Я так долго и много дразнила Ти Фея из-за влюбленности в него дракона, что мы поругались.
— В конце концов! Мне это надоело! — взорвался он, остановившись среди елок (мы уже давно не видели ничего, кроме елок).
— Что? — весело спросила я. — Надоело общество двуногих?
— Ах, Кью! Ты невыносима! Твоя несносность может сравниться только с твоей необразованностью!
Сам того не зная, Ти Фей попал в больное место.
— Может, я и не заканчивала школ и не была послушницей в монастыре, — покраснев, заявила я. — Зато!..
— Знаешь, Кью, неумение читать и писать — еще не порок, — пылая гневом, кричал мне Ти Фей. — Но ты, ты, да ты просто отвратительная! Разве можно так насмехаться над чувствами бедной девочки! Даже если она дракон!
— Я просто шутила, — неуверенно потянула я. — А ты знаешь, что у дракона и человека могут быть дети? Интересно, как вы будете с ней…
Ти Фей топнул ногой, спугнув какую-то лесную птицу.
— И слышать не желаю! Кью, ты мерзкая, такая мерзкая! И я, я больше не могу этого выносить! Пока!
Он развернулся и помчался вглубь леса. Сперва я хотела остановить его, ведь ребенок вроде Ти Фея не выжил бы в лесу и четверти часа без моего внимания (позавчера он чуть не кинул в суп мухомор), но потом передумала и осталась стоять на месте. Пусть немного испугается, чтобы вспомнил, кто здесь главная! Да, может быть, я и в самом деле немного, как он сказал… несносная. Но именно я умею выживать в лесу, нахожу для нас пищу и забочусь о том, чтобы его за ночь не съели жуки!
Еловый лес был таким частым, что скоро красная спина Ти Фея перестала мелькать среди них, и я неспешно двинулась в ту же сторону, растягивая поход, рассматривая каждую кочку. Немного одиночества пойдет ему на пользу. И мне, впрочем, тоже. И что я так привязалась к этой истории с Нимф? Что он, виноват, что она втрескалась в него? Что это такое, мне что, совестно?..
Я попыталась отогнать это чувство, но мне не удалось. Когда я дразнила его, было весело, и его мордашка была такой смешной, такой разгневанной; но теперь я жутко мучилась оттого, что ни за что обидела хорошего парня. А теперь он где-то там, в лесу, совсем один, с его-то куриными мозгами… О богиня, да он же пропадет!
Да, иногда я бываю такой дурой!
Я сорвалась с места и побежала, разыскивая Ти Фея. Я обидела его, да, я виновата, но я обязательно заглажу вину, и больше не стану дразниться! Веду себя, как ребенок… С другой стороны, мне всего сто тридцать восемь, я и в самом деле еще юна!
Я носилась по лесу, разыскивая глазами красную одежду Ти Фея, но все было тщетно. Он как сквозь землю провалился, хотя я была уверена, что, пройдя пару шагов, он сядет на землю и перестанет двигаться, боясь заплутать… А он, похоже, действительно заблудился! И что мне теперь делать?
Воображение уже рисовало его, разорванного волками или медведями на куски, и я нервно сглотнула. Приспичило же мне подразниться! С другой стороны, я же не знала, что это так сильно ранит его сердце! И разве можно быть в таком почтенном возрасте таким ранимым — сколько там люди живут, лет тридцать?
Я усиленно пыталась найти другую тему для размышлений, чтобы перестать так сильно нервничать, но все было тщетно. Не сбавляя скорости, я вылетела на большое поле, поросшее белыми пушистыми цветочками, и на силу сумела остановиться. Черт возьми, болото! А если Ти Фей идиот и не понял, что сюда нельзя соваться? Хотя какое там если… Так и есть, он наверняка пропал в трясине!
Я хотела разыскать какую-нибудь палку, но елки здесь были голые почти до самой верхушки, так что пришлось плюнуть, оставить мешок с вещами и меч на берегу и пойти в болото налегке.
— Ти Фей! — крикнула я, всматриваясь в цветочный ковер в поисках разрыва. — Ти Фей, ты здесь? Ты слышишь? Дай мне знак?
Вдруг мне послышался человеческий стон где-то позади меня, приглушенный, как будто из-под воды, и я резко развернулась, решив, что это он зовет; и моя нога соскользнула с кочки, на которой я стояла.
Холодная жижа болота обхватила меня так быстро и так жадно, что я даже пискнуть не успела, как уже оказалась по плечи в воде. Выработанные за долгие годы скитаний рефлексы позволили мне немедленно перестать дергаться и не пропасть совсем, но кочка, на которой я стояла, оказалась за моей спиной, и шансы на успешный поворот были малы.
Я выругалась такими словами, что Ти Фея хватил бы инфаркт, если бы он это услышал. Бедный Ти Фей… Если я не выберусь, он же пропадет!
И я точно слышала, что кто-то стонал! Что это?
В голове всплыли истории о жителях болот, поедающих мясо разумных существ, и на мгновение мной полностью овладела паника. Я увязла, у меня почти нет возможности выбраться, в глаза и уши лезет чертова пушица, вода холодная и проникает под одежду, облизывая мое тело; и в этом мерзком торфяном аду, возможно, есть что-то живое, охочее до моей плоти.
Сердце забилось в натуральной истерике, но я зажмурила глаза, медленно и глубоко вздохнула, сглотнула слюну, и убедила себя, что, паникуя, я лишь теряю драгоценные мгновения, которые могут быть решающими для моего спасения из этой передряги.
Неужели я позволю какому-то болоту победить Непобедимую?!
Стараясь двигаться плавно, а лучше и вообще не шевелиться, я отвела руки назад и зацепила свою куртку за кочку за своей спиной, а затем медленно легла на живот, стягивая ее с плеч. Конечно, лечь «комфортно» у меня не получилось, уж слишком глубоко я была погружена в болото, но зато куртка оказалась в моих руках, и другой надежды на спасение у меня не было.
Я положила ее перед собой, распластав по воде, и уперлась в нее руками, что позволило мне немного вытянуть свое промокшее тело и совсем чуть-чуть продвинуться к берегу. Понятия не имею, как это работает, что палка или куртка на болоте становятся жесткими и не тонут, а человек (или эльф) с плясками уходит в самую трясину, но для меня главным было то, что это поможет спасти мою жизнь. А за счет чего оно получается — об этом пусть думают ученые мужчины. Оно ведь всегда так, в нашей жизни. Пока мужчины думают и строят теории, женщины делают и спасают их мужские задницы — ну и свои иногда тоже. А ведь если бы Ти Фей не потерялся, я не попала бы в эту передрягу.
Совесть больно уколола меня в самое сердце мыслью о том, что, если бы я не была такой плохой, Ти Фей бы и не сбежал, и я судорожно вздохнула. Когда мы встретимся, я буду очень долго извиняться и искренне раскаюсь в своем поведении.
Тем временем мне удалось, пусть понемногу, но все же подобраться к берегу, и я уже вытянула руку, чтобы уцепиться за землю, как вдруг чьи-то пальцы схватили меня за лодыжку.
Я снова не удержала крепкое словцо и сделала решительный рывок, впиваясь руками в рыхлую землю на болотистом берегу. Существо из пучины дернуло меня назад, и вторая рука схватилась за мое колено, чтобы с удвоенной силой тянуть вниз. Я с радостью бы ударила эти руки другой ногой, но в вязком болоте не так-то легко было дергаться.
— Ах ты дрянь! — выкрикнула я, стиснув зубы. — Сейчас я тебя!..
Моя рука дотянулась до меча Зии, и, выхватив его из ножен, я несколько раз ударила лезвием позади себя, ясно почувствовав, как оно входит во что-то твердое. Раздались стоны, бульканье и явные ругательства, хотя ни слова было не разобрать.
— Что, больно? Отпусти ж… — я вонзила меч теперь уже в землю, по самую рукоятку, и, ухватившись за нее обеими руками, одним резким движением вытащила себя на поверхность.
И вместе со мной вылезло оно.
Оно по-прежнему держалось за мои ноги, щурило свои водянистые глаза от света и истошно верещало. На его теле болтались какие-то непонятные обноски, кожа была серой, толстой и сморщившейся, нос странным образом ввалился, губы иссохли, зато на голове были шикарные ярко-рыжие кудри, плотно прилегавшие к черепу. Оно держалось за мою ногу худыми, костистыми серыми руками с едва заметными прозрачными перепонками между пальцев, и истошно вопило, а по лицу бежала кровь из ран от моего меча.
Оно не хотело отпускать свою добычу (то есть, меня), а мне это было даже на руку.
Я схватила его за горло и вытащила на берег почти полностью, прислонив меч к его шее и коленом прижав к земле.
— Ты тронул моего друга, Ти Фея? Говори! Такой мальчик в красном платьице…
Оно визжало и, по всей видимости, не могло понимать эльфийскую речь.
Не церемонясь боле с этой страхолюдиной, я вскрыла его выпуклый живот и с облегчением обнаружила там лишь немного ила и никаких намеков на съеденного человека. Значит, Ти Фей все-таки не попался в его руки. Возможно, его вообще не было на болоте. Какое счастье.
Болотный человек пытался хватать меня за руки и волосы, поэтому я, не колеблясь, отделила его туловище от головы и выбросила обе половинки обратно в трясину, хорошенько подтолкнув сверху. Ну вот, одной страхолюдиной меньше. Правда, после купания в болоте я сама похожа на болотницу!
Не помню, сколько часов я потратила, мокрая и уставшая, ползая по лесу в поисках Ти Фея. Один раз мне встретился одинокий голодный волк, но, посмотрев на мой жалкий видок, он видимо решил, что не так уж и голоден, чтобы такую гадость есть, и убежал продолжать поиски. Я уже почти отчаялась, когда вдруг увидела кончик блестящей черной косички, торчащий из кучи жухлой хвои, и бросилась выкапывать своего товарища.
— Ти Фей!
Он лежал на земле, зябко поджав колени к груди, и посмотрел на меня таким усталым взглядом, что мне сразу стало совестно.
— И-извини, что я так на тебя…
— Ничего, — ответил он негромко, — прости, что убежал. Ты волновалась?
Его голос больше бы подошел какому-нибудь умирающему лебедю, а на лице застыла маска страдальца, и я тут же прижала ладонь к его влажному лбу:
— О богиня, да ты же горишь!
— Я и в самом деле неважно себя чувствую, — пожаловался он, после чего закашлялся. — Я думал, полежу и все пройдет… Я не хотел задерживать тебя.
— А я говорила, чтобы ты не катался на голове Нимф! — ласково пожурила я его. — Вот и надуло…
— Да это же когда было!
— А симптомы простуды появляются не сразу! Это же каждый ребенок знает.
Ти Фей пожал плечами и закрыл глаза. Я страдальчески вздохнула и подняла его на руки, за плечи и колени, как барышню.
— Так оставлять нельзя!
— Ну вот, мы опять задерживаемся из-за меня, — капризно произнес он. — Я такой плохо-ой спутник…
Я хотела сказать ему, что об этом думаю, но смолчала. Все-таки человек болен…
— Ничего-ничего, у меня осталось еще немного мелиссы и первоцвета, — приговаривала я, продвигаясь по лесу в поисках подходящей полянки. — Сварю тебе чайка, и завтра будешь как новый!
Ти Фей тяжело дышал ртом и прижимался горячей щекой к моему плечу.
Как назло, лес в этой части был удивительно частый, совершенно без намеков на поляны. Разведение костра среди елок не казалось мне хорошей идеей, и приходилось идти дальше, терпя тяжелые хрипы в груди Ти Фея. Надежда была на опушку, ведь у любого леса должна быть опушка, и сколько бы я ни шла, рано или поздно… Да и мир же — это шар, так что если долго-долго идти в одну сторону, то можешь даже прийти туда, откуда начал идти
Деревья вокруг начали понемногу редеть, и я обрадовалась, что лес и в самом деле собирается закончиться, а потом и вовсе отхватила настоящий джекпот от судьбы. Прямо передо мной, среди деревьев, вырос деревянный дом, стоящий на четырех пнях с ветвистыми, торчащими из земли корнями; я могла бы предположить, что там кто-то живет, но из трубы не тянуло дымом, а стены домика были знатно покрыты лесным мхом; так что я рассудила, что он давно брошен, и чуть не подпрыгнула от радости! Натоплю печь, сделаю Ти Фею чай, и ему точно станет лучше…
Обойдя домик, я наткнулась на крылечко и легко взлетела по нему, шепча Ти Фею, что скоро все закончится.
Дверь была не заперта, что еще раз убедило меня в заброшенности домика. Внутри было довольно чисто, остались какие-то предметы обихода, но пауки успели наплести столько паутины, что впору было ткать из нее покрывало.
— Во-от так, — я положила Ти Фея на длинную лавку у стола и обнаружила, что он спал. — Сейчас, разведу огонь в печи…
Устройство дома было простым, а такие печки я уже встречала, ведь какое-то время жила в Чайном царстве. Рядом я нашла стопку старых, но еще пока годных дровишек, и скоро домик начал наполняться теплом. Опорожнив фляжки в котелок, я поставила чай, покопалась в шкафах, стоявших у стены, нашла как камень твердый каравай и стала думать, что с этим можно сделать.
Ти Фей попытался повернуться на бок и едва не рухнул с лавки. Пришлось бежать помогать.
— Кью, я замерз, — почти не просыпаясь, жалобно произнес он. — Укрой меня…
Я пробормотала что-то ругательное, но схватила квадратный красный плед, небрежно брошенный предыдущим жителем на край стола, и накинула его на Ти Фея. Тот сбросил туфли, спрятал под него ноги и засопел.
— Завела же на свою голову, — пробормотала я, пытаясь избавиться от ужасного желания целовать его лобик. — Детей, что ли, пора…
Пока я возилась с чаем и обедом, Ти Фей мирно сопел. Я дала настою немного остыть и уже собиралась перелить его в фляжку, чтобы ему было удобнее пить, как вдруг крыльцо домика скрипнуло, и я с ужасом поняла, что сюда кто-то идет.
Я успела лишь сделать несколько шагов к своей сабле, оставленной на столе, как в дверях уже появилась женщина.
Вернее, женщиной она лишь казалась. Это была еще совсем девчонка, подросток, с растрепанными черными кудрями и круглыми карими глазами, такими круглыми, что ее белое круглое лицо казалось слегка наивным и глуповатым. Она была одета в пышное и пестрое платье, по всей видимости, сшитое из всяких лоскутков, на плечи был повязан серый пуховый платок, на ногах были щегольские синие сапожки; по всей видимости, это была не путешественница, а хозяйка домика, и непрошеные гости ее не обрадовали.
Девчонка бросила на пол корзинку, прикрытую белым полотенцем, и оскалилась, яростно сверкнув глазками:
— А-а! Кто залез в мой дом?! Поубиваю!
— Ну, попробуй, — фыркнула я, бросаясь к сабле и выхватывая ее. — Я тебя на гуляш порублю!
Она явно была недовольна оказанным эффектом и накинулась на меня, размахивая руками, будто собираясь выцарапать мне глаза собственными же ноготками.
Я хотела действительно рубануть ее саблей, но неведомая сила схватила мою руку и вывернула назад. Я не удержала стона боли, но не собиралась так легко сдаваться; девушка, видимо, думала, что этим маленьким колдовством вывела меня из строя, и потому подошла слишком близко. Я сделала вид, что атакую саблей, махнула ею рядом с ее телом, не задев даже одежды, а сама схватила ее за талию, подняла над головой и перекинула через себя на пол. Она взвизгнула, но тут же по моим ногам прошлась волна боли, и мне пришлось подпрыгнуть. Ведьма лежала на полу и колдовала, с ненавистью на меня глядя.
Я бросилась к печи и едва не обожглась об нее, когда новое заклинание почти лишило меня равновесия; прыгнув к ней, я хотела закончить битву, пронзив ее руку саблей (тогда бы она не смогла колдовать), но девушка быстро откатилась к столу, вскочила, и приготовилась вновь сделать что-то магическое, как вдруг…
— Ох ты боже мой, какая пуся! — воскликнула она, совершенно позабыв обо мне и склонившись над Ти Феем, который проспал весь наш короткий бой. — Ой, он заболел? Бедненький! Спит!
Я выставила саблю перед ее лицом, пресекая попытку начать целовать моего бедного компаньона.
— Не трогай его, не видишь, что ли, плохо человеку?
— Ой, ну как тут удержаться, когда он такой сладенький? — ведьма посмотрела на меня совершенно бестолковым взглядом. — А это твой?
— Это мой друг.
— Ай, а он любит печенье?
— Понятия не имею.
— Я сейчас быстро-быстро испеку, ему обязательно понравится!
Она побежала к своей корзинке, и я поняла, что битва не будет продолжаться.
— Кто ты? — спросила я, пока девушка раскладывала по столу муку, яйца и прочие продукты, которых явно не хватало в этом доме.
— Я Ада. Яга, — ответила она, как будто это могло мне что-то разъяснить. — Это мой дом! Обычно я никому не разрешаю тут оставаться, но твой дружок такой миленький, что я просто не могу вас прогнать…
Я пожала плечами и присела на край стола.
— Я — Непревзойденная Скиталица Кью! А это Ти Фей, мой…
— Ой, у него и имя замечательное! — расчирикалась Ада, обогнув стол и присев на корточки у по-прежнему спящего Ти Фея. — Ай, можно я потрогаю его щечку?
— Дай ты ему поспать, — растерянно сказала я.
— Но он такой симпатичный! Ай, не могу удержаться! Чмок, — и она ткнула указательным пальцем в щеку Ти Фея, отчего тот заворчал и попытался снова перевернуться. — А он горячий… А у меня как раз все закончилось…
— Я уже сварила ему лечебный чай, — немного ревниво сказала я. — Лучше помоги с обедом…
Ада серьезно мне кивнула и засуетилась с мисками и ложками. Я села на пол, вытянув ноги, и бережно поправила на Ти Фее покрывало. Из-под стола вылезла абсолютно черная кошка, пренебрежительно на меня посмотрела и запрыгнула на Аду, поднялась по ее пышной юбке и уселась у нее на плече.
Когда от печи потянуло запахами еды, Ти Фей проснулся.
— Есть хочу…
— А ну-ка, какие у нас глазки? — Ада присела перед ним на корточки и уставилась в его лицо. — Ка-арие! И сонные! Ты ж мой сонный котенька…
— Что происходит? — опешив, спросил у меня Ти Фей.
— Число твоих поклонниц растет, — улыбнулась я. — Хорошо быть красавчиком, да?
— Не болтай, не болтай, — засуетилась Ада. — Сейчас, я дам тебе подушечку… Нет, лучше положу тебя на печь! Нет-нет, сначала покушай! Ай, до чего же ты хорошеечный!
Ти Фей явно был в крайне степени растерянности: с одной стороны, ему не нравилось, что с ним обращаются как с ребенком, но с другой, слепое восхищение Ады ему льстило, так что он совершенно не понимал, как себя вести. У меня, впрочем, была та же проблема.
Мы посадили его, и Ада вручила ему тарелку очень наваристой похлебки и целый кусок еще теплой лепешки, а потом, подумав, дала все то же самое и мне. Я сдержанно ее поблагодарила, она улыбнулась мне и села рядом с Ти Феем, а я старалась не ревновать.
— А в твоем краю все такие красавцы?
— Нет, — хрипло ответил он. — Только я.
— Как мне повезло! А куда ты держишь путь?
— Далеко, — коротко ответил он, видимо, утомившись от еды и разговоров.
— Бедненький, совсем разболелся, — она горестно вздохнула, терпеливо дождалась, пока он доест, и схватила его за руку. — Ай, ручки тоже идеальные! Как из мрамора сделан! Пойдем, пойдем, я положу тебя на печь, там тепленько…
Мне оставалось только разинуть рот и наблюдать за тем, как она поднимала Ти Фея туда, громко комментируя каждую часть его тела. Ти Фей завернулся в покрывало и тут же завалился спать, а Ада нежно сказала:
— Для такой прелести даже выходного платка не жалко!
И уже более спокойно обратилась ко мне:
— Так что вы делали в лесу?
— У меня важная миссия, — сказала я, дожевав лепешку. — Я должна дойти до самого севера и передать одну вещь королю Струт’гаду…
— Вот как, — она явно задумалась, — странные дела… Ты знаешь, кто он такой, этот король Струт’над?
— Нет, — честно сказала я.
— Это, в некотором роде, мой коллега, — ответила Ада, ничего этим не прояснив. — Только я служу этим силам, а он ими пользуется.
— А можно как-то поподробнее?
Ада повернулась к столу и взяла с него небольшое блюдце.
— Смотри сюда, эльфийка. Если представить наш мир как плоскость, то вы, живые, живете на верхней половине, — она обвела блюдце рукой, — а все те, кто уже умер, живут здесь, — она хлопнула ладонью по донышку. — Мембрана между миром живых и миром мертвых довольно жесткая, и так просто ее не пройдешь, — в доказательство своих слов она постучала по блюдцу пальцем.
— Так, — кивнула я, пока совершенно не понимая, к чему она ведет.
— Я — яга. Ты просто, видимо, не знаешь, что это такое. Моя работа — открывать проходы в этой мембране и пропускать через них души умерших. А еще следить, чтобы те, кому положено умереть, умирали, а не задерживались в своих телах.
— Так, — снова кивнула я. Это было уже более-менее ясно.
— Человек, к которому ты идешь… Он тоже может открывать проходы, только использует их не для поддержания естественного природного баланса, как я, а для своих злых целей. Он может выдернуть с этой нижней части любую душу…
— Или отправить ее туда?
— Ну, отправить ее туда может кто угодно, просто совершив убийство, — Ада пожала плечами. — Но суть ты, кажется, уловила. Так зачем тебе идти к этому странному, очень плохому пока-еще-человеку?
— Я же говорю, у меня задание, — я притопнула ногой. — В конце концов, не мое дело, чем занимается получатель…
Ада некоторое время раздумывала.
— Что ты несешь? — спросила она наконец, кажется, не высказывая этим недовольство моими речами.
— Артефакт. Но подробностей я тебе не скажу: во-первых, это конференциальная информация, а во-вторых, я сама понятия не имею, что это!
Ада встала, чтобы достать из печи свежее печенье, и дала мне штучку на пробу.
— Ну, если это не прозрачная сфера и не что-то с черепушкой…
— Решительно нет.
— …тогда, наверное, ничего страшного! Слушай, твой друг такой мил… в смысле, такой больной, что я, пожалуй, разрешу вам остаться здесь, пока бедняжке не станет лучше! Ведь будет так грустно, если он станет переносить болезнь на ногах, схватит осложнения и умрет…
Я кивнула, вонзая зубы в еще мягкое печенье.
— Вкусно. Я постараюсь быть тебе полезной, раз уж ты даешь нам кров.
— Здорово! Нужно нарубить дров, натаскать воды, прополоть мою грядку…
Я вздохнула, уже пожалев, что вызвалась. И мне показалось, что кошка на плече Ады улыбнулась.
***
Ти Фей болел целую неделю. Первые дня три мы отпаивали его чаями, потому что он мучился от жара и даже бредил, а я замучилась стирать ему носовые платки, но затем он пошел на поправку, начал вставать с печи и даже переговаривался с нами, поглядывая сверху усталыми карими глазками. Ада продолжала пищать от каждого его поступка и облизывать ему лицо и руки, а ее кошка тоже быстро пристрастилась к нему и почти целые дни проводила на печке, в районе его живота. Я все это время была у Ады на роли безропотной рабыни, а по вечерам развлекала ее историями.
На мой рассказ о случившемся на болоте Ада отреагировала неожиданно бурно.
— Какая же ты молодец! — воскликнула она. — Эти болотники совсем жизни не дают!
— Так почему бы тебе самой не заняться… — я долго подбирала слово, — контролем популяции? Ты же такая сильная колдунья!
Ада вытаращила на меня глаза и покраснела.
— Я… не… я, понимаешь, еще совсем молоденькая… и еще не до конца…
Я посмотрела на нее весьма давящим взглядом, и она не выдержала этого давления.
— Я боюсь… убивать! А от этих тварей у меня вообще коленки дрожат…
Я почесала в затылке, обдумывая услышанное.
— Знаешь, Ада, — изрекла я наконец, — я думаю, это не проблема. Совсем не обязательно убивать, чтобы быть хорошей ягой, я уверена! Ты наверняка неплохо справляешься со своей работой и без этого.
— И я так думаю, — сказал с печи Ти Фей. — Наши маленькие слабости делают нас только сильнее…
— Какие же вы хорошие, — умилилась Ада. — Ти Фей, а хочешь молочка? Пирожок? Поцелуйчик?!
Я вздохнула и отвернулась к столу. Было бы жалко Ти Фея, если бы я не видела, как ему нравится такое обращение.
Один раз я увидела Аду за работой. Мы спали на лавках (печь ведь занял Ти Фей, и не пускал нас к себе, что очень расстраивало Аду), и я иногда открывала глаза и проверяла, чем она занимается — меня беспокоило то, что в сказках Чайного народа бабы яги иногда поедали своих гостей. Поэтому, обнаружив как-то раз ее отсутствие посреди ночи, я сперва проверила, в постели ли еще Ти Фей, или она все-таки осуществила свои угрозы съесть его, такого сладенького; удостоверилась, что он спит и в ус не дует, и высунулась на улицу, разыскивая ее.
Ада и не думала прятаться.
Она стояла недалеко от дома, и у ее ног земля была истыкана маленькими красными дырами, из которых лился свет. К этим дырам со всех сторон сползались чудовищного вида призраки, полу-прозрачные и невесомые, но сохранившие крайне натуральные следы того, как они умерли. Увидев один раз висящий на ниточке глаз, я ахнула и поспешила в дом, но успела заметить, что Ада увидела меня, и от этого в душе поселился такой страх, что я едва могла дышать, когда упала на скамью и попыталась притвориться спящей. Ненавижу, ненавижу эти темные магические штучки! От шуток со смертью не может быть никакой пользы! Я видела один раз некроманта, всего один-единственный раз, и то, это был еще не некромант, а юная девочка-послушница, еще живая и полная энергии; но уже тогда я видела, как ужасная магия медленно пожирает ее тело, высасывая из него жизненную силу…
Шаги Ады отпечатывались в мозгу.
Она поднялась в дом, прошла на середину комнаты, простояла пару минут возле меня, затем подошла к печи (мое сердце забилось с удвоенной силой), обошла стол и легла на свою лавку, так ничего не сказав и не сделав. Я еще долго не могла успокоиться, прижимала ладонь к груди, надрывно дышала, но ничего не происходило, и понемногу усталость взяла свое, и я снова смогла уснуть.
Ада никогда не говорила со мной об этой ночи и вообще делала вид, что мне все просто приснилось. Ти Фей начал вставать с постели и даже выходить ненадолго гулять, а я по-прежнему была в доме на правах служки.
Она попросила меня сходить в лес и собрать немного корешков, на что я с радостью вызвалась. Ада постоянно таскала в дом дичь, от вида которой мое сердце обливалось кровью, и пекла пироги, от которых у Ти Фея округлились щечки, и брюки начали слегка впиваться в бока. Нечего ему жиреть, пусть возвращается на травяную диету!
Но когда я вернулась, моим глазам предстала страшная картина: Ти Фей сидел у стола, положив на него локоть, а Ада стояла коленями на противоположной лавке, руками упершись в столешницу, и они целовались, страстно и громко. Я выронила корзину с травами и взревела:
— А ну прекратите, вы, извращенцы!
Ти Фей тут же оторвался от ее губ, покраснел и вскочил, затараторив:
— Ничего такого, Кью! Честное слово! Между нами ничего нет!
Я взволнованно взглянула на Аду, испугавшись, не ранит ли такое заявление ее чувства, но она вовсе не выглядела обиженной, и с обожанием смотрела на Ти Фея.
— В конце концов! — проворчала я, поднимая корзинку. — Вы же даже не помолвлены!
Ти Фей выглядел почти несчастным.
— П-помолвлены, Кью? Но зачем…
Я посмотрела на него таким тяжелым взглядом, что он, похоже, резко захотел скоропостижно скончаться, и пожалела, что, похоже, слегка переборщила с этой тяжестью.
— Просто больше так не делай, — заключила я, чуть мягче, чем должна была. Ти Фей благодарно мне улыбнулся и торжественно пообещал держаться от Ады подальше. По ее лицу я поняла, что она не восприняла это заявление всерьез, и со вздохом признала, что и тут она права. Ти Фей еще слишком юн, чтобы обуздать свое любопытство, а в монастырях, наверное, женщин нет вовсе.
Когда он совсем пришел в себя, мы пошли на речку, протекавшую в двух часах ходьбы от домика, чтобы искупнуться. Погода была чудесная, солнечная, и вода в озерце так прогрелась, что вылезать не хотелось.
— Я вот думаю, — Ти Фей сидел на берегу и расплетал косу, — если есть твари в болотах, то и в озерах, наверное, есть?
— Твоя подружка Нимф вполне подходит под это описание, — хохотнула я, но вспомнила, что больше не дразнюсь, и осеклась. — А если серьезно, Ти Фей, то есть, конечно. Русалки, например. Или водяные. Тьма их.
— О-о, да, — Ада сидела недалеко от Ти Фея и держала у носа ленту из его косы, — водяные! Они столько нервов мне попортили! Не хотели, чтобы я брала воду из их озера. Пришлось припугнуть, что начну сливать отходы! В итоге нам все же удалось договориться. А знаешь, водяные питаются человеческими слезами! Ты для них — лакомый кусочек, Ти Фей!
— Я не плачу, я же мужчина, — возразил он и сиганул в воду, обдав меня брызгами. Я надулась и нырнула, чтобы проплыть незамеченной и схватить его за ноги.
Озеро было не таким чистым, как озеро Нимф, но все же в воде можно было легко ориентироваться. Я видела дно, видела слегка колышущиеся зеленые растения, рыбу, вьющуюся среди них, и маленького краба, ползшего по дну недалеко от моей ноги. Я нагнулась, чтобы схватить его и потом сунуть Ти Фею за шиворот или прямо сейчас посадить на голову, но моим вниманием надолго завладело то, что я сперва приняла за растения. Теперь, снизу, я видела, что это были не они; более того, я вдруг поняла, что росли они не на камне, как мне казалось, а на чем-то другом; у этого чего-то были глаза и приплюснутый нос, зеленые кустистые брови, и оно смотрело на меня, изредка мигая, но не собираясь нападать. Рыбы сновали в волосах русалки, путались в них, кусали, а она продолжала наблюдать за мной, по самый нос закопанная в песок.
Я представила, как сижу в своем доме, и вдруг в него врывается толпа голых людей и начинает хулиганить, оставила в покое краба (он все равно уже успел уползти), вынырнула и двинулась к берегу.
— Ой, Кью! — воскликнул Ти Фей.
— Я же говорила тебе, она в порядке, — вздохнула Ада.
— Ну, ее так долго не было… Эльфийки удивительные! Кью, а ты куда?
— Я… накупалась, — не слишком уверенно ответила я, выбираясь на берег. — Ти Фей, ты там это… осторожно, ладно?
Он почувствовал в моих интонациях предупреждение, испугался и тоже вылез. Ада смотрела на меня так, словно понимала, что случилось, но никак не комментировала это.
Одежда Ти Фея пропахла потом, поэтому Ада замочила ее в корыте, а его нарядила в одну из своих рубах — длинную, доходящую ему до колен, грубоватую одежду с широким вырезом, длинными рукавами и красивой красной вышивкой на плечах и подоле. Он был явно доволен и сидел у окна, натирая волосы травяным отваром и мурлыкая какую-то песенку на своем языке, пока на его коленях мурлыкала кошка. Ада месила тесто на пирог, потрясая бедрами в такт его пению. Мне было тошно от этой идиллии и хотелось сбежать.
— Что не так, Кью? — заботливо спросил Ти Фей, сделав мне еще хуже. — Ты выглядишь несчастной… Ты не заразилась от меня?
— Вот еще! — воскликнула я недовольно. — Я в порядке. Просто мы так много времени потеряли…
— Прости, — серьезно сказал он. — Мне очень жаль. Я могу что-то сделать?
— Мне вот тоже интересно! — сама не зная, почему, я разозлилась на него. — Можешь ли ты что-то сделать? Да с самого пересечения границы я ни разу не видела магии в твоих руках! Что это такое? Я тебе что, эскорт?
Ти Фей как-то разом скис и сгорбился.
— Кью… Это… я…
— Болтать-то ты горазд! А вот делать!
— Я тебе еще пригожусь, уверяю!
— Ну же, давай! Разведи огонь хотя бы, сам же потом будешь есть пирог!
Он выглядел так, словно шел на эшафот. Приблизившись к печи, он сел перед ней, покосился на меня очень несчастными глазами, поднял руки в магическом жесте и шепнул какие-то слова, которых я все равно не разобрала. В печи вспыхнуло ясное пламя, и на его лице отразилось такое удивление, словно он увидел гибрид утконоса с виноградом.
Ада, все время косившаяся на него, уронила ложку на пол и побледнела. Я недоуменно спросила:
— Ада, ты что, волшебников не видела?
Она недолго пялила глаза на меня, а потом схватила Ти Фея за плечо:
— Ты откуда родом?!
— Из И-имп-перии О-облаков, — еле-еле выдавил он.
— Что здесь происходит? — я встала, скрестив руки на груди. Ада и Ти Фей испуганно посмотрели на меня, а потом она схватила его за руку и потянула прочь из избы.
— Ничего! Все в порядке, точно тебе говорю. Нам просто нужно кое-что обсудить. Человеческие штучки, не переживай. Домеси тесто, если хочешь.
— Мне тоже интересно! — требовательно воскликнула я, делая шаг к ним.
— Это интимное! — воскликнула Ада, вытолкнув Ти Фея за порог. — Ты же не хочешь слушать, как мы…
По ее лицу я поняла, что там что-то половое, и отвернулась, демонстрируя, что я об этом думаю. Мерзкие людишки! И вовсе мне не интересно, о чем они секретничают за моей спиной!
Когда они вернулись, пирог был уже испечен. Ти Фей и Ада были бледны, но мне не захотелось расспрашивать их, и они явно были мне за это благодарны.
Из любви к Ти Фею я дала ему еще пару дней на то, чтобы прийти в себя, но затем решительно заявила:
— Это все, конечно, хорошо, но у меня сроки горят! Так что я собираюсь в ближайшее время продолжить путь. Ти Фей, ты можешь остаться, если хочешь.
Он впился в мою руку так сильно, что его пальцы побелели.
— Нет, Кью! Ни за что! Я пойду с тобой! Хочу пойти с тобой!
Он поднялся на цыпочки, чтобы смотреть мне в лицо, а не в грудь, и я заметила заинтересованный взгляд Ады, буравивший ему спину — наверное, рубаха задралась, а его штаны еще пока были в стирке.
— Ладно, ладно, — говоря откровенно, это было именно то, что я хотела услышать. — Надевай портки и пошли.
— О, я буду так по вам скучать. — жалобно потянула Ада. — А как вы собираетесь идти?
— На запад, через вашу столицу, а потом на юг — мне нужно домой.
Ада недолго осмысляла мои слова.
— Тогда я пойду с вами! — заявила она, улыбнувшись.
— Что?! — я опешила и перепугалась. — А-ада, это не самая лучшая идея… То есть, я хочу сказать… Ну…
Я никак не могла придумать, почему нет, но точно знала, что никакого «ладно» быть не может; а она наблюдала за моим растерянным лицом и, кажется, наслаждалась.
— Успокойся, пожалуйста, — сжалившись, сказала она. — Я только до Столицы, просто мне все равно туда срочно нужно… Кроме того, я вас подброшу! Вы же кучу времени тут потеряли.
— Как подбросишь? — растерянно потянула я. — В ступе?
Ада посмотрела на меня, как на дуру.
— Сейчас как дам тебе по спине своей костяной ногой, — саркастически сказала она.
Я отвернулась, гордо вскинув подбородок. Ну откуда я могла знать, что из сказок правда, а что не имеет никакой связи с реальностью?
Ти Фей растерянно взирал на нас, не до конца понимая, что происходит.
С явным удовольствием переодевшись в свои шмотки, Ти Фей плотно покушал пирога и заявил, что готов идти. Я смотрела на него с пренебрежением, глубоко проросшим в моем сердце. Располневший, обленившийся, он нравился мне гораздо меньше, чем тот мальчишка, увязавшийся за мной в горах. Теперь он вряд ли бы смог спрятаться на моей спине! Но как хотелось ущипнуть эту румяную щечку…
Он видел, что не слишком приятен мне, и искал способы загладить это.
— Кью, а расскажи мне о Столице Чайного Царства? Какая она? Что ты там делала?
Он давил на мою любовь к рассказам, но мне сейчас совершенно не хотелось говорить об этом. Тем не менее, я хотела, чтобы у него отлегло от сердца, и поэтому задумчиво начала:
— Ну… Она такая большая… Там много храмов, синее небо, деревянные дома с узорчатыми ставнями… Много уличной еды. Обожаю их уличную еду. Это самое вкусное, что я ела в своей жизни! А еще у них красивые костюмы. В Столице особенно красивые.
— Вот как, — Ти Фей улыбался, с живостью слушая мой рассказ. — А я могу оставить себе рубашку, Ада?
— Оставляй, — Ада улыбнулась ему, — только не носи на людях. Это женская.
— Я буду в ней спать!
Я чуть не завыла. Это он теперь что, каждый вечер будет переодеваться, и даже в походе? Как же глупо!
Ти Фей удивленно на меня посмотрел и, по всей видимости, решил, что лучше ему вообще пока не разговаривать.
— Собрались? — окликнула нас Ада. — Отправляемся!
— Хорошо, — я закинула мешок на плечо и шагнула к двери. — Ти Фей…
— Стой, стой, — остановила меня Ада. — Я же сказала, что подвезу вас!
— И что? Мы же не в доме поедем!
— Вообще-то, именно в нем.
Я посмотрела на нее, как на сумасшедшую. Ада притопнула ногой, и вдруг пол под нами задрожал, накренился, так, что на столе все попадало, и мне показалось, что уровень дома стал повыше. Шокированные, мы с Ти Феем бросились к окну и уставились на улицу.
Так и было. Дом стоял как будто на более высоких подпорках, чем прежде; более того, он весь двигался, словно был живым; Ти Фей рядом со мной, похоже, не мог вдохнуть, а я, позабыв об осторожности, вывалилась в окно и уставилась вниз, под дом, сгорая от любопытства. Вместо деревянных палок у него были две птичьи ноги.
— Да ладно! — выдохнула я, открыв рот. — Ада, что это?
— Избушка на курьих ножках, — спокойно ответила она, — смотри, не упади!
Я действительно чуть не перевалилась вниз, но Ти Фей схватил меня за брюки и втащил обратно. «Избушка» встала на свои ножки и двинулась по лесу, прокладывая просеку.
— Дорога будет долгой. Хотите чаю? — услужливо спросила Ада. Ти Фей смотрел на нее волком, прижимаясь ко мне плечом — видимо, испугался, а она улыбалась так широко и искренне, что было невозможно ее бояться.
— Надеюсь, хотя бы детьми ты не закусываешь? — саркастически спросила я.
— Только миленькими, — то ли пошутила, то ли вполне серьезно сказала она. — Такими, как наш Фей!
Ти Фей на всякий случай спрятался за моей спиной. Я обернулась и взглянула в окно, над его головой; лес быстро проносился мимо, облака плыли по небу, словно подхваченные течением. Ти Фей взял меня за руку.
— Кью?
Я заглянула в его добрые глаза и постаралась улыбнуться.
— Я все же соглашусь на чай.