Ти Фей был одновременно и прав, и не прав. Стена не заканчивалась, как долго мы бы ни шли вдоль нее, но со временем она начала становиться ниже и прозрачнее, так что в наших сердцах зародилась недавно угасшая, слабая надежда. Может быть, мы сможем дождаться момента, когда стена станет достаточно низкой, и перепрыгнуть ее?

Помимо того, что я, никогда не терпевшая поражения, не могла перейти через эту дурацкую стену, меня также сильно задевало то, что Ти Фей спокойно это делал. Всякий раз, когда река оказывалась по ту сторону стены, и он мотался туда, чтобы наполнить фляги, я невольно скрипела зубами от гнева. Как жалкий человек может быть в чем-то, хоть в чем-то лучше, чем я? Ведь это даже звучит глупо! Я — Непревзойденная Скиталица, а он — всего лишь монах! Обыкновенный человечишка! Лысая обезьяна на двух ногах!

Стоя на почтительном отдалении от дымки, со скрещенными на груди руками, я раздавала Ти Фею приказы о том, что он должен сорвать. Местность здесь была приятная душе и глазу, изобилующая глубоким зеленым цветом и запахами мокрой травы и почвы, и достаточно было лишь опустить глаза, чтобы найти себе богатый и вкусный обед, но я все равно чувствовала себя как зверь в клетке зоологического парка. Моей вольной и свободной душе было неприятно испытывать любые ограничения, моя воля не хотела мириться с невозможностью пойти туда, куда я хочу, и потому даже обильная яркая зелень под ногами не радовала меня, и травяной суп, мой любимый, казался совсем безвкусным. Ти Фей видел мое состояние, но молчал, и даже прощал мне некоторую раздражительность и резкость. Я была благодарна ему за это, но совершенно не хотела благодарить.

На привале я варила суп из собранных им трав, а он чистил свой посох и по-всякому переплетал косу, вплетая мои ленты. Шипение волшебной стены совсем рядом действовало мне на нервы.

Несколько раз Ти Фей как будто порывался мне что-то сказать, но я всякий раз пресекала эти попытки — для разговоров я была совсем не в настроении. Ложились спать мы всегда ногами в ту сторону, куда шли, чтобы случайно с утра не пойти обратно, и перед сном я долго смотрела на розовую дымку и ненавидела ее за то, что эта магия сумела сдержать меня. Попытки пройти через стену я давно забросила, но кончики моих ушей все равно оставались обгоревшими.

Однако, несмотря ни на что, сдаваться я не собиралась. Не так легко. Не так сразу.

И как-то утром я огорошила Ти Фея бодрым приветствием:

— Доброе утро!

Ти Фей долго пялил на меня глаза и боялся даже дышать.

— Кью? — почти прошептал он.

— Что? — я лучезарно улыбнулась. — Ай, брось, Ти Фей! Нельзя же вечно убиваться из-за этой стены! Рано или поздно она кончится, и потом, никакие препятствия не должны вредить нашему духу, как бы ни вредили телу…

— Ты ведь это не мне, а себе говоришь, — уколол меня Ти Фей, садясь и разминая плечи. — Мой дух крепок, Скиталица. Но, тем не менее, я очень рад снова видеть тебя улыбающейся! Без твоего оптимизма и мне становилось угрюмо.

— Теперь дело пойдет бодрее, — уверенно заявила я. — Нужно только разобраться, куда нас приведет эта стена, и как нам следовать дальше… Быть может, этот Зия даже невольно помог нам! Вдруг бы на нашем изначальном пути нас ждали непреодолимые препятствия! Верно?

Ти Фей усиленно закивал.

— Что ж, тогда схожу к реке, принесу, чем умыться! — вскакивая, сказал он.

— А я пока сделаю завтрак!

— Да! И в путь!

— И в путь!

Мы обменялись улыбками, и я почувствовала, что мой оптимизм, изначально бывший блефом, и в самом деле вернулся ко мне. И все стало радужно и легко, как всегда, и костер был красивым и трещал радостно, будто смеялся, и суп приятно булькал в котелке…

Когда мы собирали вещи, Ти Фей все же начал тот разговор, который так долго готовил.

— Кью, — сказал он, — я думаю, я знаю, где мы находимся.

Я позволила ему высказать свои предположения, снисходительно улыбаясь.

— Я думаю, это Чайное царство, — не без гордости за свой ум сказал Ти Фей. — Я много читал о нем…

Я взвешивала свой ответ довольно долго, и решила не говорить, что это и идиоту было очевидно.

— Знаешь, я тоже так думаю, так что, наверное, ты прав, — снисходительно сказала я. — Я сделала такой же вывод по флоре этих гор.

Ти Фей яростно закивал, радуясь моему согласию.

— И я подумал, ведь если мы в Чайном царстве, то мы в первом же попавшемся городе сможем нанять дракона и полететь остаток пути на нем!

Я закинула мешок за спину и задумчиво посмотрела на восторженного Ти Фея.

— Ну-ка, с этого места подробнее.

— Как? Ты что, не знаешь?! — ужаснулся Ти Фей. — Ведь ты так много мест посетила! Всем известно, что жители Чайного царства приручают драконов! Ни в одном другом государстве нет такого количества этих прекрасных животных.

Я нахмурила брови и коротко кивнула.

— Расскажи мне больше, что ты об этом знаешь, Ти Фей.

Он явно был напуган и растерян из-за моего подозрительного любопытства, не знал, чего от меня ожидать.

— Ну, э… в Чайном царстве так много драконов, что они используются как домашний скот… На драконах пашут, их запрягают в повозки, на них летают между городами… и у каждого жителя страны есть свой маленький ручной дракон… в книгах об этом написано так много!

Я не рассмеялась ему в лицо только из-за искренней привязанности к этому человеку.

— Слушай, Ти Фей, — сдержанно сказала я, лишь слегка улыбнувшись, — вы, люди, загадка для меня. Понятия не имею, зачем вы окружаете себя таким количеством дурацких слухов и всяких там устрашающих легенд… Вроде того, что Империю Рассвета защищает дюжина воинов высотой до самого неба…

— Это не легенда, это чистая правда.

— Ладно. В любом случае, я была в Чайном Царстве и даже жила в нем около двух месяцев. Так что можешь мне поверить, не так уж здесь и много драконов. За все время своей жизни здесь я встретила от силы двух-трех.

— В смысле, как ты можешь быть не уверена, сколько их было?

Я хихикнула, кивнула головой, чтобы он шел, и завела один из своих любимейших рассказов.

— Это было так давно, когда мне не было еще и ста лет, а тебя и вовсе на свете не существовало! Я выполнила одно очень важное задание по заказу богатых людей из Чайного царства, и за это мне позволили остаться на несколько недель в одном из их городов, чтобы залечить раны. Ух, и удивительное же это место, это Чайное царство! Представь себе: почти все деревянное, от домов до мостовых, крыши соломенные, дворцы березовые, однако сколько не жги — не загорится! Я, по секрету тебе скажу, даже проверяла, и пыталась поджечь порог своего дома спичкой, но все было тщетно, даже не задымилось! Мой друг, у которого я жила, говорил, что это сделано из-за драконов, но вот самих драконов я долго не встречала

Я прервала свой рассказ, чтобы помочь Ти Фею спрыгнуть с высокого холма и не свернуть себе при этом шею, но он показался недовольным:

— Рассказывай! Рассказывай же!

Пришлось продолжать.

— Как-то раз мы с моим другом шли по улице, и я отвернулась, чтобы купить себе сладкого петуха на палочке — обязательно тебя этим угощу! — а когда обернулась, то вся обомлела! Другие прохожие стояли, вжавшись в деревянные стены домов, мой друг совсем куда-то испарился, а по улице, занимая ее почти полностью, шло огромное ярко-фиолетовое животное с мудрыми глазами на вытянутой голове, венчавшей длинную изогнутую шею; и было оно так велико, что едва не закрывало собой солнце, однако шаги его гигантских лап совсем не издавали ни звука, представляешь, Ти Фей? И вот эта громадина шла прямо на меня, прямо на меня смотрела своими умными голубыми глазами! Поначалу, скажу тебе честно, мой друг, я чуть-чуть струхнула, и реакция людей, которые икнуть боялись, не вселяла в меня мужества; но потом я собралась с силами, вздернула подбородок — я же Непревзойденная Скиталица, а не Машка или Пашка там какая-нибудь! — и протянула дракону (а это, ты уже сам понял, был дракон) руку, в которой сжимала сладкого петушка Дракон открыл свою гигантскую пасть, и из нее показался длинный и синий змеиный язык, длиннее твоей косички, можешь себе представить?! И этот язык обвил мою руку с петушком, и был такой теплый и мягкий, как бархат, зачем-то нагретый в воде… И я уже думала, что все, конец либо мне, либо хотя бы моей руке, но чудовище вдруг убрало язык, и я увидела свою руку — вот, ты тоже можешь ее видеть — в целости и сохранности, только мокрой от слюны… и без петушка! Люди, конечно, испугались, задрожали, но я-то ведь, пусть и не самая умная, но зато крайне догадливая! И сразу поняла, что дракон любит вкусненькое.

Так что я обернулась к латку с петушками, кинула в как холст белого от ужаса торговца парой монеток, набрала полную охапку сладостей и все их скормила дракону! Что, разве не чудо?

— Ты такая храбрая, — прошептал перепуганный Ти Фей, прижимая руки к сердцу. — Я бы там на месте умер!

Я самодовольно улыбнулась.

— И вот, значит, я ему все скормила… И говорю такая:

«Понравилось тебе, страхолюдина?».

А дракон вдруг как молвит человеческой речью:

«Очень понравилось, дочь лесов. Ты накормила меня, так считайся же теперь моим другом!».

— Подожди, — перебил меня Ти Фей. — Ты это серьезно? Драконы могут говорить?

— О-о, еще как! Они ужасно болтливы, — честно сказала я. — Но тогда мне еще ничего не было об этом известно, и я, как ты, была ужасно удивлена!

«Как это, — сказала я, — вы что же, способны говорить?».

«И порой даже более умные вещи, чем люди, — сказал дракон. — Ты теперь мой друг, Непревзойденная Скиталица. Садись мне на морду, и я отвезу тебя в наше гнездо, познакомлю с семьей!».

— Он знал тебя, Кью?!

— Конечно, кто же меня не знает! И вот я взобралась ему на нос, крепко-крепко схватилась руками, и мы взмыли в небеса! Мы летели так долго и так высоко, что я едва могла дышать! Но в итоге мы приземлились на берег небольшого озера, где у него было гнездо…

— Но драконы гнездятся в горах.

— Есть разные драконы, и гнездятся они в разных местах, ясно, Ти Фей? И хватит перебивать меня, в конце концов! — я нетерпеливо притопнула ногой. Ти Фей пискнул что-то извинительное и заткнулся.

— И вот, мы опустились в его гнездо, — продолжала я, сохраняя на лице крайне оскорбленный вид, ведь Ти Фей меня перебил! — В гнезде, помимо меня и того дракона, был еще один, меньше и более бледного цвета; он лежал, положив голову на целую гору жемчуга, и дремал. Я сразу догадалась, что это самочка дракона, и вежливо спросила:

«Не разбудим ли мы твою супругу?».

«О, нет-нет, — ответил дракон. — Моя Марта-Мария всего лишь дремлет, охраняя наше главное сокровище!».

«Вероятно, это эта куча жемчуга под ее головой, да?».

Дракон так рассмеялся, что по озеру пошли волны!

«Что жемчуг, — снисходительно сказал он, глядя на меня своими умными глазами. — Разве же он чего-то стоит?! Нет, Скиталица, жемчуг — это всего лишь песок, проглоченный моллюском! Настоящая ценность — в другом…».

И когда он договорил это, Марта-Мария, уже давно проснувшаяся, приподняла свое гигантское крыло и показала мне то, что хранила под ним: небольшое бледно-фиолетовое яйцо, всего лишь с твою, Ти Фей, голову размером; и хотя оно было таким маленьким и несерьезным, я не знала, но чувствовала, что внутри него теплится величайшая ценность для драконов — новая драконья жизнь!

— О-о, — потянул восторженно Ти Фей. — Как же это прекрасно!

— Еще бы! — горделиво хохотнула я. — И тогда Марта-Мария и Виктор-Владимир (так звали того дракона-самца) предложили мне задержаться у них и разделить с ними трапезу. И я согласилась! В качестве величайшей чести они позволили мне сидеть в гнезде, на жемчужинах (было очень больно), недалеко от яйца. И именно я была той, кто, прервав обед, воскликнула:

«Глядите! Шевелится!».

И указала молодым родителям на движение, происходившее под скорлупой яйца. Драконы приблизили к нему свои морды, восхищенно глядя на процесс появления новой жизни; и вот по скорлупе пошла сперва тонкая трещина, которая становилась все шире и глубже, затем отвалилось несколько маленьких кусочков — а существо под скорлупой все продолжало биться и дергаться — потом отошел осколок побольше, и я смогла увидеть тонкую белую пленку, под которой шевелилась жизнь; а затем маленький фиолетовый носик с белым клыком на кончике разорвал пленку и сделал свой первый вдох! И издал первый писк — у меня чуть барабанные перепонки не лопнули!

Ти Фей улыбался, как дурак, но мне нравилось это выражение безграничной радости на его красивом лице.

— Значит, это маленького ты не считаешь за полноценного дракона, да, да?

— Точно! Я присела на корточки и взяла дракончика на руки, стоило ему только полностью выбраться из яйца. Он был горячий и влажный на ощупь, пищал и дергал лапками, хвостиком и крылышками; но все равно я не встречала в жизни ничего прекраснее этого нежного существа! Виктор-Владимир, кажется, смахнул слезинку, наблюдая за мной, а Марта-Мария и вовсе рыдала от счастья; я передала малыша родителям, мать посадила его на свое крыло, и глупое дитя тыкалось носом в ее кожу, пищало и пыталось встать на еще слабые лапки. Я сама едва сдерживая слезы!

«Мы, драконы, любим давать детям имена в честь выдающихся героев нашего мира, — заявил Виктор-Владимир. — И поэтому этого маленького героя мы хотим назвать в твою честь, Касьян-Кью!».

— Постой, — опять перебил меня Ти Фей, и даже сам перестал идти, встал, как вкопанный. — Ты это серьезно, Скиталица? В мире есть дракон, носящий твое имя?

— Ну да, — я пожала плечами. — Он сейчас как раз должен покинуть гнездо родителей… Драконы быстро растут, но медленно стареют.

— Это так классно! Я бы хотел, чтобы в мире существовал дракон Фей!

— Дракон с твоей фамилией? — не поняла я, ведь Феев должно быть целое семейство. Ти Фей моргнул недоуменно, а затем засмеялся:

— На востоке сперва говорят фамилию, а потом личное имя. Ти — моя фамилия. А зовут меня Фей.

— Но тебе нравится, когда тебя называют по фамилии?

Ти Фей пожал плечами.

— Меня всегда так называли. Я привык. Дома, впрочем, я был «молодой господин». А в монастыре — «младший послушник».

Я кивнула с понимающим видом, притворяясь, что понимаю, о чем он.

— Если ты будешь таким же отважным и смелым путешественником, как я, то в твою честь обязательно назовут дракона!

— Я обязательно таким буду, Кью!

— Отличный настрой! А для начала перестань стоять, как тополь, и пошли!

Ти Фей неловко засмеялся и быстро пошел за мной.

Я не помню, сколько дней мы шли вдоль этой стены, а значит, их было много — по крайней мере, больше десяти, ведь я только до десяти умею считать. Но в какой-то момент наша дорожка привела нас к тому, что я никак не ожидала найти в этой части мира — к морю. Оно вынырнуло из-за гор, по которым мы карабкались последние несколько дней, огромное, необъятное, волнующееся прозрачное море, при виде которого у Ти Фея перехватило дыхание (он никогда прежде не видел морей), а у меня случился натуральный ступор. Я видела все моря мира — вернее, я думала так — и это точно не входило в их число.

— Вот это да, — пробормотала я растерянно, пока Ти Фей стягивал с себя одежду. — Не может быть! Здесь не должно быть моря!

Обнаженный Ти Фей в два прыжка пересек берег и бросился в воду.

— Как хорошо, Кью! Море!.. Подожди, это не оно.

— Как, не оно? — разозлилась я. — Посмотри, сколько воды! Куда ни глянь, везде вода! Синяя! Значит — море!

— Дура, — не выдержал Ти Фей. — Море — это когда вода соленая! А эта — пресная!

— Как — пресная? — удивилась я.

— Как вчерашняя похлебка, — фыркнул Ти Фей, вставая в воде в полный рост и оглядываясь. — Может, на этом озере есть соль? Нам бы пригодилась.

Я, все еще не веря ему, подошла к воде, набрала немного в руки и глотнула. Вот черт! Ти Фей прав. Это и в самом деле озеро.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась я, хмуро глядя на него. — Такое большое озеро… Но если ты еще раз назовешь меня дурой, я тебе хребет сломаю.

Ти Фей покраснел и горячо извинился.

Выбравшись на берег и немного просохнув, он развернул карту и несколько минут пялился в нее с очень умным видом.

— Вот! — воскликнул он наконец. — Вот это серое пятно, наверное, и есть это озеро! И замечательно, что мы на него пришли, это хороший ориентир.

— Да уж, — я повернула голову на стену Зии, приведшую нас сюда, и обратила внимание на то, что она уходит под воду. — Слушай, Ти Фей… а ведь стена-то проходит по дну.

— Так, и? — Ти Фей выжидающе на меня посмотрел.

— Она не достает до верха, — попыталась объяснить ему я. — Значит, я могу ее переплыть! Сверху! И пойти куда нам надо.

Ти Фей погладил подбородок.

— А знаешь, может сработать, — изрек он, подкрепив эту мысль кивком головы.

— Отлично! Переплыву эту лужу — и проблема решена! — воскликнула я, уже раздеваясь.

— Только вода в этой луже почти ледяная, — заволновался Ти Фей. — Ты уверена, что без плота это хорошая идея?

— Нет времени строить плот, — пояснила я. — Да и веревки не хватит. Если только срезать твои волосы и сплести канат…

Ти Фей в ужасе схватился за свою косичку, а я засмеялась, сложила вещи в мешок и поместила его на голову, чтобы не намочить. Ти Фей уже сидел ко мне спиной, и я могла видеть только его красные уши.

— Я все же переживаю, что идея плохая.

— Ну, ты будь на берегу на случай, если со мной что случится, — предложила я. — Эльфы крепче людей! Но я, конечно, никогда еще такого не делала…

— Кью, — с мольбой произнес Ти Фей, — может, не надо? Я совсем не хочу оставаться здесь один… да и за тебя боюсь!

Но я только махнула рукой. Неужели какое-то озеро победит меня?!

Водичка и в самом деле могла бы быть и потеплее… Как только я вошла в озеро, у меня почти сразу же закололо ноги от холода, но я нахмурилась и сказала себе: неужели такая ерунда остановит меня? Ведь я собираюсь идти в самые холодные земли мира! Там я тоже заною и остановлюсь, как только станет прохладно? Нет! Я должна бороться — я же Непревзойденная Скиталица!

Дно быстро ушло из-под ног, и я поплыла, одной рукой придерживая сумку на голове. К сожалению, скоро стало понятно, что на этот раз я переоценила свои силы: на меня налетело быстрое подводное течение и снесло меня в сторону, а левую ногу охватила судорога от холода; я вскрикнула и выпустила сумку, начав бить руками по воде, пытаясь удержаться, и щедро глотнула — холод обжог мое горло. На берегу Ти Фей что-то испуганно мне кричал, но я не могла разобрать слов, настолько сильно меня швыряло, и в ушах был только плеск воды. В голове была лишь одна мысль: «не надо, Ти Фей, не лезь в воду, ты тут погибнешь, только бы он не полез, о, богиня!», но я знала, что он полезет.

И увидела краем глаза, как он бросается в воду, а после пошла ко дну.

В прозрачной воде я хорошо видела косяки рыб, испуганные моим присутствием, свою сумку, шедшую ко дну из-за тяжелого золота в ней, и Ти Фея, изо всех сил пытавшегося подплыть ко мне, хотя его губы уже успели посинеть — сколько же времени прошло?

Я хотела заорать ему, чтобы он не дурил и плыл на берег, не рисковал собой ради меня, но я благоразумно решила не открывать рот под водой.

Течение сносило его легкое тело, но он все равно, явно выбившись из сил, протянул ко мне руку. Я хотела оттолкнуть ее, чтобы он обиделся и уплыл, но у меня не было сил шевелить конечностями, и я только покачала головой; Ти Фей схватил меня за косичку и дернул на себя, я закрыла глаза, видя, что он едва управляет своими оледеневшими пальцами и едва шевелит ногами; а потом вдруг что-то холодное и скользкое, не похожее на озерное дно, толкнуло меня снизу, и я понеслась наверх с такой скоростью, что легкие будто сжались в комок, и вылетела на поверхность озера, по инерции оторвавшись от того, что вытолкнуло меня, и описав красивый полукруг в воздухе.

Ти Фей по-прежнему болтался на моей косе, зажмурив глаза и стиснув зубы. Только болезненное падение на берег заставило его прийти в себя и начать усиленно дышать, как паровоз.

Я села, потирая ушибленное при падении плечо и стуча зубами от холода, и уставилась на то, что спасло нас.

Ти Фей опередил возглас, для которого я уже успела открыть рот:

— Мамочки, дракон!

Из озера, еще подернутого волнением, торчала длинная изящная голубая шея, покрытая тонкой чешуей. Ее венчала голова, по форме похожая на треугольник, с раскосыми синими глазами и небольшой пастью, поросшая чем-то, похожим на прозрачные голубые плавники. Тело дракона оставалось под водой, но нетрудно было догадаться, что он поистине велик, возможно, даже крупнее тех драконов, которых я знала до этого.

Ти Фей смотрел на него и дышал так, что я ненароком боялась, не упадет ли он в обморок. Дракон моргнул, склонил треугольную голову вправо, рассматривая нас, и молвил, продемонстрировав множество маленьких сереньких зубиков в своей странной пасти:

— Вы живы, идиоты?

Я недовольно поджала губы.

— Спасибо, что спас нас, но обзываться…

— Говорящий! Говорящий дракон! — закричал Ти Фей. — Я сейчас умру!

И по его серому лицу я поняла, что это не преувеличение.

Дракон тяжело вздохнул.

— Я вообще-то обычно не спасаю идиотов, которые тонут в моем озере, — сказал он. — Но этот парень так отважно бросился за своей возлюбленной!..

Я огляделась, разыскивая возлюбленную Ти Фея, и только потом поняла, что это я.

— Нет-нет, ты все не так понял, дракон, — я замахала руками. — Мы просто друзья! Даже не друзья, а так — попутчики!

— Говорящий дракон! — Ти Фей закашлялся, но не сводил глаз с существа. — Дракон! Дракон! Дра-ко-о…

Озеро задрожало, зашевелилось, и шея дракона двинулась вверх, потянулась, а затем вылезло и несуразно маленькое тельце, не сильно больше слона по размеру, да с крошечными крылышками на боках, которые явно не могли его поднять. Я хотела рассмеяться, но передумала — все-таки это существо спасло мне жизнь.

— Вам, идиоты, надо бы погреться у огня, — рассудил дракон, топая мелкой походкой к деревьям, росшим на холмах. — Я разведу для вас костер.

— Спасибо, я помогу! — вызвалась я, но с удивлением обнаружила, что мои ноги не хотят меня слушаться.

— Сиди уж, — фыркнул дракон, — болезная… Додумалась же, вплавь через мое озеро! Это часов пятнадцать плыть, серьезно!

Я задумалась. Да, пятнадцать — это, наверное, чересчур.

Дракон легко перекусил своей челюстью несколько деревьев, свалил их в кучу, обломал ветки с листьями, и принялся трясти головой.

— Что он делает? — шепотом просил Ти Фей.

— Пытается выдохнуть огонь, — ответила я. — Это не всегда у них получается.

Дракон потратил на это занятие почти десять минут, в течение которых мы с Ти Феем недоуменно за ним наблюдали. Существо чихало, кашляло, плевалось, но огонь никак не хотел выходить из его тела; пока, наконец, у челюсти не мелькнула едва заметная искорка, тут же обратившаяся в настоящий столп огня. Костер вышел таким высоким, что едва не лизал небо, но мы мгновенно обрадовались и подползли к его живительному теплу.

Дракон тоже уселся неподалеку, обернув свое тело шеей, и положил голову на свои лапы.

— Меня звать Нимф. Я — дракон-хозяин этого озера.

— Кто назначил тебя хозяином? — спросила я.

— Я.

Я понимающе кивнула.

— А я — Непревзойденная Скиталица Кью! Та самая!

— Непревзойденная Скиталица? Первый раз слышу.

Я снова кивнула. Ясно же: это существо редко покидает свое озеро. Не могли же птички да рыбки принести ему сказания обо мне, верно?

Ти Фей, кажется, немного ожил, отогревшись у костра, и подполз к Нимфу.

— А меня зовут Ти Фей, я — совершенно обыкновенный монах… Но я просто в восторге от встречи с вами! Никогда не видел настоящего дракона! Можно потрогать?

Нимф хихикнул и пододвинул свою морду к Ти Фею. Тот, похоже, сильно перепугался от этого хихиканья и долго не решался коснуться чешуи.

— Куда путь держите, Скиталица и монах? — спросил он, пока Ти Фей нерешительно гладил его нос. Я задумалась о своей одежде, безвозвратно погибшей в озере, и с прискорбием сообщила:

— Боюсь, что в тюрьму! Все мои шмотки уплыли в твое озеро.

Нимф почесал наглаженный нос кончиком хвоста.

— Я достану твой мешок. Только взамен заберу все, что мне там понравится. У тебя есть деньги?

— Ну, — неуверенно потянула я.

— Будут мои! Мы, драконы, испытываем слабость ко всяким там блестяшкам. А золото блестит!

Я насупилась и скрестила руки на груди. Сил моих нет! Сначала плащ, теперь — все мои деньги… Сколько ж можно?! Это путешествие оберет меня до нитки!

Ти Фей, совсем осмелев, обнял голову дракона, насколько мог:

— Спасибо тебе за это, Нимф! Ты такой хороший дракон!

Но существо, похоже, засмущалось, быстро отняло свою голову и убежало в воду, еще смешнее перебирая ножками, чем прежде. Ти Фей следил за ним и с восхищением улыбался, а я откровенно скучала.

— Драконы удивительные! — воскликнул он, когда мы остались вдвоем. — Такие прекрасные!

— Этот какой-то неказистый, — честно высказала я свои мысли. — Он похож на головастика, только наоборот.

— Может, так удобнее плавать? — предположил Ти Фей, явно не приняв мои слова всерьез. Я вздохнула — до чего же он бывает… впечатлительным!

Нимф вернулся где-то через четверть часа. К этому времени мы с Ти Феем уже совсем отогрелись и соорудили костер поменьше, на котором можно было сварить еду. Дракон бросил рядом со мной мою сумку, насквозь промокшую, и несколько крупных рыбин.

— Мне кажется, вы голодные, — сказал он.

Я хотела возразить, что не употребляю животную пищу без крайней необходимости, но взглянула на благоговейное лицо Ти Фея и смолчала. Ребенок был в таком восторге от встречи с настоящим драконом, что мне не хотелось своим ворчанием портить ему момент. Мы запекали рыбу на костре, а Ти Фей, не закрывая рта, разговаривал с Нимфом.

— Мне пока немного лет, — рассказывал дракон, поглядывая на Ти Фея своими косыми глазками и вздыхая. — Но в пятьдесят лет мы, драконы, покидаем родительское гнездо — вернее, нас выпихивают, как птенцов! И меня также выпихнули. Хотя я не испытываю никакого восторга от этой… как ее… свободы!

— Я тебя так хорошо понимаю! — вздохнул загадочно Ти Фей. — Меня тоже выпихнули из дома в монастырь — а я, может быть, хотел стать поэтом!

— Ты пишешь стихи? — удивился дракон. — Какой ты образованный юноша!

— О, да! — у Ти Фея глазки прямо засияли. — Хочешь послушать? Я это дело очень люблю!

Нимф кивнул, явно заинтересованный. Ти Фей подобрал под себя ноги и начал:

Сон сжимает мне веки, как странно;

Чую запах ночи и дождя.

Мерзнут руки, дышу. Неустанно

Бьется сердце, и кровь горяча…

Я фыркнула и отошла от костра. Пусть занимаются поэзией, а мое глупое лицо им, наверное, только мешать будет! Ничего в этом не понимаю.

Дойдя до озера, на которое уже опустилась ночь, я принялась бродить по берегу и бросать в воду камешки, размышляя о чем угодно, кроме стихов, и все равно думая о них. Эльфы — это возвышенный, богемный народ, и никто не станет ставить под сомнение тот факт, что самые талантливые музыканты и поэты рождаются именно среди моих братьев и сестер. И мое непонимание, как нужно жечь глаголом сердца, и мое неумение красиво говорить, и моя, чего уж там, глупость, короче, все это, что может быть вполне нормально для человека, для эльфа было подобно проказе или какой другой болезни, из-за которой человека все избегают. И я, я с радостью была бы такой же, как эти эстетствующие гурманы, кружилась бы под стеклянными куполами в ритмах вальса, пела бы песни собственного сочинения; но сколько ни бились надо мной учителя, я совершенно не умела петь…

— Кью? — голос Ти Фея прозвучал так неожиданно, что я даже закричала. — Извини… ты чего ушла? Там еда готова. Знаешь, если тебе так не понравились мои стихи…

Я повернулась к нему лицом и поежилась то ли от ветра, то ли от жалкого и жалостливого выражения его мордашки.

— Нормальные стихи — если бы я в этом понимала… Просто у меня на разговоры об искусстве аллергия.

— Поэтому ты и покинула земли эльфов?

— Если бы ты только знал, как ты прав…

Ти Фей тяжко вздохнул и взял меня за руку.

— Пойдем, пойдем. Мы больше не будем, обещаю.

Мы сделали пару шагов, и с моих губ сорвался вопрос:

— Ти Фей, а ты много книг прочитал в своей жизни?

— Ну, — он задумался, — наверное, пару сотен. Мы в монастыре только и делали, что читали всякие книжки да занимались боевыми искусствами. А что?

— А я не умею читать, — я неловко улыбнулась и почувствовала, что краснею. — И писать. Только свое имя, «Кью».

— О, — Ти Фей явно не знал, что на это ответить. — Ну, хочешь, научу?

— Хочу, — выпалила я, сама не совсем поняв, что сказала. — Когда… когда все закончится, да?

Мы уже стояли у костра, и в его свете я видела, что Ти Фей улыбается.

— Когда все закончится, — кивнул он. — А теперь кушать, ты ж моя ранимая Скиталица…

Я позволила себе пропустить это мимо ушей и пододвинулась к огню. Разговор Ти Фея и Нимфа проходил по-прежнему без моего участия, но больше не затрагивал стихов.

Теперь они говорили о прочтенных книгах, и мы с Ти Феем дивились тому, сколько всего дракон успел перечитать, а тот все не хотел объяснить нам, где находится драконья библиотека, и только рассуждал о поступках каких-то литературных персонажей. Я считала звезды на небе, доходя до десяти и начиная сначала, и слушала завывания ветра в горах. Заснули мы совсем поздно, и при этом Ти Фей спал в стороне от меня, поближе к Нимфу, и, должно быть после того, как я отключилась, они еще долго о чем-то разговаривали.

Проснулась я оттого, что мне было холодно. Разлепила глаза, села, уставившись недовольно на погасший костер, и подтянула к себе высохшие за ночь вещи — спать мне пришлось совсем без одежды. Ти Фей еще дрых, положив голову на шею своего нового друга и зябко прижав коленки к груди. Я вздохнула, взяла свою куртку, накрыла его и пошла разводить костер, чтобы самой согреться. В конце концов, все лучшее — детям, а Ти Фей, как бы короток ни был человеческий век, в свои годы все равно был сущее дитё.

Когда он поднял голову и сонно обвел озеро взглядом, у меня уже был готов и костерок, и завтрак в котелке. Почувствовав, что он зашевелился, проснулся и Нимф, и они очень тепло поздоровались:

— Доброе утро, Ти Фей. Ты не замерз ночью?

— Не очень. А как тебе спалось, Нимф?

— Не так уж плохо. Наши разговоры утомили меня. Но как же давно у меня не было такого приятного собеседника, как ты!

Я с ужасом подумала, не решит ли это существо пойти с нами? Вот уж чего я точно не переживу!

Мы разделили завтрак на троих и поели. Я сохраняла молчание, Ти Фей и Нимф продолжали болтать. Наконец, Ти Фей сказал, кажется, желая втянуть меня в разговор:

— Кью, а расскажи, куда мы идем!

Я вытянула на земле ноги и коротко рассказала о цели нашего путешествия. Нимф задумался, почесал нос хвостом и изрек:

— Значит, это очень важно, Ти Фей?

— Чертовски важно! — кивнул он. — Но дурацкая стена…

— Вот что я могу вам на это сказать, — Нимф снова почесал нос. — Я, вообще, живу на дне… и с уверенностью заявляю, что в озере эта стена обрывается, иначе из меня давно бы вышло драконье жаркое. Вы легко обманете этого вашего Зию, если просто переплывете озеро!

— О, я пыталась, — саркастически напомнила я. Нимф постучал хвостом по носу, намекая, что я идиотка.

— Не брасом же, Кью! Я вас подвезу. Сядете мне на шею, и всего за полчасика будете на другой стороне!

Это было чертовски заманчивое предложение, но я предоставила Ти Фею возможность поблагодарить дракона, у него бы явно вышло лучше.

— Спасибо, Нимф! Ты настоящий друг! — Ти Фей обнял его за шею неподалеку от головы и погладил по чешуе, чуть ли не расцеловал. — Какой же ты хороший! Плохо, что живешь совсем один…

— Ну, вообще мне сложно заводить друзей, — признался Нимф, склонив голову к плечу Ти Фея. — Ты первый в моей жизни человек, с которым так легко подружиться…

— Я дружелюбный!

— Спасибо тебе за это.

— Не думаю, что это то, за что можно благодарить…

— Отнюдь… Ты удивительный… Невероятный! И такой красивый...

Это было так сладко, что меня чуть не стошнило, так что я пошла собирать вещи в мешок, лишь бы не видеть этих смазливых объятий. Краем глаза я видела, как Ти Фей улыбается и что-то говорит дракону, поглаживая его по голове, а тот радостно трепещет крылышками и кивает. Вот же удивительная дружба, мальчик и его дракон!

А если Ти Фей решит остаться здесь, на озере?

Я испугалась этой мысли так сильно, что немедленно выкинула ее из головы.

Затягивать путешествие не хотелось, поэтому еще до обеда мы были готовы отплывать. Нимф вошел в воду и наклонил голову, а мы зацепились за его длинную шею и держались так крепко, как только могли.

— А знаешь, — произнес Ти Фей, — у Кью есть знакомые драконы! Кью, расскажи!

Я никак не могла понять, зачем он втягивает меня в их идиллию, но чувствовала, что это очень мило с его стороны, и покорно повторила всю эту историю с гнездом. Нимф довольно терпеливо выслушал меня и проявил интерес, но мне все равно упрямо продолжало казаться, что он делает это из чистой вежливости, и его сердце требует внимания Ти Фея.

Тем временем, рассекая холодную воду, мы уже почти достигли середины озера, и я увидела противоположный берег. Ти Фей с драконом уже говорили о чем-то своем, а я любовалась природой.

Вода была такой чистой, что я могла видеть все почти до самого дна. Перед моим взором раскрылся настоящий удивительный мир: здесь было множество рыб самых разных форм и окрасок, на удивление пестрых для пресной воды. Они вились, плыли, жили, и этот мир, который я наблюдала словно через стекло, поражал мое воображение. Имела ли я, сухопутная крыса, право заглядывать в их удивительную, независимую жизнь? Или это должно было быть сакральным таинством подводных жителей, и вот эта вот рыбка с красивыми красными плавниками никогда не должна была попасться мне на глаза?..

Но тут мои размышления прервала суровая правда жизни: ту самую рыбку с красными плавниками, на которую я обратила внимание, сожрала другая рыба, побольше, оставив от той только небольшой кусочек этого самого плавника, и Я, хоть и понимала, что это естественный ход вещей, все равно ощутила расстройство и поскорее перевела взгляд на Ти Фея.

— Ты бы пригнулся! — крикнула я ему. — А то на такой скорости и ветер!.. Продует же, вон, воротник развевается!

Ти Фей махнул на меня рукой.

— Да прекрати ты, Кью! Как же хорошо! Нимф, можешь быстрее? Пожалуйста!

Дракон хихикнул и припустил так, что у меня дыхание перехватило. А Ти Фей, похоже, наслаждался, во всяком случае, на его лице было написано чистейшее счастье.

На такой скорости мы быстро достигли берега, и Ти Фей скатился с шеи Нимфа, не разжимая рук, а его ноги подкосились, будто были сделаны из ваты. Я спрыгнула следом и чуть не упала на него.

— Ты чего тут завис!

— Как же это было классно… Спасибо, Нимф!

Дракон кокетливо фыркнул, и мне показалось, что он бы улыбнулся, если бы мог.

— Это тебе спасибо, Ти Фей. Отличный был вечер…

— Я обязательно навещу тебя снова!

— Не сомневаюсь в этом! Но на всякий случай …

Нимф исчез под водой, пробыл там некоторое время, а вернувшись выплюнул из пасти маленький блестящий предмет. Я подумала, что это абсолютно бесполезная заколка для волос, но Ти Фей воскликнул:

— Закладка! Какая красивая! Зачем это?

Я хотела спросить то же самое, но вспомнила, что для книг, и порадовалась, что смолчала, а то выглядела бы дурой.

— Это тебе, чтобы ты не забывал о маленьком озерном драконе, Ти Фей.

Ти Фей прижал закладку к сердцу, встал и протянул к Нимфу руки. Тот опустил свою голову, и Ти Фей прижал лицо к его узкому носу, обвив руками треугольную голову. Я деликатно отмалчивалась в сторонке.

— Я принесу тебе много-много интересных книг, Нимф.

— А я буду верно тебя ждать, — Нимф высвободился из его рук и сверху вниз взглянул на Ти Фея. — Хотя мне кажется, ты не совсем понимаешь мои чувства.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Ти Фей, и я в принципе тоже хотела это спросить.

— Ти Фей, — голос дракона зазвучал как-то кокетливо. — Я — девочка. И я думаю, что люблю тебя.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не засмеяться. Вот так… как его… пасьянс? Преферанс? А! Мезальянс!

Ти Фей был таким красным, что на его щечках, наверное, можно было жарить яичницу.

— П-почему ты сразу не сказал… не сказала?

— Я не сразу поняла, что ты меня за парня принимаешь, — сказал дракон задумчиво. — А потом я боялась, что говорить об этом будет глупо… Прости, ты злишься, Ти Фей?

По лицу друга я видела, что тот не знает, что делать, но я сама профан в таких делах, так что могла только посочувствовать.

— Я не знаю… вернее, я думаю… Нимф, ты все-таки дракон…

В продолговатых глазах дракона появилась такая глубокая грусть, что у меня в сердце закололо.

— Верно, а ты человек… Что ж! Удачи тебе в твоих путешествиях, человек Ти Фей. Заходи, если захочешь.

Она хотела развернуться и уплыть, но Ти Фей бросился за ней и прыгнул, бросаясь на длинную шею:

— Ты такая замечательная, что обязательно найдешь себе хорошего дракона, а я все равно хочу быть твоим другом, — скороговоркой проговорил он, прижимаясь к синей чешуе. Нимф изогнула шею так, чтобы повисшие в воздухе ноги Ти Фея опустились ей на голову, и осторожно вернула его на землю, когда он разжал руки.

— Что ж, если это правда, то я рада, — она погладила его по голове кончиком хвоста. — Счастливого тебе все же пути, Ти Фей. Я буду ждать твоего визита.

— Я буду рад, если ты назовешь в мою честь дракончика.

— Пошляк! — оживилась Нимф, и, как будто засмущавшись, понеслась в озеро, подняв столп брызг; но потом остановилась, обернулась и кокетливо помахала нам хвостом, глядя только на Ти Фея.

— До свидания, монах Ти Фей, Непревзойденная Скиталица Кью! Буду ждать вас на вашем обратном пути!

— Пока, дракон озера Нимф! — крикнула я, приложив ладонь ко рту. — И помни, человеческие мужчины ковыряются в носу и портят воздух!

Она засмеялась, исчезая в озере, а Ти Фей, кажется, еще полгода тайно ненавидел меня за эту фразу.