Убедившись, что этот несносный ератник наконец спит, Кощей улегся рядом с Иваном. Тот, почувствовав тепло, повернулся и прижался к Бессмертному, нагло, не просыпаясь, всунув обе холодные ноги между ног злодея. Кощей замер, боясь разбудить добычу неосторожными движениями. Найти иглу все еще было нужно, да и сам чертов третий сын слишком глубоко сидел в мыслях занозой, лишним, ненужным элементом, чужеродным и постоянно беспокоящим. Хотелось вытащить его из головы, забыть, побыстрее отделаться, чтобы кровь не кипела, когда Ясь болтал о звездах, невинно пытаясь прижаться бедром к бедру парня.

Бессмертный даже зубами скрипнул, вспомнив о вечере, от чего Иван вновь завозился, сонно и расслабленно. Обуздав эмоции и сосредоточившись на важном, Кощей постарался выбросить из головы все мысли о ератнике и курсе астрологии для начинающих и провел ладонью по боковому шву рубашки Вани. По ощущением Бессмертного, его смерть была тут, у Ивана, совсем рядом. Но вот нащупать мелкую иглу никак не получалось. Кощей прошелся по бокам, по груди, по животу и затем задумался, решая, что делать дальше. В прошлую ночь он успел обыскать весь верх штанов, и там ничего не было. Обувь? Стоило стянуть с Вани сапоги и осмотреть их. В конце концов, нет ничего проще, чем загнать иглу в подошву или обмотать тряпочкой и спрятать за голенищем.

Кощей попытался приподняться, чтобы приступить к задуманному, но Иван сонно запротестовал, не желая терять источник тепла, и нагло обнял Бессмертного, прижавшись всем телом. Злодей явственно почувствовал, что его усилия принесли неожиданный, но результат. К бедру злодея прижался стояк Вани, а сам спящий красавец обозначил слюнявый поцелуй на шее Кощея. Пока Бессмертный решал, что с этим всем делать, Иван огладил спину, приподнимаясь на локте, не открывая глаз, уже вполне ощутимо поцеловав шею.

— Я не Ясь, — ехидно и тихо сообщил Кощей, не желая получать ласку, предназначенную не ему.

— Я знаю, ваше злейшество, — в тон ему, хриплым от сна голосом сообщил Ваня, больно и сильно прикусив за мочку уха.

Бессмертный зашипел и тут же перевернулся, подминая под себя парня, жадно впился в послушно приоткрытые губы нетерпеливым, властным поцелуем. Иван хмыкнул что-то непонятное и потащил с Кощея рубашку, по-прежнему не открывая глаз.

— Посмотри на меня, — потребовал Бессмертный.

— Чтобы ты вновь мной командовал, как тряпичной куклой? — тихо рассмеялся Ваня.

— Ты слишком умен для третьего сына, — фыркнул Кощей, помогая стащить мешающую тряпку, а затем принявшись стаскивать с парня его рубашку: он мог бы и порвать ткань, так было бы быстрее, но в кармане был запас лишь личных, черных рубашек, и у Лада могли возникнуть неприятные вопросы.

Ладони Вани по-хозяйски прошлись по спине и легли на ягодицы Бессмертного, сжав их с силой, а потом впервые в своей очень долгой жизни Кощей получил по заднице. Он даже ахнул, то ли от неожиданности, то ли от легкой боли, то ли просто. Ваня расплылся в довольной улыбке, забираясь обеими ладонями под пояс штанов и сжимая уже обнаженные ягодицы.

— Что с рукой? — спросил Кощей. — Я могу вылечить…

— Само пройдет, — отозвался Иван.

— Ты или даешь мне стащить эту тряпку с себя, или будешь ходить в рваной рубашке, — напомнил о своих интересах Бессмертный, решив, что руку он все же разбинтует и посмотрит, что этот несносный юнец умудрился уже с ней сотворить. Его личный несносный самоуверенный юнец.

С откровенно разочарованным стоном Ваня был вынужден прервать процесс облапывания Кощея, чтобы спасти несчастную рубашку от преждевременной смерти. Бессмертный выкинул её подальше, и Иван поежился от холодного воздуха. Колдун одним движением подозвал свой плащ, накрывая их. Самому Кощею прохладно не было, но о своем таком желанном и полностью добровольном любовнике злодей решил позаботится, и нырнул ниже, целуя нежную кожу, шею, грудь, впалый живот.

— Я никогда не… — пробормотал Ваня растерянно, когда Бессмертный стянул штаны парня до колен и улегся рядом, обхватив член Ивана.

— Сатир уже сказал, что ты нецелованный, — фыркнул в ухо Кощей, мягко потянув за мочку губами.

— Я столько лягушек перецеловал, снимая проклятие, — заверил в ответ юноша.

— Мое проклятие, между прочим, и после лягушек лезешь целовать меня… Нехорошо, — строго ответил Бессмертный, а затем нежно поцеловал, скользя языком в глубину приоткрытого рта.

Иван застонал, когда рука Кощея медленно задвигалась на его плоти, и принялся быстро стаскивать штаны с самого Бессмертного. Тот приподнялся, помогая стянуть их до средины бедер — еще белесых пятен от своего или чужого семени на черной ткани ему не хватало. Кощей мог бы подмять парня, смять, овладеть, заткнув рот рукой, но понимал, что пока Ваня вряд ли готов довериться настолько, чтобы добровольно раздвинуть ноги. Неспешные взаимные ласки, жадные поцелуи, то, как слегка причиняя боль, целовал, прикусывая кожу на шее и плечах Иван, уж было приятно и дурманяще. Позволив себе кончить первым, Кощей излился в руку Вани, подмяв того под себя, а затем только довел и любовника до пика удовольствия, приучая получать свою долю блаженства под Бессмертным.

— Нужно привести себя в порядок и будить Лада, его смена явно уже наступила, — сообщил Иван, отдышавшись.

Кощей должен был бы чувствовать себя обманутым, ведь он планировал дождаться, когда уставший после их небольшой шалости Ваня заснет, чтобы продолжить поиски, но не почувствовал, понимая, что это дает повод вновь, завтра ночью, забраться под бок Ивана и получить свое.

Ваня думал, что приводить себя в порядок ему будет тяжело: открывать глаза он не хотел, боясь, что вновь попадет под влияние Кощея, а тот, узнав о маленькой неприятности, случившейся с его иглой, мог бы не на шутку осерчать. Но он ошибся. Попросив его не двигаться, Кощей куда-то сходил, и сам, лично, обладая отличным ночным зрением, влажной тряпочкой вытер все семя вначале с Ивана, предупредив:

— Будет прохладно.

А затем еще и одел Ваню, сопровождая этот процесс мягкой, ненавязчивой лаской: то поцелует плечо, то погладит поясницу.

— Спасибо, — отозвался Иван.

— Да не за что, — отозвался ехидно Бессмертный. — Я же тебя не в мужья взял, без приданого. Просто пошалили.

Ваня было обиженно дернулся, но кощей вдруг нежно и тягуче поцеловал в губы, обхватив ладонями лицо и шепнул:

— Прости, не хотел задеть.

Иван от удивления даже глаза открыл, не верящее смотря на главного злодея Руси, а тот, поражая еще больше, не воспользовался возможностью, а лишь вновь поцеловал и предупредил:

— Я плащ заберу. Ложись, пойду будить Лада.

— Почему? — спросил Ваня, не понимая, от чего Кощей не воспользовался глупостью шантажиста, почему оберегает репутацию противника.

— А чего это он дрыхнет? Его дежурство, — пожал плечами Бессмертный, поднимаясь и забирая плащ.

Иван послушно улегся, сворачиваясь поплотнее: без Кощея и его плаща стало холодно. Бессмертный же разбудил Вожака и уснул, едва коснувшись травы головой. Лад, зевая, подхватил Барсика и, устроив кота под скатерть рядом с названым братом, приступил к дежурству, недоумевая, как Ясь смог уговорить Бессмертного выдать ему плед. Единственная здравая мысль, что пришла на ум волкодлаку — ератника и Кощея связывает нечто большее, чем ненависть. Не зря же каждый разговор этих двоих превращается в ссору, и искры так и летят во все стороны. К тому же ночные дежурства этих двоих были рядом, разбудил при этом Лада Кощей, а должен был Ясь, при этом разбудил уже почти на рассвете, дав проспать несколько лишних часов. Вожак даже решил додежурить до подъёма: будить ворона и Барсика смысла уже не имело.

Утром Лад получил подтверждение своей теории: Ясь проснулся разбитым, невыспавшимся и постоянно зевал. Да и Ваня был странным, напряженным, словно знал или заметил нечто подозрительное, но решил пока не озвучивать. Лишь Бессмертный был спокоен и собран, словно спал всю ночь и ничем таким не занимался.

Первое столкновение между ератником и Кощеем случилось еще до завтрака. Они вдвоем вцепились в скатерть и, сверля друг друга злобными взглядами, принялись спорить, что именно стоит заказать у неё с утра. Ясь настаивал на плотном завтраке с кашей и мясом, а Бессмертный возжелал блинов.

— Можно же и блины заказать с разными наполнениями, не только медом, вареньем, но и со сметаной и мачанкой, — предложил, зевая, Ваня, успокоившись: никаких сенсационных признаний Кощей не собирался делать, по крайней мере, пока. Вот только высказав свое мнение, Иван тоже взялся за скатерть, желая просто предотвратить порчу имущества пенсионерки-магички, но оба соперника неожиданно отпустили руки.

У Лада брови поползли вверх, желая срочно обсудить увиденное с волосами, а Барсик открыл рот, затем закрыл, не менее изумленно смотря на неожиданного победителя противостояния двух меню для завтрака.

А вот недавние соперники уставились друг на друга пристально и зло, казалось, что если бы Иван не стоял между ними, то греческая смоковница, на которой все еще спал ворон, могла бы стать свидетелем магического поединка.

— У нас другая цель, — напомнил разумный Ваня. — Ясь? Кощей Бессмертный? Вы чего?

Оба несостоявшихся драчуна промолчали, но смотреть друг на друга перестали, ератник поспешил на помощь Ивану: тот не умел обращаться со скатертью и едва не перевернул завтрак с блинами на зазевавшегося Барсика. Кощей же ушел будить своего слугу, понимая, что за завтраком никто не станет заботиться о сытости бедной птички.

Лад же, не забывая следить за тем, чтобы его дорогой сфинкс не только болтал, но и поел, наблюдал за этой троицей, пытаясь понять, что такого важного он пропустил ночью. И как эти трое связаны между собой? Вожак не любил тайн и сговоров у себя за спиной и поэтому решил, что следующую ночь спать и вовсе не ляжет, но все увидит собственными глазами.

Как и вчера, Лад обернулся в огромного волка, а Барсик вновь стал котом. Сытый и полный сил Вожак легко бежал вперед, преследуя прыгающий на кочках клубок, в небе летело двое воронов, иногда Кощей улетал слегка вперед, чтобы убедиться, что путь свободен и безопасен. Бессмертный понимал, что даже Барсик в случае опасности имел преимущество перед Ваней: словить юркого кота было бы сложнее, чем справиться с человеком, обделенным и магией, и физической силой.

Клубок бесстрашно проследовал в ущелье, и Лад побежал за ним, да и Бессмертный не сразу понял, что его насторожило, именно поэтому не успел их остановить, а поняв, тут же приземлился перед Вожаком и громко каркнул:

— Уходим! Срочно…