За окном стояли всё те же осенние сумерки. Синеглазка вспомнила, что пройдёт несколько дней, и Лампиора вовсе перестанет показываться из-за горизонта до начала весны. Снегопад стих.

Талви выбралась из мешка и села на кровати. Осмотрелась. Комната ей понравилась. Тёмно-синие стены с серебристым геометрическим узором, похожим на кристаллическую решётку, аккуратные шкафчики из тёмной древесины, удобные прикроватные тумбочки, закрытые чёрными скатертями.

Кровать напротив оказалась пустой — непоседа уже встала. В комнату забежал золотистый робот, спрятал почищенные одежды в шкаф и выскочил. Талви слезла с кровати, натянула брюки и рубашку. Побрела в соседнюю комнату, откуда доносились голоса её новых друзей. По дороге — в прихожей — она заметила свой рюкзак.

Асио и Вьёвэри сидели на кровати и играли в сложную многомерную игру, судя по озвучиваемым коротким фразам, похожим на координаты и обозначения направлений. Асио переоделся в шикарную зелёную пижаму с рисунками. Вьёвэри нарядилась в длинную красную рубашку с золотыми узорами. Увидев Талви, они немедленно повернулись к ней.

— Как ты себя чувствуешь? — побеспокоилась Вьёвэри.

— Способность соображать вернулась, — успокоила Талви. — Вы?

— Я хотел лежать и думать ещё половину дня, но пришла Вьёвэри и потребовала поиграть с ней в пятимерный лабиринт, — рассказал Асио. — Ещё мы разобрали роботами свои вещи. Присоединяйся к нам!

— Мне нужно ещё немного времени.

Талви вернулась к рюкзаку. Разыскала в нём телепатический обруч. Распахнулся высокий шкаф, где пряталось трое роботов — золотистый, синий и чёрный. Синий послушно встал перед хозяйкой. Быстро составив схему расстановки, Талви передала её роботу. Теперь он мог разложить вещи без её участия.

Участвовать в умной игре не хотелось. Хотелось просто сидеть рядом и смотреть на новых товарищей, на сумерки за окном, на убранство нового жилья. Поэтому Талви села на кровать рядом с Асио и пассивно наблюдала за ходом игры. Вьёвэри действовала решительно и резко, порой безрассудно, стремясь собрать дорогу к выходу из пятимерного лабиринта. Постоянно балансировала на грани провала, но всё равно двигалась вперёд. Асио играл более осторожно, двигаясь не так быстро, но основательно и планомерно, стараясь предусмотреть максимум нежелательных вероятностей. Асио страховал свою партнёршу по игре, пока та складывала кратчайший путь для них обоих.

— Сходим сегодня вместе погулять по Квадрату? — поинтересовалась Талви, когда Вьёвэри преодолела последнее препятствие на пути к выходу.

— Обязательно. Но сейчас рано, — ответила Вьёвэри. — Слышала, тут есть бассейн. И криованна.

— Никогда не купалась в криованне, — призналась Талви.

— Я купался, — сказал Асио. — Тебе точно понравится.

Вскоре беседа пошла про будущие занятия и участие в исследованиях. Талви повернулась к окну. Залюбовалась тёмно-серым небом над грандиозным горным хребтом, за которым поднимались совсем исполинские пики, тонущие в снеговых облаках. Из глубокого ущелья поднимались столбы бирюзового света. Фонари у входов в подземелья? Озёра, населённые лучистыми организмами, питающимися теплом от подземных машин? Она не знала.

Талви направилась в санитарную комнату, по размерам оказавшуюся больше жилой. Стены и пол покрывала базальтовая плитка. Глубокая круглая блестящая ванна понравилась ей, ведь в такой приятно купаться. Можно лечь, наполнить водой до краёв, выпустить из лёгких воздух и глотнуть воды, чтобы не всплывать, и любоваться узорами на потолке сквозь водную призму. Рядом стояла машина для очистки одежды и других вещей, нашлось устройство и для утилизации выделений тел тех, кто всё ещё пьёт и ест.

Талви пустила немного воды в ванну и полюбовалась, как жидкость проливается в незакрытые стоки. Тут же в санитарную комнату заглянула Вьёвэри.

— Талви, наряжайся, пойдём послушаем доклад! — позвала медноволосая.

— Какой доклад? — непонимающе поморгала Талви.

— Оповещение — доклад про „Эранйо“, с последними новостями! А для тех, кто явится физически, подарки! — обрадовала Вьёвэри. — Пошли, тебе понравится!

— Я думала, мы просто погуляем, — не хотела отступаться от первоначального плана Талви. — Одновременно можем слушать доклад через обручи.

— Лично веселее, своими глазками и ушками, — Вьёвэри попыталась дёрнуть Талви за ухо, но она успела увернуться.

Закрыв воду, Талви вернулась к своим вещам и быстро собралась. Робот успел разложить содержимое рюкзака по своим местам. На кровати Вьёвэри, вместе с красными шортами, в ряд лежали четыре высоких гольфа, каждый своей расцветки. Натянув шорты, медная выбрала пару и принялась надевать.

Талви вспомнила, какая пара была на её соседке вчера, вычислила число возможных размещений четырёх гольфов на ноги и довольно пискнула.

— Каждый день двенадцатидневки — новая пара, — разгадала синеглазка особенность стиля Вьёвэри.

— Именно! — подтвердила та, надевая ботинки — правый в цвет рубашке, алый, левый — ядовито-фиолетовый.

— Буду по тебе день узнавать.

Одевшись, троица вышла в коридор. Мимо прокатился робот, нагруженный здоровенным чемоданом и светящийся бледным инфракрасным.

„Как бы не сломался“, — подумала Талви.

Из соседней квартиры вышел алтимэ с длинными золотыми волосами, заплетёнными в косу, подпоясанный броским красным ремнём.

— Всё неправильно, ты не сможешь их ни в чём убедить! — категорично заявил он кому-то, стоявшему в невидимой для Талви прихожей.

— Хотел проверять — иди, потом поговорим, — спокойно возразил кто-то и закрыл дверь. Обладатель красного ремня лёгким бегом направился в сторону лестницы.

Троица не спеша последовала в том же направлении.

— Любопытно, какая история стоит за этим спором? — прошептала Вьёвэри.

Ответа они так и не получили. Спустившись по лестницам и миновав несколько коридоров, троица очутилась в длинной галерее с высокими окнами. В стальные двери аудитории заходили алтимэт, весело переговариваясь. Талви успела заметить Лово, но тот скрылся в дверях, не подав никакого знака, хотя наверняка почувствовал и узнал её электрический образ.

— Видела того высокого, медноволосого, в длинном чёрном сюртуке? Он преподаватель здесь, но я познакомилась с ним в Колинарме при странных обстоятельствах, — поделилась Талви с товарищами.

— Любопытно! Как вы познакомились? — заинтересовался Асио.

— Я выкопала его в лесу, — сказала Талви.

— Это была какая-то игра? — полюбопытствовала Вьёвэри.

— Я не очень поняла, может быть, — с сомнением ответила Талви.

— Расскажи потом в красках и звуках, — попросила Вьёвэри.

Талви с любопытством глядела по сторонам. На подоконнике сидели четверо, попавшие в Квадрат по программе профессиональной переподготовки. На троицу они смотрели с хитрецой.

— Думаю, разузнать про дополнительный курс можно на Механической стороне, на шестом этаже, — не вполне уверенно произнёс один из „переподготовляющихся“. — Там разговаривают только при условии физического присутствия.

— Давай подождём остальных. По отдельности бегать неэффективно, — возразил другой.

— Друзья, доклад по „Эранйо“ здесь? — спросила их Вьёвэри.

— Да. Хотя мы не понимаем, какое отношение Квадрат имеет к звездолёту.

— Здешние старожилы изобрели способ победить какие-то вибрации зеркала, если я верно понял обрывки голосов, — пояснил другой.

— Благодарю вас! — махнула рукой Вьёвэри и потянула Талви и Асио за собой.

Четыре стороны Квадрата носили название тех направлений, или жанров, ааталоа, которыми занимались в их аудиториях и лабораторных залах.

Восточная, обращённая к главному входу на территорию сторона звалась Метаматематической. На ней изучали способы моделировать при помощи кристалла вийры миры с принципиально иными законами физики, описываемые неприменимыми, трудновообразимыми в этом мире математическими системами.

Вьёвэри рассказала новым друзьям, что ведущие исследователи Метаматематической стороны бьются над проверкой гипотезы, согласно которой рядом с привычным миром существуют объекты, а возможно даже жизнь, испытывающая действие принципиально других законов физики. Несмотря на многочисленные косвенные свидетельства против, исследователи не оставляли попыток.

Западная сторона, противоположная Метаматематической, называлась Механической. В ней занимались разработкой новых способов организовать аата-тинту как в вийре, так и в других формах. Придумывали новые методы связывать аата-тинты с другими веществами и субстанциями.

Механическое ааталоа, благодаря способности кристаллов вийры к бесконечному дроблению, открывало огромные возможности по воздействию на прочую материю на всех масштабах её организации. Кроме того, методы механического ааталоа при должном умении позволяли выращивать на теле и окружающих предметах удивительной красоты кристаллы. Из-за эстетических возможностей этого жанра ааталоа на Механической стороне располагался обширный культурно-художественный центр.

Мечтой самой крупной научной команды Механической стороны являлось ни более, ни менее чем покорение самой вечности: они желали создать из аата-тинты генератор, способный неограниченно черпать энергию из самого хода времени. Успех обеспечил бы гарантированное выживание разума в грядущей через триллионы лет Тёмной Эпохе Космоса, когда погаснет последняя звезда. Команда учёных с Механической стороны знала: если время будет давать алтимэт энергию, они смогут зажечь погасшие звёзды вновь и заставить светить вечно. Сами алтимэт станут независимы от каких-либо внешних источников энергии — вырастив такой генератор в себе.

Когда Вьёвэри с горящими глазами рассказывала о таких прекрасных перспективах, Асио печально заметил, что уже четыреста лет в данном направлении не произошло ни одного значимого прорыва, самые лучшие прототипы лишь отдают закаченную в них извне электрическую энергию, а часть авторитетных специалистов сошлись в том, что подобное вовсе невозможно. Вьёвэри легонько куснула Асио за ухо, призывая не мешать.

Изучаемые в Квадрате дисциплины не являлись лишь игрой ума. Недискретная материя являлась основой важнейших технологий. Её использование делало возможным манипуляции ранее недоступными фундаментальными полями. Применение недискретной материи в синтетической биологии подарило алтимэт новые великолепные тела и невиданные интеллектуальные высоты. Без удивительной фрактальной материи не появилась бы технология создания искусственных подпространственных туннелей¹. Благодаря этому величайшему прорыву звёзды стали близкими, как планеты одной системы. Уже пятьдесят лет сеть туннелей стремительно расширялась, обещая сократить время- и энергозатраты на межзвёздные путешествия между освоенными звёздными системами в сотни раз.

Северная сторона Квадрата носила название Вычислительной. В её лабораториях вийры и иные формы аата-тинты использовали для сложнейших расчётов, по максимуму выжимая вычислительные ресурсы, предоставляемые живыми кристаллами. Изучались методы оптимизации вычислений на базе недискретной материи и делались иные сложные и интересные вещи. На Южной стороне ютилось всё остальное — большая часть жилых и рекреационных помещений, Физико-Исторический отдел, занимающийся координацией поисков примитивных форм аата-тинты в Космосе и других измерениях, и многое другое.

На подземных этажах располагался институт Генерационного ааталоа. Там выращивали и изучали искусственных существ из особой слабовзаимодействующей материи.

Эти существа предназначались для исследования недоступных для иных средств областей Вселенной. Лишь с помощью вийр, способных проникнуть на самые малые масштабы и действовать там точно и эффективно, возможно было управлять подобными существами. Из-за значимости подземного института сторона звалась Генерационной.

— Скоро торжество Осени, — мечтательно произнесла Вьёвэри. — Талви, я желаю послушать, как ты играешь на силте. Другие тоже не откажутся.

— Завтра, — уточнил Асио, заходя в аудиторию. Его спутницы последовали за ним.

Аудитория представляла собой квадратный амфитеатр с резкими и ломаными линиями. На потолке и в нишах базальтовых стен светились красные и оранжевые огни. В центре амфитеатра, на площадке из чёрного мрамора в окружении абстрактных скульптур, стояли докладчики — мужчина и женщина в праздничных чёрных одеяниях с серебристыми пуговицами-звёздами, украшенными крошечными флуоресцентными драгоценными камнями. Крошечный летающий робот облетел ряды зрителей, распылив тонкий, незнакомый аромат. Другой робот висел над выступающими, транслируя происходящее.

— Веселятся, будто „Эранйо“ уже прилетел, хотя впереди две тысячи лет полёта через плотный участок межзвёздной среды, — услышала Талви недовольные речи Лово, сидевшего в первом ряду.

Талви, как и все алтимэт, с детства знала про „Эранйо“. Запущенный сто лет назад, он мчался на встречу к их собратьям по разуму. Звездолёт превосходил размером любой построенный ранее и отличался уникальным принципом разгона. «Эранйо» представлял из себя колоссальный фотонный парусник, построенный вокруг устья подпространственного туннеля. Другое устье поместили рядом со звездой в родной системе алтимэт и с помощью системы гигантских зеркал, на постройку которого ушло несколько огромных астероидов, направили в устье мощнейший световой пучок. На парусник пошёл другой астероид. «Эранйо» поражал размерами, шестьдесят километров в поперечнике — только так на нём хватило места для генераторов отрицательной энергии, не дающим космической норе захлопнуться. Через нору менялись смены экипажа на звездолёте, поставлялись материалы и оборудование для ремонта. Дважды „Эранйо“ едва не погиб, но каждый раз ценой великих усилий удавалось спасти положение.

Докладчики рассказывали, как последние пять лет в парусах звездолёта возникали опасные вибрации, угрожающие разрушением, но благодаря труженикам Вычислительной стороны Квадрата все дефекты, вызывавшие вибрации, удалось исправить. Оба рассыпались в благодарностях, да так, что четверо самых расхваленных вышли со своих мест к докладчикам и начали их обнимать. Центр амфитеатра искрился радостью и надеждой, пока последние ряды понемногу покидали аудиторию. Талви глядела на голограмму звездолёта, висевшую над центральной площадкой, и рисовала в воображении величественную картину его полёта.

Один из выступающих раздарил присутствующим крошечные прозрачные шарики. Зажав их между пальцами и пустив слабый ток, можно было почувствовать ритм тех вибраций, что чуть не погубили величественный звездолёт. Эти сувениры и являлись обещанным подарком для явивщихся физически. Талви сунула шарик в карман. Вьёвэри зажала подарок в пальцах и с серьёзным видом слушала приглушённый ритм, больше не грозивший катастрофой. Асио отказался от подарка.

Рядом возник Лово.

— Рад, что ты здесь, Талви Руола, — поприветствовал он.

— И я рада тебя видеть, Лово Валомо, — вежливо ответила синеглазка.

Её спутники тоже представились.

— Как устроилась на новом месте? — спросил он, пристально глядя на собеседницу.

— Отлично, очень уютно.

— Это прекрасно. Готова к тяжёлой учёбе и большому труду? — отчеканил он вопрос.

— Как никогда, — оживилась Талви.

— Я буду учить вас основам вычислительного ааталоа в средних и крупных формах. Ещё я и мой учитель ведут великолепный спецкурс, который тебя непременно заинтересует.

— Расскажи, Лово Валомо! — попросила Талви.

— После праздника, — ответил Лово. — Пока осваивайся.

Затем покинул аудиторию быстрым шагом. Талви задумчиво поглядела ему вслед.

— Не спи, пошли гулять, — Вьёвэри, схватив новую подругу за талию, потащила к выходу. Другой рукой она держала Асио.

Талви не стала сопротивляться.

— Куда желаешь пойти? — спросил Асио Вьёвэри.

— Хочу побывать везде! — ответила та. — Я знаю алтимэ, что, приехав в новое место, целыми днями сидит у себя и узнает местные достопримечательности только через полгода. Мы же не такие?

— Пошли, — согласилась Талви. — Давайте так: спустимся на первый этаж, обойдём по периметру, поднимемся на этаж выше, повторим, и до конца.

— А внутренний квадрат после, — согласился Асио.

Так и решили. Новые друзья завели неторопливую беседу о делах прошлого и будущего. Талви рассказала про морских слизней, музыкальные вечеринки Колинармы и своих знакомых из Ауран Люсья. Вьёвэри поделилась историей своего восхождения на гору Лухмолон-Вири в прошлое посещение здешних мест. Больше всего её впечатлили две вещи: вид на соседние вершины и скульптура на вершине, выточенная из валуна. Полустёртая ветром, потрескавшаяся, она всё равно оставляла сильное впечатление.

— Гора недалеко от Квадрата? — с надеждой посмотрела на Вьёвэри синеглазка.

— Километров сорок на северо-запад, — ответила та. — Я догадываюсь, что ты спросишь сейчас. Я не против забраться на какую-нибудь гору. И Асио, думаю, хочет залезть туда. Будут три свободных дня, и мы пойдём обязательно!

Талви в благодарность крепко обняла Вьёвэри. Асио погладил обоих по волосам.

— Асио, теперь ты что-нибудь расскажи, — потребовала Вьёвэри.

Асио рассказал о том, как трудился вместе с другом на экспериментальной фабрике на острове посреди океана, омывающего континент Вья с запада. Он помогал придумывать и проверять новые виды микроскопических роботов. Ему было очень интересно, но на острове не хватало личного общения.

— А потом, после того, как очередной эксперимент чуть не сбежал в воду и не начал заражать водоросли, мы вместе решили, что попросим перенести все проекты на изолированную космическую станцию, — закончил он. — Так и случилось, а я захотел чего-то другого. На космической станции сидеть ещё более одиноко, чем на острове.

— Ясно, благодарю за историю, — сказала Вьёвэри и пощекотала Асио шею. — Буду тебя чесать и гладить, чтобы больше одиноко себя не чувствовал.

Квадрат обладал запутанной планировкой. От замкнутых прямоугольных коридоров, идущих по каждому этажу, отходило множество боковых коридоров со своими лестницами, ведущими вверх и вниз. За дверями, запертыми и открытыми, высокими и низкими, простыми и изысканно украшенными, скрывались бесчисленные лаборатории, учебные залы, хранилища информации, технические помещения и склады таинственных устройств и материалов.

Талви сгорала от любопытства, заглядывая за очередной поворот, прикасаясь к запертым дверям и прислушиваясь к доносящимся из лабораторий звукам. Несколько раз троица задавала вопросы тем, кто выглядел не слишком занятым, и узнавала много интересного. Квадрат зачаровывал своей запутанностью и загадочностью.

Когда очередь дошла до той части здания, где обитатели Квадрата могли отдохнуть от трудов, Вьёвэри сразу обратила внимание на полупрозрачную дверь с изображением капель. На расположенной напротив двери такого же дизайна красовалась снежинка.

— Это бассейн, — заключила она. — Вы ведь любите плавать? Я очень люблю.

Подойдя к двери, она потянулась к ручке. Но дверь распахнулась прямо перед её носом. На пороге стоял алтимэ с флаконом техномассы, миниатюрным плазменным резаком и фрагментом трубы.

— Привет. И я люблю плавать, — сказал он. — Поэтому привожу бассейн в порядок после того, как кристалл пророс через стену и разворотил трубы. Приходите купаться завтра, после официальной части праздника. Имейте в виду и криованны. Но — завтра. Приготовьтесь к празднику как следует.

Алтимэ закрыл дверь изнутри. Вьёвэри обернулась к сокурсникам.

— Зачем кто-то сломал трубы? — непонимающе протянула она.

— Случайно получилось, видимо, — предположил Асио. — Уже порядочно времени. Пошли к себе.

— Да. Нам надо нарядиться к празднику, — Вьёвэри поймала взгляд Талви.

— Если будет можно, я сыграю на силте, — сказала та.

— Сообщи организаторам, чтобы в список музыкантов добавили, — посоветовала Вьёвэри. — И, если не возражаешь, сыграй сначала нам. Люблю узнавать первой и потом разжигать любопытство у других. Например, ты, Талви, просто чудесна, когда очень хочешь что-то узнать.

Талви щёлкнула её по носу. Вьёвэри в ответ легонько дёрнула однокурсницу за кончик уха.

Вернувшись к себе, сокурсники занялись подготовкой к празднику. Одежду разложили на полу. Талви забралась в спальный мешок и наблюдала за Вьёвэри. Асио сидел на полу, скрестив ноги, и занимался тем же самым. Вьёвэри, встав посреди комнаты, в одной руке держала брюки, в другой — жилетку Талви, и рассуждала о стиле.

— Почему мы не ходим голыми? Одежда — это искусство, это отражение тебя! — разглагольствовала она. — Тут нельзя совершать ошибок.

Талви протянула руку, пытаясь отнять жилетку, но Вьёвэри отступила на шаг.

— Позвольте мне одеть вас! У меня наставница на досуге занималась продумыванием новых моделей одежды, — умоляла медноволосая.

Талви и Асио сдались.

— Хорошо, мы согласны, — хором сказали они.

Взяв телепатический обруч, Вьёвэри приказала программируемой материи, называемой техномассой, из которой состояла одежда, менять формы и цвета. Талви с интересом и тревогой наблюдала за действиями соседки. В памяти всплывали самые безумные, дикие и ненормальные наряды, виденные на экстравагантных исполнителях из музыкальных коллективов Ауран Люсья. Перед внутренним взором вставали ужасающие одежды, придуманные любителями природоподобных форм. Талви размышляла, сколько ей потребуется времени, чтобы вернуть вещи в прежнее состояние, если оправдаются худшие опасения.

— Не бойся, Талви, — прошептал ей Асио и насмешливо поглядел на медноволосую. — Если что, поделюсь с тобой.

— Тяжела доля художницы! — драматично воскликнула Вьёвэри. — Сплошь упрёки да сомненья! Раз ты не веришь, развею твои сомнения побыстрей!

На Талви упали белые брюки с серебристым узором в виде снежинок и украшенная зимним орнаментом бледно-голубая рубашка с высоким воротником, мерцающая мягким светом. Выбравшись из мешка, она переоделась в новый наряд.

Затем Талви получила свой прежний жилет, получивший затейливый узор из отражающих линий. Синеглазка ощупала блестящие металлические пуговицы. Убедилась, что держатся крепко.

— Очень красиво, я восхищена твоим талантом и мастерством, — поблагодарила Талви.

— И правда, красиво! Отражает тебя, насколько успел тебя узнать, — оценил Асио.

— Наряжена! — констатировала Вьёвэри. — Теперь твоя очередь, Асио.