— Гай-сенсей, какой же у вас здесь бардак! — Тен-Тен взяла с полки книгу и смахнула с неё толстый слой пыли. Гай в ответ виновато улыбнулся. Он не подходил к этим полкам уже очень давно. Пока он лежал в госпитале, кроме книг Шизуне ничего ему не доверяла, чтобы он не превращал что бы то ни было в тренировку, поэтому его коллекция значительно пополнилась, но с момента выписки времени на чтение становилось всё меньше. Да и доставать книги с высоких полок, как оказалось позднее, стало совсем неудобным.

— Извини, Тен-Тен. Если бы знал, что вам захочется там покопаться, обязательно сделал бы уборку перед вашим приходом.

— Интересно, каким образом, — где-то справа раздался голос Неджи, разбиравшего нижние ящики: товарищи решили поделить сферы влияния, чтобы ускорить процесс, и теперь были разбросаны по всем углам просторной гостиной. — Скольких усилий вам бы стоило заставить Какаши-сенсея помочь?

— При чём здесь Какаши? — в глазах Гая отразилось недоумение. — По-твоему я сам не могу справиться?

— Давайте на чистоту, инвалидная коляска не добавляет маневренности, — Неджи высунулся из-за дверцы шкафа, ранее почти полностью скрывавшей его. Вид у него был крайне уставший. Ещё бы, на протяжении десяти лет говорить одно и то же. — Я, конечно, не сомневаюсь в ваших способностях, но, стоя на руках, вы даже пыль не протрёте нормально, что уж о книгах говорить.

— Вот ты, значит, как? — Гай притворно-обиженно скрестил руки на груди, и отвернулся от ученика. — Я к нему со всем сердцем, а он... Совсем старика не ценишь!

— Да какой же вы старик? — Ли показался из-за своей стопки книг. Забавно... Когда он впервые оказался здесь в двенадцать, смотрелся среди небольших изданий органичнее. Теперь же высокий плечистый мужчина выглядел здесь немного неуклюже. — Вы нам всем ещё фору дадите!

— Говори за себя, — Неджи снова спрятался за дверцей шкафа, но его слова всё равно было слышно.

— Неджи, да сколько можно! — голос Тен-Тен сорвался на приглушённое рычание. Она порывисто схватила с полки первую попавшуюся под руки тетрадь. — Это не очень важная вещь, надеюсь? — после отрицательного жеста со стороны Гая тетрадь стремительно полетела в сторону Неджи, попав прямо в голову.

— Ай! — тот машинально потянулся к ушибленному месту. Удар был несильный, но точный. — Я думал, мы переросли тот этап, когда симпатия выражается в побоях.

— Следи за языком, и перерастём быстрее, — Неджи на этот выпад в свою сторону наградил Тен-Тен ледяным пронзительным взглядом, но она уже отвернулась к Гаю. — Не обижайтесь на него. На самом деле Неджи вас тоже очень сильно любит. Просто не признаётся.

— Точно так же, как Гай-сенсей никогда не признается, что ему нужна чья-то помощь, хотя в его положении это абсолютно естественно и не зазорно, — возразил Неджи, закатывая глаза. Сколько Гай его знал, этой привычке он не изменял никогда. — Беру пример с любимого учителя.

— Ребята, я нашёл! — Тен-Тен только открыла рот, чтобы возразить, как Ли буквально выбежал из своего угла, держа в руках старенький потрёпанный фотоальбом — предмет, из-за которого едва не каждый визит учеников Гая превращался в поисковую миссию. Надо бы найти для него более постоянное место...

— Ну наконец-то! — Тен-Тен отряхнула руки и спрыгнула с табуретки, использовавшейся, чтобы достать до верхних полок. — Не в обиду вам, Гай-сенсей, но раньше мне казалось, что книг у вас не так много. Вы с прошлого нашего прихода новые где-то нашли?

— Если что-то и изменилось с того времени, так это количество моих седых волос, — Гай усмехнулся, забирая у Ли альбом. Как же давно он не брал его в руки... — Вы, ребята, совсем про меня забываете. Месяца три не заходили, хотя мы и живём в одной деревне.

— Гай-сенсей, ну что вы такое говорите. Конечно, мы вас не забываем, — Тен-Тен подошла к нему со спины и нежно обняла за шею. — Вы же сами знаете, как это бывает: у Ли миссии, у Неджи помимо этого в клане дел невпроворот, у меня магазин... Всё свободное время съедается напрочь. Но это же не значит, что мы совсем не ценим наши встречи. Наоборот: знаете, какой заряд энергии сразу? — Тен-Тен задорно улыбнулась, а Гай чуть отклонился назад, вглядываясь в, казалось, ничуть не изменившиеся за годы черты лица. Да, перед ним была всё та же милая, но храбрая девочка, какой она была при их первой встрече. Только теперь уже совсем взрослая.

— Ладно, верю, — Гай снова улыбнулся и перевёл взгляд на фотоальбом, лежавший на коленях. Сколько раз они уже всей командой пролистывали его? — Вам ещё не надоело каждый раз смотреть на одни и те же фотографии?

— Нет, конечно! — Ли с преувеличенным энтузиазмом опустился на пол по левую руку от сенсея. Неджи молча сел с другой стороны. — Вы же всегда так интересно рассказываете!

— Вот именно, — Тен-Тен осталась на месте и положила голову на плечо Гая, не переставая обнимать его. — Вы же не думали, что в этот раз обойдётесь без комментариев к каждой фотографии?

— И не надеялся, — честно признался Гай. Он любил, по-настоящему любил такие вечера с учениками, ставшие традицией уже очень-очень давно. — Что ж, начнём?

Каждый раз, когда они всей командой собирались дома у Гая заканчивался просмотром старого альбома с фотографиями. Первый раз это произошло немногим позже формирования команды. Хотелось узнать новоиспечённых учеников получше, и Гай не придумал ничего лучше, чем позвать их на чай и поговорить в непринуждённой обстановке. Тогда Тен-Тен, заинтересовавшаяся книгами об оружии на полках, и нашла фотоальбом, составлять который, помнится, начинал ещё отец Гая. Ли сразу же попросил посмотреть и плавно всё это перетекло в бесконечные рассказы, сопровождавшие каждое изображение. Даже Неджи, в тот день державшийся отстранённо, слушал с вниманием. С тех пор ни один раз, когда все четверо оказывались в доме Гая, не обходился без старенького альбома, с каждым годом пополнявшегося новыми фотографиями.

Первая страница альбома, наверное, была одной из самых любимых не только у Гая, но и у остальных членов команды. Ли вдохновляли истории о неудачнике, ставшим сильнейшим в деревне мастером тайдзюцу, Тен-Тен просто нравилось рассматривать фотографии маленького сенсея и из раза в раз говорить, что он ни капли не изменился, разве что самую малость, Неджи... По Неджи вообще сложно было что-то понять: умение скрывать свои чувства тоже осталось с детства, а с годами только укрепилось в его характере. Гай же просто любил иногда вспомнить прошлое. Поступление в Академию, потом выпуск... В первое, а уж тем более во второе никто не верил. Никто, кроме отца, с неизменной улыбкой стоявшего на этих фотографиях рядом (когда Тен-Тен первые увидела это изображение, не помедлила сказать, что теперь прекрасно понимает, откуда это дурацкое выражение лица у самого Гая). Да... Отец был единственным, кто верил в него до самого конца. Интересно, он бы гордился сыном, увидев его сейчас?

Потом шли страницы с тех времён, когда Гай только стал генином. Вот первая фотография их команды, вот первая успешная миссия, здесь первый экзамен на чунина. Генма и Эбису... Давненько они не общались. Каждый раз Гаю хотелось это исправить и каждый раз почему-то всё забывалось. С другой стороны, глупо было полагать, что у специальных джонинов найдётся свободная минутка, чтобы вспомнить былое в компании старых друзей. Но Гай, в общем-то, не сильно расстраивался. Как показала практика, не так сильно они и сблизились, пока были в одной команде.

Гай перелистнул ещё одну страницу. Здесь он уже был джонином, а это значило, что скоро...

— Ой, а вот и моя любимая, — Тен-Тен весело рассмеялась, указывая на новую фотографию. Первую фотографию третьей команды. — У меня дома на самом видном месте стоит.

— Это, определённо, показатель, — усмехнулся Неджи. — Уверен, что это единственная фотография в твоей квартире.

— Прекрати, ты прекрасно знаешь, что это не так, — Тен-Тен бросила на него укоризненный взгляд из-под нахмуренных бровей.

— Фотографии заказанного в магазин оружия не считаются.

— Да ладно вам, какая разница? — вклинился в спор Ли. — Вы сегодня всё время ругаться собираетесь?

— Ли, мальчик мой, это абсолютно естественно, — Гай оторвался от альбома и улыбнулся самой искренней улыбкой, на какую был способен. — Неужели ты не видишь, как в их крови кипит Юность?

— О, ну только не снова! — Тен-Тен мученически заскулила, поворачиваясь к Неджи. — Похоже, у нас с тобой прибавилось сводников.

— Ты только сейчас заметила? — Неджи, ко всеобщему удивлению, просто усмехнулся, без всякого намёка на привычное раздражение. — Это уже лет пятнадцать продолжается.

— Да, но... — Тен-Тен на мгновение запнулась, после чего со вздохом продолжила: — Ладно, не важно. Давайте дальше фотографии смотреть.

Фотография, на которой впервые была изображена вся команда, была единственной, с которой не связано никаких историй — она была простой формальностью, выполнить которую было необходимо. Но при этом всегда сидели над ней, обсуждая всё на свете, дольше всего.

— Эх, кажется, сто лет назад всё это было, — с улыбкой выдохнула Тен-Тен. — Вот так обернуться назад — и пропасть разделяет нас сегодняшних и тех, кто на фотографии.

— А по-моему, никаких изменений, — Неджи безразлично пожал плечами. — Ли всё такой же упрямый, ты всё так же ищешь позитив во всём. Всё осталось на своих местах.

— Зато ты стал с годами только серьёзнее, — усмехнулся Ли. — Конечно, — Неджи уверенно кивнул. — Должен же был кто-то из нас повзрослеть.

— Как бы вы ни взрослели, для меня всё равно останетесь теми неопытными детьми, какими были в нашу первую встречу, — Гай добродушно улыбнулся, похлопав Неджи по плечу. Тот снова закатил глаза:

— Этим детям уже под тридцать, если вы не забыли.

— С тем, как часто мы видимся, можно и забыть, — а ведь и в самом деле: последние несколько лет Гай чаще видел учеников на старых фотографиях, чем в живую. Немудрено, что в его глазах они всё ещё были совсем детьми. Казалось, они всегда такими будут. А ему всегда будет чему их научить.

— У меня идея! — Тен-Тен подскочила на месте и тут же выбежала в прихожую, где оставила сумку. Через несколько мгновений она снова стояла в проходе перед товарищами, держа в руках небольшой прямоугольный предмет. — Как насчёт пополнить альбом на пару изображений?

— Лучше не придумаешь, — Гай с готовностью поддержал идею. — У нас давно не было совместных фотографий.

— Ты что, всегда носишь с собой камеру? — Неджи недоверчиво приподнял бровь, на что Тен-Тен нетерпеливо махнула рукой.

— Это называется «телефон». И да, камера там тоже есть, консервативная твоя голова, — она в поисках поддержки повернулась к Гаю. — Нет, ну вы представляете? Этот человек до сих пор шлёт бумажные письма, хотя все давно перешли на электронные! Мне кажется, — тут Тен-Тен перешла на шёпот, — это на него так общение с дядей влияет: старшее поколение Хьюга ой как не любит всякие новшества.

— Вообще-то, я всё слышу, — чуть громче, чем следовало, заметил Неджи. По комнате разнёсся смех Ли и Гая.

— Вообще-то, я знаю, — передразнивая его, Тен-Тен по-детски показала товарищу язык и, сразу же отвернувшись, принялась сооружать из лежащих на полу книг и табуретки что-то вроде подставки. Когда всё было закончено, она установила телефон на ней и пристроилась сзади, пытаясь подобрать кадр.

— Так... Неджи, стань справа от Гай-сенсея. А ты, Ли, слева. Да не так близко друг к другу, мне место оставьте! Так... Стоп, отлично. Ставлю таймер и бегом к вам.

Раздав все указания, Тен-Тен снова оказалась за спиной сенсея.

— Все смотрим в камеру. Скажите «Юность»...

— Ты же сейчас не серьёзно?

— Неджи, не гунди и просто улыбнись. На всех фотографиях как мумия стоишь.

Яркая вспышка, короткий щелчок — и фотография готова. Тен-Тен снова оказалась у импровизированного штатива и, быстро взяв в руки телефон, нетерпеливо провела пальцем по экрану. После нескольких таких движений на её лице расцвела улыбка.

— Ну красота, сказать нечего. Не хуже, чем тогда. Смотрите, — Тен-Тен спешно протянула телефон Гаю.

— Неплохо, — согласился Неджи, заглянувший через плечо сенсея. — И ничего я не мумия, — с ноткой укора в голосе он поднял взгляд на Тен-Тен.

— На одной единственной фотографии, — хихикнул рядом Ли, тоже посмотрев на изображение. — Хотя и тут поспорить можно.

— Я тебя не спрашивал, — холодно отрезал Неджи. Тен-Тен, наблюдавшая за их очередным спором, рассмеялась. Что-то не менялось с годами.

А Гай просто смотрел на фотографию и не мог сдержать улыбку. Вот они, его ученики. Уже не подростки с несбыточными мечтами, но взрослые люди с достигнутыми целями. Те, кого уже и учить нечему, они и так знают всё, что им нужно. Те, кто сами могут скоро стать сенсеями. И от осознания этого какое-то щемяще-тёплое, но в то же время совсем немного печальное чувство разлилось в сердце.

Да, его дети уже совсем выросли.