это не бешенство само по себе, и ты, как доктор, должен прекрасно понимать это.

Переведя дыхание, Шерлок продолжил:

— Братец отправил лучших людей из Баскервилля. Снабдил всеми средствами защиты и оборудованием и приставил к ним людей из МИ-5. Ты же знаешь этих ботаников, они не заметят опасности, если перед носом будет интересный экземпляр. Они взяли кровь. У умерших и заболевших. И на всякий случай еще у полутора десятка человек. Джон, это какой-то новый вирус. Очень опасный, по словам Майкрофта. Высокая вирулентность. Передается по воздуху, от соприкосновения с инфицированными, и, само собой, через кровь и общую посуду. Майкрофт говорит, что в том районе Южной Африки уже тысячи заболевших. Вирус распространяется со скоростью света. Майкрофт планирует закрыть границы Британии и заставить этих лабораторных умников как можно скорее выяснить все, что возможно, об этом вирусе и разработать вакцину. Джон! Майкрофт боится! Я никогда не думал, что когда-нибудь я услышу дрожь в его голосе. Он пытался заставить нас уехать в Сассекс, в семейный коттедж. Говорят, что там мы будем в безопасности. Но я не стал его слушать: и так понятно, что это не сработает.

Джон сидел, распахнув глаза и натурально уронив челюсть. Весь его мир перевернулся с ног на голову. Как врач он понимал, чем это грозит. Полный локдаун, который, вероятно, не спасет, но приостановит эпидемию. Нет, подождите, какая эпидемия?! Это уже пандемия! В ужасе Джон уже рисовал в своем воображении, в красках, что может произойти. А как бывший военный он знал, что закрытие границ, да даже оцепление всего периметра военными, не спасет. Это не враг, которого видно, которого можно отправить в нокаут ударом приклада или, на худой конец, выстрелом в руку, ногу, да куда придется. Нет. Это невидимый враг. А что еще хуже — новый, неизвестный. Это катастрофа. Мирового масштаба. И об этом еще никто, абсолютно никто не знает. Даже люди, живущие в Южной Африке. Они просто напуганы. Они не понимают масштабов случившегося. Может, все обойдется?! Может, ученые Майкрофта не привезли на себе этот вирус? Может, им удастся разработать вакцину до того, как угроза примет мировой масштаб и выплеснется за пораженный участок? Может, может, может… Джон, — сказал он сам себе, — посмотри правде в глаза! Ты правда веришь, что вирус, с высокой вирулентностью возможно остановить?

— А ты знаешь, Джон, как его назвали? Вирус. Он проходит под кодовым словом — «Пантера».