23 октября, 200 год со Дня Основания.

Стук дождя в сгущающихся сумерках. Мутные потоки стекают по придорожной глине, размывая её и превращая в гостеприимную трясину. В такие вечера город показывает жителям своё истинное лицо. Ни флуоресцентные вывески, ни чёртовы неоновые гирлянды не спасают тебя от ощущения, что любой неосторожный шаг может оказаться последним. Что в любой момент перед твоими ногами может разверзнуться чёртова бездна, готовая отправить тебя в ледяную преисподнюю транзитом через мерзкую слякоть. Все эти ширмы из начищенных до блеска латунных труб и переливающихся всеми цветами радуги огней Либерты разом обращаются в пыль. Остается только настоящая Либерта, с её потайными закутками и переулками. Холодная, неумолимая и неизменная в своём стремлении утянуть тебя в стремительный грязевой водоворот, поглощающий всё и вся. Я хорошо это усвоил, ведь сам кружусь в этом потоке грязи и нечистот, сколько себя помню. Чёрт, да я обитаю в этом дерьме так долго, что даже научился находить это забавным.

Либерта, Свободный Город… Город-насмешка, который ехидно скалится своим названием. Да, чёрт подери, каждый живущий здесь человек свободен. Свободен в своём праве подчиняться сильнейшему и мечтать о лучшей доле. Это правило применимо ко всем, и я не исключение. Ещё один дождливый вечер, ещё один мой акт повиновения. На сей раз, последний… Элизабет Ланкастер, дочь и наследница ныне покойного владельца северных угольных шахт Генри Ланкастера. Сегодня с ней произойдёт несчастный случай, и я должен этому посодействовать. Она-то и станет моим счастливым билетом.

Неоновые вывески и флуоресцентные надписи над витринами ярко выделялись на фоне серых стен домов и угловатых технических сооружений из темного металла. Забавно, какой бесполезной становится вся эта блестящая мишура, когда никто на неё не смотрит. Но довольно лирики на сегодня. Не хватало ещё из-за таких идиотских привычек провалить задание. Я быстро огляделся. Улицы были холодны и безлюдны. Лишь изредка проезжали в сторону площади конные повозки, ещё реже паровые экипажи. Я свернул в плохо освещенный переулок и постучал четыре раза в ничем не примечательную деревянную дверь. Изнутри послышалась возня, щёлкнул засов, и дверь со скрипом отворилась, пропуская меня в гостеприимный полумрак небольшого складского помещения.

– Да это же сам мистер Старый-Хрен-Который-Обожает-Учить-Жизни! – послышался сзади насмешливый голос, – Здравствуй, Бета.

– Смотрю, годы не идут на пользу ни твоему чувству юмора, ни благосостоянию, Гамма, – ответил я, не оборачиваясь, и принялся за сборы. – Всё ещё работаешь мальчиком на побегушках, как я погляжу?

– Ну, давай, ещё начни одну из своих проповедей о том, что в моём-то возрасте пора бы уже... – он не закончил. Послышался плеск жидкости и довольное причмокивание.

– В твоём-то возрасте пора бы уже перестать напиваться на посту, не то по шапке за пропажу инвентаря получишь, – раздражённо заметил я и обернулся. – Дай сюда!

Я выхватил из его рук бутылку с неизвестной мутной жидкостью и вылил содержимое на пол. Юнец грязно выругался, но вскоре вернул своему лицу насмешливое выражение. Да, он совсем не изменился с тех пор, как я видел его сопляком в одном из тренировочных лагерей Серого Ордена. Все те же вечно взлохмаченные волосы цвета соломы, помятый вид уличной шпаны и неизменный насмешливый взгляд крысиных глазок, будто он знал всё на свете. Чёртов малолетний идиот.

– Ты бы лучше о своем здоровье беспокоился, – с издёвкой заметил он. – Всё-таки годы уже не те. Да и слышал, твоя сегодняшняя клиентка просто зверь. Ты ведь поэтому не хотел браться за этот контракт? – вкрадчиво поинтересовался юнец и звонко рассмеялся.

– Иди к чёрту, – огрызнулся я, заканчивая приготовления, - Кстати, что-нибудь слышно о Стражах?

– Омега собирается наделать там шуму, – ответил Гамма, – Ну да скоро сам все узнаешь из новостных сводок. Ладно, иди уже. Лестница на крышу в конце коридора и налево.

Я натянул грубые кожаные перчатки, проверил механизм арбалета и удовлетворенно хмыкнул. Охотничий нож удобно устроился в ножнах на поясе.

– Так где, говоришь, будет следующий пункт переброски? – как бы невзначай спросил я.

– Узнаешь, когда придет время, – осклабился юнец.

Я хмыкнул.

А гадёныш, может быть, и не так глуп как кажется. Не услышав нужного мне ответа, я положил в нагрудные карманы пару пороховых зарядов и двинулся в указанном направлении.

– А почему на складе нет респираторов? – спросил я на прощание.

– Не завозили, – коротко ответил Гамма.

Стоило мне только вылезти наружу, как в нос тут же ударил сильный запах гари, однако, привычного смога не было. Зола из дымоходов чёрными хлопьями оседала на крышах, откуда её тут же смывали мутные потоки дождя. Подошвы ботинок предательски скользили по мокрой черепице, а внезапно поднявшийся порывистый ветер так и норовил сбить с ног. Ну да ничего, дом цели всего в паре кварталов к юго-востоку, добраться до не составит труда, а вот что произойдёт дальше... От раздумий меня оторвали звуки празднования, доносящиеся с площади. Зазвучал военный марш и послышался ритмичный топот и резкие выкрики. Похоже, парад был в самом разгаре. Тут и вставала другая проблема – дом цели почти вплотную примыкает к Главной улице, а там и до площади рукой подать. Не нарваться бы на случайных свидетелей. Но об этом позже. А пока я с трудом балансировал на покатых крышах и непрочных балконах зданий и напряжённо прислушивался к окружающей обстановке. Лай собаки. Дождь создает шумовой фон, так что сложно определить расстояние до источника звука. С поправкой на шумы, примерно в тридцати метрах к западу. Металлический грохот и неразборчивая брань на юго-западе. Приблизительно сорок метров. Звон бутылок, почти подо мной. Ничего необычного, но стоит обратить на это внимание. До дома цели всего один квартал. На улицах стали появляться горожане. Придется передвигаться тише. Короткими перебежками между укрытиями в виде дымоходов и скатов крыш я добрался до поместья Ланкастеров и замер на крыше напротив. Его тёмно-синяя крыша выгодно выделялась на фоне красно-бурых соседей. Само здание, сложенное из массивных серо-голубых каменных блоков, было похоже на причудливого гиганта, стоящего на склоне холма в окружении пигмеев. Имея всего три этажа в высоту, оно походило на мрачный замок на берегу реки, какие, наверное, строили в былые времена на Континенте. Оттого он ещё сильнее контрастировал с маленькими аккуратными домиками вокруг. Я уже собирался было перемахнуть на его крышу, как вдруг услышал внизу протяжный гудок экипажа. Я перегнулся через край крыши, чтобы оценить обстановку. Из окутанного клубами пара экипажа вышел грузный мужчина и, опираясь на трость, поспешил к крыльцу.

– Филипп! Филипп, хитрый ты поганец, как это понимать? – кричал он в надежде, что кто-то его услышит. – Думаешь, что сможешь просто так провернуть всё у меня за спиной, и тебе все сойдет с рук?! Открой эту чёртову дверь!

– Здравствуйте, господин или госпожа, – послышался вдруг хорошо сымитированный женский голос. Я пригляделся и заметил, как задвигалась нижняя челюсть гипсового бюста, украшавшего крыльцо. Витатрон-автоответчик? А Ланкастеры знают толк в излишествах.

– Вы находитесь во владениях славного семейства Ланкастер, – продолжал автоответчик. – К сожалению, хозяева поместья в данный момент не принимают посетителей. Но вы можете оставить сообщение после сигнала.

Звякнул колокольчик.

– Филипп, чёртов ты ублюдок! Это Линдсдей, – что было сил, заорал толстяк в микрофон, закрепленный перед бюстом. – Думаешь, раз тебя не устроил размер пошлины, можно спокойно торговать в обход меня на моей же территории? Как бы не так! Я сотру тебя в порошок, я уничтожу тебя, слышишь?! Чёртов слизняк, я натравлю на тебя всех...

– Спасибо, что уделили время, – спокойно продолжал автоответчик. – Ваше сообщение будет доставлено в самое ближайшее время.

– Ах ты чёртова... – толстяк замахнулся было тростью на бюст, но затем опустил её и, полный бессильной злобы, направился к экипажу, не забыв по дороге пнуть изящно расписанную мусорную урну. Послышался невнятный выкрик в адрес извозчика, после чего экипаж резво тронулся. Вскоре он исчез из виду, оставив после себя только пустую улицу и тихий шёпот дождя. Я, наконец, встал на ноги и зацепился крюком-кошкой за дымоход имения, а второй конец прицепил к ближайшему флюгеру. Проверить крепление. Прыжок. Свист ветра в ушах. Ноги упёрлись в прочную каменную кладку. Оказавшись на крыше, я стал искать люк, ведущий на чердак. Вместо люка вскоре обнаружилась запертая низенькая дверца. Я с минуту повозился с замком и, стараясь не шуметь, прошмыгнул внутрь. Пробравшись через лабиринт из запыленного антиквариата, я спустился на лестничную площадку. Спальня цели должна быть на третьем этаже, последняя дверь налево. Я бесшумно прошел до конца коридора и, задержав дыхание, толкнул нужную дверь. Кровь гулко отдавала в висках. Она была там. Элизабет Ланкастер. Одиннадцать лет. Моя сегодняшняя цель. Я нервно сглотнул. Она сидела на полу в ночной сорочке и с грустным видом возилась с каким-то небольшим механизмом. На голове у неё красовалась маленькая серебряная диадема. Заметив меня, она удивленно ойкнула.

– Дяденька, а вы кто? – спросила она с искренним недоумением.

"Не отвечай ей, идиот!" – мысленно осадил я сам себя. – "Ты только усложнишь себе работу. Просто сделай то, зачем пришел".

– Меня нанял твой дядя, чтобы... – я запнулся, – чтобы присмотреть за тобой.

– А почему я не слышала, как вы вошли?

"Что ты творишь?! Потом позаботишься о своем утраченном моральном облике. А пока... Просто. Сделай. Свою. Работу. Неужели это так сложно, чёрт тебя подери?!"

– Это неважно, – я постарался ответить как можно мягче, но получилось у меня из рук вон плохо. – Важно то, что я должен быть здесь и приглядывать за тобой.

– Вечно со мной обращаются, как с ребенком, – обиженно пробубнила девочка. – Ещё и на праздник не взяли... Как будто так часто празднуют двухсотлетие со Дня Основания. И вообще...

– Чшш... – я жестом показал вниз и прислушался.

Снизу послышалась запись автоответчика и стук в дверь, а затем недовольный женский голос:

– Ну, кого там ещё несёт? Сказано же, хозяев нет дома.

Кто-то постучал в дверь. Чуть слышно звякнули бутылки.

– В доме есть ещё кто-то, кроме служанки? – шепотом спросил я.

Элизабет энергично замотала головой.

– Кроме Мэри никого.

– Плохо... Так, оставайся здесь, и сиди тихо. Ясно?

– С чего это вдруг я должна слушаться какого-то... – я грубо заткнул ей рот, и вместо окончания фразы послышалось возмущенное мычание.

– Не время изображать капризную принцессу, – злобно прошипел я. – Те люди внизу, они пришли за тобой. Хочешь жить – сиди смирно и не двигайся. Уяснила?

Элизабет кивнула.

– Хорошо. А я иду вниз.

Я привёл арбалет в боевое положение и крадучись спустился на второй этаж. Из-за перил галереи отлично просматривался холл. В полумраке особняка было видно, как возится с замками служанка. В окне маячили несколько размытых силуэтов. Слишком размыто, слишком велик шанс промахнуться.

«Боже, храни идиотов, которые ставят дымчатые стекла на окна в холле», – мысленно проворчал я.

Стук повторился.

– Ни минуты покоя! – запричитала служанка. – Подождите, уже открываю!

Щелкнул засов. Дверь неожиданно резко открылась так, что девушка едва успела отскочить. В следующий момент звякнула тетива, и служанка, как тряпичная кукла, осела на пол. В дом вошли трое в одинаковых кожаных куртках с высоким воротником и респираторах. Такие же обычно выдавали и мне, когда отправляли на задание. Сердце пропустило удар. Чистильщики. Я знал, что начальство пришлёт их за мной, но всё равно оказался не готов. Первый из них жестами раздал указания двум остальным, после чего один остался патрулировать холл, а двое остальных бесшумно разошлись по разным этажам. Мозг судорожно перебирал варианты: бросить всё и уйти крышами, попытаться прошмыгнуть мимо них к главному выходу и...бросить девчонку? "Да, именно так, оставь соплячку и выбирайся сам", – услужливо подсказывал здравый смысл. Но, в очередной раз его проигнорировав, я повесил арбалет на плечо и бросился обратно наверх, в спальню Элизабет. Она хотела было что-то спросить, но я предостерегающе шикнул и жестом приказал идти за мной. Девочка сдержано кивнула, и мы медленно по стенке двинулись к лестнице на чердак. Снизу послышались шаги одного из ассасинов. Я схватил Элизабет за руку и одним рывком преодолел оставшееся расстояние до заветной лестницы.

– Залезь первой и спрячься. Я следом, – шепнул я ей.

Девочка быстро взобралась по лестнице, а я укрылся за массивными перилами и стал ждать. Из-за поворота винтовой лестницы появилась едва заметная в полумраке помещения тень. Нож удобно лёг в ладонь. Он движется бесшумно. Чуть слышный скрип кожи. Почти бесшумно. Я выпрямляюсь и с размаху засаживаю нож ему в грудь. Он не кричит. Я оттаскиваю его за угол и добиваю вторым ударом в горло. Теперь наверх. Элизабет притаилась за пузатым бочонком. Она испугано воззрилась на мои окровавленные перчатки, но спрашивать ничего не стала.

– Снаружи, – одними губами произнесла она и указала на дверь, ведущую на крышу.

Я кивнул, достал вместо ножа арбалет и, пригнувшись, двинулся туда. Держа арбалет наготове, я медленно носком ботинка приоткрыл дверь и сквозь щель увидел четвёртого. Он, присев на краю крыши, озирал окрестности. Подстрелить его отсюда не получится – он наверняка упадёт вниз и выдаст меня. Нужно подобраться ближе. Я медленно толкнул дверь, как вдруг что-то громко брякнуло и, подскочив пару раз на изгибах черепицы, упало с крыши. Подлец подготовился. Палец рефлекторно нажал спуск. Звякнула тетива, и как раз в тот момент, когда чистильщик обернулся, болт достиг своей цели. Тело с глухим шлепком упало вниз. Послышалась возня на нижних этажах.

– Он на крыше, меняем план! – послышался крик снизу. – Живо вниз, уходим!

Я спешно осмотрелся, но обнаружил только обрубок своего троса. Остальная его часть висела на другой стороне улицы. Я мысленно выругался и, предвидя, что будет дальше, бросился обратно, на чердак.

– Вниз, быстро! – скомандовал я девочке, когда внизу вдруг прогремел взрыв.

Мы бегом спустились по лестнице и остановились на галерее второго этажа. В холле вовсю полыхал пожар, а парадную дверь завалило обломками. В воздухе смердело горелой ворванью. Элизабет уставилась на тело служанки с выражением полного непонимания. Языки пламени плясали на массивных шторах и лизали полированное дерево перил, грозясь перекинуться на второй этаж. Ситуация выходила безнадёжной. Окна на первых двух этажах зарешёчены, а прыгать с третьего этажа, пусть даже в воду, совсем не вариант.

– Чёрт… Чёрт! Чтоб тебя! Чёртовы ублюдки! – собственное бессилие приводило меня в бешенство.

– Знаешь, папа рассказывал мне… – робко начала девочка

– Сейчас не до твоих рассказов! – грубо прервал её я.

– Дай мне закончить! – возмущенно закричала юная особа. – Можно уйти через вен… вентиляцию. Она ведёт в прачечную, прачечная находится ниже первого этажа, у самой реки, – на одном дыхании выпалила она. – И у причала всегда стоит лодка, но дядя об этом не знает. Она всегда накрыта тканью.

– Хорошо… – я слегка опешил от такой осведомленности. – Как туда попасть?

– На каждом этаже на стене напротив лестницы есть люк, – такой же заученной фразой выдала она.

– И ещё кое-что, нужно какое-нибудь твоё несгораемое украше…– мой взгляд остановился на диадеме на голове девчонки, – Это подойдет. Давай её сюда.

– Это еще зачем?! – возмутилась Элизабет.

– Так надо, иначе за тобой придут снова. Ещё вопросы?

– Нет, – угрюмо ответила девочка и протянула мне украшение.

– Тогда пошли. Прикрой рот чем-нибудь.

Воздух наполнялся едким дымом, который разъедал глаза и царапал легкие. Теперь ясно, почему на складе не оказалось респираторов.

– Вон там, – указала девочка на небольшую решётку над книжным шкафом.

Слишком неустойчивый. Я чертыхнулся, взялся за край шкафа, и через пару секунд тот с треском рухнул на пол. Лиз испуганно отскочила. Я присел на корточки под люком и жестом указал себе на плечи.

– Залезай!

Она шустро забралась ко мне на плечи и спустя минуту была уже внутри.

– Спускайся и жди меня на берегу, ясно?

– А ты?

– Пойду следом. Забирайся, и встретимся на набережной.

С этими словами я бросился вниз. Горячее марево вокруг искажало формы предметов, а едкий дым, исходящий от горящих штор и мебели, не давал свободно вздохнуть. Я метнулся к трупу служанки и затащил её на второй этаж, подальше от огня. Тело успело частично обгореть, но это меня сейчас заботило меньше всего. Я с мерзким хрустом вытащил остриё болта из её лба и водрузил на голову диадему, а рядом с трупом положил два пороховых заряда. Теперь останки опознают как Элизабет Ланкастер, безвременно почившую в результате пожара. Одна из занавесок вдруг слетела с карниза и огненной лавиной опустилась на ковровую дорожку на лестнице. Я чертыхнулся, быстро сбросил снаряжение рядом с трупом и почти вслепую метнулся к вентиляции. Повиснуть. Подтянуться. Я с трудом, лежа втиснулся в узкий проход. Стоило мне только вытянуться в полный рост, как я уткнулся головой в тупик. Здесь шахта уходила вертикально вниз к ответвлению, которое проходило прямо подо мной, а затем, ещё ниже, к следующему, но в обратную сторону – к прачечной. Я с большим трудом перевернулся вперед ногами и повис на уступе. Внезапным толчком меня ударило о противоположную стену, и я с грохотом упал в самую глубь вентиляции. В ушах звенело от ударной волны, а в глазах плясали разноцветные круги, но даже так я услышал, как что-то очень не к добру скрипнуло под моим весом. Придя в себя, я увидел как вертикальная шахта с ужасающим скрежетом кренится в сторону. Сориентировавшись, я тут же задвигал конечностями в направлении ближайшего ответвления, но недостаточно быстро. Послышался чудовищный грохот, и большая часть конструкции рухнула под тяжестью собственного веса, зажав мою левую ногу и чуть не утянув меня вниз, вглубь шахты.

– Эй, ты как там? – послышался снаружи голос Элизабет.

Единственное, что я видел в таком положении – это потолок прачечной и часть противоположной стены, обвитой трубами.

– Цел, – прокряхтел я в ответ, – только застрял, помоги вылезти.

Я высунул обе руки из люка в надежде, что девочка сможет до них дотянуться.

– Сейчас, – девочка обеими схватила меня за руку и, что есть сил, потянула.

Я закряхтел от боли.

– Ой, извини, – девочка виновато одернула руку.

– Не останавливайся. Пожар скоро дойдет и досюда.

– Х-хорошо…

Она снова потянула, на этот раз ещё сильнее. Нога освободилась до щиколотки, но края секции больно сдавили стопу.

–А, чёрт… Хорошо, ещё немного и я смогу вылезти, – подбодрил я её.

Побелка на потолке стала покрываться жёлтыми пятнами, которые вскоре становились тёмно-коричневыми. Воздух в помещении заметно нагрелся. Элизабет потянула снова. На сей раз, я сумел освободить половину стопы, но в этот же момент на оставшуюся половину обрушилась новая груда металлолома. Что-то хрустнуло.

– Чтоб тебя! – простонал я, чуть ли не теряя сознание от боли.

– Давай ещё разок, я тебя вытащу.

Жар в комнате становился невыносимым. Снаружи послышался странный гул, не предвещавший ничего хорошего.

– Держись подальше от труб, – крикнул я.

– Как? Они тут везде!

Я тихо чертыхнулся.

– Тогда вытаскивай меня быстрее, пока тут всё не рвануло.

Девочка ещё раз с последних сил потянула меня за руку. Послышалось громкое шипение. Снаружи вскрикнула девочка. Наши сцепленные руки внезапно окутали клубы обжигающего пара.

– Отпускай, – рявкнул я, пытаясь перекричать шипение. – Отпускай, чтоб тебя!

– Вы-ле-зай! – чуть ли не плача, закричала девочка.

– Отпусти чёртову... – закончить я не успел потому, что нога внезапно освободилась из-под груды металла, и я кулем повалился на пол.

***

Лодку постоянно мотало из стороны в сторону, и то и дело приходилось браться за штурвал и корректировать курс. Вот уже час, как мы плыли в полном молчании, нарушаемом только тихими всхлипами Элизабет. Она сидела, окунув покрасневшую левую руку в воду, и наблюдала за пенным следом от лодки, тянущимся к горизонту. Позади, где-то на грани видимости можно было разглядеть теперь уже совсем маленький столбик дыма. Разумеется, никто и не думал тушить пожар.

– Куда мы плывем? – внезапно безразличным тоном спросила девочка.

– К Старым Шахтам. Придется искать помощь там.

– Но там же никого нет, – девочка оторвалась от созерцания и недоверчиво заглянула мне в глаза.

– Те, кто там живет, постарались, чтобы ты так думала.

– И кто же это? – не унималась юная леди.

– Узнаешь, когда прибудем, Бетти – отмахнулся я.

– Не называй меня так! Я Лиз, а не Бетти! – девочка внезапно разразилась рыданиями. – Почему ты ничего не хочешь мне объяснять?! К кому мы плывем? Что это были за люди? Что…что им от меня нужно?!

Ей становилось всё труднее говорить сквозь всхлипы.

– По…почему… почему они убили Мэри?! Она ведь им ничего не сделала!

– Дерьмовые вещи случаются, юная госпожа, – холодно ответил я, – тебе придётся к этому привыкнуть. А сейчас мне нужно следить за курсом.

– Я всё равно узнаю правду, – злобно прошипела девочка.

– Всенепременно, – коротко ответил я, в очередной раз корректируя курс.

«Но это будет потом, когда твои воспоминания поблекнут, и уже не будут вызывать таких сильных чувств», – хотел я добавить, но промолчал.

А пока нужно просто плыть дальше, к старым шахтам. Там два покойника смогут незаметно исчезнуть до тех пор, пока шумиха вокруг их смерти не уляжется. Забавно, когда это я успел свыкнуться с мыслью, что теперь я в ответе за эту девчушку?.. Как бы то ни было, выбор уже сделан. Время отдуваться за последствия.