Тепло и спокойно. Перья облаков проплывали мимо солнца. Шум океана ласкал уши. Волны бились о берег и поднимались пеной. Райнер опустил взгляд на ладони. Бежевые рукава охватывали кисти. Пуговицы поблескивали в лучах солнца.

— Почему ты так смотришь? — Бертольд забавно наклонил голову, улыбаясь. Энни ответила до того, как Райнер успел приоткрыть рот.

— Потому что он странный.

— Нет, я… будто не должен здесь быть.

Они переглянулись. Птицы пролетели над головой, помахивая белоснежными крыльями.

— А?.. Не нравится это место? — Бертольд осмотрелся в поисках «плюсов». — Можем пойти в другое кафе. Но здесь, м… здесь милые занавески.

— На которые Райнер не смотрит. Из-за него мы сидим на улице.

— На улице тоже красиво…

— После Парадиза улица выглядит паршиво.

— Нет, — Райнер поднял взгляд. — После Парадиза… любое место как дом.

Справа запахло кофе. Официант поднёс кружки и поставил на стол. Ветер растрепал пряди Энни. Нахмурившись, она принялась поправлять их. Не стоило портить трапезу упавшими волосками.

Недавно Энни постриглась, но короткая причёска не гарантировала чистоты. Локоны были заправлены за уши и изредка поднимались ветром. Она выглядела взросло: холодный взгляд, прямая осанка, льняной пиджак и красная повязка на правой руке. Проходили года, Энни менялась, а Бертольд всё также посматривал на неё. Смущённо отводил глаза, давил улыбку и смотрел в кружку, не изучая взглядом белые щёки, хрустальные тонкие руки.

— Тренировка через полчаса, — произнесла Энни, сделав глоток.

— Напомни, для чего мы тренируемся?

— Для того, чтобы битв больше не было, Райнер.

— Враги из мёртвых не восстанут.

— Нельзя быть уверенным. Мы говорим о демонах.

— Хватит, — губы Бертольда подёрнулись в неловкой улыбке. — Можно считать, что мы… тренируемся, чтобы быть здоровыми. Вот и всё.

Райнер хотел поспорить, но улыбнулся.

<center>***</center>

— Демоны?

На этот раз он тяжело выдохнул. Пробуждения не приносили ни радости, ни испуга. Чем чаще Райнер возвращался к реальности, тем тоскливее становилось на душе. Требовалась минута, чтобы осознать, где он. Вспомнить проблемы, накопившиеся за жизнь.

Где? — подвал.

Почему? — не вспомнит.

За что? — все причины не перечислить.

Кто рядом? — не сложно догадаться. Ханджи.

— Что?

— Ты сказал «демоны» во сне. Давно не слышала, чтобы…

Райнер приложился к стене виском. Рано или поздно перестанут расспрашивать о снах…а может этого и не произойдёт. Вдруг его брови приподнялись. Новая мысль застучала в висках. Сны. Если Ханджи так ими интересуется, может…

— На моей родине есть наука, изучающая сновидения.

— А? Правда? — Ханджи присела у решётки и достала записную книжку. С привычным любопытством заблестели глаза, — раз уж мы здесь…я хотела бы послушать. Как она называется?

— Смотря, о чём именно ты хочешь знать… Онейрология изучает процесс сновидения. Психология — связь снов с реальностью.

— Значит, я права! Ты вспоминаешь прошлое через сны!

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Мне не снится… прошлое. Я словно оказываюсь там, где хотел бы быть.

— «Психология» изучает это?

— Нет. Это заболевание изучают все врачи. «Осознанные сновидения». Они мучают воинов, которые могут превратиться в титанов.

Плечи дёрнулись от вдоха. Титаны. Парадиз знал многое об их происхождении, однако…возможно, разобравшись с болезнью Райнера, они подберутся и к Эрену? Титан-прародитель мог стирать воспоминания. Память и сны имеют непосредственное отношение к мозгу. Ханджи не была доктором. Однако, что, если найти доктора для Райнера?

— Что будет, если не вылечить тебя?

— Я умру до того, как вы решите меня накормить.

Ханджи свела брови и направилась к выходу. Звук шагов стремительно стихал. Не прошло и минуты, как коридор погрузился в тишину. Райнер выдохнул через нос. Прислонился к стене спиной. План не удался. Ханджи была не только необразована (в той степени, в которой люди осознают понятие «психология»), но и сообразительна. Неужто догадалась, как он хочет сбежать?

Прошло не более получаса, когда она вернулась. Лезвия поблескивали в её руках. Когда Ханджи отворила решётку, Райнер поднялся. Сложно было сдержаться от колких вопросов. Спросит «решила убить меня?» и, быть может, в самом деле умрёт.

— Выглядишь недружелюбно.

— Наоборот. Мы посоветовались, и… знаешь, мы не хотим, чтобы ты умер.

— Даже Леви?

— Леви хочет. Но я спросила его последним.

Райнер сдержал усмешку. Спокойствие ютилось в одной комнате со смертельным оружием.

— Вытяни руки к стене. Я не могу привести врача сюда. И не могу позволить тебе выйти и превратиться в титана. Это же твой план? Подняться и сбежать, как бронированный?

— Может быть.

— Тогда,— Ханджи гордо подняла голову и указала на стену, — давай.

Райнер отошёл и вытянул руки. Ладони коснулись холодной стены. Лишь сейчас пришло осознание, как противно в этом помещении. Тихо и гадко. Раньше Райнер мечтал оказаться там, где заслужил. Не то чтобы он заслуживал бесконечного ожидания за решёткой. Смерти — да, но не одиночества.

Лезвия поднялись над сгибом локтя. Мгновенно опустились. Капли крови брызнули на кожу. Когда Ханджи потеряла бдительность, а на руках появились глубокие порезы, Райнер перехватил лезвия обеими руками. Пальцы сжали острие. Покраснели ладони. На пол капнула кровь.

— Не пытайся, Райнер.

Он дёрнулся в сторону. Вызволиться удалось с первой попытки. Райнер ударил Ханджи в плечо и, перевернув лезвия, вонзил одно в её ногу. Ханджи вскрикнула, но не упала. На одной ноге она была значительно медленнее. Но в порыве настойчивости погналась за ним. Райнер отряхнул руки и, не сводя с неё взгляда, выскользнул в коридор.

Успел лишь вдохнуть, когда Микаса, словно призрак появившись из темноты, пригвоздила его к стене. Два лезвия торчали из его плеч. Острия прошли дельтовидные мышцы насквозь. Рубашка побагровела. Дыхание сбилось, обида комом застряла в горле. Капюшон упал на плечи Микасы и испачкался алыми каплями. Ледяной взгляд прижёг Райнера к месту.

— Спасибо… — Ханджи поджала губы и присела. Срезав рукав лезвием, она принялась заматывать рану тканью. Голень ныла и покалывала. — Отрежь ему руки.

В комнате запахло железом. Микаса была единственной не раненой. Приложив руку ко лбу, она сипло выдохнула и кивнула. Не было смысла в благодарности. Она лишь оказалась в нужное время в нужном месте. Райнер был согласен с её молчанием, и стоял смирно, когда из плеча вытащили лезвие.

Точным ударом острие вошло в руку словно нож в масло. Шипение прозвучало сквозь зубы. Крик вырвался изо рта. Райнер дёрнулся, но конечность рухнула на пол.