— Почему? — спросил Ясь, потянув клубок к себе за нитку.

— Видишь зайца? — указал клювом в сторону Кощей. — Каменного зайца? Тут одно из двух: или тут живет сумасшедший скульптор, или тут обитает кто-то, кто может обращать плоть в камень!

— Горгона? — с любопытством спросил Ваня.

— Я предпочитаю не выяснять, кто именно из нечисти тут обитает, — взлетел Бессмертный. — И вам не советую!

Едва клубок оказался в руках ератника, Лад развернулся и быстрым бегом направился назад, едва касаясь лапами песка. В этот раз волк не берег силы, вкладывая все в скорость. Трясло жутко, даже Барсик, проснувшись, впился в руку брата когтями, боясь слететь. Медузу Горгону, тихий шорох чешуек о песок и камни, они не услышали, как и не увидели чудовище: она ползла между скал и жухлых кустов. Просто впереди, в метрах ста от Вожака вдруг в мягкий песок рухнул каменный ворон. При этом никто не понял, кто именно окаменел: сам Кощей или его говорливый слуга.

— Схвати его пастью, — приказал Иван, испугавшись, что это Кощей. — Все закрывайте глаза. Не смотрите никуда. Ясь, пускай клубок, пусть он ведет нас к месту прошлого ночлега.

— Вслепую? Я все лапы сломаю! Да и она может на нас просто напасть, — отозвался Вожак.

— Ты прав, — прошипел женский голос. — Вы не уйдете… Я вас уничтожу.

Подавив желание обернуться в сторону голоса, Лад приказал:

 — Спешивайтесь, уходите, я её задержу!

— Как? — спрыгнув со спины, спросил Ясь, сдергивая следом и Ваню с Барсиком на руках.

— Не знаю, — признал Вожак.

Повисла тишина, и в ней отчетливо было слышно, как неспешно, тихо напевая грустную песню себе под нос, к ним ползет Медуза Горгона.

— Боги тебя наказали за то, что ты пострадала, — заговорил Ваня, с трудом вспоминая миф о Горгоне. — Наказать жертву за насилие над ней же — это так низко и подло.

— Это просто по-мужски, — зашипела разгневанно за их спинами, совсем рядом, она.

 — Многие мужчины и правда судят эту ситуацию по себе, ассоциируя себя насильником, а не с жертвой. Им кажется, что женщина не сильно-то и пострадала, что это не страшно, что это лишь секс, не понимая, как страшно и унизительно все произошедшее, — продолжил отвлекать Медузу Иван, тяня время. Все же что делать дальше он не знал, но пока его слушали, не пытаясь напасть — это играло им на руку. Над головой пролетел ворон, но дама не заметила этого, слишком увлечена была своим гневом и этим разговором.

— А вы не такие, да? Вот прямо вы бы наказали Посейдона, а не меня? Ты ведь это хочешь сказать мне? — спросила с явным злым ехидством Горгона.

— Нет. Мы слишком слабы, чтобы тягаться с богами, но я бы точно не хотел быть на твоем месте, — заверил Ваня, отпуская кота на песок, надеясь, что хоть ему удастся сбежать, когда все начнется.

— А я бы не хотела оказаться на твоем месте, — заверила Медуза, нагнувшись, шепча уже в затылок замершего парня, её волосы-змеи обвились вокруг шеи Ивана, чуть сдавливая, но пока не душа и не кусая.

Ясь дернулся, собираясь вмешаться, но повернулся неудачно и замер каменным истуканом.

— Твои друзья такой большой компанией решили убить одну девушку? Подло и трусливо! — рассмеялась мелодично Горгона.

— Не смотрите на неё, — взмолился Иван. — Не надо, Горгона, ты ведь тоже была человеком! Ты ведь видишь, что мы издалека, мы просто путники…

— Двое оборотней, двое колдунов, оба не светлые, — перечислила Медуза. — И… герой? С чего бы мне вам верить?

— Если ты видишь такое, то видишь и ложь? — с отчаянной надеждой спросил Ваня.

— Вижу…

— Мы все идем выручать из беды хорошую девушку, которую наказали, заколдовали, погрузив в сон, — хрипло, чувствуя, как сжимает горло змеи, пробормотал Иван. — Она застряла на вечность в мире мертвых живой, как ты застряла в этом уродливом теле. И если не мы, то… её будет не спасти. А она совсем юная, красивая, такая же, какой была ты.

Волосы-змеи расслабились, чудовище отстранилось и приказало:

— Уходите, не трону.

— А расколдовать их? — попросил Иван, понимая, что если ворон — это Кощей, то никому не удастся вернуть Ясю свободу.

— Я не могу, — уже чуть дальше, уползая прочь, сказала Горгона. — Это не в моих силах.

— Лад, ты сможешь уволочь Яся? — спросил Иван, схватив на руки тяжеленного каменного ворона.

— Я ему помогу, — обернулся Барсик. — Мы вдвоем сможем.

— Сдюжим, — подтвердил Вожак, беря статую ератника за плечи, пока его пара подхватывал ноги как более легкую часть. Над головой летали вороны, и один из них приземлился рядом, обернулся Кощеем и молча отстранил Барсика, перехватывая ноги Яся.

— Ты сможешь их расколдовать? — спросил, тяжело пыхтя, Ваня, с трудом таща ворона и дивясь тому, как легко Вожак и Бессмертный тащат Яся.

— У меня два вопроса, Иван. Первый: зачем расколдовывать проклятого колдуна? И второй: зачем ты тащишь с собой эту каменюку? — спросил ехидно Кощей.

— Ты совсем дурак? Я своих не бросаю — это ответ на оба вопроса.

— Проклятый колдун разве может стать упырем, будучи статуей? Нет. Значит, его проклятие в полночь поборет это колдовство, и тратить силы, искать ингредиенты и готовить зелье — просто глупо, — забавляясь, ответил злодей. — Тем более некоторые травы можно будет собрать только на новую луну, а к этому моменту я уже планирую дома чай пить. И по поводу ворона… Ванечка, когда эта птица стала для тебя своей?

— Если ты готов бросить своего слугу, то я не готов, — огрызнулся Иван, гневно повернувшись в сторону Бессмертного, и уперся взглядом в молчаливо сидевшего на плече ворона.

— Зайцев окаменевших тоже соберешь? — ехидно уточнил Кощей.

— Может, ему статуи украшать сад нужны? — спросил ворон с любопытством.

Иван скрипнул зубами, пообещав себе отомстить обоим за эту неблагодарность, и осторожно поставил статую на песок.

На всякий случай они отошли подальше от ущелья и только там поставили Яся. Вожак уселся прямо на траву, и Барсик тут же поспешил к любимому, сел вытирать ему пот и жалеть.

— Думаю, что больше нам такие сюрпризы не нужны, — вздохнул устало Кощей. — Я слетаю на разведку. Выберу нам путь побезопаснее, а то мы так никогда не доберемся, если то с сатирами, то с Горгонами разбираться будем. Клубок и лабиринт минотавра явно не минует. Ну его, проводника-самоубийцу. Вернусь до полуночи!

Бессмертный обернулся и улетел, оставив ворона присматривать за остальными. Тот важно приземлился на голову статуи и принялся чистить перья, рассуждая вслух:

— Ваня, ты вот зачем ворона тащил? Кого спасти-то хотел? Меня или моего господина? Кто тебе так дорог?

— Уж точно не тебя, говорилку пернатую. Все же без Кощея Бессмертного сложнее будет свергнуть Злую королеву.

— Но ты же ворона не бросил, когда Кощея увидел… Люб я тебе, Ванечка? Попал ты под мое очарование…

— Можно я ему клюв оторву? — спросил Барсик с надеждой в голосе.

— Давай! — хором разрешили Лад и Иван.

Взлететь ворон успел в последний момент, когда обернувшийся сфинкс уже приземлился на плечо Яся. Кот даже прыгнул следом за птицей, но схватить успел лишь одно перо. С гордым видом, Барсик принес свою добычу Ладу, и тот восторженно сообщил, гладя по шкуре:

— Какой ты у меня ловкий охотник!

— Лад, а скатерть-самобранка с Кощеем улетела или окаменела? — тоскливо уточнил Иван, чувствуя, как страх отпускает и аппетит просыпается, при том зверский.

— Окаменела, как и клубок, — вздохнул Вожак. — Я тоже есть хочу, да и для Барсика голодание вредно.

— Жаль, что ворон улетел, суп бы сварили, — громко сказал Ваня, чтобы пернатый точно услышал.

— Никогда этому не бывать! — возмутился ворон, на всякий случай взлетая чуть выше.

— Там дальше есть лес, пойду поохочусь, — предложил Лад, не участвуя в бессмысленном обмене любезностями.

— А вдруг там сатир? — обернулся Барсик и обнял любимого. — Не пущу!

— Может, найдем съедобные растения? — с сомнением потянул Иван.

— Не очень уж похоже, что тут есть что-то съедобное, — повел ногой по жухлой траве сфинкс. — Может, мы сходим в ближайшее село и купим что-то?

— Деньги все в сумке у ератника, — пожал плечами Ваня. — Нам нечем заплатить.

— Хм… Могу и украсть. Опыт есть, — вздохнул Барсик, которого перспектива наступающего голода пугала.

— Тебе приходилось воровать еду? — растерянно спросил Вожак, а затем, после кивка пары, с осуждением посмотрел на Ивана.

— Это он, когда котом был, воровал все, что плохо лежит и котам есть вредно. Чипсы, к примеру, — поспешил оправдаться Ваня. — Мы ему кошачью еду давали.

— Мало было еды, я голодал, — вздохнул тяжело кот и горестно взглянул в глаза Лада.

— Нормально мы тебя кормили, прорва ты, просто ты всегда любил покушать, — ушел в глухую оборону Иван.

— Ясно все с вами. Пойду, посмотрю, кого словить тут, в поле; может, найду и селение, там уже как-нибудь сторгуюсь, — рассмеялся Вожак. — Работой расплачусь. Руки в деревне всегда нужны, а хлеба и молока дадут. Может, еще и яблок добавят.

Барсик лишь кивнул, понимая, что Лад все равно пойдет, ведь голодать своей паре волкодлак позволить не мог. К тому же, кот хотел отпугнуть ворона подальше и поговорить с названым братом. Как и все коты, Барсик спал много, но урывками и несколько раз просыпался за ночь и видел то, что теперь хотел обсудить.