Талви лежала в кресле с закрытыми глазами, размышляя о содержании книг, прочитанных по просьбе Люимэ. Сложные системы уравнений разбирались и перестраивались, словно конструктор, звёзды решений венчали шпили воображаемых башен из математических деталек. Заунывное пение электромагнитных полей левитационной системы вагона успокаивало, настраивая на задумчивый и ленивый лад.

Талви задумалась о своих новых соседях. Ей сообщили, что поселят не одну. Кто они будут? Обещали, что ровесники. Большая часть обучающихся и трудящихся в Квадрате намного старше её. Если наберётся хоть один ровесник — будет интересно. Хотя от старшего друга можно набраться опыта, всё же интереснее и веселее идти максимально наравне. Талви начала воображать соседей. Представила парня и девушку в красивых серебристых сюртуках с рубиновыми заколками в волосах, умных и старательных, но не слишком общительных. Представила соседку в жёлтой светящейся юбке, постоянно устраивающую ей розыгрыши. А серьёзный сосед с длинными золотыми волосами и чёрным телепатическим обручем делился с ней сложными философскими идеями.

„Интересно, будут ли настоящие соседи походить на кого-то из этих фантомов воображения?“ — задалась вопросом Талви.

Реальность всегда отличается от иллюзий своей неисчерпаемой сложностью. Самый чудесный плод воображения беднее своего воплощения. Талви пришло в голову: творчество — попытка вырастить древо сложности реальности из плода воображения. Познание — попытка найти дерево по плодам.

Это не плоды соседей, это её плоды, её собственного воображения. Соседи будут совсем другими. Всё будет совсем другим.

Решив дать себе отдых, Талви пригасила активность некоторых отделов мозга, погрузившись в неглубокий сон. Она по-прежнему слышала и чувствовала мчащийся сквозь туннели вагон, но большая часть сознания погрузилась в озеро собственных символов и знаков. Фрагменты впечатлений и знаний упорядочивались и осмыслялись, выкристаллизовывалась суть.

Время пролетело незаметно. Вагон начал замедляться. Талви открыла глаза.

Станция прибытия оказалась темнее и необычнее, чем станция отправления. Базальт, серебристый металл и пронзительно-ультрафиолетовые светильники создавали потустороннюю атмосферу. Казалось, что чёрные стены светятся тёмным светом, вступающим в отчаянный бой со жгучим ультрафиолетом и выгрызающим пространство углов и ниш из числа владений света нормального. Глянув на свою ладонь, Талви заметила слабое, едва различимое голубое свечение.

Насвистывая под нос придуманную только что мелодию, Талви побежала вверх по лестнице.

***

Водитель вездехода открыл дверь и с удовольствием глотнул морозного горного воздуха. Надвигалась снежная буря. Ветер нахально бросил пригоршню снега в лицо алтимэ.

Дорогу до Квадрата давно обезопасили от большинства горных неприятностей, хотя мелкие лавины всё же изредка сходили, загораживая путь снежными завалами. Съехать с дороги и свалиться в пропасть грозило только неумехе и дураку. В другом месте вездеходом управлял бы компьютер. Но встреча новоприбывших считалась делом почётным, и оставить всё на неразумную систему было неуважительно.

Грузовой транспорт останавливался в двухстах метрах от места, где расположился вездеход, на грузовом же терминале с лифтами и подъёмниками, ведущими прямо к подземным путям. Грузовые линии проходили параллельно пассажирским. Грузовые вагоны отличались меньшей скоростью и большей вместимостью, а станции — практичным, лишённым излишеств дизайном, впрочем, всё равно обладающим своеобразной эстетикой.

Водитель недовольно посмотрел на металлические ворота в скале. Узоры на воротах изображали затейливую кристаллическую решётку. Узлы вспыхивали ультрафиолетовым, когда дверь собиралась открыться.

Поступающие могли бы дойти сами, думал водитель. Двенадцать километров, пусть и по снегу, не такое уж большое расстояние. Если вопрос в вежливости, то заняться этим мог бы кто-то более красноречивый.

Он не любил, когда его отрывали от научных занятий. Но сегодня настала его очередь встречать новичков.

Узлы решётки вспыхнули ультрафиолетовым сиянием. Дверь распахнулась, и на снег вышла алтимэ в тусклом сером пальто. На спине она тащила едва не рвущийся от перегрузки рюкзак. Круглолицая, с довольно широким подбородком. Водитель когда-то читал древнюю книгу, автор которой на полном серьёзе защищал нелепую гипотезу: по чертам лица возможно определить характер. Например, круглолицые склонны к компромиссам, а широкий подбородок говорит о навязчивости.

Также водитель обратил внимание на цвет её волос. Автор древней книги считал, что обладатели серебряных любят побездельничать. Впрочем, о таких он ещё думал как о склонных к авантюрам и неоправданному риску, о медноволосых — как о любителях запутать в словах. У самого автора волосы отливали золотом и подобных себе он упрекал в самодовольстве. Эту книгу водитель прочитал, отдыхая в космическом городе на окраине системы Лампиоры, на орбите газового гиганта Оомонон. Он тогда ещё застрял на глыбе льда, что летает в кольце планеты, и стал персонажем смешных историй на целый год.

Водитель не верил в чушь насчёт определения характера по лицу, но считал гипотезу забавной.

Девушка подбежала к вездеходу, оставив в снегу цепочку глубоких следов.

— Приветствую тебя! Мне сообщили, чтобы я нашла вездеход, — заговорила она. — Меня зовут Талви Руола.

— Приветствую, Талви Руола, — ответил водитель, снимая блокировку с задней двери салона вездехода. — Забирайся. Я видел твоё имя в списке. Подождём ещё троих, и поедем.

— Благодарю, — обрадовалась Талви, легко запрыгивая в салон и сбрасывая рюкзак. — Как тебя зовут?

— Йиримо Йиникки.

Помимо водителя, в вездеходе могло поместиться пять алтимэт. На приборной панели индикатор заряда батареи показывал около половины. На полочке под штурвалом валялась железная когтеточка в футляре неприятного грязно-фиолетового цвета.

Талви чувствовала себя просто восхитительно. Новый опыт, новые образы затопляли разум, разжигая воображение и любопытство. Новые места и новые знакомства всегда привлекали её. Оставив вещи в салоне, Талви вышла наружу, подставив себя горному снегопаду и яростным порывам ветра. Именно такие места и такую погоду она любила больше всего.

Это её любимое время, думала Талви, любуясь битвой бесконечных эскадрилий снежинок в сумеречном воздухе. Надвигалась долгая полярная ночь.

— Скажи мне, Талви Руола, нравиться ли тебе соглашаться, часто ли навязываешь своё общение и любишь ли предаваться ничегонеделанию? — произнёс сквозь вой ветра водитель, приоткрыв окно. Тонкий слух алтимэ отфильтровал нужные звуки. — Надеюсь, когда будешь у меня учиться, не станешь участвовать в работе через раз, чтобы побольше отдохнуть, и постоянно задавать самоочевидные вопросы!

Узкое, точёное лицо водителя с яркими малахитовыми глазами очень напоминало фотографию из книги про проблемы физики аата-тинты. Но окончательным подтверждением догадки Талви являлся узор, нацарапанный когтём над приборной панелью, узор, отсылающий к одному из самых замечательных открытий последнего тысячелетия. Замечательному, но не слишком известному.

Талви моргнула.

— Ты подбираешь мне место в команде или развлекаешься шуточными алгоритмами психологического анализа? — спросила в ответ она. — Соглашаться с правильным мне нравится. Я не навязываюсь! А умный всегда занят мыслями!

Синеглазка подошла ближе.

— В биографическом приложении к „Неразрешённым проблемам трансцендентной математики“ есть твоя фотография. А про „Лицо как зеркало сущности“ я читала в книге „Анатомия ошибочных гипотез“. Когда я буду у тебя учиться, надеюсь, не будешь сообщать правду через раз. Ведь обладатели узких лиц склонны к непостоянству и введению в заблуждение!

— Ты мне уже нравишься. Не люблю вежливых не к месту, все эти церемонии. Ты прочла достаточно бесполезной литературы, чтобы трудиться с нами, — отозвался Йиримо. — Приятно, что меня узнала. Вижу, сейчас подойдёт кто-то из твоих новых товарищей.

Заметив новоприбывшую, Талви слегка оторопела от обилия на ней алых оттенков. Из ворот подземной транспортной системы вышла алтимэ в ярко-красном комбинезоне, с длинными медными волосами, убранными золотистой заколкой. Из вещей — только ослепительно-алый чемодан.

Закрыв глаза, огненная гостья замерла, не обращая внимания на метель и призывно помигавший фонарями вездеход. Талви подошла ближе, желая поздороваться.

Огненная подняла веки. Во взгляде ярких аметистовых глаз читалось веселье.

— Меня зовут Вьёвэри Эйрэли. Но ты можешь звать меня просто Вьёвэри, потому что мы подружимся, — уверенно произнесла огненная. — Я сразу поняла, что ты очень хорошая и талантливая, поэтому не сомневаюсь.

— Я Талви Руола, — помедлив мгновение, ответила синеглазка. — Спасибо. Ты тоже хорошая. И талантливая.

Вот какие они, новые знакомые. Игривые и весёлые, подумала Талви. Девушка растерялась от неожиданной экспрессии новой знакомой.

— Ты чудесно играешь на силте! Я смотрела запись твоего выступления в Колинарме на Кривой Площади! — воскликнула Вьёвэри. — Можешь не отвечать. Я знаю, ты хочешь сказать мне любезность в ответ, но не находишь подходящих слов. Я тоже не всегда нахожу. Смотри, ветер хочет, чтобы мы остались здесь!

Вьёвэри указала в стену метели, перегородившую дорогу.

Начало дороги зажимали высокие скалы, загораживающие вид на горы. Едва виднеющуюся в белой мгле трассу освещали редкие голубые фонари. Ветер играл снегом. У самого подножия скальных стен синие тени наливались чернотой. Заглянув в них, Талви почувствовала, как легко её воображение оживляет ледяной полумрак. Танец ледяных теней в ночи зачаровывал.

Фонари напоминали звёзды, светящие сквозь космическую туманность.

Талви и Вьёвэри, не сговариваясь, решили постоять снаружи, полюбоваться свирепой толкотнёй снежинок. Холодный ветер не причинял им неудобств. Водитель стоял чуть поодаль, сложив руки за спиной.

— Йиримо, — огненная красавица подняла пригоршню снега и принялась лепить снежок. —

Это ведь ты нашёл решение проблемы несвязности?

— Ты меня узнала. Мне приятно, — вой ветра тщетно пытался заглушить голос водителя. — Талви тоже узнала.

— Скольких мы ждём? — снег не слипался, и Вьёвэри бросила его на ветер.

Снежинки вернулись в белый рой.

— Двоих, — ответил Йиримо. — Вы будете одной группой, если не сбежите. Групп первого года двадцать, по пять на каждую специализацию. Ваша сформирована для тех, кто разворачивает первый или второй виток жизни.

— У старших групп обучение будет глубже и сложнее? — поинтересовалась Талви, тоже играя со снегом.

— Нет, программа почти не отличается. Просто у вас меньше опыта, и вам требуется больше индивидуального подхода, — пояснил он.

Все замолчали, кроме неугомонной метели. Водитель сквозь окно поглядел на панель управления вездехода.

— Талви, у тебя в рюкзаке гиперконденсатор? — нарушила короткое молчание Вьёвэри, почувствовав металл якоря-октаэдра в рюкзаке сокурсницы.

— Нет, это якорь разума, — Талви извлекла подарок из рюкзака и продемонстрировала Вьёвэри.

— Боишься, что все мозги потеряются случайно? Правильно! Квадрат — ужасно, кошмарно, чудовищно, катастрофически опасное место! — подняв руки к небу, с видимым наслаждением пропела Вьёвэри. — Не бойся, если что, нам мозги починят. И улучшат. Продвинутые модули когнитивного ускорения, последняя версия оптимизации энергопотребления, всё подобное.

— Я не боюсь.

— Не боишься?

— Не боюсь, — подтвердила Талви.

— Однажды там взорвался сотрудник! Пришлось по частям собирать!

— Ничего не опасно, если технику безопасности соблюдать, — вставил Йиримо. — После несчастного случая на Корйо Минтэ мы учли ошибки.

— Но…

— Я буду рядом, и не дам им запутать тебе мозг, — пообещала алая.

— Обнадёжила, теперь я существенно спокойнее, — сложила руки на груди Талви. — Это был подарок друзей.

— Если серьёзно, очень красивое устройство. Шедевр, — оценила подарок Вьёвэри.

— Благодарю.

Талви убрала октаэдр обратно в карман рюкзака и завязала карман на оба шнурка.

— Ты уже бывала в этих краях? — спросила Вьёвэри.

— Нет, ни разу. А ты?

— Лазала на гору. И гостила у троюродного брата, геолога.

— Звучит чудесно, — восхитилась Талви. — Я тоже хочу забраться на гору.

— Не плыви впереди корабля! — состроила страшные глаза Вьёвэри. — Нас посмотрят, и прогонят в первую же семидесятидневку! Первые проверочные испытания очень сложные. Мы не справимся, мы обречены.

— Мы справимся, — клятвенно приложив ладони к плечам, уверила Талви.

— Если уж так говоришь, то мы будем держаться изо всех сил, моя могучая и несгибаемая Талви Руола, — с пафосом произнесла девушка в алом.

Вьёвэри положила руку на плечо синеглазки, затем внезапно схватила новую знакомую и повалила в снег. Спустя минуту весёлой возни Талви удалось вывернуться. Девушки сидели в снегу, глядя друг на друга.

— Поживём рядом с Квадратом? — спросила огненная. — Может, за год подготовимся и нас прогонят не сразу. Я буду помогать тебе.

— Вьёвэри, ты издеваешься! Я ничего не боюсь и не отступаю перед испытаниями, — гордо ответила Талви, тут же получив пригоршню снега на голову.

— Вот и молодец, звёздочка наша.

— Льдинка тогда, — прикрыла глаза Талви.

— Договорились.

Вскоре из ворот подземной транспортной системы появился парень в тёмно-зелёном пальто с крупными серебристыми пуговицами. Серебряные волосы новоприбывшего были убраны деревянной заколкой. Кроме того, на голове у парня красовался продвинутый телепатический обруч, больше похожий на тиару. За спиной у него висел рюкзак, увесистый, но не такой большой и тяжёлый, как у Талви.

— Меня зовут Асио Валто, — представился он, подойдя ближе и сев в снег. — Талви Руола, Вьёвэри Эйрэли — я буду рад учиться с вами.

Талви поняла, что он узнал их имена через телепатическую тиару. Её простенький обруч лежал в одном из отделений рюкзака, и оставалось использовать медленную звуковую речь. Но зато красивую! Синеглазка подумала, что вынужденная краткость звуковой речи заставляет использовать самые эффективные, точные и верные фразы. Что дисциплинирует, и оттого полезно.

— Последний опаздывает. Что-то случилось, — спокойно сказал Йиримо, выглянув из вездехода. — Я призвал тех, кто рядом, найти и помочь при необходимости. Мы же пустимся в путь. Садитесь, друзья. Талви, свой рюкзак можешь убрать в грузовой отсек, а то в салоне нам не хватит места.

Вьёвэри первая прыгнула в салон. Талви кинула рюкзак в грузовой отсек, подняв тяжёлую крышку.

— Забирайтесь в вездеход! — крикнул Йиримо, садясь за штурвал.

Асио устроился рядом с водителем. Вьёвэри и Талви позади. Электродвигатель очнулся и мягко столкнул вездеход с места. Толстый слой снега не являлся препятствием для могучей машины.

— Юй! — Вьёвэри шутливо пихнула Талви на повороте. — Если твой рюкзак перевесит, и мы упадём в ущелье, сможешь в него ещё обломки вездехода положить.

Талви изобразила, что хочет укусить Вьёвэри за плечо. Та сделала вид, что ужасно испугалась. Закончив безобразничать, они погладили друг друга по волосам. Вьёвэри погладила ещё и Асио. Тот воспринял ласку вполне благосклонно.

После обе залюбовались видом из окна. Вьюга стихла, и открылся вид на окружающие красоты.

— Вьёвэри, Асио, кому сколько лет? — поинтересовалась Талви, отвернувшись от окна. — Йиримо?

Дорога вырвалась из плена ущелья и пошла вверх. По правую сторону по-прежнему возвышались крутые скалы, слева разверзлась пропасть. Барьер в метр высотой и три метра занесённого снегом дорожного полотна отделяли вездеход от падения. Буря приутихла. Внизу рос синелиственный северный лес. Далеко впереди вздымались вверх белые громады. Горные пики вгрызались в низкие облака, подобно клыкам мифического чудовища. Зрелище заворожило Талви.

— Детский вопрос, — ответил Йиримо. — Про возраст обычно дети спрашивают. Мне три тысячи четыреста двадцать семь лет.

— Мне двадцать один, — сказала Вьёвэри, бросив на синеглазку весёлый взгляд. — Я тоже хотела задать всем этот вопрос.

— Тридцать четыре, — Асио привстал и смотрел на девушек поверх спинки кресла.

— Я самая маленькая, — призналась Талви. — Мне семнадцать.

Вездеход подпрыгнул на какой-то неровности. Асио резко сел обратно.

— Что это? — удивилась Вьёвэри.

— Остаток недавней лавины, — ответил Йиримо. — Уберём.

Асио достал фляжку незамерзающей воды из своей сумки и, сделав глоток, предложил Вьёвэри.

— Благодарю, но я хотела прожить двенадцатидневку на электричестве.

Фляжку взяла Талви. Отпив немного, она поблагодарила Асио. Некоторое время они ехали молча. Талви и Вьёвэри любовались пейзажем. Асио внимал чему-то через телепатическую тиару. Йиримо следил за дорогой.

— В одиннадцать лет мне приснился сон, в котором я поднималась на высочайшую гору по винтовой лестнице. Гору почти как та, — Вьёвэри указала на одну из вершин. — Поднявшись, увидела небо из разноцветных бриллиантов.

Вездеход резко затормозил перед поворотом. Чтобы не удариться носом, Талви пришлось схватиться за стоящее впереди кресло.

В долине темнели глухие синелиственные леса. На юге из-за скального отрога выглядывали огоньки затерянного в горном краю посёлка. Золотисто-оранжевая подсветка улиц создавала чувство, будто там притаилась маленькая Лампиора.

— Выезжаем на серпантин.

Миновав пару резких поворотов вездеход уверенно и плавно взобрался по опасной горной дороге. Впереди показалась громада Квадрата, и Вьёвэри Эйрели прилипла к окну. Талви жалась рядом, видя исполинское здание, стоящее на отроге величественной горы. Совсем маленькое на фоне гор, оно всё равно внушало уважение как младший брат гигантов. Построенное в давно ушедшую эпоху, оно пережило многие тысячелетия. На современный вкус Квадрат производил впечатление сооружения сурового, аскетичного, подавляющего, почти мрачного.

Квадрат всё рос и рос. Дорога очистилась, покорно разъехались в стороны роботы-снегоуборщики, роняя снег. Вездеход затормозил.

— Мы приехали! — Вьёвэри легонько дёрнула Талви за кончик уха.

Талви загляделась на горные красоты и не ожидала коварного нападения.

— Не надо так делать, неприятно, — недовольно произнесла она.

— Прости, — извинилась Вьёвэри. — Просто люблю дёргать за уши. Асио, можно будет тебя за ушки подёргать потом?

Угловатая громада Квадрата возвышалась совсем близко. Светящиеся окна придавали зданию вид массивного сундука, украшенного драгоценными камнями.

Каменная махина представляла из себя исполинский полый куб, составленный из четырёх плотно смыкающихся двенадцатиэтажных прямоугольников. Во внутреннем дворе располагалась меньшая копия внешних построек — высота внутреннего куба насчитывала всего три этажа. На площадь перед входом с фасада смотрела огромная семиконечная звезда из чёрного камня, контрастирующая со светло-серыми стенами здания.

Ворота распахнулись, пропуская вездеход.

— Берите вещи и вылезайте. Мне нужно отогнать вездеход в гараж. У входа ждёт Ялими Нуликирикки, она проводит, — бросил Йиримо, нажимая кнопки на пульте. — До встречи!

Трое вылезли на занесённую снегом площадь. Вездеход тут же тронулся с места и исчез за углом Квадрата. Троица медленно побрела по направлению к главному входу. У массивной квадратной колонны их ждала высокая алтимэ в серых брюках и белом сюртуке. На руке женщины Талви заметила металлический браслет, украшенный пластинками из полированного базальта.

— Необычное здание, — сказала Вьёвэри. — Древнее, тяжёлое.

Талви согласно моргнула.

— Почему здесь никого нет? — озадаченно спросил Асио. — Никто не гуляет, никто не выходит поразмыслить на свежем воздухе. Странно.

— Может быть, сейчас общее собрание. Концерт, например, — предположила Талви. — Не знаю. Или гуляют с другой стороны.

Шесть высоких полупрозрачных дверей прятались под поддерживаемом колоннами массивным навесом. На козырьке красовался выложенный металлическими буквами пафосный девиз: „Шаг за шагом взойдём к Истине по ступеням знания“. В холле горел тёплый оранжевый свет, но сквозь двери не просматривались детали.

Талви, привыкшей к вычурности Колинармы и большинства других городов и посёлков Вья, древний конструктивизм Квадрата казался недружелюбным и даже слегка угрожающим.

— Приветствую, друзья. Не представляйтесь, ваши имена мне известны, — поприветствовала троицу женщина в белом сюртуке. — Я Ялими Нуликирики.

Приглядевшись к электрическому образу Ялими, Талви заподозрила, что та очень устала. Аккумуляторные органы производили впечатление почти разряженных.

— У нас был четвёртый, но он решил застрять по дороге, — огненная поправила сползшую заколку.

— Асио Валто.

Ялими открыла высокую дверь и пропустила троицу вперёд. Вчетвером они зашли в Квадрат. Холл освещали яркие лампы — на вкус Талви, слишком яркие. Убранство представляло собой абсолютный триумф прямых углов и прямых линий. Воздух оказался почти столь же холоден, что и снаружи. Лишь откуда-то снизу текло дыхание неизвестных машин, слабо светящееся инфракрасным, ползущее по лестничным пролётам.

Ковёр на входе впился в подошвы ботинок пришедших тысячью ворсинок и слизал всю уличную грязь.

Синтетический серый камень давно вышедшей из употребления формулы соседствовал с полированным чёрным базальтом. Светильники в форме тетраэдрических кристаллов мерно пульсировали оранжевым внутри идеально квадратных ниш. Цокая, пробежал по холлу крошечный восьминогий робот, блестя металлической спинкой.

Трое роботов покрупнее, с четырьмя ногами и таким же количеством рук каждый, выстроились в ряд перед новоприбывшими.

— Это ваши личные помощники на период вашего пребывания с нами, — пояснила Ялими. — Наденьте обручи и сделайте выбор. Они почти одинаковые, только раскраска разная. У серебристого с синей камерой выше грузоподъёмность.

— Это для Талви, — сразу вынесла вердикт Вьёвэри. — К тому же, он ей по цвету подходит.

Талви легонько дёрнула Вьёвэри за кончик уха. Извлекла из рюкзака телепатический обруч.

— Не возражаю, я люблю синий и серебряный.

Сама Вьёвэри взяла золотистого робота, Асио — чёрного.

— Отдайте им вещи. Они отнесут их в вашу квартиру и подготовят там всё к вашему заселению, — попросила Ялими.

Троица послушалась. Подхватив внушительный рюкзак Талви, робот с синей камерой засеменил к лифтам.

— А мы сначала сходим в другое место, — сообщила проводница. — Маленький медицинский осмотр.

Пройдя мимо дверей грузовых лифтов, Ялими вывела троицу на лестницу и повела наверх. Холл достигал в высоту трёх этажей — но базальтовая лестница вела выше. Трижды они видели других сотрудников Квадрата.

— Нам будут смотреть в черепушки? Я с удовольствием посмотрю на ваши мозги, — заговорила Вьёвэри, обращаясь к Талви и Асио, миновав шестой этаж. — Мне кажется, они очень интересные.

— Вряд ли интереснее твоих, — парировал Асио.

— Сравним, — пообещала Вьёвэри.

— Что ещё интереснее содержимого ваших голов — это содержимое чудовищного рюкзака Талви. Я предвкушаю момент, когда она станет его разбирать!

— На седьмой раз шутка не шутка, — вздохнула Талви.

— Не в седьмой, — возразила медноволосая. — И я вас развлекаю. Мои забавные примечания не совсем глупые?

— Совсем-совсем глупые, можешь не сомневаться, — уверил девушку Асио.

— Вам не потребуется открывать головы, — спокойно пояснила Ялими.

— А я так надеялась, — сказала Вьёвэри.

Подъём завершился на восьмом этаже. Немного пройдя по длинному коридору, как знала Талви опоясывающему Квадрат, они очутились перед толстой металлической дверью. Та оказалась открыта. Комната за дверью подмигнула десятком огоньков на сложном оборудовании. Блестели металлические трубки. Чернели провода. Бледно светились массивы кристаллов за лейкосапфировыми оконцами. Из комнаты вели ещё две двери — матовая и полупрозрачная.

— А можно взять себе результаты? — сразу оживилась Вьёвэри.

— Да, — обрадовала её Ялими, зовя за собой.

За полупрозрачной дверью располагалась отделанная шестигранными базальтовыми плитками комната с прозрачным боксом посередине. В креслах возле бокса сидели двое сотрудников Квадрата в серебристых комбинезонах. С высокого потолка светили зеленовато-белые лампы. Внутри бокса стояло кресло, непонятные металлические манипуляторы, излучатели и антенны, полукруглый стол с семью выемками и банки с голубой жидкостью на подставках.

Сотрудники Квадрата встали и представились. Одного, с явно изготовленным на заказ мощным телепатическим интерфейсом на голове, похожем на корону с изумрудами и бриллиантами, звали Илмо. Говоря, он почему-то всё время глядел в глаза Вьёвэри, будто думая, что усвоить услышанное должна именно она. Каждое слово он сопровождал отправкой по телепатической связи огромных пакетов данных, забитых научными статьями, книгами и исследовательскими отчётами, подтверждающими сказанное. Талви едва не захлебнулась в потоке информации, попытавшись разобраться, и решила просматривать только каждый шестой пакет. Второго звали Уконо, и представился он, только сняв огромные очки, закрывавшие половину лица. С очков ему поступала информация в форме цветовых кодов. Пока его товарищ говорил, он переглядывался с Ялими — Талви поняла, что они установили собственный канал связи.

— Приветствую вас. Девять лет назад около Корйо Минтэ, в орбитальной лаборатории, произошёл несчастный случай при работе с магнитными монополями¹. Один совсем юный алтимэ был разрушен, и восстановить его удалось с очень большими трудностями. Причиной драмы стали уникальные магнитные свойства его вийры. Здесь, в Квадрате, есть субстанции, немногим менее опасные, чем магнитные монополи, — объяснил он мотивацию. — Вы должны знать свои особенности, чтобы не попасть в беду.

— А что здесь такого опасного? — полюбопытствовала Вьёвэри.

— Разные экзотические полевые конфигурации, неисследованные структуры из аата-тинты, — расписал всё подробно Илмо. — Ты понимаешь и сама: из-за своей бесконечной делимости аата-тинта может удивить даже самого знающего и опытного, соединившись во что-то опасное и непонятное. Поэтому нужно подробно изучить вашу вийру, её свойства. Чтобы знать, как она станет взаимодействовать.

— Я первая, — заявила Вьёвэри и направилась к боксу. — Объясни мне: а что произошло на Корйо Минтэ? Монополи спровоцировали аннигиляцию?

— Да, — подтвердил Илмо. — Но не просто. Вот, погляди...

— Давайте вы обсудите это после, — оборвала их Ялими.

— Жалко, мозгов не покажу! — сказала медноволосая.

— Держи завязки для волос, чтобы не помешали, — передал ей несколько разноцветных завязок Илмо.

В боксе открылась небольшая дверца. Вьёвэри надела свой обруч на голову Талви, неторопливо прошла внутрь и плюхнулась в кресло. Металлические зажимы обхватили голову девушки, как только она разобралась со своими волосами. Сверху опустились антенны и датчики.

— Теперь не думай ни о чём и заглуши вийру так сильно, как сможешь, — скомандовал Илмо.

— Сделано, — ответила Вьёвэри.

На экране появилось изображение мозга. Талви много раз видела изображения мозга, но не разу не наблюдала в реальном времени. Внешняя поверхность, составленная из бесчисленного множества кристаллических многогранников разных форм и размеров, объединённых в ветвящуюся многоуровневую структуру, поражала воображение своей сложностью.

Другие датчики опустились на грудь и живот девушки.

— Отключи отделы когнитивного ускорения, все семь, — семь небольших участков в мозге очертились линиями бледно-бирюзового света.

— Отключила, — коротко и резко бросила Вьёвэри.

По экрану побежали графические коды, описывающие полученные данные. К правой руке Вьёвэри прижался сапфировый кровесборник.

— Выдави капельку крови из среднего пальца.

По команде мозга мириады молекулярных и субъядерных роботов разъединили кожный покров и раскрыли капилляр. В колбочку кровесборника упала ядовито-лазурная капля. Затем роботы молниеносно восстановили единство тканей.

— Сделала.

— Вылезай. Когнитивные ускорители включай по одному.

Вьёвэри встала, пошатнувшись. В бокс зашёл Илмо и помог ей выйти.

— Юуууй, мне кажется, я поглупела. И голова поёт шумовые сонаты, — пожаловалась Вьёвэри.

— Выпей, чтобы быстрее прийти в себя, — Илмо протянул бутыль с зеленоватой жидкостью.

Вьёвэри выпила треть.

— Пей до конца, на твоих друзей ещё есть.

Тем временем Уконо, глянув на экран, огласил вердикт.

— У твоей вийры высокая вариативность в коэффициентах преломления и отражения, надевай обруч и принимай советы по участию в опытах со светом и фотоникой.

Выполнив просьбу, Вьёвэри избавилась от завязок в волосах и вернула их Илмо.

— Я знала, что у меня «световой» тип. Но кое-что не знала, благодарю.

— Следующий? — оглядел новоприбывших Илмо.

— Я хочу, — выступила вперёд Талви.

Завязав волосы по переданной Илмо инструкции, Талви аккуратно села в кресло внутри бокса. Здесь ощущались необычные электрические поля. Талви поняла — они срывают пыль с входящего и не допускают её попадания на датчики. Зачем лишние помехи? Зажимы приятно холодили кожу. Отключить мысли — несложно. Когда мозга коснулся лучевой щуп сканера, синеглазка не почувствовала ничего особенного. Талви ожидала, что Вьёвэри будет комментировать ей же придуманные особенности увиденного мозга, но медноволосая ушла посидеть на стоящей в коридоре лавке. Ялими вышла с ней.

Отключить центры когнитивного ускорения оказалось непросто. Пришлось перекрыть множество фотонейронных связей. Мысли замедлились, стали тяжёлыми, вязкими.

Выдавливание крови тоже вызвало затруднения. Пришлось серьёзно напрячься, чтобы заставить всех крошечных рабочих её организма выполнить столь непривычную задачу.

— Вставай, — сказал Илмо, убирая все манипуляторы и датчики.

Из-за поспешного отключения центров когнитивного ускорения в голове царил хаос, до определённого мгновения скрывавшийся под слоем мыслей о капле крови. Потерявшись, Талви забыла, что включать центры когнитивного ускорения нужно по одному. Запустив их все разом и попытавшись встать, Талви тут же повалилась вперёд. Разум отрешённо констатировал, что перед глазами почему-то пол. Мгновенно среагировавший Илмо подхватил её на руки, передал Асио и велел отнести в коридор и напоить зелёным раствором. Синеглазка выхлебала всю бутыль, даже не осознав этого. Немного придя в себя, она поняла, что лежит на скамье, таращась в базальтовый потолок, что Асио тоже уже прошёл процедуру, а Вьёвэри увлечённо болтает с Илмо.

— Как ты? — хором спросили Вьёвэри, Ялими и Асио.

— Довольно неплохо, — Талви встала, покачиваясь.

— „Ледяной“ тип вийры, значительно повышенная условная теплоёмкость и теплопроводность. У нашего Лово похожая, — сообщил Илмо. — Будь осторожней и внимательней. Послезавтра наряжайтесь в лучшие одежды — будет праздник, вы приглашены. День осеннего равноденствия.

— Асио, а у тебя? — поинтересовалась Талви, одурело массируя голову.

— „Тяжелый“ тип вийры, могу врастать в кварц и сапфир. И всё, что отсюда следует, — ответил он. — Ничего нового для меня.

Как она дошла до нового жилья, Талви не запомнила, занятая тем, чтобы навести порядок в собственной голове. Запомнились только ещё один длиннющий коридор, и Вьёвэри, шутившая перед дверью на тему прямых углов и теоремы о гипотенузе треугольника. Медноволосая также почесала у неё за ухом и помогла найти кровать. Стащив сапоги и кое-как раздевшись, Талви заползла в спальный мешок с головой. Асио помог Вьёвэри разложить вещи, шутливо повозился с ней и ушёл в соседнюю комнату. Но синеглазка этого уже не заметила, уйдя бродить по лабиринтам сумеречного сознания. Для скорейшего восстановления нормальной работы мозгу требовалось затормозить многие процессы.

За окном снова выла вьюга. Талви не знала для себя лучшей колыбельной.