Ставни скрипели от ветра. Крупные капли били по подоконнику, словно пули. Гром звучал далеко в небе. Воздух был горяч и холоден разом. Небо белело даже за ватой тёмных туч. Парадиз давно не видел дождя. Армин давно не видел. Прислонившись к стене плечом, он вытянул ладонь и умыл руки каплями. Холодно, иногда больно. Но так он чувствовал связь с миром. Тонкую нить между ним и океаном.

— Армин?

Он обернулся. За столом расположились самые сообразительные: Ханджи, Леви, Микаса. Они успели переброситься парой слов прежде чем Армин отвлёкся на приятные мысли. Кажется, кто-то задал вопрос, но за шумом Армин ничего не услышал.

— Прости, — выдал он тихо. — Я… пропустил то, что ты сказала.

— Не я, — Микаса кивнула в сторону Ханджи, и Армин сглотнул, когда та начала говорить:

— Райнер сказал, что помнит подозрительного человека. Вернее, он не был подозрительным. Но я решила, что он подозрителен, так как пришёл к Райнеру поздним вечером.

— Никто к нему не приходил. Он думает, что мы поведёмся.

— Не совсем, Леви… Я размышляла об этом. И осознала, что совсем не понимаю этот план, — Ханджи открыла записную книжку. — Райнер хочет, чтобы мы думали, что его память стёрта. Однако также направляет нас в сторону загадочного человека.

— Для убедительности.

— А?

— Знает, что от «Райнера без памяти» мы избавимся.

— А от «Райнера с загадкой», значит, нет…

Леви фыркнул. Он не назвал бы это «Райнер с загадкой». Звучало глупее некуда. Больше подошло бы «Райнер с неубедительными бреднями».

— А что, если он на самом деле ничего не помнит?.. — вдруг подал голос Армин. Озвучивать такие предположения было сложно и, возможно, слишком наивно. — Простите…

— Нет, — Микаса покачала головой, — говори. Мы хотим послушать.

— Х-хорошо. Вдруг, Райнер на самом деле не помнит, как оказался здесь? Раньше никто не пытался врать так. Он очень умён, но… Я думаю, что нужно понять, кого он видел. Или как именно Райнер смог попасть сюда. Поймём как — поймём и зачем.

— Напомните, как его нашли?

— Конни Спрингер встретил его недалеко от стены.

— Насколько недалеко?

— Я слышала, что Райнер развёл лагерь… — проговорила Микаса, переведя взгляд на Ханджи. Та переместилась к окну и приложила ребро записной книжки к губам.

— Лагерь? А я слышала, что Райнера нашли без сознания. Так Конни смог бы без труда его дотащить. К тому же…разве Конни был один?

— Нет. Райнера поймали Конни и Жан, когда он направлялся к стене. Без сопротивления он дал себя схватить.

— Без сопротивления?

— Что значит… — Ханджи вскинула брови и приоткрыла рот. Армин прервал её громким предположением:

— Он хотел попасть внутрь! Возможно даже… хотел попасть туда, где находится сейчас.

Они переглянулись. Тишина повисла в комнате, словно паутина. Пока Ханджи наблюдала за облаками и опускала взгляд в записи, Микаса смотрела за её спину.

—…Что он сказал?

— Я сказал, что…

— Нет, Армин. Что сказал Райнер, когда шёл к стене? Он говорил об Эрене?

— Таких деталей мы не знаем.

— Значит, должны узнать. Микаса и Армин опросят Конни и Жана. Я и Ханджи продолжим «беседовать» с Райнером, — Леви повернулся к ней. — Сколько еды ты ему дала?

— Ни крошки! Я подумала, что так будет правильнее.

— Верно...Райнер не протянет больше двух дней. Значит, у нас есть два дня на сбор информации. Микаса,

— Да?

— Расспросите Конни и Жана. Узнайте о каждом движении Райнера. Ты спрашиваешь об Эрене. Армин спрашивает обо всём, что Эрена не касается.

— Я могу расспросить Райнера. Он знает об Эрене больше.

— Нет. Тебя к Райнеру подпускать нельзя.

— По-

Микаса приоткрыла рот, но шумно выдохнула, когда Армин коснулся её плеча.

— Ханджи опросит Райнера. Она знает, что делать. В этот раз она добилась больше, чем я.

— А что… что нам делать сейчас?

— Ждать. Пока Конни и Жан не вернулись, дел у вас нет.

Армин и Микаса переглянулись. По привычке они едва не дёрнули руки к сердцу. Однако здравый смысл оказался сильнее. Всё, чего они хотели — спокойствия. Тихо выйти из комнаты было лучшим решением.

<center>***</center>

Они шли молча. Мысли копились и застревали в горле. Полутьма коридора серела от проливного дождя. За время разговора тот заметно усилился. Стучал по крышам, барабанил по дорожкам.

Микаса поправила шарф левой рукой. Если Райнер решил помогать Эрену — это очень плохой выбор. Ей всегда казалось, что они враги. Лучшим решением было бы попросить Её о помощи. Если же это план… Нет, план оказался ужасным. Наверняка они рассчитывали, что никто не стал бы подозревать Райнера в сотрудничестве с Эреном. Однако это — первая мысль каждого. А если Райнер здесь не за этим? Что, если он работает на кого-то ещё? Микаса глубоко вздохнула и потёрла глаза.

— Ты в порядке?..

— Не хочу, чтобы у нас появились новые враги…

— О чём ты?

— Этот «странный человек»… Возможно, врагов у нас больше, чем мы думаем.

— Если честно, я предполагаю, что этот человек — Эрен…

Микаса остановилась. Глаза беспокойно блеснули.

— Райнер знает Эрена. Он не стал бы называть его незнакомцем.

— …

В тишине они дошли до балкона и положили локти на подоконник. Дождь не утихал, а небо было таким же белым. Армин поджал губы. Возможно, Жан и Конни не вернутся сегодня. Идти в такую погоду опасно. Даже лошади зачастую бегут от дождя. Если счастливые случайности сойдутся в одну, и встреча состоится, они в любом случае потеряют день. Три дня морить Райнера голодом нельзя. Значит, на поиск ответа на все вопросы останется лишь… может, больше, а может, меньше, чем сутки.