Впервые уже второй раз за месяц Эйвери не опоздал на работу. Это было делом неслыханным и странным. Специалистом Голдфиш был отличным, но не самым пунктуальным, хотя всегда успевал закончить свою работу в срок. Первый раз он успел случайно, а вот сегодня всё было проще: дом Рейнера был в одном квартале от работы Эйва, и он попросту прошёлся пешком, наслаждаясь теплым и солнечным утром, пытаясь взбодриться таким образом после бессонной ночи.

Вчера, разложив вещи, Эйв совершил стратегическую ошибку — присел на кровать, и, разумеется, заснул. Два часа сна вымотали хуже, чем вымотала бы полностью бессонная ночь, и чувствовал он себя так, словно в голове вместо мозгов больничное зелёное желе. Кофе и прохладный душ, да даже прогулка не смогли выпихнуть захватчика из черепушки, и весь день Эйвери зевал, отвечал невпопад и бессовестно косячил.

Так что неудивительно, что в конце рабочего дня Эйв по привычке явился на парковку и, растерянно осмотревшись, осознал — его машину угнали, раз её тут нет.

— Гадство, — выдохнул Голдфиш, и стресс от необходимости вызывать полицию и писать заявление взбодрил его. — Идиот.

Последнее относилось уже к себе, так как он всё же вспомнил, что пришёл пешком, это было хорошо. Плохо было то, что, хоть убей, он не помнил точного адреса, откуда именно пришёл и даже дом не помнил внешне. Конечно, проще всего и логичнее было бы позвонить Рейнеру и спросить. Вот только даже по телефону насмешливые, ехидные нотки в голосе его вчерашнего спасителя уловить было легко и Эйву просто было стыдно.

Решив решать проблемы по мере их поступления, Голдфиш отправился хотя бы в нужный квартал, подумав, что на месте вспомнит нужный дом.

***

Рейнер, по старой привычке, заглянул в кафе напротив дома и взял с собой две порции еды, чтобы после бесконечного дня не готовить, но накормить и себя, и желанного гостя. Выйдя из кафе, он заметил в потоке людей на противоположной стороне улицы знакомую фигуру. Эйвери вёл себя странно: вместо того, чтобы идти домой, тот осматривал внимательно многоэтажки, и даже что-то записывал в блокнот.

Заинтригованный странным поведением гостя, Мишар, не окликая того, подошёл вплотную, заглядывая через плечо в блокнот. Там были зарисованы схематическими прямоугольниками дома, и часть уже была вычеркнута.

— А что значат цифры? — спросил Рейнер, утопая в любопытстве.

— Это количество этажей, — охотно пояснил витающий в своих мыслях Эйвери и тут же очнулся, пряча блокнот. — Привет!

— Привет, — улыбнулся Рей. — А зачем ты считаешь этажи?

— Уже не важно. Ну что, пойдём домой? — невинно попытался отделаться от расспросов Голдфиш.

— Пойдём, — вздохнул Мишар, решив пока не настаивать на ответе, но пообещав себе выяснить, всё же, зачем этот странный человек считал этажи. — Я взял нам ужин.

— Ой… Я и не подумал! Завтра ничего не бери, я сам приготовлю…

— Нет! И не думай! — вспомнил то, как они готовили ужин, Рейнер. — Не надо! Я сам разберусь. Мне ещё дорога моя кухня и мой желудок.

— Ты совсем в меня не веришь, — нахмурился Голдфиш.

— Верю, но жить что-то хочется, — ехидно отозвался Мишар.

Они вошли в лифт, и Рей нажал нужную кнопку. Эйвери обиженно нахмурился, буравя злым взглядом плечо и профиль Мишара, но тот, казалось, и не замечал этого. Когда кабина вдруг встала, Рей даже не удивился, хотя в лифте не застревал до этого ни разу в жизни. Карма Эйва, видать, состояла из мелких неприятностей. Со спокойной обреченностью, даже не злясь, Рейнер переговорил с лифтёром, выяснил, что ремонтников ждать час и подмигнул приунывшему Голдфишу:

— Не дуйся. Это глупо. Ничего же не изменишь. — Мишар снял свой дорогущий пиджак и постелил на пол, сел на него и похлопал рядом с собой.

— Он испачкается, — предупредил Эйвери, садясь рядом и совсем по-другому взглянув на Рейнера.

Тот лишь фыркнул:

— Я знаю отличную химчистку.

Положив на пол сумку с делами, Рей вытащил стопку документов и с их помощью установил телефон так, чтобы им обоим было удобно смотреть фильм, не сильно напряжённый ужастик «Мама и папа». Еда как раз была с собой, и они принялись за ужин. Эйвери невольно залюбовался мужчиной, надёжным, невозмутимым, так возмутительно правильным и ехидным.

— Что? — спросил Рей, поймав любопытный взгляд на себе.

— Ничего, — поспешно отвернулся, мучительно краснея Эйв, пытаясь скрыть заинтересованность.

Мишар улыбнулся, совсем по-другому, без насмешки, тепло, любуясь своим так давно желанным хорошим мальчиком и, понимая, что тот первого шага не сделает, потянулся и поцеловал. Нежно, почти невинно, мягко прикасаясь губами к губам, не пытаясь углубить или навязать поцелуй, сдерживая себя и свои желания. Но так сладко, долго, неспешно, что дыхание сбилось у обоих.