В глубинах космоса, в далёкой спиральной галактике, что в созвездии Большой Медведицы, вокруг жёлто-оранжевой звезды вращалась голубая планета с пышными полярными шапками. Планету в её странствии сопровождали два исполинских серебристых зеркала, ставших лунами за отсутствием естественных спутников. Над планетой вились целые созвездия крохотных огоньков. На её ночной стороне планеты виднелись редкие очаги света. Больше всего огоньков собралось на восточном и западном побережьях большего из материков.

Одна из россыпей огоньков на языке разумных жителей планеты звалось Колинармой.

У белой набережной Колинармы волны холодного моря с плеском разбивались о камни, оставляя солёную пену. Узорные фасады зданий освещали тусклые зелёные и голубые светильники, не перебивающие сияние звёзд в ясном небе. В сердце города тянулся ввысь серебристый шпиль с семиконечной бриллиантовой звездой на верхушке. На крышах лежал снег. Улицы утопали в чёрных, фиолетовых и тёмно-синих кронах деревьев, приспособленных расти и цвести в самые трескучие морозы.

В тот день на бульварах и улочках Колинармы гуляли и веселились горожане. Играла чарующая музыка. Раздавалось пение. На площадях кружились хороводы. В свете фонарей, в тени деревьев давали представления танцоры и музыканты.

Жители отчасти напоминали людей, имея гуманоидное строение. Однако они отличались и внутренне, и внешне. В частности, имели по шесть пальцев на руке, а не по пять, а их кожа цветом была подобна снегу.

Но не все горожане пришли на праздник в ту ночь. На одной из дальних улиц, где здания терялись в обступившем город зимнем лесе, стоял уютный двухэтажный домик с фигурной башенкой. Бирюзовую крышу венчал изящный флюгер, обледенелый и обсыпанный снегом. Дом окружал кустарник. Сквозь кусты от входной двери шли тропинки, выводящие в укромный сад справа от дома, на улицу и в лес позади.

Окна были темны. Лишь сквозь стекло второго этажа проходил слабый зеленоватый свет.

В ту ночь, которая была самой длинной в году, ожидалось, что жителей планеты станет на одного больше.

На втором этаже, на широкой кровати сидели двое в ярких свободных одеждах. Третий, в розовом комбинезоне с зелёными вставками, сидел у покрытой затейливым растительным узором стены, и копался в своём рюкзаке. Он приводил в готовность набор тонкого медицинского и диагностического оборудования. У окна стоял внушительных размеров аквариум без крышки, наполовину заполненный водой. В жидкости плавали особые водоросли, обеспечивающие оптимальную концентрацию полезных химикатов. Меж водорослей болтались игрушки.

— Пора ей на волю, — сказала сидевшая на кровати хозяйка дома, стягивая с себя часть одежды.

— Милая Кэнйоли, возьми, — второй обитатель дома протянул ей кусок непроницаемой ткани, которую она положила под себя.

В следующее мгновение в ткань выскользнуло крошечное продолговатое тельце с длинным хвостиком и плавниками. Бледно-голубую кожу новорождённой покрывал толстый слой прозрачной густой слизи. Создание тонко пискнуло и обвилось вокруг протянутой руки матери. Слабые крошечные ручки не могли зацепиться и скользили. Выручал хвост. Мать поднесла новорождённую к лицу и ласково коснулась носом. Передала отцу.

Отец дотронулся до головы новорождённой губами. Врач поднёс к обвившей руку крохе тихо гудевший прибор. Из белого корпуса выскочили полупрозрачные нити и ощупали голубое тельце. Новорождённая недовольно дёрнула хвостиком.

Мать быстро вытерла слизь и оделась.

— Всё в полном порядке. Вес чуть ниже среднего, развитие всех систем достаточное. Все компоненты присутствуют, — удовлетворённо заключил врач, убирая прибор. — Дополнительная диагностика не требуется, коррекция тем более. Попрошу только прийти через полгода и проверить здоровье малышки ещё раз.

Новорождённая потянулась к отцу и снова пискнула. Попытавшись проползти вверх по руке, она чуть не свалилась на кровать. Но отец вовремя подхватил её.

— Кушать хочешь, — одобрил отец и принял поданный матерью флакон с питательной массой.

Когда-то представители их вида кормили новорождённых личинок полупереваренным содержимым желудочного кармана, отрыгивая скапливающуюся там субстанцию, однако искусственные смеси давно вытеснили естественный способ питания.

— Какая милая. Вырастешь большой, умной и сильной, — умилилась мать.

Новорождённая жадно прицепилась к флакону, держась хвостом за руку отца. Кусочки еды и минералы, размягчённые смесью кислот, с поразительной скоростью поглощались крошечным желудком.

— Как назовём дочку? — спросила мать, пощекотав новорождённой животик.

Официально первое имя новорождённые обитатели далёкой планеты получали спустя год после рождения, когда отбрасывали хвост, но на деле имя уже многие тысячелетия давали заранее.

— Как ты хотела ранее? — предложил отец.

— Прежний вариант не интересный, — весело возразила мать.

— Сегодня день зимнего солнцестояния, самая длинная ночь в году, праздник, — вмешался врач, закрывая рюкзак. — Время наивысшего торжества зимы.

Родители задумчиво переглянулись.

— Талви, — решила мать. — Её зовут Талви.

— Отличный выбор, — одобрил врач.

Отец поддержал решение. Увидев, что флакон опустел, он встал с дочкой на руке и приблизился к аквариуму. Опустил руку в воду. Сытая и осоловевшая от плотного ужина новорождённая разжала хватку. Плюхнулась в аквариум и поплыла, дёргая хвостом. На голове, пока ещё слитой в одно с туловищем, раскрылись жабры. Кроха задела мячик. Тот засветился и сменил цвет с зелёного на красный. Новорождённая стукнула его хвостом и подплыла к прозрачной стенке аквариума-колыбели, гордо глядя на отца.

Врач бросил короткий взгляд на аквариум и накинул рюкзак на спину.

— Аквариум-колыбель хорошо сделали, — выразил он одобрение. — Пришло время мне вас покинуть. Вы знаете, что делать. Загляну на праздник. Спою за вашу дочь, за её будущие радости и открытия!

Процесс развития нового разумного существа всегда восхищал врача. Он представлял этот процесс отточенным танцем предопределённого и случайного, уникального и общего, свободного и необходимого. Родители могли задать параметры ребёнка в пределах нормы, а могли доверить это право случаю.

Врач вышел из комнаты, сбежал вниз по лестнице и вскоре растворился в снежной ночи, примкнув к празднующим на соседней улице. Новорождённая с интересом исследовала аквариум, толкая игрушки и пробуя на вкус водоросли.

Очень скоро пришли двоюродная сестра и дед новорождённой, заглянул друг отца, чтобы увидеть нового члена семьи. В следующие годы девочку наравне с родителями растила вся дружная община, обитавшая на тех овеваемых морским ветром улицах.