Быть вновь в Снежной было… неприятно. Это навевало на Дилюка мрачные воспоминания о том, как он лежал в окровавленном снегу, глядя на падающие хлопья снега, которые, казалось, отсчитывали его оставшееся до смерти время; а сам он в ярости на собственное (очередное) бессилие клялся достать того Предвестника на том свете. Пусть произошедшее после и заставило его пересмотреть взгляд на многие вещи, но это не делало его воспоминания менее темными. В конце концов, он чуть не погиб в этих снегах.

Дилюк плотнее укутался в накидку, хотя для Снежной стоял не такой уж и мороз, да и была середина дня, но он просто мерз. Он поднял взгляд на обвалившуюся стену – единственное, что уцелело от некогда стоящего здесь века назад здания – и обеспокоенно нахмурился, когда Итэр чуть не сорвался, поскользнувшись на присыпанной снегом льдине между камней.

— Что, не хватает силенок? — усмехнулся Тарталья, который карабкался рядом и тоже заметил, как Итэр чуть не отправился в полет вниз.

— Ну, нетушки! Даже и не думай, что доберешься первым до сокровищ, — возникла рядом Паймон, уставив руки в боки, а затем обратилась к путешественнику: — Давай, Итэр, у тебя получится!

— Вместо слов, лучше бы сделала что-нибудь полезное, — с легкой улыбкой ответил Итэр. — Ты ведь можешь подлететь к сундуку.

— Эй! Так нечестно! — по другую сторону стены глухо отозвался Кэйя.

«Ну и цирк» — устало подумал Дилюк, продолжая наблюдать за гонкой к сундуку.

Не успели они дойти до того места рыбалки, о котором говорил Тарталья, как Паймон заприметила сундук, о чем сообщила всем присутствующим. Кэйя и Тарталья сразу направились к месту, куда указывала Паймон, а Итэр с некоторым беспокойством взглянул на Дилюка, словно извиняясь или прося разрешения. Дилюк не хотел казаться неблагодарным – он прекрасно осознавал, что это скорее он был на правах гостя в данном отряде, чем наоборот – поэтому он просто безразлично пожал плечами, уже пристраиваясь у ближайшего дерева. Помимо этого, у него все не выходили из головы слова Кэйи. Действительно ли он слишком одержим целью путешествия? И разве это плохо? Он лишь хочет быстрее разобраться с этим и вернуться с Кэйей домой, в Мондштадт. Поиск ответов на такие сложные вопросы, как планы самого архонта, не мог быть простым. Дилюк не знал, как долго им придется быть здесь, а если они еще будут отвлекаться…

Дилюк устало выдохнул, выпуская облако пара.

— И это ты нам еще про честность говорил, Кэйя? — воскликнула Паймон.

— Никакой хитрости, только рост и чуть больше выносливости, чем у некоторых, — усмехнулся Кэйя, кинув взгляд на Тарталью.

Его нога победно стояла на крышке сундука, но он не спешил его открывать, ожидая, когда остальные его путники окончательно заберутся наверх.

— Я слышала, как ты подпрыгнул вверх один раз! — сказала Паймон.

— Тебе показалось, малышка Паймон. Я, может, тоже поскользнулся, — мягко улыбнулся Кэйя, убирая ногу с сундука, чтобы Итэр мог открыть его.

— Он твой, — сказал Итэр Кэйе.

— А я думаю, что он мой, — вмешался Тарталья. — Если бы не твое <i>соскальзывание</i> я был бы первым, — сказал он, явно давая понять, что он не поверил в отговорку Кэйи, и сказал Итэру: — Поэтому торжественно дарю этот сундук тебе, путешественник.

Итэр вопросительно взглянул на Кэйю и, когда тот мягко кивнул, открыл сундук и забрал запыленные монеты моры, какие-то старые записи и перо. Затем нерадивые соперники поочередно спустились вниз на планерах, готовые продолжать путь.

— Ну, а ты, Рагнвиндр? — спросил Тарталья. — Видел, кто победил?

Дилюк оттолкнулся от дерева, подходя к путникам.

— Едва ли отсюда можно что разглядеть, — отстраненно ответил он. — Мы идем?

Троица кивнула, и Кэйя с Итэром подняли свои сумки, оставленные у руин. Тарталья снова забрал сумку Итэра, чтобы самостоятельно нести ее. С этим они двинулись дальше за Тартальей.

Они ушли с основной дороги, по которой они вышли в Снежную, и которая вела дальше в сторону Заполярного дворца. И теперь они шли по засыпанной снегом тропе, которой пользовались разве что местные жители. Роща из голых деревьев закончилась вместе со своротом на эту тропу, и теперь их окружали низкие кустарники, чьи ветки угрожающе торчали в разные стороны, как какое-то колючее заграждение. Дилюк полагал, что отсутствие высоких деревьев в округе было признаком того, что они были уже близко к тому озеру, о котором говорил Предвестник.

Снежная представляла из себя несколько типичных для нее ландшафтов: густые леса на восточной стороне, с некоторыми исключениями в виде озер, к одному из которых они сейчас направлялись, горы вдоль северной границы, соединяющиеся с гористым Натланом, и тундра на юго-западе королевства. Как раз в этой тундре, где преобладала равнина, находилось большинство заводов и фабрик Снежной, там же располагалась столица, и там же была граница с океаном. Бóльшая часть жизни кипела именно на юго-западе, а остальная территория оставалась малозаселенной и представляла собой редкие деревни, в которых трудились лесники или горняки. В летние месяцы, когда снег частично сходил с земель, многие уходили работать в поля, выращивая неприхотливую картошку, лук и репу, а также ягоды, некоторые из которых росли даже в зиму. Но так как они отправились в свое путешествие весной, им еще нескоро удастся увидеть землю без снега, который таял здесь только под лето.

Раздумывая над особенностями Снежной, Дилюк достал из кармана собственную карту, чтобы понять, куда именно они держали путь. Шедший рядом с ним Кэйя с любопытством тоже заглянул в нее.

— Думаю, мы идем сюда, — указав на одно из озер, расположенное севернее указателя, где они ранее встретились с Тартальей, сказал он.

— Оно сильно далеко, — заметил Дилюк.

— Почему бы тебе не спросить тогда нашего сопровождающего? — усмехнулся Кэйя.

Дилюк ничего на это не ответил и убрал карту обратно в карман. Вместо того, что последовать предложению Кэйи, Дилюк обратился к путешественнику:

— Итэр, тебе нужны другие ботинки.

— Что? Зачем? — оглянувшись через плечо на Дилюка, спросил он.

— Ты поскользнулся во время карабканья. Это может повториться и закончиться не так хорошо, — сказал Дилюк. — Есть специальные ботинки с шипами на подошве для ходьбы по льду. Уверен, они где-нибудь продаются в Снежной.

— Завтра куплю их тебе, — сказал шедший впереди Тарталья. — По составленному мной маршруту мы как раз будем проходить мимо одной деревни. Наверняка там есть какой-нибудь сапожник.

— Спасибо, — поблагодарил Итэр и Дилюка, и Тарталью.

Через пару часов, когда солнце уже проделало две трети пути к закату, они дошли до нужного озера. Оно оказалось не таким большим, как полагал Дилюк – буквально в метрах двухстах был другой берег, на котором располагалась рыбацкая деревня. Дилюк нахмурился. Если это была та деревня, о которой упоминал Тарталья, то почему они дойдут до нее только завтра?

Ответ вскоре пришел к нему сам.

Вчетвером они прошли по толстому льду к месту рыбалки Тартальи. Хоть тот и опасался, что его снаряжение кто-нибудь украдет, беспокойство было явно излишним – рядом с удочкой, ведром с рыбой и сумкой была оставлена придавленная камнем записка с надписью «собственность Предвестника». Судя по следам на снегу, что присыпал лед, несколько людей определенно было здесь, но все они тут же разворачивались при виде записки. Дилюк не смог сдержать легкой ухмылки.

Дилюк полагал, что Тарталья планировал просто забрать свои вещи и двинуться дальше в путь, однако вместо этого он поднял специально укороченную удочку и уселся с ней на меховой настил.

— Присаживайтесь, — похлопал он по меху. — На всех места не хватит, но вы ведь не с пустыми руками пришли, верно?

— Разве нам не нужно идти дальше? — с неодобрением сказал Дилюк.

— Все предприниматели такие зануды? — обращаясь ко всему отряду, спросил Тарталья, а потом остановил свой взгляд на Дилюке. — Будь проще, Рагнвиндр. Здесь не нужно беспокоиться ни о каких поставках вина или урожае винограда. Если ты так спешишь по делам, тебе следовало, как важной шишке, заказать себе сани с собачьей упряжью и езжать себе со слугами и кучером. А мы здесь для того чтобы насладиться путешествием и распробовать мою дорогую Снежную во всех ее красках.

Дилюк посмотрел на Итэра, который уже сел рядом с Тартальей, и на Кэйю, который пока не спешил присоединяться, но в его взгляде отчетливо читалось желание принять приглашение Предвестника. Для Итэра и Кэйи это было первое путешествие в Снежную, им было интересно узнать местные обычаи и повадки. Дилюк был единственным из присутствующих, кто не любил это королевство если не всей душой, то определенно какой-то ее частью, однако это не давало ему права отказывать остальным в возможности полюбить Снежную.

Дилюк примирительно выдохнул и снял сумку с плеч. Кэйя последовал его примеру. Тарталья счастливо улыбнулся на его решение.

— Ура! Господин Дилюк будет рыбачить с нами! — восторженно сказала Паймон.

Когда Кэйя расстелил свой кожаный настил по другой конец проруби, напротив двух других спутников, они вдвоем уселись на него, положив сумки за спину, а оружие в сторону, подальше от дыры во льду. Дилюк плотнее укутался в накидку, убеждаясь, что та полностью укрывала его, и обхватил прижатую к груди ногу руками. Он с завистью глянул на Кэйю, который до сих пор ходил без накидки и, кажется, не испытывал никакого дискомфорта. Даже Чайльд, привыкший к холодам своей страны, был в утепленном пальто с меховым воротом. Кэйя, заметив его взгляд, лишь таинственно улыбнулся.

— Так, — начал говорить Тарталья, — как вы вероятно уже догадались, рыбачить надо из дыры во льду. Я ее сделал наспех, поэтому она выглядит не самым подобающим образом. Обычно используют это, — с этими словами он достал из-за спины на вид тяжелый металлический бур. — Эта штука специально предназначена для создания лунок во льду, куда после опускается леска с крючком. Так как нас довольно много для одной проруби, я предлагаю вам попробовать сделать собственную лунку.

После он вкратце рассказал, как делать прорубь и как из нее рыбачить, как следует укрывать прорубь от света, чтобы не распугать рыбу подо льдом, и что с той делать после улова. С этим он вручил бур Кэйе, и вчетвером они поднялись, чтобы сделать неподалеку еще одну прорубь – Тарталья, чтобы помочь советом, а Итэр, чтобы посмотреть на процесс. Когда Кэйе удалось благополучно сделать первую лунку, Тарталья и Итэр вернулись к своей проруби, а Кэйя решил сделать рядом еще несколько дыр, чтобы расширить место для рыбалки. После Дилюк и Кэйя переместили свои вещи к новой проруби и расположились там, взяв еще одну удочку, которую Тарталья предусмотрительно прихватил с собой. Кэйя предложил первым порыбачить Дилюку, но тот отказался, поэтому Кэйя погрузил утяжеленный крючок с приманкой в прорубь первым, и возвел из снега небольшую стену со стороны солнца, чтобы рыба не пугалась света.

Они стали ждать, и Дилюк полагал, что ждать придется долго. Хоть озеро было небольшим, но все же это было открытое пространство, из-за чего здесь гулял сильный ветер. В который уже раз Дилюк укутался в накидку и позволил себе пододвинуться к Кэйе поближе, сочтя, что в этом не было ничего предосудительного. Кэйя кинул на него несколько удивленный взгляд, но, конечно же, не стал отодвигаться. Вместо этого он запустил свою левую руку под низ накидки Дилюка, положил ладонь на его ногу и принялся медленно поглаживать ее.

— Ты замерз? — вполголоса спросил Кэйя.

— Ничего особенного, — уверил его Дилюк.

— Из-за твоего глаза бога тебе ведь сложнее переносить холод, верно?

— С его же помощью я в состоянии себя согреть, если понадобится, — сказал Дилюк и кинул подозрительный взгляд на одежду Кэйи. — В отличие от тебя.

Кэйя легко рассмеялся.

— Ну, я думаю, ты не откажешь меня согреть, если я попрошу, — двусмысленно сказал он.

— Заткнись, — ответил на это Дилюк, но совсем беззлобно.

Кэйя усмехнулся и молчал какое-то время, наблюдая за плавающими в проруби кристалликами льда, а затем сказал:

— Я рад, что ты прислушался к моим словам.

— Это не только из-за твоих слов, даже, скорее, совершенно точно не из-за твоих слов. Я с ними не согласен, — признал Дилюк. — Это из-за Итэра. Я в отряде на правах гостя. Не хочу, чтобы он пожалел, что разрешил мне присоединиться к нему. К тому же, моя спешка наверняка вызовет у нашего проводника подозрения. Судя по всему, он уже и так догадывается кое о чем.

— Ты про свое путешествие несколько лет назад?

Дилюк молча кивнул и поднял свой взгляд на Кэйю. Нахмурившись, тот глядел в воду с задумчивым выражением лица. Дилюк примерно догадывался, о чем он мог размышлять – он так и не рассказал Кэйе о том, что с ним произошло в его трехлетнем путешествии после смерти Крепуса. Кэйя никогда его об этом не спрашивал, даже когда они вновь более или менее наладили их отношения, а Дилюк никогда не говорил, потому что об этом не заходил разговор, да и не то чтобы он хотел рассказывать.

— Ты упомянул, — начал Кэйя, — что не согласен с моими словами. Почему?

— Потому что поиск ответов на мои вопросы может быть долгим, — почти шепотом говорил Дилюк, чтобы не оказаться подслушанным. — Если мы будем постоянно отвлекаться, сколько времени у меня уйдет на этот раз, если три года было недостаточно? Пять? Десять? И не факт, что планы крио архонта не осуществятся раньше. Чем скорее мы поймем ее замысел, тем быстрее мы будем готовы реагировать, и… тем быстрее мы сможем вернуться обратно в Мондштадт.

Кэйя устало выдохнул и убрал свою руку с ноги Дилюка.

— Это в твоем духе, быть настолько сконцентрированным на цели, — со слабой усмешкой отметил Кэйя и продолжил серьезнее: — Но что если ты был слишком поглощен своей целью? Торопился и рисковал. Я– не знаю, что именно произошло здесь с тобой, но– я видел те шрамы. Из-за спешки и риска твое путешествие окончилось тем, чем окончилось. Почему бы в этот раз не попробовать другой подход и не хвататься за каждый шанс, как за последнюю возможность? Так ты будешь выглядеть естественнее и безобиднее, и люди сами откроют тебе двери.

На этот раз задумался Дилюк. В словах Кэйи был смысл. Дилюк действительно рисковал и брал на себя вещи, с которыми не всегда был уверен, справится ли он, но все равно приступал к их выполнению, говоря себе, что другого выбора не было. Драматично, как в книжках о рыцарях прошлого, и… глупо в реальности. Дилюк уже давно признал себе, что в своем путешествии совершил множество ошибок, но, видимо, от себя не уйдешь. Не зря ведь ему достался пиро глаз бога, который, как считалось, даровался тем, кто всецело отдавался делу.

— Натура – дура, — в итоге сказал Дилюк.

— А судьба – индейка? — усмехнулся Кэйя, развеивая напряженность.

— И жизнь – копейка, — сказал Дилюк, и несмотря на мрачность последнего высказывания, он немного улыбнулся – давно они с Кэйей не завершали друг за друга фразы.

— Ну, так? Ты согласен попробовать? — спросил Кэйя.

— Куда я денусь.

— Тогда держи!

Кэйя спешно сунул удочку Дилюку, который, заразившись спешкой Кэйи, быстро вынул руку из-под накидки и схватился за короткую удочку. Он сразу почувствовал, как та нервно подрагивала от трепыхания рыбы на крючке, и принялся быстро скручивать катушкой леску. Судя по сопротивлению рыбы, она не обещала быть большой, что не удивительно – вряд ли бы крупная рыба водилась в маленьком озере. Поэтому вытягивать ее не составляло большого труда, оставалось надеяться, что она не сорвется с крючка. Когда Дилюку это удалось, и рыбешка длинною в ладонь показалась из проруби, Дилюк мотнул леской влево, в другую сторону от Кэйи, чтобы скинуть рыбу на лед, подальше от воды. Кэйя поднялся, подошел к рыбе и, присев рядом с ней, выдернул крючок из ее губы, пока та продолжала трепыхаться, тратя последние запасы воздуха.

— Поздравляю с уловом, — усмехнулся Кэйя, а потом добавил громче, чтобы его услышали Итэр и Тарталья: — У нас первая рыба!

— Рано радуешься! Я до вашего прихода уже полведра наловил! — крикнул ему в ответ Тарталья.

— Скоро нагоним!

После этого Кэйя присыпал снегом уже успокоившуюся рыбу, чтобы та сохранила свежесть, и сел вновь рядом с Дилюком. В это время Дилюк уже насадил наживку на крючок и протянул готовую удочку Кэйе. Тот мягко улыбнулся, видимо, довольный тем, что Дилюк по своей воле принял участие в рыбалке, пусть это и была простая подготовка удочки.

Они продолжали рыбачить почти до начала заката. Кэйе и Дилюку удалось выловить еще четыре рыбы, а Тарталье и Итэру – пять. Хоть они проиграли негласное соревнование, но они на самом деле и не надеялись выиграть, если брать в расчет улов Предвестника до их прибытия. К этому времени Тарталья решил сменить место рыбалки и сделать другую прорубь. Здесь и появились их первые, так называемые, приключения путешествия.

Из-за того, что Тарталья решил пробурить новую лунку слишком близко, лед угрожающе треснул. Сначала никто на это не обратил особого внимания из-за шума от бурения, но потом Дилюк заметил тонкую белую полоску во льду, подобравшуюся к их проруби. Дилюк схватил Кэйю за мех на шкирке и начал отползать назад, утягивая Кэйю за собой. Тот с растерянностью на лице начал послушно повторять за Дилюком, но было уже поздно. Массивная льдина под ними зашевелилась, на несколько сантиметров уйдя вниз под весом Кэйи и Дилюка. Вода начала подниматься вверх, заливая кожаный настил, на котором они сидели, и их ноги, а теперь она стремительно подбиралась к остальным вещам. Дилюк схватил свой рюкзак и, толкая им свой клеймор подальше от места разлома, продолжал отползать назад.

— Дилюк! Отпусти меня! — с недовольством сказал Кэйя.

Только тогда Дилюк заметил, что до сих пор сжимал крепкой хваткой одежду Кэйи, и разжал руку. Как только он это сделал, Кэйя использовал свой глаз бога, чтобы заморозить воду от их ног до начала трещины, скрепляя по новой отколовшуюся льдину с неподвижной частью льда. Поверхность под ними замерла, но продолжала угрожающе потрескивать. Дилюк кинул взгляд на Итэра с Тартальей. Те тоже попали в подобную ситуацию, но так как у них не было крио сил, они продолжали медленно отползать от места разлома, но в остальном они вроде были в порядке. Хорошо. Дилюк посмотрел на Кэйю. Он все еще не привык, что у Кэйи был крио глаз бога, хотя прошло уже два года с момента его возвращения в Мондштадт. Странно, но у них редко выпадал случай сражаться бок о бок, чтобы Дилюк успел выработать инстинкт к его новым возможностям.

— Прости, — сказал Дилюк.

— Все нормально, — сказал Кэйя, глядя на примерзший ко льду от его собственных сил настил. — Но мне понадобится твоя помощь.

Дилюк без слов кивнул, скинул отяжелевшую от воды накидку и осторожно подполз ближе к проруби. Кэйя остался позади, чтобы не добавлять лишней нагрузки на лед, но его рука светилась элементальным светом крио, готовая в любой момент заморозить воду, если лед вновь начнет шевелиться. Подобравшись к вещам Кэйи, Дилюк отпихнул назад его рюкзак, а затем сконцентрировал в ладони свои пиро-способности и принялся постепенно плавить лед, что приковал кожаную подстилку. Когда ему удалось выцепить ее из плена озера, Дилюк отполз к Кэйе, попутно забрав его рюкзак. Какое-то время они избегали подниматься на ноги, но уже через метров десять решились встать в полный рост.

— Чертов Предвестник, — пробурчал Дилюк. — Это все из-за того, что он проделал новую прорубь слишком близко. Я видел, как трещина подобралась к нам с его стороны.

— Брось, Дилюк. Никто не погиб, все в порядке.

Дилюк с недовольным видом поглядел на свои промокшие накидку и штаны. Если он не переоденется в ближайшее время, он подхватит себе какую-нибудь простуду. Его уже потрясывало от холода.

— Посмотрим, что ты скажешь ночью, когда тебе придется спать на промокшей коже, — сказал Дилюк.

— Но ты ведь позаботишься обо мне и высушишь ее? — с театральной жалостью спросил Кэйя.

Дилюк ничего не ответил, понимая, что так и будет.

Когда они добрались до берега, Итэр и Тарталья уже были там и приступили к подготовке костра.

— Как вам приключение? — спросил Тарталья, укладывая хворост.

Дилюк раскрыл уже рот, чтобы отругать небрежность Тартальи, но Кэйя опередил его, видимо, решив взять разговор в свои руки:

— Никудышный из тебя рыбак, Чайльд. Не знаешь простых правил безопасности.

Тарталья поднял на них игривый взгляд.

— А может, наоборот слишком хорошо знаю?

— Что–

— Ты как всегда, — снова перебил Дилюка Кэйя, — семь бед – один ответ.

— Простите-простите, — виновато улыбнулся Тарталья. — Вряд ли для вас это стало таким уж большим испытанием. Но мне хотелось, чтобы вы запомнили эту рыбалку, ха-ха. А заодно выучили важный для выживания в Снежной урок. Итэр, вот, не разочаровал. Быстро сориентировался, похватал вещи, да пополз в безопасное место.

Дилюк не стал ничего говорить, понимая, что если он что-то попробует сказать, то Кэйя снова заткнет его. Судя по всему, Кэйя успел узнать повадки Предвестника в… кажется, они говорили про Сумеру..., и догадывался, что тот рано или поздно выкинет нечто подобное. Теперь слова Кэйи еще в Мондштадте о том, что тот собирался убедиться, что Дилюк не подерется с их сопровождающим, когда тот действительно разозлит его, обрели второй смысл. Потому что сейчас Дилюк был зол. Как можно доверять человеку, который намеренно устраивает им вполне себе опасные для жизни трудности?

— Это было не очень вежливо, Тарталья, — мягко укорил его Итэр.

— Да-да! — согласилась с ним Паймон.

— Да ладно вам, было ведь весело, — сказал Тарталья, а потом взглянул на Дилюка. — Ну, а наш мистер Зануда что-нибудь скажет?

Дилюк ничего не ответил и только посмотрел на Кэйю. Кэйя заметил его взгляд и сказал Тарталье:

— Пока что я его переводчик.

— О? И что же хочет сказать мистер Зануда?

Кэйя с наигранной задумчивостью посмотрел на Дилюка, прислонив пальцы к подбородку, пока Дилюк, подрагивая от холода, с тихой яростью глядел на Кэйю в ответ.

— Я думаю, он хочет сказать, чтобы в следующий раз ты использовал сигнальное слово.

— Хм, «фокус-покус» вас устроит?

— Вполне, — улыбнулся Кэйя.

На этом их разговор об этом инциденте, не перешедший в спор благодаря Кэйе, закончился. Дилюк уронил свои вещи на землю и нетерпеливо поджег с помощью своего пиро подготовленный для костра хворост, который они ранее достали в лагере хиличурлов. Свою намокшую накидку он разложил на ветках растущих рядом кустов и принялся аккуратно, чтобы не поджечь, прогревать ее своим пиро. Кэйя временно отдал ему свою накидку, которая была убережена от воды, а потом вернулся к установке навеса, который бы защищал их от ветра и снега. Тарталья и Итэр в это время занимались потрошением рыбы. Кэйя даже умудрился добавить к ним те пять рыбешек, что они выловили с Дилюком, успев их подобрать со льда в какой-то момент. После своей накидки Дилюк, как и предсказывал Кэйя, занялся оледеневшей подстилкой, чтобы тому не пришлось спать на мокром.

Когда они все окончательно собрались у костра, уже наступили сумерки. Нанизав рыбу на палки, они вчетвером готовили свой ужин. Тарталья уже достал бутылку огненной воды и три рюмки, несмотря на заранее данный Дилюком отказ.

— Она тебя согреет, — пытался убедить его Тарталья, когда Дилюк отказался во второй раз.

— Я не буду. Спасибо за предложение, — сухо сказал Дилюк.

— Может, ты настолько предан своему вину, что не пьешь другой алкоголь? Очень непрофессионально, хочу отметить.

Итэр сдавленно хихикнул и сказал:

— Господин Дилюк никакой алкоголь не любит.

— Как ты вообще поддерживаешь продажу вина на плаву? — искренне изумился Тарталья, наливая в рюмку Кэйи огненной воды.

— Секрет предприятия, — ответил Дилюк.

— Может, попробуешь? Так сказать, для установления связи с традициями Снежной.

Дилюк ничего не ответил и, устало выдохнув, уставился на огонь.

— Переводчик! — потребовал Тарталья, протягивая рюмку Кэйе.

— Думаю, господин Дилюк хочет сказать, что он уже пробовал огненную воду Снежной, так что связи с традициями у него уже установлены, — с усмешкой сказал Кэйя и благодарно кивнул, принимая напиток из рук Тартальи.

— Эх, ладно, — наконец, успокоился Тарталья и, налив рюмку себе, поднял ее выше. — Тогда давайте отметим этот день, все пьющие и не пьющие, как официальное начало нашего приключения. Уже сегодня вы познакомились с традицией подледной рыбалки Снежной и закрепили на практике, что по трескающемуся льду лучше ползать, чем ходить. За начало путешествия!

Итэр передал Тарталье палку с рыбой, которую держал для того в руках, пока Тарталья наливал огненную, и взял в руки свою кружку с простой водой. Паймон держала одну из мелких рыбешек, собираясь использовать ту вместо напитка, и Дилюк, в конце концов, тоже поднял свою кружку с водой.

— Да! За начало путешествия! — воскликнула радостно Паймон.

— За начало путешествия, — подхватил Кэйя.

Впятером они чокнулись кружками и… поджаренной рыбешкой. Дилюк почувствовал себя немного лучше, когда отпил воду. Непонятно почему, но возможно его чем-то успокоил этот воодушевляющий жест, когда весь отряд празднует начало путешествия и начинает первую трапезу, добытую общим трудом. Глупости и только, но навевало воспоминания.

— Ох, — шумно выдохнул Кэйя, поморщившись после того, как опустошил рюмку.

— Неплохо, да? — усмехнулся Тарталья, уже откусывая с палки одну из рыб.

— Неплохо-неплохо.

— Я уже почти жалею, что мне нельзя, — сказала Паймон. — Вы так оба соглашаетесь, что это вкусно, что я чувствую, что что-то упускаю в жизни.

— Нет, малышка Паймон. Тебе это <i>точно</i> нельзя, — сказал Кэйя.

— После нее ты потеряешь свой нюх на сокровища, — добавил Итэр.

Это, кажется, окончательно убедило Паймон даже не думать о том, чтобы попробовать огненную воду. Дилюк подозревал, что если бы она ее выпила, то для такого крошечного тельца это стало бы последней вещью, которую бы она попробовала в своей жизни.

Какое-то время они сидели в относительной тишине, пока первая волна голода не была утолена. Затем Тарталья начал рассказывать о местах, которые он желал показать путешественнику. Он хотел провести его через густые леса, чтобы они повстречали и сразились там с волками и медведями, а еще обязательно поели местных ягод. После он хотел показать им один из заводов Снежной, где делали игрушки для детей, причем Тарталья так многозначительно подмигнул, что Дилюк догадался, что, о чем бы ни шла речь на самом деле, предназначалось оно явно не для детей. Но Итэр на это только рассмеялся, не высказывая серьезного беспокойства, поэтому Дилюк не стал нервничать. Потом Тарталья много рассказывал о полярном сиянии ближе к столице, как небо окрашивается в волны зеленых, красных и желтых цветов, что качаются по небу, словно океан. Он также часто упоминал свою семью и подчеркивал, что они должны сходить к ним на ужин, что его младший брат с нетерпением ждет встречи с путешественником и Паймон.

Дилюк удивлялся насколько искренним и восхищающимся мелочами казался Тарталья. Если бы он не знал некоторые детали его прошлого и место его верности, он бы и не подумал, что тот являлся одним из одиннадцати Предвестников. Что ж, зато теперь стало понятно, почему в Ли Юэ Итэр и Паймон сразу не догадались о его истинной сущности.

Кэйя, сидевший между Дилюком и Тартальей так, чтобы в первую очередь видеть своего собеседника, в рассказ которого он иногда вставлял ехидные комментарии, пил огненную всякий раз, как предлагал Тарталья. И Дилюк уже всерьез начинал беспокоиться, что Кэйя будет завтра не в состоянии продолжить путешествие. Когда подошла очередь шестой по счету рюмки, Дилюк вмешался в разговор, накрыв рукой рюмку Кэйи, которую уже протягивали для обновления напитка.

— Почему бы вам не сделать небольшой перерыв?

— Да брось, Дилюк, я в норме, — весело сказал Кэйя.

На этот раз поддержка пришла от того, от кого Дилюк ждал ее в последнюю очередь.

— Думаю, мистер Зануда прав в своем занудстве, — сказал Тарталья и поставил бутылку обратно в снег.

— Слабак, — усмехнулся Кэйя.

Итэр с Паймон тревожно переглянулись на провокацию Кэйи.

— Хочешь посоревноваться в выпивке? Как недостойно, сэр Кэйя. Ты ведь знаешь, что алкоголь снижает твои боевые навыки? А если не веришь, на, держи, — Тарталья протянул ему бутылку, — а завтра посмотрим, кто кого одолеет.

Дилюк нахмурился, когда Кэйя принял бутылку, однако он не стал наливать себе напиток, и бутылка снова оказалась оставленной в снегу, но на этот раз ближе к Кэйе. Дилюк пока удовлетворился на этом.

— Почему бы нам не порассказывать страшные истории? — предложил Кэйя, и Дилюк не был уверен, то ли ему действительно просто хотелось этим заняться, то ли, зная о нелюбви Дилюка к страшилкам, решил так отомстить за свою отмененную выпивку. — Раз уж мы тут устанавливаем связи с традициями Снежной, почему бы не послушать местную историю?

— О, Снежная богата на это, — усмехнулся Тарталья и поглядел куда-то вверх, вероятно, вспоминая подходящие истории.

— Давай только какую-нибудь не очень страшную, — жалобно попросила Паймон, оглядываясь вокруг, где за пределами света костра стояла густая чернота.

Тарталья рассмеялся.

— Ну, этого я не могу обещать. Суровые края – суровые сказки. Правда, это не совсем сказка, а песня. Колыбельная.

После он прочистил горло и запел:

— Тили-тили-бом!

Закрой глаза скорее...

Кто-то ходит за окном

И стучится в двери

Тили-тили-бом!

Кричит ночная птица.

Он уже пробрался в дом

К тем, кому не спится...

Он идет, он уже

Близко!

Последнюю фразу Тарталья спел намеренно с неожиданной громкостью, пугая бедняжку Паймон, что та закричала, пронзая тишину ночи, а после чуть не грохнулась в обморок. Итэр притянул ее к себе за руку и обнял, пытаясь успокоить. Дилюк скорее просто вздрогнул от неожиданности, даже несмотря на то, что ожидал нечто подобного. Но все же он не мог отрицать в себе проснувшееся желание оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что за его спиной никого не было.

— Ч– что это з– за колыбе– бельная такая? — простучала она зубами.

— Прекрасная песня, чтобы пожелать спокойной ночи, — усмехнулся Кэйя, как бы невзначай беря в руки бутылку огненной.

— Это правда колыбельная? — с сомнением спросил Итэр у Тартальи.

— Ага. Еще у нас есть колыбельная, где детей припугивают волком, если те будут спать на краю кровати.

— В Снежной всегда все связано со смертью? — спросил Дилюк.

— Вполне, — ответил Тарталья. — Говорят, что до войны архонтов, здесь властвовали несколько архонтов, которые жили в снегах и лесах и заставляли приносить человеческие жертвы под угрозами нападения на поселения. Хоть самих архонтов наша великая Царица уничтожила, но их разорванная на маленькие клочки сила все еще обитает в этих землях и так или иначе влияет на жизнь людей.

— Зато теперь понятно, почему в Снежной вырастают такие суровые воины, — сказал Кэйя, тайно передавая Тарталье налитую рюмку.

Дилюк это заметил, но ничего не сказал, решив, что просто не станет облегчать завтра участь Кэйи с его головными болями и слабостью, которые непременно будут.

Они еще посидели какое-то время, разговаривая о разных королевствах Тейвата, пока Кэйя и Тарталья не уснули. Когда это, наконец, произошло, Дилюк осторожно забрал на две трети пустую бутылку и рюмку из рук Кэйи и убрал их подальше от их спальных мест и догорающего костра.

— Я покараулю первым. Разбужу через пару часов, — прошептал Дилюк Итэру, который осторожно укладывал неисчезнувшую в воздухе спящую Паймон.

Итэр молча кивнул.

Дилюк осторожно, чтобы не разбудить, спрятал руку и ногу Кэйи под одеяло и, натянув то до подбородка Кэйи, подоткнул его, чтобы холодный ветер не пробрался внутрь. Не без раздражения он перевел взгляд на спящего Предвестника, но тот, к облегчению Дилюка, оказался более предусмотрительным и плотно укутался в меха, даже будучи пьяным. Не то чтобы Дилюка сильно беспокоило состояние Предвестника, но он не желал задерживаться в случае, если тот заболеет.

— Кажется, Кэйе и Тарталье понравился этот вечер, — тихо заметил Итэр, уже лежащий под одеялом.

— Еще бы им не понравилось. Так напиться…, — вздохнул Дилюк, сморщив нос от запаха алкоголя, а потом добавил: — Но думаю, в этом нет ничего плохого.

— Правда?

— Да, — кивнул Дилюк, а потом сказал: — Я– я хочу принести тебе свои извинения, Итэр. За свою спешку. Я понимаю, что это твое путешествие, и это честь для меня, что ты позволил мне стать его частью. Я не хочу быть неблагодарным, поэтому, прошу, если тебя что-то не будет устраивать, только скажи мне.

— Это и ваше путешествие тоже, господин Дилюк, — сказал Итэр, и по его голосу Дилюк догадался, что тот улыбался. — Вам не стоит извиняться за это. Я понимаю вас. Наверняка вам хочется поскорее узнать то, ради чего вы пришли сюда, и вернуться с Кэйей обратно домой.

Дилюк немного смутился и отвел взгляд от Итэра к Кэйе, который шумно мирно спал, посапывая с полуоткрытым ртом. Дилюк думал, что это из-за него Кэйя отправился в Снежную и из-за него подвергал себя лишениям путешествия и возможным поджидающих их опасностям, и Дилюк чувствовал себя ответственным за это.

— Спасибо, — поблагодарил он Итэра. — Но повторюсь, прошу, говори мне, если я буду слишком большим мистером Занудой. Я не хочу лишать ни тебя, ни сэра Кэйю веселья.

— Ну, а вам самому понравился сегодняшний день?

Дилюк поднял взгляд в безоблачное звездное небо, где рассеянной белой дымкой виднелся млечный путь. И сейчас на его душе было спокойно, поэтому он сказал:

— Да, понравился.